Глава lxXIX

Источники "Бури". Настоящих источников "Бури" мы не знаем. Однако Шекспир имел, вероятно,ту или другую литературную основу для своей драмы, ибо чрезвычайностаромодная и наивная пьеса немца Якова Айрера "Комедия о прекрасной Сидее"построена на фабуле, представляющей, по-видимому, вариант той, которую имелперед собой Шекспир. О воздействии Шекспира на Айрера не может быть и речи,так как последний умер в 1605 г. Сходство ограничивается отношениями междуПросперо и Алонзо, Мирандой и Фердинандом. И в пьесе Айрера, как и в "Буре",есть изгнанный владетельный князь со своей дочерью. И здесь попавший в пленпринц, полюбив молодую девушку, должен таскать (или колоть) и складывать вкучу дрова, чтобы искупить этим свою смелость. И здесь он обещает любимойдевушке, что сделает ее принцессой. И здесь он тщетно пытается обнажить своймеч: его обезоруживает волшебный жезл будущего тестя. О более глубокомсходстве нет и речи. Можно было бы подумать, что "Sidea" была завезена изГермании Доулендом или английскими актерами, но так как Шекспир, наверно, незнал немецкого языка, и так как пьеса слишком плоха, чтобы он мог хотьсколько-нибудь заинтересоваться ею, так как, сверх того, Айрер в другихсвоих сочинениях копировал английские пьесы, то, по всей вероятности, общимисточником для него и для Шекспира послужила какая-либо старейшая английскаядрама. Притом некоторые из приведенных штрихов малооригинальны. Неудачнуюпопытку обнажить меч, когда он оказывается пригвожденным к ножнам силоюволшебных чар, делают четыре человека со своим оружием в "Монахе Бэконе"Грина. Некоторые другие штрихи в "Буре" по необходимости совпадают сподробностями в других пьесах, где на сцене изображается волшебство. В"Докторе Фаусте" Марло герой наказывает тех, кто хочет его убить, заставляяих валяться в грязи, как здесь Просперо наказывает Калибана, Тринкуло иСтефано, загоняя их в болото и заставляя их стоять по самый подбородок втине. Совершенно произвольное и нелепое предположение было высказаноМейснером, утверждавшим, что Шекспир заимствовал свое свадебноепредставление из "маски", представленной в свое время на крестинах принцаГенриха, так как в ней тоже выступали Юнона, Церера и Ирида. Эта старая"маска" была поставлена в Stirling Castle для короля Иакова лет за 19 передтем, и не настолько уже был неизобретателен Шекспир, чтобы ему понадобилосьоткапывать ее описание, ибо неизвестно даже, была ли она когда-либонапечатана. С другой стороны, с давних пор было обращено внимание на то, что дляразличных мелких штрихов в своем произведении Шекспир воспользовалсяразличными описаниями путешествий. Из описания путешествия Магеллана кюжному полюсу в сочинении Эдена "История путешествия на восток и в западнуюИндию" он взял название демона Сетебоса и, быть может, первую идею своегоКалибана; из книги Рэлея "Открытие обширной, богатой и прекрасной страныГвианы" историю о людях, у которых голова находится под плечами. Рэлейговорит, что это, может быть, басня, но он склонен считать это истиной, таккак всякий ребенок в провинциях Арромаи и Канури уверяет, что это так и естьна самом деле; рот у них находится посередине груди. Гентер первый заметил, что, быть может, Шекспир заимствовал несколькоподробностей для своей драмы у Ариосто. По-видимому, у него сохранились впамяти некоторые строфы из 43-ей песни "Orlando furioso". 13-ая и 24-аястрофы этой поэмы заключают в себе как бы легкий абрис Просперо и Миранды, в187 строфе упоминается о способности вызывать волшебством бурю и потом сноваразглаживать поверхность моря. "Orlando furioso" был переведен на английскийязык Харриштоном; но мы уже видели, что Шекспир мог пользоваться иподлинником; между тем совпадения здесь до такой степени незначительны,более того, ничтожны, что совершенно нелепо было поднимать из-за них столькошума. Гораздо замечательнее то, что даже знаменитое и прелестное место,выражающее тленность всего земного, то место, в котором как бы заключаетсямеланхолически подведенный итог всей житейской мудрости Шекспира за этипоследние годы его творчества, что даже оно только слегка приспособлено имдля своих целей из совершенно неизвестного и второстепенного поэта тоговремени. Когда кончилось вызванное по мановению Просперо представлениедухов, и он открыл Фердинанду тайну, что актеры его были лишь духи,растворившиеся в воздухе, он, как известно, прибавляет:...Как я уже сказал, Ты видел здесь моих покорных духов. Они теперь исчезли в высоте И в воздухе чистейшем утонули. Когда-нибудь, поверь, настанет день, Когда все эти чудные виденья, И храмы, и роскошные дворцы, И тучами увенчанные башни, И самый наш великий шар земной Со всем, что в нем находится поныне, Исчезнет все, следа не оставляя. И сами мы вещественны, как сны; {*} Из нас самих родятся сновиденья, И наша жизнь лишь сном окружена. {* Т. е. сделаны из такого же вещества.} В трагедии графа Стерлинга "Danus", вышедшей в свет в Лондоне, в 1604г., встречается следующее: Пусть величие тщеславится своими ничтожными скипетрами, которые сутьничто иное, как трости, способные скоро сломаться и разлететься в куски;пусть наши умники восхищаются земною помпою: все исчезает, едва оставляя посебе какие-либо следы. Эти раззолоченные дворцы, эти великолепные, роскошноубранные залы, эти вздымающиеся до неба башни - все это исчезнет в воздухе,как дым. В истории не найдется, быть может, более поразительного свидетельстватому, как в искусстве стиль - это все, и какое ничтожное значение всравнении с ним имеют содержание и мысль. Ибо красивые, отнюдь не заурядныеили плохие стихи графа Стерлинга излагают точь-в-точь ту же идею, как истихи Шекспира, и в совершенно совпадающих выражениях, притом же первые повремени излагают ее. Тем не менее ни одна душа в наши дни не знала бы ни их,ни имени поэта, если бы Шекспир одним почерком пера не переделал их вдесяток строк, которые не изгладятся из памяти человечества, пока будетсуществовать английский язык. Некоторые указания Шекспир (как это доказано Мейснером) заимствовал изописания путешествия Марко Поло в английском переводе Трамптона (1579 г.),где о пустыне Лоб в Азии говорится следующее: "В воздухе вы услышите бойбарабанов и игру других инструментов, нагоняющих на путешественников страхперед злыми духами, которые производят эти звуки и в то же время многихпутешественников называют по именам. Сравните с этим слова Калибана в "Буре"(III, 2):...Весь остров голосами И звуками наполнен здесь всегда. Лишь слух они собою восхищают, Но никогда не причиняют зла. То тысячи звучат здесь инструментов, То голоса, от сна вдруг пробудив, Опять меня ввергают в усыпленье. Обратите также внимание на следующую шутку Стефано насчет барабанногобоя, шутку, намекающую, очевидно, на помощника клоуна, когда он исполнялсвой мавританский танец: Я хочу непременно видеть этого барабанщика; он славно барабанит. Сравните еще жалобы Алонзо (III, 3): Ужасно, о ужасно! Слышал я, Как волны мне упреками шумели, И ветер выл, нашептывая в уши, И гром, как бас в концерте похоронном, Так звучно, так ужасно рокотал, По имени Просперо называя. Первый толчок к зарождению двух бессмертных образов, Калибана и Ариэля,быть может, дан был Шекспиру девятой сценой "Монаха Бэкона" Грина, где дваволшебника Bungay и Vandermast ведут спор о духах пиромантики и геомантики,т. е. о том, какие из них более могущественны, духи огня или духи земли."Духи огня, - говорит Bungay, - лишь прозрачные тени; они проходят мимо нас,как герольды, духи же земли так сильны, что могут взрывать горы". - "Духиземли, - отвечает Vandermast, - вялы и похожи на то место, где они живут;они глупее других духов, а потому эта грубая толпа земных духов служит лишьфиглярам, ведьмам и простым колдунам; духи огня, наоборот, могучи, проворны,и сила их простирается далеко". Несколько более определенный толчок к созданию пленительного существаАриэля был, по всей вероятности, дан Шекспиру заключительными словами пьесыего молодого друга Флетчера "Верная пастушка". Здесь сатир предлагает своиуслуги прекрасной Клорине в выражениях, представляющих собой как бы первыйпредвестник вступительной реплики Ариэля (I, 2): Я пред тобой, могучий повелитель! Ученый муж, приветствую тебя! Готов всегда свершать твои желанья, Велишь ли ты лететь мне или плыть, Велишь ли ты мне погрузиться в пламя Или нестись верхом на облаках - Во всем тебе послушен Ариэль, А с ним и все способности его. Предложения сатира говорят совершенно о том же: Скажи мне, какой новой услуги требуешь ты от сатира? Хочешь ли ты,чтобы я реял в воздухе и остановил быстро несущееся облако, или я долженухаживать за луной, чтобы добыть от нее луч, могущий озарить тебя? Или ядолжен погрузиться на дно морское, чтобы добыть тебе кораллов, рассекаябелоснежное руно волн? Гораздо более поразительным примером склонности и способности Шекспирак заимствованиям служит, однако, длинная прощальная речь Просперо к эльфам(V, 1): Вас, эльфы гор, источников, лесов И тихих вод... Это та речь, в которой сам Шекспир, при посредстве великолепногокрасноречия Просперо, прощается со своим искусством и перечисляет все, чтоон мог делать с его помощью. В основу этого места Шекспир положилзаключительную речь, которую в "Превращениях" Овидия (VII, 197-219) послезавоевания Ясоном золотого руна держит к духам ночи Медея с тем, чтобы попросьбе своего возлюбленного продлить жизнь его престарелому отцу. Шекспиримел перед собой эту латинскую поэму в переводе Холдинга. Если мы подчеркнемсовпадения с его собственным текстом, то не останется никакого сомнения всделанном заимствовании. Обращение к эльфам повторено дословно. Как Медеядвигает море взад и вперед, так и эльфы гонятся за убегающими волнами инесутся прочь от них, когда они возвращаются. Как Медея, так и Проспероссылаются на свою способность покрывать небо тучами и затемнять солнце,пробуждать ветры, разбивать в щепки деревья или вырывать их с корнями,колебать сами горы и заставлять могилы отверзаться и выпускать мертвецов. Что касается имен в "Буре", то имена Просперо и Стефано встречаются ужев комедии Бена Джонсона "Every man in Ms humour", относящейся к 1595 г.;кроме того, Просперо было имя известного учителя верховой езды в Лондоне вовремена Шекспира. Мэлон в свое время производил имя Калибан от каннибала.Возможно, что у Шекспира, когда он составлял имя Калибана, было в мыслях этонаименование людоедов, хотя Калибан не имеет ни малейшей наклонности клюдоедству. Это даже правдоподобно, так как заимствованное Шекспиром приизображении утопии Гонзало место из Монтеня находится в главе, озаглавленной"Des Cannibales". Фернес, начавший так широко задуманное и такоепревосходное издание Шекспира, находит это словопроизводство ни с чем несообразным. Вместе с Т. Эльце он склонен производить это имя от городаКалибия вблизи Туниса, связь которого с Калибаном, однако же, ничуть непредставляется более ясной. Имя Ариэль Шекспир нашел у Исайи (29, 1). Этоимя города, где поселился Давид, и Шекспир взял его, конечно, вследствиесозвучия с латинским и английским названием воздуха. Этим мы, пожалуй, исчерпали все, что можно разъяснить по отношению клитературным источникам "Бури". Остается только прибавить, что Драйден иДавенант сильно воспользовались для своей ужасной переделки "Бури", вышедшейв Лондоне в 1670 г., различными частями вышеупомянутой пьесы Кальдерона имогли, таким образом, Миранде, никогда не видавшей мужчины, противопоставитьИпполито, никогда не видавшего женщины.