По труду или по потребностям

Некоторое время назад формулировки, сделанные в 60-х, были каноническими, теперь же, как можно предположить, многие и о них уже не имеют ни малейшего представления. Напомним: тогда был подтверждено положение, что основным принципом коммунизма является «от каждого - по способностям, каждому - по потребностям». В отличие от социализма, который как бы предусматривает распределение не по потребностям, а по труду – и в этом смысле коммунизму стадиально предшествует. Таким образом, идеологи КПСС диалектически блестяще увязали два принципа, до тех пор противостоявшие друг другу. Один из них, принцип распределения по потребностям, был признан высшим – но заплатил за это отнесением к светлому будущему (которое по своему определению обречено оставаться всегда ненаступившим, и логически легко было предположить, что к 1980-му году его построить не удастся). Другой – «по труду» – закрепляющий и оправдывающий очевидное неравенство распределения, был обозначен как низший – но реабилитирован от возможных обвинений в антагонистичности коммунизму и получил полное право господствовать в «социалистической экономике». При скромной поправке на то, что степень полезности того или иного «труда» должна была определяться, конечно, решениями партийно-государственного руководства. Советский «средний класс» с необходимостью должен был довольствоваться этими решениями и относительно социализма с коммунизмом, тем более что исторические экскурсы в предшествующую историю взаимосоотнесенности вышеуказанных принципов для большинства этого класса были заказаны. Да и сегодня для многих несколько странно, видимо, будет читать такое, например: «Анархизм имеет свой особенный экономический строй, свой экономический принцип, выражающийся в краткой формуле: каждому по его труду» (Чёрный Л., «Новое направление в анархизме: ассоционный анархизм», М., 1907, цитируется по книге «Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX –начала XX века», М., «Республика», 1994, с.384). Вот, оказывается, как: «по труду» - это вовсе не принцип хрущевского социализма 1961-го года – это принцип анархии! Причем принцип, именно антагонистический коммунизму, распределяющему «по потребностям», поскольку «…людям никогда не хватит наличного труда для удовлетворения их всех потребностей – ограниченные силы человека никогда не могут тягаться с неограниченными потребностями духа … В коммунизме не индивид, а общество, вернее, большинство общества будет собственником. Такое бесправное положение индивида не может не отразиться на его состоянии: оно поставит его в полную зависимость от общества. Не обладая собственными орудиями труда, не смея по своему усмотрению располагать общественной собственностью, не имея даже права на свой труд, индивид не может шелохнуться без воли большинства. Словом, коммунизм несет индивиду полную экономическую несамостоятельность, ставит индивида в полную зависимость от общества» (там же, с.383). Хотя необходимо признать, что Лев Черный, увы, в своих утверждениях не всегда безупречен. Во-первых, в действительности принцип «о каждого – по способностям, каждой способности – по её делам» был выдвинут впервые Анри Сен-Симоном, которого никто и никогда к анархистам не причислял (сам Черный его относит к коммунистам!). Во-вторых, насколько бы логичной нам ни казалась сама концепция Черного (от её подробного изложения воздержимся), необходимо признать: множество анархистов, в России в том числе, ни в 1907-м году, ни позже теорию ассоционного анархизма не приняли и не признали. И Кропоткин, и Карелин, и Забрежнев, и Махно, и многие другие – тысячи! – участники анархического движения оставались - сторонниками анархо-коммунизма. Правда, мы можем вспомнить не менее чем у Льва Черного, резкие выступления против коммунизма других анархистов – Штирнера, Таккера, Бакунина, Борового – и даже Прудона. Но вот кропоткинская работа «Хлеб и воля» выдвигает принцип распределения никак не по труду, а именно «по потребностям». Так как все-таки делить продукт – по выработке или по едокам? В первом случае результат – неравенство, во втором – паразитизм. Кропоткин, похоже, считает, что второе – менее опасно; он – коммунист, в противоположность ненавидевшему коммунизм Бакунину, а в числе предшественников анархического коммунизма Пётр Алексеевич называет Шарля Фурье, которому и принадлежит формулировка принципа «по потребностям». «Социализм у Сен-Симона является авторитарным, а у Фурье – либертарным» (Кропоткин, «Этика», М., 1991, с.208), «Оуэн и Фурье дали миру свой идеал свободного, органически развивающегося общества… Прудон продолжал работу Фурье» (его же, «Записки революционера», М., «Мысль», 1990, с.382). Отметим, однако, некое противоречие – по убеждению Прудона, от которого прежде всего и берет Кропоткин аргументацию в пользу анархического коммунизма и против частной собственности, Фурье как раз не является ни противником собственности, ни «либертарием», ни коммунистом: «Фурьеристы заявляют себя защитниками собственности… Абсурдность всей экономии фаланстера так очевидна, что многие, несмотря на всё уважение, высказываемое Фурье по отношению к собственникам, подозревают в нём тайного противника собственности. Взгляд этот можно, конечно, подтвердить некоторыми, якобы справедливыми доводами, но я его не разделяю. Тогда оказалась бы у Фурье громадная доля шарлатанства…» (Прудон, «Что такое собственность», М., «Республика», 1998, с.139). Филиппика Прудона против Фурье объясняется тем фактом, что последний, совершенно не замечая противоречия между «работниками» и «едоками», одновременно с выдвижением лозунга «по потребностям» высказывается за распределение сообразно «труду, капиталу и таланту». Кропоткин этого как бы не замечает. Но для Прудона, стремящегося к равенству, и один труд - уже слишком: «Нельзя… следовать положению: каждому сообразно его труду… потому что общество, из какого бы числа людей оно не состояло, может давать им всем только одинаковое вознаграждение, так как оно платит им их собственными продуктами… Принцип «каждому сообразно его труду», истолкованный в смысле «кто больше работает, тот больше и получает», предполагает два очевидно ложных обстоятельства – что доли отдельных лиц в общественном труде могут быть неодинаковы и что количество вещей, могущих быть произведенными, беспредельно… Первый пункт всеобщего регламента гласит: … Данная всем способность выполнить общественный, т.е. одинаковый для всех урок и невозможность платить работнику чем-либо иным, кроме продукта труда другого работника, оправдывают равенство вознаграждений» (там же, с.93). Какова же должна была быть реакция Прудона на «либертарно-социалистический» капитал! Хотя здесь мы уже, кажется, начинаем переход к рассмотрению другого вопроса – не о только форме и способе присвоения продуктов, а уже о собственности как таковой. Поэтому стоит подвести некоторые предварительные итоги. Подчеркнем ещё раз антитезу, отраженную в названии главы и в своё время проигнорированную последовательно Фурье, Энгельсом и Хрущевым – противоречие между трудом и потреблением. С позиций эгалитаризма эта коллизия явно решается в пользу потребления (что производит достаточно «буржуазное» впечатление и противоречит библейскому принципу «Нетрудящийся да не ест»).