Исторический контекст

Конец 1940-х — начало 1950-х гг. — период юношеского взросления ше­стидесятников — особая пора в истории нашей страны, которая на глазах поднималась из руин. Люди из землянок переселялись в бараки, а рядом

¹⁶ Шестидесятники //Литературная газета, 2002. № 32.

возводились дворцы со шпилями и орнаментом из лавровых листьев. В моду входил сталинский ампир: вновь отстраивающийся Крещатик, Ленинград­ский проспект в Москве и Московский — в Ленинграде, монументальный Волго-Донской канал с десятиметровыми скульптурными украшениями.

Народ еще радовался окончанию самой кровопролитной в истории че­ловечества войны, а в Сибирь уже потянулись эшелоны теплушек с решет­ками на окнах, набитые бывшими советскими военнопленными и узника­ми, только что освобожденными из гитлеровских лагерей. В 1948 г. был при­нят план грандиозного преобразования природы, по которому советские люди должны были повернуть реки вспять и вырастить яблони в тундре. Но

в стране не хватало элементарного про­довольствия, многие недоедали. По улицам ходили изувеченные люди, в электричках и на базарах под гармош­ку и под гитару безногие и слепые люди пели жалостливые песни, а на комму­нальных кухнях стояли смрад и ругань. Мальчишки были предоставлены себе с утра и до вечера, потому что матерям, измученным непосильной работой, в том числе и на неоплачиваемых суб­ботниках, бесконечными очередями, было уже не до воспитания, а отцов в семье у многих не было. И слонялись пацаны по дворам и сараям, учась пить водку и курить махру и с завистью заглядываясь на своих «удачливых това­рищей» в скрипящих сапогах гармошкой, кепочках с пуговичкой и с при­клеенной к губе папироской¹⁷.

Там проходили они свои первые «университеты», постигая законы дво­рового братства, никогда не забывая того, что они — дети победившей стра­ны. Уверенность, что страна Советов — лучшая в мире, подкреплялась не только лозунгами, песнями, но и мощной индустрией: огромным размахом строительства, испытанием собственной атомной бомбы, а потом освоени­ем широких просторов целины, которая должна была накормить народ.

Закрывался журнал «Ленинград», по стране гремело «дело врачей», шли дискуссии, ничем не отличающиеся от судебных процессов (по философии, биологии, физике), кампании по борьбе с космополитизмом; «громили» А. Ахматову, М. Зощенко, Д. Шостаковича, С. Прокофьева, Камерный те­атр, кинематографистов и критиков.

Интересное было время — полстраны фронтовиков, и все молодые. Пест­рое наше население и жило пестро. Кто-то копил деньги на драповое пальто и шляпу, кто-то слушал Глена Миллера в компании себе подобных, кто-то ночью, занавесив шторы, писал воспоминания о сталинских лагерях. Работали много и почти бесплатно — за облигации, за трудодни. Пели частушки про рабство колхозное беспаспортное, пели и оглядывались: не заберут? На праздники мод­ницы надевали приталенные платья, носочки и туфли на высоком широком каблуке, а советские офицеры щеголяли в мундирах с отложными воротника-

¹⁷ Торунова Г.М. Мифология шестидесятников (http://netrover.narod.ru).

ми. Фронтовикам, привыкшим к закрытой наглухо груди, новые мундиры ка­зались гражданскими пиджаками с погонами. Потом появились широченные брюки, пиджаки просторные, будто на троих пошитые, — реакция на только что отошедший сталинский стиль в одежде: полувоенные френчи и галифе. В кон­це 1950-х гг. сапоги уже не носили и планки медалей тоже. Но фуражки и рем­ни у школьников будут обязательны еще десять лет¹⁸.

В 1957 г. мы запустили первый в мире искусственный спутник Земли. А за­тем они уже сходили как с конвейера. Страна гордилась: обогнали амери­канцев. А старушки ворчали: «Скоро разобьются». Стариков тогда заботи­ли налоги на усадьбу, на кроликов, на яблони. Приближались 1960-е гг., а

страна еще оставалась по преимуще­ству сельской — миллионы частных домов с фруктовыми садами, которые государство норовило обложить нало­гами. И города наполовину состояли из деревянных домов и домишек: во дво­рах громоздились горы поленьев на зиму, обед готовили на печках и керо­газах. Но уже начиналось массовое строительство знаменитых хрущевских пятиэтажек. Частный сектор постепен­но исчезал и превращался в архаику. Дружба с могущественным соседом наполнила быт советских людей превос­ходным китайским чаем, синими, красными и белыми китайскими кедами, шубами с капюшоном, нарядными китайскими термосами с драконами, теннисными шариками, авторучками с золотым пером. В 1959 г. закончи­лась дружба с великим Китаем и началась большая дружба со свободолюби­вым островом с загадочным названием Куба.

1960-е гг. — это время «строителей коммунизма», несбыточных надежд «догнать и перегнать Америку по яйцам и молоку», химизации народного хозяйства и разведения кукурузы за Полярным кругом, переселения из ком­муналок в так называемые «хрущобы» — отдельные малогабаритные панель­ные квартиры. Закончилась эра советских бараков, в которых в 1930—1950-е гг. проживало чуть ли не полстраны (а вторая половина делила свой быт с сосе­дями по коммуналкам), и начиналась новая эпоха — обособленного квартир­ного бытия. Возводились крупнопанельные пятиэтажки как временное сред­ство улучшить быт советских людей — на 20—25 лет, а просуществовали чуть ли не полстолетия. Для многих представителей шестидесятников и людей старшего поколения они стали последним прибежищем в этой жизни.

Спичечные коробки хрущевок — это совмещенный санузел с сидячей ванной и без раковины, почти соединенный с полом потолок высотой 2 м 20 см, тонкие межквартирные перегородки, позволявшие слышать соседей через два этажа. «Выселенные на окраины и втиснутые в стандартные ин­дивидуальные квартиры питерцы изобрели новую бытовую практику. Цен­тром жизни стала кухня. Здесь теперь не только готовили и питались всей семьей, но и принимали гостей. На пяти квадратных метрах между холодиль­ником «Ленинград» и обеденным столом размером 60 на 70 см, сидя на тон-

¹⁸ Киршин В. Очерки частной жизни пермяков // Уральская новь. 2002. № 13.

коногих табуретках, шестидесятники могли, не опасаясь доносов, погово­рить о политике, послушать «вражеские голоса» по «транзистору», попеть под гитару Окуджаву и Высоцкого»¹⁹.

В хрущевские малогабаритные квартирки советские люди с удовольстви­ем перетащили быт и уклад жизни, свойственный сталинским коммунал­кам. Но теперь уже старым хламом за­бивали не чуланы и коридоры, а балко­ны. Они навсегда превратились в кла­довки. В комнатах — уютные диваны и белые слоники, плюшевые медведи и палас на полу, стеклянные люстры и хрустальные бокалы, на балконе — бочки с соленьями, пыльные пивные бутылки, лыжи, немытый велосипед и ломаные санки, старинный буфет, си­ние трусы на просушке.

Период 1956—1961 гг. называют сча­стливым временем в истории страны. Возможно, это был один из редких пе­риодов в истории России, когда устремления низов и верхов совпадали, когда замыслы правящей партии отвечали чаяниям народа. И вот когда в 1961 г. на XXII съезде КПСС была принята новая Программа партии, согласно

Врезка