Записка Генерального прокурора СССР в ЦК КПСС

В связи с жалобами Гамарник И. М., Богомоловой-Гамарник К. Б. и Гамарник Ф. Б. Прокуратурой СССР проверена обоснованность обвинений, выдвинутых против бывшего заместителя наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии Гамарника Яна Борисовича.

Проверкой установлено:

31 мая 1937 года Гамарник Я. Б., будучи тяжело больным, выстрелом из пистолета покончил жизнь самоубийством.

После самоубийства Гамарника Я. Б. Ежовым и его сообщниками были получены показания арестованных к тому времени по обвинению в участии в контрреволюционном военном заговоре Тухачевского, Якира и Уборевича о причастности к указанному заговору также и Гамарника.

Свои показания Тухачевский, Якир и Уборевич подтвердили в судебном заседании Специального присутствия Верховного суда СССР. Однако показания указанных лиц в отношении Гамарника неконкретны, в ряде случаев противоречивы и никакими другими объективными данными не подтверждены.

Так, Якир в начале своих показаний заявил, что Гамарник высказывал якобы ему свое недовольство состоянием дел в Наркомате обороны, однако он, Якир, не имея полномочий центра, не делал попыток к вовлечению Гамарника в военный заговор и не говорил ему о существовании такового.

В дальнейшем Якир изменил эти показания и заявил, что еще в 1936 г. он якобы информировал Гамарника о проводившейся им, Якиром, Тухачевским и Уборевичем вредительской работе в пограничных районах, направленной на ослабление обороноспособности страны, и что якобы Гамарник заявил тогда, что аналогичная работа проводится и на Дальнем Востоке. При этом Якир утверждает, что Гамарник в центр военного заговора не входил и непосредственного контакта по контрреволюционной деятельности с Тухачевским, Корком и другими лицами не имел, а поддерживал эту связь якобы через Якира. Никаких

конкретных фактов проводившейся якобы Гамарником контрреволюционной деятельности Якир привести не мог, ссылаясь на то, что Гамарник занимался вредительством на Дальнем Востоке, а он плохо знал Дальневосточный театр.

Осужденный Уборевич прямых показаний об участии Гамарника в военном заговоре не дал, но заявил, что его очень хвалил Тухачевский, что Гамарник, в свою очередь, поддерживал по ряду вопросов Тухачевского и других, и поэтому он предполагает, что Гамарник являлся членом центра военного заговора

Более определенные показания о причастности Гамарника к военному заговору дал Тухачевский. Он показал, что в состав центра военного заговора входили: Тухачевский, Гамарник, Каменев С С., Уборевич, Якир, Фельдман, Эйдеман, Зарем, Примаков и Корк.

Гамарник, как показал Тухачевский, в состав центра якобы вошел в 1934 году, занимал в нем руководящее положение и ведал подрывной деятельностью заговорщиков на Дальнем Востоке.

Эти показания Тухачевского находятся в явном противоречии с уже приведенными показаниями Якира и, кроме того, опровергаются показаниями других осужденных.

Так, осужденный по одному делу с Тухачевским Путна В К. в отношении Гамарника показал:

«...я не допускаю участия Гамарника в троцкистской организации, но он меня поддерживал в 1934 году, когда он приезжал на Дальний Восток, он сказал, что мой доклад о том, что надо разъединить ОКДВА, он поставит в Москве»

Осужденный, как участник центра военного заговора, Фельдман Б. М показал суду:

«В отношении связи с Гамарником я лично ни слова не слышал и не знал, что Гамарник состоит членом центра Гамарник вел такую линию в центральном аппарате, что мне хотя бы от малейшего его шага или малейшей осторожности догадаться о том, что он нам помогает, не было возможности, и я не могу этого сказать.

Гамарник, когда приезжал на Дальний Восток, Вы сами знаете, всегда о дальневосточных делах плохо отзывался — это факт, хвалил много Сангурско-го — это факт, об этом я сообщаю, делал он это с определенной целью С моей стороны было бы неправильно, если бы я на основании этого мог сказать, что Гамарник состоит членом центра».

Другой осужденный, как участник центра,— Корк А. И. показал:

«..В состав центра входят: Тухачевский, Якир, Уборевич, Эйдеман и я. Про других лиц, в частности про Гамарника, мне не говорил тогда Тухачевский и не говорил впоследствии».

При таком положении сомнительные показания Тухачевского, Якира и Уборевича, при отсутствии других объективных доказательств, не могут быть положены в основу обвинения Гамарника Я. Б. в измене Родине и это обвинение с Гамарника Я. Б. должно быть снято.

В связи с этим считаю необходимым войти с предложением о признании необоснованными обвинения Гамарника Я Б. в антисоветской деятельности.

Прошу рассмотреть. Генеральный прокурор СССР Р. Руденко

22 июля 1955 года

«ЛЕНИНГРАДСКОЕ ДЕЛО»

Одним из актов массовых репрессий после Великой Отечественной войны было так называемое «ленинградское дело», жертвами которого стали сотни партийных и советских работников, в том числе члены Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК ВКП(б)

31 I

1 октября 1950 г. Военной Коллегией Верховного суда СССР были осуждены к высшей мере наказания — расстрелу: Н. А. Вознесенский—член Политбюро ЦК ВКП(б), заместитель Председателя Совета Министров СССР; А. А. Кузнецов — член Оргбюро, секретарь ЦК ВКП(б); М. И. Родионов—член Оргбюро ЦК ВКП(б), Председатель Совета Министров РСФСР; П. С. Попков—кандидат в члены ЦК ВКП(б), первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б); Я. Ф. Капустин—второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б); П. Г. Лазутин— председатель Ленинградского горисполкома. К длительному тюремному заключению были осуждены И. М. Турко — секретарь Ярославского обкома ВКП(б); Т. В. Закржевская — заведующая отделом Ленинградского обкома ВКП(б); Ф. Е. Михеев — управляющий делами Ленинградского обкома и горкома ВКП(б).

Всем осужденным было предъявлено обвинение в том, что, создав антипартийную группу, они проводили вредительско-под-рывную работу, направленную на отрыв и противопоставление Ленинградской партийной организации Центральному Комитету партии, превращение ее в опору для борьбы с партией и ЦК ВКП(б). Жертвами репрессий в связи с так называемым «ленинградским делом» явились все руководители Ленинградской областной и городской партийных организаций, руководители районных партийных организаций Ленинграда и области, почти все советские и государственные деятели, которые после Великой Отечественной войны были выдвинуты из Ленинграда на руководящую работу в центральный партийный и советский аппарат и в другие областные партийные организации. Только в Ленинградской области были освобождены от партийной и советской работы более двух тысяч коммунистов, многие из них в течение длительного времени подвергались гонениям и преследованию. Репрессиям подверглись члены семей осужденных руководителей Ленинградской организации.

Так называемое «ленинградское дело» было спровоцировано и организовано И. В. Сталиным, который стремился поддерживать среди высших руководителей атмосферу подозрительности, зависти и недоверия друг к другу и на этой основе еще больше укреплять свою личную власть. Так называемое «ленинградское дело» связано и с именами ряда лиц, близко стоявших к Сталину, входивших в состав его окружения: Г. М. Маленковым, Л. П. Берия, М. Ф. Шкирятовым, В. С. Абакумовым и другими. Они явились фактическими исполнителями противозаконных действий по фальсификации обвинений и организации расправы с сотнями невинных людей.

После Великой Отечественной войны произошли персональные изменения в составе руководящего ядра партии и Советского государства. Большими полномочиями был наделен И. А. Вознесенский, который одно время являлся первым заместителем Председателя Совнаркома СССР, а после войны, будучи заместителем Председателя Совета Министров СССР и возглавляя Госплан,

занимал ключевой пост в руководстве советской экономикой. Значительно укрепилось положение Г. М. Маленкова, который, будучи секретарем Центрального Комитета, стал одновременно и заместителем Председателя Совета Министров СССР. Фактически вторым секретарем ЦК ВКП(б) стал А. А. Жданов, который полностью сосредоточился на работе в Центральном Комитете партии. Большие претензии на руководящую роль в партии предъявлял Л. П. Берия.

Вместе с тем на ответственную партийную работу были выдвинуты молодые члены и кандидаты в члены ЦК ВКП(б), хорошо проявившие себя в годы Великой Отечественной войны. Так секретарем Центрального Комитета избрали А. А. Кузнецова который одновременно был утвержден начальником Управления кадров ЦК. Председателем Совета Министров Российской Федерации был назначен бывший секретарь Горьковского обкома партии М. И. Родионов. В своей деятельности молодые руководители проявляли инициативу, самостоятельность в решении хозяйственных и организационных задач.

Поощряя соперничество среди руководящей группы лиц, Сталин фактически поддержал попытки Г. М. Маленкова и Л. П. Берия скомпрометировать Н. А. Вознесенского и А. А. Кузнецова. Сталин в частных беседах высказывал предположения о том, что в качестве своего преемника по партийной линии он видел секретаря ЦК, члена Оргбюро А. А. Кузнецова, а по государственной линии — члена Политбюро, заместителя Председателя Совета Министров СССР Н. А. Вознесенского. Эти разговоры подкреплялись возраставшим авторитетом Н. А. Вознесенского и заметным усилением позиций в Оргбюро и Секретариате ЦК А. А. Кузнецова, который, помимо Управления кадров, ведал также работой органов юстиции, МВД, МГБ.

Поводом для фабрикации ложных обвинений в отношении А. А. Кузнецова послужила проведенная с 10 по 20 января 1949 г. в Ленинграде Всероссийская оптовая ярмарка. Г. М. Маленков выдвинул против А. А. Кузнецова и Председателя Совета Министров РСФСР М. И. Родионова, секретарей Ленинградского обкома и горкома партии П. С. Попкова и Я. Ф. Капустина обвинения в том, что они провели ярмарку без ведома и в обход ЦК и правительства. Между тем документально установлено, что ярмарка была проведена во исполнение постановления Совета Министров СССР.

14 октября 1948 г. на заседании Бюро Совета Министров СССР, проходившем под председательством Г. М. Маленкова, рассматривался отчет Министерства торговли СССР и Центросоюза об остатках залежавшихся товаров и мерах по их реализации. Ввиду того что в стране скопилось таких товаров на сумму до 5 млрд руб., которые в обычных условиях торговли не находили сбыта. Бюро дало поручение руководящим работникам Совмина и Министерства торговли СССР разработать мероприятия по разрешению этой проблемы.

11 ноября 1948 г. Бюро Совета Министров СССР также под председательством Маленкова приняло постановление «О мероприятиях по улучшению торговли». В постановлении сказано:

«организовать в ноябре — декабре 1948 года межобластные оптовые ярмарки, на которых произвести распродажу излишних товаров, разрешить свободный вывоз из одной области в другую купленных на ярмарке промышленных товаров».

Во исполнение этого постановления Министерство торговли СССР и Совет Министров РСФСР приняли решение провести в Ленинграде с 10 по 20 января Всероссийскую оптовую ярмарку и обязали Ленинградский горисполком оказать практическую помощь в ее организации и проведении.

13 января 1949 г. во время работы ярмарки Председатель Совета Министров РСФСР М. И. Родионов направил письменную информацию на имя секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова об открывшейся в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарке с участием в ней торговых организаций союзных республик. Г. М. Маленков на сообщении М. И. Родионова наложил резолюцию:

«Берия Л. П., Вознесенскому Н. А., Микояну А. И. и Крутикову А. Д. *

Прошу Вас ознакомиться с запиской тов. Родионова. Считаю, что такого рода мероприятия должны проводиться с разрешения Совета Министров».

Раздувая дело о незаконности проведения Всероссийской оптовой ярмарки в Ленинграде, Г. М. Маленков использовал и другие предлоги для дискредитации ленинградских руководителей.

Через несколько дней после окончания работы Х областной и VIII городской объединенной Ленинградской партийной конференции (22—25 декабря 1948 г.) в ЦК ВКП(б) поступило анонимное письмо, в котором сообщалось, что хотя в отдельных бюллетенях фамилии секретарей Ленинградского обкома и горкома партии П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина и Г. Ф. Бадаева были вычеркнуты, председатель счетной комиссии А. Я. Тихонов объявил на конференции, что эти лица прошли единогласно. Действительно, П. С. Попков получил «против» 4 голоса, Г. Ф. Бадаев — 2 голоса, Я. Ф. Капустин — 15, П. Г. Лазутин — 2 голоса, но причастность руководителей Ленинградской партийной организации к искажению итогов выборов не была установлена.

Тем не менее 15 февраля 1949 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято постановление «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) товарища Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.». В постановлении выдвинуто обвинение против А. А. Кузнецова, М. И. Родионова и П. С. Попкова в том, что они провели в

* Заместители Председателя Совета Министров СССР

Ленинграде Всесоюзную оптовую ярмарку, что якобы привело к разбазариванию государственных товарных фондов и к неоправданным затратам государственных средств на организацию ярмарки. В постановлении отмечалось:

«Политбюро ЦК ВКП(б) считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у тт. Кузнецова, Родионова, Попкова имеется нездоровый, небольшевистский' уклон, выражающийся в демагогическом заигрывании с Ленинградской организацией, охаивании ЦК ВКП(б), который якобы не помогает Ленинградской организации, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение между ЦК ВКП(б) и Ленинградской организацией и отдалить таким образом Ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б).

В связи с этим следует отметить, что т. Попков, являясь первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), не старается обеспечить связь Ленинградской партийной организации с ЦК ВКП(б), не информирует ЦК партии о положении дел в Ленинграде и, вместо того, чтобы вносить вопросы и предложения непосредственно в ЦК ВКП(б), встает на путь обхода ЦК партии, на путь сомнительных закулисных, а иногда и рваческих комбинаций, проводимых через различных самозваных «шефов» Ленинграда вроде тт. Кузнецова, Родионова и других.

В этом же свете следует рассматривать ставшее только теперь известным ЦК ВКП(б) от т. Вознесенского предложение «шефствовать» над Ленинградом, с которым обратился в 1948 году т. Попков к т. Вознесенскому Н. А., а также неправильное поведение т. Попкова, когда он связи Ленинградской партийной организации с ЦК ВКП(б) пытается подменить личными связями с так называемым «шефом» т. Кузнецовым А. А.

Политбюро ЦК ВКП(б) считает, что такие непартийные методы должны быть пресечены в корне, ибо они являются выражением антипартийной групповщины, сеют недоверие в отношениях между Ленобкомом и ЦК ВКП(б) и способны привести к отрыву Ленинградской организации от партии, от ЦК ВКП(б).

ЦК ВКП(б) напоминает, что Зиновьев, когда он пытался превратить Ленинградскую организацию в опору своей антиленинской фракции, прибегал к таким же антипартийным методам заигрывания с Ленинградской организацией, охаивания Центрального Комитета ВКП(б), якобы не заботящегося о нуждах Ленинграда, отрыва Ленинградской организации от ЦК ВКП(б) и противопоставления Ленинградской организации партии и ее Центральному Комитету».

Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) М. И. Родионов, А. А. Кузнецов и П. С. Попков были сняты с занимаемых ими постов и им были объявлены партийные взыскания — выговор. В отношении Н. А. Вознесенского в постановлении Политбюро указано:

«Отметить, что член Политбюро ЦК ВКП(б) т. Вознесенский, хотя и отклонил предложение т. Попкова о «шефстве» над Ленинградом, указав ему на неправильность такого предложения, тем не менее все же поступил неправильно, что своевременно не доложил ЦК ВКП (б) об антипартийном предложении «шефствовать» над Ленинградом, сделанным ему т. Попковым».

21 февраля 1949 г. Маленков с группой работников ЦК ВКП (б) выехал в Ленинград для проведения бюро и объединенного пленума обкома и горкома партии по постановлению ЦК ВКП (б) от 15 февраля 1949 г. На объединенном заседании бюро обкома и горкома Г. М. Маленков путем угроз, злоупотребляя своим служебным положением секретаря ЦК ВКП (б), добивался от секретарей обкома и горкома признания в том, что они противопоставляли Ленинградскую партийную организацию ЦК

ВКП(б), что в Ленинграде существовала враждебная антипартийная группировка.

22 февраля 1949 года состоялся объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии, на котором Г. М. Маленков сделал сообщение о постановлении ЦК ВКП(б) от 15 февраля 1949 г. в отношении А. А. Кузнецова, М. И. Родионова и П. С. Попкова. Г. М. Маленков заявил, что в Ленинграде существовала антипартийная группа, и требовал от присутствующих подтверждения этого заявления, при этом добавил, что группа малочисленна, и никто более из ленинградских руководящих работников не будет привлечен к ответственности. Никто из выступавших не привел каких-либо фактов о существовании антипартийной группы, только П. С. Попков и Я. Ф. Капустин признали, что их деятельность носила антипартийный характер. Вслед за ними и другие выступающие стали каяться в не совершенных ими ошибках.

Но ни сообщение Г. М. Маленкова, ни материалы пленума обкома и горкома не давали оснований для обвинений руководителей Ленинградской организации в создании антипартийной группы, сепаратизме и попытках противопоставления Центральному Комитету партии. Тем не менее в постановлении объединенного пленума обкома и горкома А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин обвинялись в принадлежности к антипартийной группе.

Летом 1949 г. начался новый этап в разработке так называемого «ленинградского дела». В. С. Абакумов и работники возглавляемого им МГБ осуществили фабрикацию ряда материалов, обвиняя А. А. Кузнецова, М. И. Родионова и руководителей Ленинградской областной партийной организации в контрреволюционной деятельности. 21 июля 1949 г. В. С. Абакумов направил И. В. Сталину записку, в которой сообщал, что Я. Ф. Капустин подозревается в связи с английской разведкой и что эти материалы по указанию бывшего начальника ленинградского областного управления МГБ П. Н. Кубаткина хотели уничтожить. Как видно из резюме В. С. Абакумова на этой записке, И. В. Сталин дал указание об аресте Я. Ф. Капустина и П. Н. Кубаткина. Несмотря на то что Я. Ф. Капустин формально был арестован по подозрению в связи с английской разведкой, с первых дней ареста допросы велись на тему существования в Ленинграде антипартийной группы. В результате применения незаконных методов следствия от Я. Ф. Капустина были получены «признательные» показания.

13 августа 1949 г. в Москве в кабинете Г. М. Маленкова без санкции прокурора были арестованы А. А. Кузнецов, П. С. Попков, М. И. Родионов, П. Г. Лазутин, Н. В. Соловьев*.

* Первый секретарь Крымского обкома ВКП(б), ранее работавший председателем исполкома Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся.

В это же время развернулась подготовка фальсификаций в отношении Н. А. Вознесенского. В этих целях была использована докладная записка заместителя председателя Госснаба СССР М. Т. Помазнева о занижении Госпланом СССР плана промышленного производства СССР на I квартал 1949 г. Этот документ послужил началом для возведения обвинений в отношении Н. А. Вознесенского. Так, в постановлении Совета Министров СССР Н. А. Вознесенский обвиняется в антигосударственных и антипартийных поступках. В нем записано: «Тов Вознесенский неудовлетворительно руководит Госпланом, не проявляет обязательной, особенно для члена Политбюро, партийности в руководстве Госпланом и в защите директив правительства в области планирования, неправильно воспитывает работников Госплана, вследствие чего в Госплане культивировались непартийные нравы, имели место антигосударственные действия, факты обмана правительства, преступные факты по подгону цифр и, наконец, факты, которые свидетельствуют о том, что руководящие работники Госплана хитрят с правительством».

5 марта 1949 г. Бюро Совета Министров СССР принимает проект постановления Совета Министров СССР «О Госплане», в котором использована высказанная Сталиным фраза о том, что «попытка подогнать цифры под то или иное предвзятое мнение есть преступление уголовного характера». Постановлением Совета Министров СССР от 5 марта 1949 г. Вознесенский был снят с поста председателя Госплана СССР.

Назначенный в Госплан СССР на должность уполномоченного ЦК ВКП(б) по кадрам Е. Е. Андреев в июле 1949 г. представил записку об утрате Госпланом СССР за период с 1944 по 1949 г. ряда документов. По предложению Г. М. Маленкова эта записка была направлена И. В. Сталину, после чего вопрос разбирался на заседании Бюро Совета Министров СССР, а затем на заседании КПК при ЦК ВКП(б).

Комиссией партийного контроля при ЦК ВКП(б) (М. Ф. Шкирятов) была подготовлена записка «О непартийном поведении Вознесенского», содержащая обвинения по поводу якобы имевшего место занижения Госпланом СССР плана развития промышленности, насаждения в Госплане ведомственных тенденций, засорения кадров, самовозвеличивания и, наконец, в поддержании связи с ленинградской антипартийной группой.

9 сентября 1949 г. М. Ф. Шкирятов представил Г. М. Маленкову решение КПК при ЦК ВКП(б) с предложением исключить Н. А. Вознесенского из членов ЦК ВКП(б) и привлечь его к судебной ответственности за утрату документов Госпланом СССР. Политбюро ЦК ВКП(б) 11 сентября 1949 г. приняло решение вынести эти предложения на Пленум ЦК ВКП(б). 12—13 сентября (опросом) они были утверждены Пленумом ЦК ВКП(б). 27 октября 1949 г. Н. А. Вознесенский был арестован.

С целью получения вымышленных показаний о существовании в Ленинграде антипартийной группы Г. М. Маленков лично руководил ходом следствия по делу и принимал в допросах непосредственное участие. Ко всем арестованным применялись

незаконные методы следствия, мучительные пытки, побои и истязания.

Для создания видимости о существовании в Ленинграде антипартийной группировки по указанию Г. М. Маленкова были произведены массовые аресты среди ленинградского партийного актива и руководящих партийных работников, выходцев из Ленинградской партийной организации. В Ленинграде развернулась массовая кампания по замене кадров всех звеньев, многие из снятых с работы тут же исключались из партии. В своих действиях первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии В. М. Андрианов ссылался на установки ЦК и указания лично И. В. Сталина 55.

В результате этой «кампании» только в Ленинграде и области в 1949—1952 гг. было освобождено от работы свыше 2 тысяч руководителей, в том числе 1,5 тысячи партийных, советских, профсоюзных и комсомольских работников. Многие из них имели большие заслуги перед партией, доказали свою преданность Родине в суровых условиях блокады, но это не принималось во внимание. Не случайно в отчете о работе отдела партийных, профсоюзных и комсомольских органов обкома партии, датированном мартом 1951 г., подчеркивалось: «Главным направлением работы Ленинградской партийной организации за отчетный период являлось искоренение последствий враждебной деятельности антипартийной группы, пробравшейся к руководству Ленинградской организацией».

Более года арестованных готовили к суду, подвергали грубым издевательствам, зверским истязаниям, угрожали расправиться с семьями, помещали в карцер и т. д. Психологическая обработка обвиняемых усилилась накануне и в ходе самого судебного разбирательства. Подсудимых заставляли учить наизусть протоколы допросов и не отклоняться от заранее составленного сценария судебного фарса. Их обманывали, уверяя, что признания «во враждебной деятельности» важны и нужны для партии, которой необходимо преподать соответствующий урок на примере разоблачения вражеской группы, убеждали, что каким бы ни был приговор, его никогда не приведут в исполнение и он явится лишь данью общественному мнению.

Вопиющую картину беззакония представлял собой сам судебный процесс. Вопрос о физическом уничтожении Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова, М. И. Родионова, П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина, П. Г. Лазутина фактически был предрешен задолго до судебного процесса. Еще 18 января 1950 г. В. С. Абакумов представил И. В. Сталину список сорока четырех арестованных и высказал соображение «судить в закрытом заседании выездной сессии Военной Коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде без участия сторон, то есть обвинения и защиты, группу 9—10 человек основных обвиняемых», а остальных в общем порядке. 4 сентября 1950 г. В. С. Абакумов и А. П. Вавилов (Главный военный прокурор) представили И. В. Сталину записку с предло-

жением осудить к расстрелу Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова, П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина, М. И. Родионова и П. Г. Лазутина, осудить к 15 годам лишения свободы И. М. Турко, к 10 годам — Т. В. Закржевскую и Ф. Е. Михеева. И. В. Сталин против этих предложений не возражал, и 30 сентября 1950 г., когда процесс подходил к концу, они были приняты Политбюро ЦК ВКП(б).

26 сентября 1950 г. старший помощник Главного военного прокурора Н. Н. Николаев написал, а А. П. Вавилов утвердил официальный текст обвинительного заключения, приобщенный к делу. 29—30 сентября 1950 г. в Ленинграде состоялся судебный процесс по делу Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова и других.

1 октября 1950 г. в 0 часов 59 минут был оглашен приговор, по которому Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин, П. Г. Лазутин осуждались к расстрелу. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Осужденные к расстрелу были лишены возможности даже ходатайствовать о помиловании, так как тотчас по вынесении приговора председательствующий по делу И. О. Матулевич отдал распоряжение о немедленном приведении приговора в исполнение. В 2.00 часа 1 октября 1950 г., то есть через час после оглашения приговора, Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин, П. Г. Лазутин были расстреляны.

После расправы над «центральной группой» в различных регионах страны состоялись судебные процессы, которые вынесли приговоры остальным лицам, проходившим по «ленинградскому делу». Они отличались той же жестокостью и предрешенностью в вынесении приговоров. Так, были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу: Г. Ф. Бадаев — второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б); И. С. Харитонов—председатель исполкома Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся; П. И. Левин—секретарь Ленинградского горкома ВКП(б); сестра и брат Н. А. Вознесенского — М. А. Вознесенская, работавшая секретарем Куйбышевского райкома партии г. Ленинграда, и А. А. Вознесенский, министр просвещения РСФСР. Были расстреляны председатель Госплана РСФСР, в прошлом первый заместитель председателя Ленгорисполкома М. В. Басов; первый секретарь Крымского обкома ВКП(б), ранее председатель исполкома Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся Н. В. Соловьев; второй секретарь Мурманского обкома ВКП(б), до этого секретарь Ленинградского горкома партии А. Д. Вербицкий; секретарь Ленгорисполкома А. А. Бубнов и многие другие.

Аресты и судебные процессы продолжались и в 1951—1952 гг. 15 августа 1952 г. были арестованы, а затем осуждены к длительным срокам тюремного заключения свыше 50 человек, работавших во время блокады секретарями райкомов партии и пред-

седателями райисполкомов. Они проходили по так называемым «делу Смольнинского района», «делу Дзержинского района» и другим. И хотя приговоры по этим делам были внешне обставлены свидетельскими показаниями, юридическими доводами, актами экспертизы и т. д, фактически они были фальсифицированы.

Смерть И. В. Сталина, разоблачение Л П. Берия изменили обстановку В Центральный Комитет КПСС из лагерей и тюрем стали поступать письма от осужденных по так называемому «ленинградскому делу». Они явились предметом тщательного разбирательства. 30 апреля 1954 г Верховный суд СССР реабилитировал лиц, проходивших по этому «делу» 3 мая 1954 г соответствующее постановление было принято Президиумом ЦК КПСС, который обязал Первого секретаря ЦК КПСС Н. С Хрущева и Генерального прокурора СССР Р А. Руденко довести до сведения актива Ленинградской партийной организации о принятых решениях. Это было сделано.

В постановлении собрания ленинградского партийного актива от 7 мая 1954 г. подчеркивалось, что в связи с «ленинградским делом» Ленинградским обкомом и Ленинградским горкомом партии были допущены серьезные ошибки как организационного, так и политического характера: многие коммунисты необоснованно исключались из партии и снимались с работы без обсуждения в первичных организациях Областной и городской комитеты КПСС, руководители партийных и советских органов обязывались в кратчайшие сроки завершить работу по реабилитации необоснованно обвиненных, проявить к ним максимум внимания и чуткости. Такая работа была проведена.

В результате тщательной проверки материалов были реабилитированы Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин, П. Г. Лазутин, И. М. Турко, Т. В. Закржевская, Ф. Е. Михеев и другие руководящие партийные, советские, комсомольские, профсоюзные и хозяйственные работники.

Вскоре предстали перед судом и те, кто непосредственно сфабриковал «ленинградское дело». 14—19 декабря 1954 г. в Ленинграде, в окружном Доме офицеров, где ранее проходило судилище над «центральной группой», вновь состоялся судебный процесс. На этот раз на скамье подсудимых находились бывшие руководящие работники Министерства госбезопасности СССР: министр В. С. Абакумов, начальник следственной части по особо важным делам А. Г. Леонов, его заместители М. Т. Лихачев и В. И. Комаров, начальник секретариата И. А. Чернов и его заместитель Я М. Броверман 56.

Центральное место в судебном следствии заняло «ленинградское дело», являвшееся, по словам государственного обвинителя Р. А Руденко, одним из тягчайших преступлений, крупной политической провокацией В. С. Абакумова и его сообщников, которые попрали социалистическую законность. В своем последнем слове В. С. Абакумов, как и некоторые другие подсудимые, оправдывал

свои преступления ссылками на «высшие инстанции», направлявшие работу органов госбезопасности. Но так вели себя не все. Подсудимый И А. Чернов сказал: «Абакумов и все мы, сидящие здесь на скамье подсудимых, совершили перед государством тяжкие преступления. Я чувствую на себе дыхание ненависти честных советских людей, сидящих в зале суда, их отношение к нам есть отношение всего советского народа» 57.

За тяжкие преступления, совершенные перед партией и советским народом, Военная Коллегия Верховного суда СССР приговорила: В. С Абакумова, А. Г Леонова, В. И. Комарова и М. Т. Лихачева к расстрелу; Я М. Броверман был приговорен к 25 годам и И. А. Чернов—к 15 годам лишения свободы.

Однако в 1954 г были наказаны лишь некоторые непосредственные исполнители сфабрикованного ленинградского и других подобных «дел». Объясняется это тем, что суд проходил до XX съезда партии, когда факты о преступлениях И. В. Сталина и его ближайшего окружения еще не были обнародованы. К тому же Г. М. Маленков, один из главных вдохновителей этого «дела», в то время занимал пост Председателя Совета Министров СССР.

В феврале 1956 г. на XX съезде партии Н. С. Хрущев назвал в качестве организаторов и главных фабрикаторов «ленинградского дела» Л. П. Берия и его подручных, имевших цель «ослабить Ленинградскую партийную организацию, опорочить ее кадры»58.

Вопрос о преступной роли Г. М. Маленкова в организации так называемого «ленинградского дела» был поставлен после июньского (1957 г.) Пленума ЦК КПСС. Однако Г. М. Маленков, заметая следы преступлений, почти полностью уничтожил документы, относящиеся к «ленинградскому делу» Бывший заведующий секретариатом Г. М. Маленкова — А. М. Петроковский сообщил в КПК при ЦК КПСС, что в 1957 г. он произвел опись документов, изъятых из сейфа арестованного помощника Г. М. Маленкова — Д. Н. Суханова. В сейфе в числе других документов была обнаружена папка с надписью «ленинградское дело», в которой находились записки В. М. Андрианова, личные записи Г. М. Маленкова, относящиеся ко времени его поездки в Ленинград,более двух десятков разрозненных листов проектов постановлений Политбюро ЦК, касающихся исключения из ЦК ВКП(б) Н. А. Вознесенского, конспекты выступлений Г. М. Маленкова в Ленинграде и записи, сделанные им на бюро и пленуме Ленинградского обкома и горкома партии. Во время заседаний июньского (1957 г.) Пленума ЦК КПСС Г. М. Маленков несколько раз просматривал документы, хранившиеся в сейфе Д. Н. Суханова, многие брал с собой, а после того, как был выведен из состава ЦК КПСС, не вернул материалы из папки «ленинградское дело», заявив, что уничтожил их как личные документы. Г М. Маленков на заседании КПК при ЦК КПСС подтвердил, что уничтожил эти документы.

Бесспорна преступная роль И. В. Сталина в создании так называемого «ленинградского дела». Во время процесса В. С. Абакумов и его сообщники заявили, что в «ленинградском деле» они явля-

лись лишь исполнителями воли И. В. Сталина и что даже обвинительное заключение по этому «делу» было составлено под его диктовку.