Родильный обряд

Рождение ребенка, как и другие переломные моменты жизни (например, вступление в брак или смерть), ведущие к перемене статуса человека в об­ществе, занимает исключительно важное место в социологии, а потому изу­чаются под самым разным углом зрения, в том числе культурологическом.

В самостоятельную форму возрастной культуры надо вынести культуру рождения, которая всегда являлась важным предметом изучения у этногра-

¹⁸ Лаврентьева Л.С, Щепанская Т.Б. Женщина и магия: мир русской деревни XIX-XX вв.
(www.kunstkamera.ru).

¹⁹ Там же.

фов и антропологов, а позже — у психологов, социологов и культурологов. В США существует самостоятельное направление — «антропология рожде­ния» (anthropology of birth)²⁰, которая изучает не только особенности тради­ционной культуры, но и современные формы родов и родовспоможения в историко-сравнительной перспективе. Интерес социологов продиктован скорее массовым распространением альтернативных способов рождения, в том числе в присутствии отца и под водой. Любое массовое явление неза­медлительно перетекает в центр внимания социологов, интересующихся пове­дением больших социальных групп людей. О переходных обрядах в примитив­ных культурах говорится в трудах Д. Фрезера, А. Ван-Геннепа и В. Тэрнера, в работах В.Н. Харузиной²¹, В.Я. Проппа²², А.К. Байбурина²³, В.И. Ереминой, Т.А. Листовой²⁴, Е.С. Новик²⁵, Г.И. Попова²⁶, СМ. Толстой²⁷, В.Е. Доброволь­ской²⁸ анализируются обряды жизненного цикла и родильные обряды в тради­ционной русской культуре, в работах Т.Б. Щепанской²⁹ — фольклор субкультуры беременных, у Т.А. Кругляковой — культура русского родильного дома, а ста­тьи Е.А. Белоусовой посвящены субкультуре материнства³⁰. Родильный обряд в донской казачьей традиции описывается Т.Ю. Власкиной³¹.

В США медицинская антропология (изучающая медицину как культуру) и, в частности, антропология родов, институциализирована как специальная об­ласть научного знания. Социальному и культурному аспекту родов посвящено большое количество статей и монографических исследований, в том числе М. Ривкин-Фиш, П. Брауна, Дж. Фостера, Б. Андерсон, X. Фабреро, Э. Фоулк-са, К. Хасана, Д. Хочстрассера, К. Браунера, К. Серджента, Дж. Тапп, А. Клайн-мана, Э. Ханта, Р. Гартоулл, Б. Джордан, Р. Дэвис-Флойд и др.³²

Являясь одним из важнейших переходных обрядов, процесс рождения ребенка связан с хорошо разработанным, сложным ритуалом, включающим

²⁰ При этом anthropology of birth тесно связана с другой областью знания — medical anthropology, где
регулярно выпускается собственный журнал— Medical Anthropology Quarterly — и существует
Society for Medical Anthropology, образованное в 1971 г.

²¹ Харузина В.Н. Несколько слов о родильных и крестильных обрядах и об уходе за детьми в Пудож­
ском уезде Олонецкой губернии // ЭО. 1995. Вып. 1—2.

²² Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 1996.

²³ Байбурин А.К. Обрядовые формы половой идентификации детей // Этнические стереотипы мужс­
кого и женского поведения. СПб., 1991.

²⁴ Листова ТА. Русские обряды, обычаи и поверья, связанные с повивальной бабкой (вторая поло­
вина XIX — 20-е годы XX в.) // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

²⁵ Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. Опыт сопоставления структур. М., 1984.

²⁶ Попов Г.И. Русская народно-бытовая медицина // Торэн М.Д. Русская народная медицина и пси­
хотерапия. СПб., 1996.

²⁷ Толстая СМ. Беременность, беременная женщина // Славянская мифология. Энциклопедичес­
кий словарь. М., 1995.

²⁸ Добровольская В.Е. Повивальная бабка в обрядах Судогодского района Владимирской области //
Живая старина. 1998. № 2 (18). С. 19-21.

²⁹ Щепанская Т.Б. Сокровенное материнство // Секс и эротика в русской традиционной культуре.
М., 1996.

³⁰ Белоусова Е.А. Родовая боль в антропологической перспективе // Arbor Mundi: Международный
журнал по теории и истории мировой культуры. 1998. Вып. 6.

³¹ Властна Т.Ю. Донские былички о повитухах // Живая старина. 1998. № 2 (18). С. 15—17.

³² См.: Foster George M., Anderson Barbara G. Medical Anthropology. N.Y., 1978; Jordan B. Birth in Four
Cultures: A Crosscultural Investigation of Childbirth in Yucatan, Holland, Sweden and the United States.
Montreal, 1980; Davis-Floyd Robbie E. Birth as an American Rite of Passage. University of California
Press, 1992.

в себя ряд обязательных или факультативных обрядовых действий, направ­ленных на обеспечение благополучия ребенка и всей семьи. Основными участниками родильного обряда выступают женщина (беременная, рожени­ца, мать) и помощник в родах (повиальная бабка, знахарка, врач, акушер­ка, «нянечка»). Отличительная особенность родильного ритуала от других переходных обрядов состоит в том, что это «двойной» переходный обряд: новый статус обретает как ребенок, так и его мать³³. В традиционной народ­ной культуре повивальные бабки представлялись авторитетом в области деторождения, единственными носителями «истинного» знания. Бабки об­резали пуповину, отлучали ребенка от груди, «развязывали» шаги, речь,

впервые стригли волосы и ногти. В тра­диционной культуре повитуха при по­мощи магических средств пыталась воздействовать на облик ребенка до его рождения, в ходе беременности и пос­ле родов. В современной культуре мо­нополистами «истинного», «научно­го», «авторитетного» знания являются медики. Они конструируют представ­ления о том, до какого возраста следу­ет кормить ребенка грудью, когда начинать докармливать его «взрослой» пищей, в каком возрасте он должен начать ходить, говорить, пользоваться горшком. Таким образом, к медикам (акушерам, гинекологам, неонатоло-гам) как бы перешли по наследству от повивальных бабок и функции регу­ляции отношений между матерью и ребенком, с одной стороны, и социумом и космосом — с другой. Частично эти функции унаследовала официальная медицинская теория, частично — официальная практика роддомов, женских консультаций и детских поликлиник, частично они адаптированы в нефор­мальных приемах и практиках, используемых медицинским персоналом этих учреждений³⁴.

Родильный обряд, по мнению Е.А. Белоусовой, поныне сохраняет за со­бой важнейшие функции ритуала в том виде, как он представлен в тради­ционной культуре, и является, таким образом, важнейшим механизмом кол­лективной памяти и средством поддержания социального порядка. И сегод­ня, и прежде родины — первый ритуал в жизни человека. По воззрениям славян, ребенок — «дар божий». Новорожденный не мог считаться челове­ком до тех пор, пока над ним не совершены предписанные обществом ри­туальные действия, основной смысл которых состоит в том, чтобы «превра­тить» его в человека. Особый статус новорожденного проявляется в том, что в течение некоторого времени (чаще всего до крещения или до одного года) он считается как бы несуществующим, т.е. маргинальным существом, на­ходящимся между небытием и бытием, природой и социумом. Он вроде бы есть, но лишь как природный феномен, но его одновременно и нет как со­циального существа. В случае смерти его хоронили не на кладбище, а в осо­бых местах: в подполье, под порогом и т.п. Преобразование «новорожден-

³³ Белоусова Е.А. Современный родильный обряд // Фольклор и постфольклор: структура, типоло­
гия, семиотика (http://ivgi.rsuh.ru).

³⁴ Там же.

ный => человек» начинается уже с первых действий после отделения ребен­ка от матери.

Первым ритуальным действием, отделяющим ребенка от природы и не­бытия, служило обрезание пуповины. Пуповину отрезали на заданном рас­стоянии от живота («в три пальца») на определенном твердом предмете, например, на дубовой плахе или топорище. Затем ее перевязывают льном, прядевом, волосами матери. Следующий шаг связан с выходом и захороне­нием плаценты, что рассматривалось как вторые роды. После чего наступа­ла очередь для обмывания. Это некая универсальная процедура, которая совершается при всех важных моментах жизненного цикла: рождение, бра­косочетание, похороны. Обмывание — один из первых шагов в серии опера­ций, направленных на создание чело­века, его приобщение к сфере культу­ры. В северорусских районах, где об­мывание совершалось в бане и ребенка распаривали, его «мягкость» доводи­лась до предела, с тем чтобы затем «ле­пить» из него человека. Обмывание должно было сообщить ребенку отсут­ствующие качества. На новорожденно­го смотрели скорее как на материал, из которого в ходе ритуала можно по­лучить «настоящего» человека. Стремление придать нужную форму отчет­ливо проявляется в действиях повитухи. Приняв ребенка, она гладит ему головку, стараясь сделать ее круглее; сжимает ноздри, чтобы они не были слишком плоскими и широкими³⁵.

Одевание новорожденного — следующий акт его приобщения к сфере культуры. После купания ребенка заворачивали в рубаху отца, которая не должна была быть новой и чистой («смоется отцовская любовь»). Ребенок становится продолжением не только матери, но и отца. Одетость — важней­ший признак человека, его включенности в социальные отношения. Старые и поношенные вещи в русской культуре воплощали идею преемственности, передачи благ и ценностей от одного поколения к другому.

По окончании родов повитуха отправляется к священнику «за молитвой» и «за именем», а также договориться о дне крещения. Получение имени оз­начает выход из обезличенного состояния. Ответственным за такой переход является крестный отец: повитуха «лепит» создает форму, а крестные роди­тели дают имя и приобщают к сфере духовного. Их совместными усилиями создается не просто человек, но культурный феномен. Ребенок получает помимо биологических еще и социальных родителей.

Не случайно крестные являются главными действующими лицами во все важные моменты жизни крестника — именины, постриг, свадьба, крестины, на которых они обязаны покрыть существенную часть расходов. В свою оче­редь родители ребенка и подросшие дети обязаны были посещать и одаривать крестных. Бытовавшее в сельской среде мнение, что кумовья роднее братьев, довольно точно отражало особенность традиционных отношений. В кумовья приглашались близкие родственники, знакомые, соседи. Основной смысл

³⁵ См.: Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993. С. 40—62.

института восприемников (крестных родителей) заключался в том, чтобы дать младенцу «настоящих» (узаконенных культурой) родителей, включить ребен­ка в социальную структуру более высокого уровня, чем семья³⁶.