О самоопределении коммунистов

Казалось бы, при рассмотрении проблем коммунизма следовало бы прежде обратиться к тому, что говорят об этом сами коммунисты. Но - какие? Может быть, самая многочисленная из компартий России - КПРФ? Та самая, которая не так давно голосовала в ГД за утверждение в качестве государственного герба РФ – царского двуглавого орла, а во время своих избирательных кампаний вообще ни разу выдвигала лозунга перехода к коммунистическому обществу, лишь изредка и неконкретно упоминая о каком-то социализме? В связи с этим, кстати, очень уместно замечание, сделанное недавно марксистским «Левым поворотом». Издатели его решили напомнить, что в «Манифесте Коммунистической партии» упоминаются, в числе прочих социализмов, социализмы феодальный, буржуазный и консервативный. Дополняя этот примечательный перечень от себя ещё несколькими впечатляющими примерами, вплоть до национал-социализма, издающие «ЛП» товарищи, иронизируя, задаются риторическим вопросом – какой же именно из указанных социализмов был построен в СССР? Сами они, конечно, считают себя сторонниками социализма коммунистического. Однако позволим себе предположить, что, при условии признания существования множественности социализмов, логично применить этот подход и к коммунизму также. Воздержимся от того, чтобы тут же без какой-либо системы рассыпать букет ярлыков, свидетельствующих о том, кто и когда именовал себя коммунистом. Хотя некоторых из них всё же стоит процитировать.

«Коммунизм есть учение об условиях освобождения пролетариата. Управление промышленностью и всеми отраслями производства вообще будет изъято из рук отдельных, конкурирующих друг с другом индивидуумом. Частная собственность должна быть также ликвидирована, а её место заступит общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению, или так называемая общность имущества… Всеобщая ассоциация всех членов общества в целях совместной и планомерной эксплуатации производительных сил; развитие производства в такой степени, чтобы оно удовлетворяло потребности всех…»(Энгельс, «Принципы коммунизма», Маркс К., Энгельс Ф., т. IV, с.322-336). Несколько замечаний в связи с этим. Во-первых, для Энгельса здесь, согласно его декларации, наиболее важным, приоритетным является – «освобождение пролетариата», а ликвидация частной собственности рассматривается не как самоцель, а как, пусть и необходимое, но всё же средство – и имеет подчиненный, инструментальный характер (таков же в интерпретации большевиков и провозглашаемый ими характер государства). Во-вторых, поскольку в «Принципах коммунизма» пролетариат последовательно противопоставляется рабу, крепостному, ремесленнику и мануфактурному рабочему, очевидно, что вопрос об освобождении не отнесенных к пролетариату категорий в 1847-м году для марксистов не стоял – видимо, предполагалось, что их ликвидация будет завершена до перехода к коммунистическому обществу? В-третьих, Энгельс высказывается за «совместную эксплуатацию» производительных сил. Стоит вспомнить, что, согласно марксистской политэкономии, в число составляющих этих сил входят не только предметы и средства труда, но и «люди с их умениями и навыками». Следовательно, марксистский коммунизм выступает не против эксплуатации человека, а за придание сохраняющейся, но «преображенной» эксплуатации «общественно-полезного» характера. Наконец, хотя определенно выдвигается требование «общности имуществ» уже не только относительно орудий производства, но и относительно его продуктов, сама форма распределения у Энгельса жестко не оговаривается – «по соглашению». «Непредрешенчество» относительно конкретных форм коммунистического общества до определенного времени вообще было свойственно марксистам, предпочитавшим в этом отношении ограничиваться изложением общих принципов. Что очень не нравилось, например, Кропоткину, который ещё в народнический, «чайковский» период своей деятельности был убежден в том, что основные черты будущего общественного строя необходимо проработать заранее. Марксисты от этого обычно отказывались. В этой связи крайне примечательна мартовская 1918-го года полемика в связи с обсуждением партийной программы РКП(б). Ульянов заявляет буквально следующее: «Чего же хочет товарищ Бухарин? – Характеризовать социалистическое общество в развернутом виде, т.е. коммунизм. Тут неточности у него. Мы сейчас стоим безусловно за государство, а сказать – дать характеристику социализма в развернутом виде, где не будет государства – ничего тут не выдумаешь, кроме того, что тогда будет осуществлен принцип – от каждого по способностям, каждому по потребностям. Но до этого ещё далеко, и сказать это – значит ничего не сказать… Дать характеристику социализма мы не можем; каков социализм, когда достигнет готовых форм, - мы этого не знаем, этого сказать не можем… Чтобы мы сейчас знали, как будет выглядеть законченный социализм, - мы этого не знаем. Кирпичи еще не созданы, из которых социализм сложится. Дальше ничего мы сказать не можем… В этом будет состоять, и только в этом, обаятельная сила нашей программы… Дать характеристику социализма мы не в состоянии, и эта задача формулирована была правильно» (Ленин, Сочинения (издание 3-е), т.XXII, с.364-365). Однако подобная неопределенность в его подходе к проблемам коммунизма бесследно исчезает, лишь только затрагиваются вопросы организации и практического действия. Едва ли ни даосский подход к образу будущего общества сменяется – безусловной категоричностью 21-го условия вступления в Коминтерн. Условия эти таковы, что большинство сегодняшних коммунистов о них предпочитают не вспоминать. Потому что с ленинской точки зрения ни одна из действующих в РФ коммунистических партий – не может быть в этом качестве признана. Напомним некоторые из них. «1. …Печать и все партийные издательства должны быть подчинены ЦК 2. …УДАЛЯТЬ (выделено Ульяновым – Р.) со сколько-нибудь ответственных постов… реформистов и сторонников центра 3. … Повсюду создавать параллельный нелегальный аппарат 4. Необходимость настойчивой систематической пропаганды в войсках. Там, где эта агитация запрещается, она должна производится нелегально. Отказ от такой работы равносилен измене 5. Агитация в деревне. Отказ от этой работы или передача её в ненадежные руки равносильны отказу от пролетарской революции 6. Разоблачать не только откровенный социал-патриотизм, но и лицемерие социал-пацифизма 7.Необходимость полного и абсолютного разрыва с реформизмом и с политикой «центра» 8.В вопросе о колониях и об угнетенных национальностях необходима особо четкая и ясная линия партий тех стран, где буржуазия такими колониями владеет и другие нации угнетает. Каждая партия, желающая принадлежать к 3-му Интернационалу, обязана беспощадно разоблачать проделки «своих» империалистов в колониях, поддерживать не на словах, а на деле всякое освободительное движение в колониях, требовать изгнания своих отечественных империалистов из этих колоний. Обязанность вести систематическую агитацию в своих войсках против всякого угнетения колониальных народов 9.Обязанность создания коммунистических ячеек внутри профсоюзов. 12.Принцип демократического «ЦЕНТРАЛИЗМА»; железная, граничащая с военной дисциплина и властные полномочия партийного центра. 13.Периодические чистки личного состава – для всех легальных партийных организаций». (Хрестоматия по новейшей истории, М., 1960, т.1, с.104-108) Последующие пункты оговаривают субординацию отдельных партий относительно Коминтерна и обязательность его решений для каждого коммуниста. Обратим особое внимание на п.8 коминтерновских требований – и сопоставим его содержание хотя бы с шовинистической резолюцией нынешней РПК (см. газету «Мысль»), открыто поддерживающей путинский режим в его имперской политике на Кавказе (о позиции КПРФ уже и говорить не стоит). Правда, мы не хотим здесь утверждать, что все современные «коммунисты» тотально превратились в социал-шовинистов и фашистов. Установки, задаваемые партийным руководством большинства «красных» организаций, теперь вполне могут не разделяться существенной частью рядовых членов партий – поскольку с «железной дисциплиной» у современных «ленинцев» очень часто сложностей возникает не меньше, чем с интернационализмом.

Однако мы несколько отклонились от темы: наше намерение совершенно не в том, чтобы вести агитацию за вступление в Коминтерн. Мы просто хотели показать, что линия коммунистов, - в смысле её революционности и применительно к задачам анархического движения, - не всегда может трактоваться однозначно. То же самое касается, впрочем, не только практики революционного действия, но и тех аспектов, о которых в 1918-м так не хотел говорить Ульянов.