Инфантицид

Инфантицидом {infanticide) называют умерщвление детей по экономичес­ким, религиозным, политическим или социальным причинам. Наряду с ним для обозначения данного феномена используются и другие термины. Пре­имущественное умерщвление девочек по сравнению с мальчиками получи­ло наименование гендероцида. Он употребляется в связи с демографичес­ким анализом половозрастной структуры населения, когда в ней обнаруже­ны смещения в пользу численного перевеса мальчиков (тогда выясняют

причины смещения и устанавливают, что они заключаются в убийстве дево­чек). Женский инфантицид, или как его стали ныне называть гендероцид (gendercide) главным образом распрос­транен в странах третьего мира. Его жертвами стали уже несколько милли­онов девочек, прежде всего Индии и Китая, где статус мальчиков традици­онно ценится выше. Диспропорция полов среди детей и селективный ин­фантицид у большинства народов объясняются социально-экономически­ми причинами: мальчики — будущие кормильцы семьи, основная рабочая сила в земледелии и источник дохода; девочки — будущие невесты, которые покидали домашний очаг, да к тому же за них приходилось еще платить от­ступного, приданное.

Научные данные свидетельствуют о том, что селективный инфантицид носит универсальный характер: родители предпочитают иметь сыновей, а не дочерей в большинстве изученных обществах и в разные исторические эпо­хи. Если в семье уже имеется одна девочка, все последующие убиваются вско­ре после рождения.

Другая форма инфантицида, филицид (лат. filia — дочери, filius — сын; caedo — убивать) подразумевает убийство собственных — в отличие от чужих (child-killing) — детей, т.е. дочери или сына. Изредка зарубежные социологи используют такие новообразования как «Endangered Children», буквально означающие «дети, у которых заканчивается возраст» (разумеется, не доб­ровольно). Сюда включают кроме инфантицида и филицида еще и неона-тицид (Neonaticide — убийство ребенка в момент его рождения, аборт)⁹.

Неоштицид (от Neonatal — относящийся к новорожденному) отличает­ся от аборта, тоже убийства ребенка, следующими моментами: а) при абор­те ребенок находится в теле матери, при неонатициде — вне его (первый момент рождения); б) аборт на последних месяцах беременности, когда плод сформировался в ребенка, законами многих стран наказывается, а неонати-цид — нет (он осуждается в США только с нравственных позиций, и по этому поводу в литературе идет обширная дискуссия). Инфантицидом, согласно последним разработкам американских психиатров, следует считать убийство ребенка в течение первого года жизни, произошедшее в случае его непол­ноценности (неизлечимого умственного расстройства). Неонатицид — это

Schwartz L., Isser N. Endangered Children: Neonaticide, Infanticide, and Filicide. Hardcover, 2000.

тот же инфантицизм, но с укороченным сроком, т.е. если убийство ребенка происходит в течение первых 24 часов¹⁰. Инфантицид совершается чаще все­го осознанно, когда человек отдает отчет в своих действиях. К неонатициду прерасположены роженицы, находящиеся в состоянии психоза, психичес­кого расстройства или относящиеся к категории антисоциальных личнос­тей. К. Райтсон приводит данные о том, что убийство детей в XVII в. в Анг­лии иногда принимало более привычную форму убийства непосредственно после рождения. Неонатицид совершался в основном при кормлении гру­дью путем умышленной небрежности — форма детоубийства, которая, судя по всему, не рассматривалась как явное преступление".

Инфантицид зародился в глубокой древности и существует до сих пор, выявляя негативное отношение взрос­лых к детям и демонстрируя обесцени­вание человеческой жизни вообще. Экономическими причинами чаще всего являются дефицит ресурсов, их катастрофическая нехватка, например, материальная нужда семьи или голод в стране. К социальным причинам отно­сят состояние здравоохранения, к ре­лигиозным — ритуальное принесение детей в жертву богам и духам, к поли­тическим — геноцид и уничтожение детей завоевателями, покорившими ту или иную страну. Первобытные племена освобождались от детей в периоды засухи, голода и недоедания. В древнем обществе инфантицид — жертво­приношение детей — служил не только ритуалом, призванным умилости­вить богов. При помощи инфантицида пытались контролировать числен­ность населения.

Инфантицид можно рассматривать в узком и широком смысле. В первом случае он обозначает убийство (неважно по каким мотивам) уже родившихся детей, во втором — неродившихся. Законы Франции относят к случаям ин­фантицида только убийство родившихся младенцев, законы Англии — с момента зачатия до возраста двух или трех лет.

В широком смысле его разновидностями выступают разрешение на абор­ты и ограничение рождаемости. Аборт принято называть также пренаталь-ным (зародошевым, эмбриональным) убийством, т.е. умерщвлением ребенка до его рождения. Отказ матери от ребенка после его рождения называют «скрытым инфантицидом»¹². Это широкая трактовка инфантицида, так как отказ от ребенка не означает его умерщвления. Мать-отказница может ос­тавить свое дитя в роддоме или подбросить другим людям. На протяжении многих веков подбрасывание богачам служило для семей бедняков един-

¹⁰ Spinelli Margaret G. A Systematic Investigation of 16 Cases of Neonaticide // American J. Psychiatry, 2001.

Vol.158, May. P. 811-813. " WrightsonK. Infanticide in Earlier Seventeenth-Century England// Local Population Studies. 1975.Vol. 15.

P. 10-21. ¹² Bonnet K. Geste d'amour. Paris, 1992.

ственным способом сохранить ребенку жизнь. Для многих из них такая про­цедура сопровождалась мощным психологическим стрессом, поскольку они одновременно отказывались и от своих родительских прав, от возможности взглянуть на своего ребенка в будущем, от радости общения с ним и его материальной поддержки на старости лет.

Понимание инфантицида в узком и широком значении позволяет авто­рам современных зарубежных энциклопедий, в частности Католической, трактовать инфантицид как умерщвление младенца до или после рождения¹³. Современному человеку жертвоприношение детей в язычестве кажется са­мым кровожадным и жестоким ритуалом, но для древних людей — это был

лишь еще один способ выживания. Во всех религиях мира, за исключением христианства и иудаизма, убийство де­тей своими родителями либо законно разрешалось, либо не подвергалось преследованию. В России инфантицид запрещен православием, тем не менее раньше он был широко распространен в широких массах. Согласно исследованиям Т. В. Артемьевой¹⁴, оправдание смерти — одна из главным тем русской философии и русской литературы. К примеру, восприятие смерти ребенка как блага, пожелание ему смерти можно встретить в русском фольклоре, где выделяется группа так называе­мых «смертных колыбельных»: «Бай да бай, Поскорее помирай! Помри по­скорее! Буде хоронить веселее...»¹⁵ Не случайно В.И. Даль в «Толковом сло­варе живого великорусского языка» приводит специфический термин, обо­значающий нечаянное убийство ребенка, — «прислать». «Прислать или заспать младенца, — бесстрастно говорится там, — положить с собою, на­валиться на него в беспамятном сне и задушить»¹⁶.

Ситуации инфантицида не раз были описаны русскими писателями. Л. Н. Тол­стой отмечает, что нет, вероятно, ни одной крестьянской семьи, где мать хоть однажды в жизни не приспала бы грудного ребенка. В романе «Воскресенье» он описывает инфантицид, как обычный, не вызывающий особых эмоций у окружающий, привычный способ поведения, связанный с появлением неже­ланного ребенка. Детская жизнь соизмерима с другими ценностями, а пото­му она может быть принесена в жертву, что оправдывается неординарностью ситуации. Смерть ребенка в патриархальном обществе обычно рассматрива­ется как «дело семейное», а его убийство — как находящееся в пределах «ес­тественного» родительского права. Инфантицид может быть спровоцирован тяжелыми обстоятельствами, тогда он совершается вопреки желаниям самих родителей, сопровождается угрызениями совести, но не общественным по­рицанием¹⁷. Из современной литературы можно привести эпатирующие стро­ки В.В. Маяковского: «Я люблю смотреть, как умирают дети».

¹³ The Catholic Encyclopedia, Vol. VIII. N.Y., 2003.

Артемьева Т.В. Загадка русской души, или Нужна ли нам вечная игла для примуса? // Фигуры

Танатоса: Искусство умирания / Сб. статей. СПб., 1998. С. 66—76.

Цит. по: Успенский Б.А. История и семиотика. Восприятие времени как семиотическая проблема /

Тр. по знаковым системам. Вып. XXII. Тарту, 1988. С. 79.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. М, 1980. С. 444. ¹⁷ Артемьева Т.В. Указ. соч. С. 66-76.

Как ни странно, умерщвление детей оправдывали самые просвещенные умы человечества. Древнегреческий философ Аристотель считал, что детей-калек кормить вовсе не обязательно, а древнеримский мыслитель Сенека предлагал топить слабых и уродливых младенцев. У Аристотеля в его «По­литике» есть мысль о том, что эмбрион — это не человек, он не способен что-либо ощущать¹⁸.

Современная антропология, приоткрывшая завесу над далеким прошлым человечества, доказала нам, что оно было не столь идиллическим, как мо­жет показаться¹⁹. История древнего мира знает немало сказаний о благород­ных поступках, сильных страстях, жажде познания, проявлениях самого

высокого духа. Нам известны велико­лепные наскальные изображения, най­денные в первобытных пещерах. Но существует, оказывается, и другая сто­рона явления: регулярные голодовки, державшие первобытного человека в постоянном страхе, дикие, порой от­вратительные нравы и обычаи тех времен (истории о «лишних» детях и «за­жившихся» стариках, оставляемых бушменами в саванне на смерть).

В древнекаменном веке люди жили недолго и умирали рано. Синантро­пы в среднем жили лет по 25—30. Неандертальцев хоронили в возрасте меж­ду 30 и 40. Во II тысячелетии до н.э. продолжительность жизни составляла 40-50 лет.

Человеческий род существует несколько миллионов лет. Самому ранне­му из известных погребений — не более 60 тыс. лет. Выходит, что людей стали хоронить совсем недавно. А что делали с ними раньше? Ученые высказыва­ют гипотезу о том, что всех людей, родившихся и умерших до того, попрос­ту съедали. Ни один питекантроп и синантром не был погребен.

Их кости, если судить по археологическим раскопкам, расщеплены, обо­жжены и обгрызай ы, как и кости всех остальных животных. Разрубили камен­ными орудиями, согрели, поджарили в огне костра, а потом расщепляли для извлечения костного мозга. Та же участь поджидала многих неандертальцев, живших позже питекантропов, в эпоху порядка 50 тыс. лет назад. Канниба­лизм, т.е. людоедство было в порядке вещей. Нет никаких оснований пола­гать, что с трупом человека раньше обращались иначе, чем с трупами любых других животных²⁰. Но подобное может означать одно: человек воспринимал другого человека не как гуманоида, а как представителя животного мира, на которого можно охотиться, убивать, загонять, истреблять.

Многие этнографы, в том числе Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, П. Клас­тере, Дж. Фрезер, Дж. Даймонд, сообщали о том, что характерным для пер­вобытных племен способом сохранения демографической устойчивости служит нормативный инфантицид — систематическое истребление «лиш­них» младенцев, особенно женского пола, и кастрация. В трудных условиях

¹⁸ Аристотель. Политика // Древнегреческая философия. От Платона до Аристотеля: Соч. Харьков;
М., 1999. С. 679.

¹⁹ Буровский A.M. Идиллический палеолит? // Общественные науки и современность. 1998. № 1.
С. 163-174.

²⁰ Там же.

первобытного общества кормление ребенка грудью продолжалось очень долго — два-три года, а то и дольше. Новая беременность в это время соци­ально нежелательна. Бушмены даже практикуют инфантицид, убивая ново­рожденного, если предыдущий ребенок не начал ходить. У индейцев кади-увео распространен обычай инфантицида и усыновления детей более стар­шего возраста из соседних (покоренных) племен. Его описал монах-иезуит С. Лабрадор в конце XVIII в. Сами кадиувео объясняли существование тако­го обычая хозяйственными причинами — крайне подвижный образ жизни. В условиях экономического кризиса насильственное уничтожение наи­менее полезных или вовсе бесполезных для общества и обременяющих его

индивидуумов, например стариков и больных, равно как инфантицид, по­могали сохранять наиболее активную и репродуктивно-полноценную часть кол­лективов. Уже в глубокой древности, судя по сохранившимся источникам, детей убивали, бросали на произвол судьбы, продавали в рабство, закладывали, калечили, терроризировали и насиловали собственные родители.

В раннепервобытной общине дети воспитывались всей родней, т.е. они оставались членами не семьи, а группы. Ученые полагают, что средняя чис­ленность такой общины составляла 25—30 человек. Численность регулиро­валась голодовками, высокой смертностью рожениц, трудностями транспор­тировки маленьких детей и т.д. Если у женщины интервал между родами составлял меньше трех лет, то младенцев нередко убивали (инфантицид). Убивали и немощных стариков (геронтицид). Инфантицид существенно сократился либо вовсе исчез, как полагают историки, с переходом от ран­не- к позднепервобытной общине, которая насчитывала до нескольких со­тен человек²¹. К тому времени более совершенные орудия труда позволили повысить производительность и обзавестись избыточным продуктом, пред­определившим переход к личной собственности и оседлому образу жизни. В общине выделилась прослойка богатых людей (бигменов), появились за­чатки социального неравенства и стратификации. Все это изменило струк­туру социальных связей и отношение к детям. Этот период называют еще эпохой вождеств, о чем мы писали в предыдущих томах.

Антропологи полагают, 10 тыс. лет назад, когда было освоено земледелие, изменился рацион питания. Девочки стали раньше достигать полового созре­вания, матери — отнимать детей от груди и, значит, снова беременеть и ро­жать. Таким образом, женщины стали рожать гораздо большее количество детей, чем было задумано природой. Мужчины тем временем превратили в собственность почти все, что их окружало: землю, животных, орудия труда и оружие для истребления, жен и детей. Собственность стала источником пре­стижа, а женщины — движимым имуществом, за которое нужно сражаться. Окультуривание растений, доместикация животных, частная собствен­ность на землю, «одомашнивание» женщин (они перестали заниматься со­бирательством, отлучаться от жилища и сосредоточились на домашнем хо­зяйстве), наконец, участившиеся деторождения предшествовали появлению

Петров В.П. Движущие силы и основные пути развития человеческого общества. М., 2000.

патриархата. Участились войны за передел собственности, как следствие, возросла в обществе роль сословия воинов-мужчин.

Для привлечения самца женщине уже не требовались сексуальная пред­приимчивость, хитрость, привлекательность. Мужчина мог овладеть женщи­ной по праву сильного. Только в Средние века и эпоху рыцарства в бытность вернулись техники ухаживания и этикетное обращение с женщинами. У сред­него и высшего класса сократилось число детей, хотя многие состоятельные и аристократические семьи и сегодня придерживаются культа многодетно­сти, выказывая явные признаки чадолюбия. Низшему классу многодетность требовалась как стратегия выживания: при высокой смертности детей сохра­нялась хоть какая-то вероятность обеспечить свою старость двумя-тремя кормильцами.

По подсчетам этнографов, основанным на данных о 99 обществах, веро­ятность инфантицида в обществах охотников, собирателей и рыболовов почти в семь раз выше, чем у скотоводческих и земледельческих племен²². Оседлый образ жизни и более надежная пищевая база снижают статистичес­кую вероятность инфантицида, который практикуется теперь в основном по «качественным» признакам. Убивали главным образом младенцев, которых считали физически или социально неполноценными, по ритуальным сооб­ражениям (например, близнецов) и т.п.

Инфантицид — умерщвление детей по экономическим, религиозным, политическим или социальным причинам

Многие этнографы, работавшие среди аборигенов Австралии, сообщают об инфантициде, который наблюдался не только в кризисные периоды (во время голода или засухи, чаще всего в зонах пустынь), но в вполне благопо­лучные времена. Новорожденных младенцев иногда убивали, если у матери уже был один грудной ребенок: в условиях полубродячего образа жизни охот-

²² Super CM. Behavioral development in infancy // Handhook of cross-cultural human development / Ed. by R.H. Munroe, R.L. Munroe, B.B. Whiting. N.Y.; L., 1981.

ников и собирателей выходить почти одновременно двоих младенцев было практически невозможно. Убивали также одного из близнецов по тем же соображениям или обоих — по причинам, связанным с суеверным страхом перед этим сравнительно редким явлением. Часто убивали детей, родивших­ся с какой-либо патологией; в некоторых племенах — детей незамужних женщин, а иногда также детей женщин, умерших во время родов.

Некоторые матери убивали здоровых младенцев потому, что это были де­вочки, а не мальчики; потому, что ребенок причинил слишком сильную боль при появлении на свет; потому, что маленькие дети очень грязные и с ними много возни; потому, что растить ребенка казалось слишком обременитель­ным. Нежеланному ребенку просто за­жимали нос пальцами. Одна абориген­ка спокойно задушила двоих младен­цев, но третьего ребенка ее уговорили оставить. Она к нему привязалась, по­том родила и благополучно вырастила еще шестерых. И все в племени считали ее образцовой матерью, потому что она старалась, чтобы дети всегда были сыты и хорошо следила за ними²³.

В других племенах, напротив, считалось почетным иметь много детей. Дети повышали статус родителей, а многодетные семьи окружались особым почетом. Этнографы считают, что широкое распространение инфантицид получил только в тех группах аборигенов, культура которых сильно дегра­дировала под воздействием контактов с европейцами. В обычных же усло­виях не только родители и близкие родственники бывали обычно ласковы и внимательны к детям, но, как правило, и все взрослые члены коллектива. В древности детей убивали для приношения в жертву богам, из-за того, что не могли прокормить, чтобы выровнять (изменить) соотношение рож­дающихся в племени девочек и мальчиков. По данным В. Шивенховела, дети рожденные от внебрачных связей, или дети от прошлых браков оказывают­ся более вероятными жертвами инфантицида в 15 из 39 традиционных об­ществ, практикующих этот обычай. Хотя в большинстве случаев убивают детей преимущественно женщины (в том числе и сами матери), не подле­жит сомнению, что стороной, выносящей «смертельный приговор» и ини­циирующей данное поведение, являются именно мужчины или их кровные родственники. У современного племени охотникам-собирателям аче (Па­рагвай) для детей, лишившихся отца, шансов погибнуть от инфантицида в возрасте от 2 до 15 лет в 15 раз больше, чем у сверстников, имеющих отцов. Еще хуже статистика в западных индустриальных обществах: усыновленные дети в первые два года жизни имеют в 65 раз больше шансов погибнуть, чем их ровесники, живущие с двумя биологическими родителями²⁴.

Исследователь австралийских аборигенов Дж. Бердселл, составив их ге­неалогии за длительное время, пока они не сталкивались с белым человеком (так называемый доконтактный период), установил, что инфантицид среди жителей пустыни достигал 15%. У австралийских аборигенов убийство ре-

Артемова О.Ю. Дети в обществе аборигенов Австралии // Этнография детства. Традиционные ме­тоды воспитания детей у народов Австралии, Океании и Индонезии. М., 1992. С. 20. Бутовская М.Л., Файнберг Л.А. У истоков человеческого общества. М., 1993; Бутовская М.Л. Со­временная этология и мифы о нарушенном балансе между агрессией и механизмами ее тормо­жения у человека // Общественные науки и современность. 1999. № 4.

бенка, в отличие от убийства взрослого, не считалось таким преступлени­ем, в наказании которого заинтересовано все общество. Здесь и похоронный обряд ребенка сводится к минимуму или вовсе отсутствует. У наших север­ных нивхов (гиляков) считалось, что в рождении близнеца («дополнитель­ного» ребенка) замешана нечистая сила, а потому его нередко убивали.

Среди исторических свидетельств об инфантициде самыми потрясающи­ми являются данные о племени яга, появившемся на восточных границах Конго в начале 60-х гг. XVI в. Точное происхождение этого племени неизве­стно, мало изучена его социально-общественная организация. Зато извест­но, что подобно туче саранчи, яга все истребляли и опустошали на своем

пути. Это был воинственный и под­вижный народ, пришедший из глубин Экваториальной Африки. Современ­ники, главным образом английские путешественники и моряки, описыва­ют яга как варваров и людоедов. Жен­щины яга, подобно мужчинам, носили оружие и участвовали в сражениях. Обычай не разрешал иметь детей: каж­дого новорожденного убивали. Чтобы восполнить неизбежный урон, кото­рый несло войско в непрерывных войнах и набегах, яга охотно включали в свой состав подростков и девушек тех племен и народов, на территории ко­торых они вторгались и чье взрослое население истребляли в подавляющей массе или поголовно. Получалось, что этот народ-паразит, не имеющий собственного генетического источника, постоянно пополнялся за счет чу­жой молодежи, убивая у покоренных народов их взрослых, способных ока­зать сопротивление, стариков и детей, служивших обузой в дальних пере­ходах. Как следствие, инфантицид у яга составлял 100% — абсолютный по­казатель в мировой истории.

В объемистой книге «Людские ресурсы Италии» классик демографии П. Брант²⁵ подтверждает существование массовых случаев селективного ин-фантицида в раннюю римскую историю. Согласно «закону Ромула», все граждане обязаны были — под страхом конфискации половины имуще­ства — оставлять жизнь и воспитывать всех мальчиков, а издевочек — только первую дочь, за исключением тех случаев, когда ребенок рождался уродли­вым или увечным (это должны были подтвердить пятеро соседей), после чего калеку бросали. Судя по всему, избавление от калечного ребенка являлось обязательным по Закону двенадцати таблиц (V в. до н.э.). Нормы семейно­го права в ту пору основывались на безусловном господстве главы семьи.

В античности детей убивали открыто, поэтому даже у богатых родителей практически никогда не было больше одной дочери²⁶. Древние спартанцы расправу над физически слабыми младенцами возвели в ранг государствен­ной политики.

Гендероцид практиковался, согласно данным Р. Руммеля, в Греции во II в. до н.э. Среди 6 тыс. семей в городе Дельфы только 1% имели двух дочерей. В среднем по городской популяции соотношение девочек к мальчикам рав-

²⁵ Brunt P.A. Italian Manpower 225 B.C.-A.D. Oxford. 1971.

²⁶ Brunt P.A. Op. cit.

нялось 28:118²⁷. Среди жителей Милета на 118 сыновей приходилось 28 до­черей (соотношение полов 421:100). В Эретрии в III в. н.э. в семьях практи­чески никогда не воспитывали больше одной дочери. Даже богатые люди всегда бросали новорожденного, если это была девочка²⁸.

Право полновластно распоряжаться жизнью и смертью детей было ото­брано у отцов лишь в конце IV в. н.э., около 390 г. Инфантицид стали счи­тать преступлением на территории Европы только при императоре Констан­тине, в 318 г., а к человекоубийству он был приравнен лишь в 374 г.²⁹ Против инфантицида был направлен и Кодекс Феодосия (lib. XI, tit. XXVII). — официальный сборник постановлений римских императоров IV—V вв., со­ставленный по указанию императора Феодосия II и опубликованный в 438 г. Однако, как показывают истори­ческие свидетельства, инфантицид процветал и после того времени. Прав­да, если бы не жесткие запреты католи­ческой церкви, влиянию которой под­ чинялись все европейские монархи, таких случаев могло быть гораздо боль­ше. В раннем Средневековье часто наблюдалось детоубийство, а в периоды голодов — каннибализм (по закону родители не наказывались за убийство своих детей); кроме того, при слабом развитии акушерства, много детей погибало во время родов.

В Средние века официальная церковь запрещала убивать своих маленьких прихожан, но их с удовольствием подвергали другому испытанию, отправляя к кормилице, на воспитание в чужую семью или в монастырь. От девочек из­бавлялись гораздо чаще, чем от мальчиков. Убивали либо открыто, либо от­правляя к «нянькам-убийцам» с оплатой всего лишь на несколько недель впе­ред, либо очень короткое время вскармливая девочек грудью (меньше, чем мальчиков), отчего они становились восприимчивыми к болезням и умира­ли. Распространенным способом регулирования числа детей являлось подки­дывание младенцев в сиротские дома³⁰. Эти и другие формы избавления от детей преимущественно женского пола широко практиковались в то время³¹. Согласно историческим исследованиям, в 84 обществах со времени Ре­нессанса до наших дней убивали до '/₃ детей, признанных дефективными. В жесткой кастовой системе Индии «фильтровать» потомство считалось обя­занностью самой матери. Когда в XIX в. впервые появилась статистика та­кого рода, то оказалось, что в некоторых индийских деревнях вообще нет девочек, а в большинстве других соотношение полов среди детей было 343 мальчика на 54 девочки³². По данным переписи в Индии 1901 г. диспропор-

²⁷ Rummel R.J. Death By Government. New Brunswick, NJ, 1994.

²⁸ 7am W. Hellenistic Civilization. L., 1952. P. 101.

Flandrin J.L. L'attitude a 1'egard du petit enfant et les conduites sexuelles dans la civilisation occidentale // Annales de demographic historique. 1973. P. 150.

Абрамсон М.Л. Супруги, их родные и близкие в южно-итальянском городе высокого Средневеко­вья (X—XIII вв.) // Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 1996. С. 103-135. ДемозЛ. Психоистория: Пер. с англ. Ростов н/Д: Феникс, 2000. ³² Rummel R.J. Death By Government. New Brunswick, NJ, 1994. P. 65-66.

ция полов все еще сохранялась в пределах 972 девочки на 1 тыс. мальчиков³³. Через 100 лет, общество все еще не осознало опасности уничтожения дево­чек, а правительство не приняло радикальных мер, ситуация только ухудши­лась. Согласно переписи 2001 г., на 1 тыс. мальчиков приходилось 933 девоч­ки³⁴. В средневековой Англии (XIV в.) демограф Дж.С. Рассел обнаружил ту же диспропорцию соотношения детских возрастов (170 мальчиков на 100 девочек), что и в римскую эпоху³⁵. Причина может быть только одна — се­лективный инфантицид.

Исторические данные показывают значительное преобладание мальчи­ков в эпоху Возрождения: соотношение полов среди детей до 15 лет как для

деревенского, так и для городского на­селения, составляет в Испании 125 мальчиков на 100 девочек. Это может отражать особенности рождаемости. Джованни Биллани сообщает, что в 1330-х гг. во Флоренции из 5,5—6 тыс. младенцев, которых крестили каждый год, мальчиков было на 300—500 боль­ше, чем девочек. Иными словами, отношение всех мальчиков к девочкам разных возрастов достигнет 118%³⁶. Такой избыток мальчиков (а нормаль­ное соотношение полов у новорожденных — 105 мальчиков на 100 девочек³⁷) вызвано скорее искусственными мерами, в том числе инфантицидом. По­скольку девочки биологически выносливее мальчиков, более устойчивы к болезням, соотношение полов 125 к 100 в возрасте от 0 до 15 лет означает убийство порядка одной трети (или даже большей) всех рождающихся де­вочек³⁸. Американский биолог Урсула М. Каугилл³⁹, работая с приходскими книгами Йорка (Англия) 1538—1812 гг., ввела в компьютер 33 тыс. случаев рождения и составила диаграмму детской смертности, по которой было вид­но, что девочек в любом возрасте умирало больше, чем мальчиков. Причи­на кроется в том, что родители лучше заботились о сыновьях, чем о дочерях. В Англии и в Америке в XVI—XVII вв., по словам Ф.Дж. Эммисона⁴⁰, ин­фантицид имел «прискорбно широкое распространение». Во Франции даже в XVIII в. 80% парижских детей отдавались на несколько лет специально нанятым кормилицам в деревни, а по возвращении домой почти сразу от­правлялись в школу или в ученики⁴¹.

³³ DahlburgJ.-T. Where killing baby girls «is no big sin // The Toronto Star, Febr. 28, 1994.

³⁴ См. данные на официальном веб-сайте, посвященном переписи населения Индии 2001 г. (http://
www.censusindia.net).

³⁵ RussellJ.C. British Medieval Population. Albuquerque, 1948.

³⁶ Herlihy D. Medieval and Renaissance Pistoia: The Social History of an Italian Town. 1200-1430. New
Haven, 1967. P. 80-81.

³⁷ Vital Statistics of the U.S. 1970. Vol. I Natality. Rockville, Md., 1975. P. 1-19.

³⁸ ДемозЛ. Психоистория: Пер. с англ. Ростов н/Д, 2000.

³⁹ Cowgill Ursula M. The People of York: 1538-1812 // Scientific American, Jan. 1970. Vol. 222. Nr 1. P. 108.

⁴⁰ Emmison F.G. Elizabethan Life: Disorder. L., 1970. P. 156.

⁴¹ Sussman George D. The Wet-Nursing Business in Nineteenth-Century Franco. French Historical Studies,
1975. Nr 1. P. 304—28; Lallemond L. Histoire des enfants abandonnes et delaisses: etudes sur la protection
de Fenfance aux diverses epoques'de la civilisation. Paris, 1885. P. 161; Longer William L. Infanticide: A
Historical Survey // History of Childhood Quarterly. 1974. Vol. I. P. 353-365; Shorter E. The Making of
the Modem Family. N.Y., 1975; Olwin H. Hufton, The Poor of Eighteenth-Century France 1750-1789.
Oxford, 1974, P. 329-345.

В тот же период в Германии и в Италии родители еще кастрировали ма­леньких мальчиков, примерно каждого сотого, надеясь потом заработать на их певческих способностях. В России в ту эпоху новорожденных детей по­лагалось «закалять», надолго окуная в ледяную воду. В Италии младенцев еще прибивали к телегам и выставляли на всеобщее обозрение в религиозной процессии: матери отдавали их на мучительную смерть в надежде, что их чадо, послужив религии, попадет на небо⁴².

В Новое время Англия на столетие опережала Францию и на два столетия — остальную Европу по таким ключевым показателям, как снижение детоубий­ства, отказ от тугого пеленания, от передачи ребенка кормилице. В колони­альной Америке наблюдалось наилуч­шее соотношение численности девочек и мальчиков — благоприятное условие для демографического развития и ста­новления нового типа воспитания де­тей. В Новом Свете от детей не отказы­вались и не избавлялись путем убий­ства, а потому здесь не требовалось огромное число приютов для детей, как это наблюдалось в XVII в. в большин­стве стран Европы. Вдобавок Америка первой стала вводить всеобщее школь­ное обучение и первой начала кампа­нию против побоев детей в школе и дома, первой прекратила отсылку детей к кормилицам и тугое пеленание⁴³. По мнению Ллойда Демоза⁴⁴, на протяжении античности и раннего Сред­невековья законных детей в Западной Европе убивали в огромном количе­стве. В позднее Средневековье это явление пошло на убыль, но лишь к XVII столетию детоубийство стало ограничиваться главным образом незаконны­ми детьми. В античности и раннем Средневековье убивали, вероятно, от одной трети до половины всех рождавшихся детей, а к началу Нового вре­мени это число уменьшилось ненамного. А если прибавить сюда убийство не меньше трети законных детей, из которых большую часть составляли девочки, то можно говорить буквально о миллионах убитых детей.

В Индии и Китае раньше, а отчасти и сегодня, широко практиковался женский инфантицид — убийство новорожденных девочек, если в семье уже была дочь. В Индии в семьях раджпутов (воинская каста) на протяжении многих веков существовал обычай убивать новорожденных девочек. Коло­низовавшие Индию англичане в XIX в. запретили подобную практику и жестоко преследовали не подчинявшихся запрету. В Индии и Китае выбо-

Andrieux M. Daily Life in Papal Rome in the Eighteenth Century. L., 1968, P. 164; Peiper A. Chronik der

Kinderheilkunde. Leipzig, 1966. S. 147; Dunn Patrick P. That Enemy is the Baby: Childhood in Imperial

Russia // The History of Childhood. N.Y., 1974. P. 389.

Fennelly С Town Schooling in Early New England. Sturbridge, Mass., 1962; Morgan Edmund S. Virginians

at Home: Family Life in the Eighteenth Century. Colonial Williamsburg, 1952; Frost William J. The Quaker

Family in Colonial America: A Portrait of the Society of the Friends. N.Y., 1973; Wilcox R. Five Centuries

of American Costume. N.Y., 1963.

Подробнее см.: Демоз Л. Психоистория: Пер. с англ. Ростов н/Д, 2000.

рочный инфантицид девочек негласно практикуется и сегодня. Случаи убий­ства школьницами своих младенцев регистрируют и в развитых странах, что лишний раз доказывает — эта практика не знает культурных границ.

В индийской семье до сих пор приданное, которое выплачивалось семье мужа, составляет огромную сумму — более 1 млн рупий, или 35 тыс. долл., в то время как госслужащий в среднем получает 3,5 тыс. долл. в год⁴⁵. Сопос­тавив эти цифры с традиционно низким статусом женщины в индийском об­ществе, мы получим убедительные доказательства того, почему беднякам было выгодно избавляться от девочек и сохранять жизнь мальчикам. Мож­но считать диспропорцию полов косвенным показателем степени матери­ального достатка в обществе и его со­циального прогресса. Действительно, если сегодня в Индии, как и тысячу лет назад, родители предпочитают сохра­нять жизнь только мальчикам-кор­мильцам, то уровень благосостояния большинства населения остается не­высоким, а продвижение страны по кривой социального прогресса (см. Т. 4 «фундаментальной социологии») не­значительным. Сегодня миллионы ин­дийцев живут за чертой бедности, и каждый ребенок рассматривается лишь как потенциальный кормилец, спо­собный работать и помогать семье.

В Китае женский инфантицид процветал до 1949 г., когда была установле­на народная республика и началась борьба с жестоким обычаем. В 1950-е гг., когда население превысило 500 млн человек, был принят ряд законов на ог­раничение рождаемости, позволяющих супругам иметь только одного ребен­ка. Ограничение рождаемости в Китае, по мнению экспертов, привело к на­сильственному прерыванию беременности. Такая мера позволила Китаю снизить абсолютный прирост населения с 18 млн человек в год в 1980 г., до 11,5 млн в 1991 г. Китай по-прежнему придерживается политики «Одна се­мья — один ребенок» в районах, где проживает ханькское население, т.е. на­циональность, которую мы называем китайцами. В районах, где прожива­ют нацменьшинства, а их в Китае 55, численностью 96 млн человек, им раз­решается иметь два или три ребенка по согласованию с местной администрацией. Такая жесткая организованность семейной жизни — вы­нужденное явление. Нарушение запрета, т.е. рождение больше одного ребен­ка, ведет к административным и партийным взысканиям в отношении ро­дителей сверхплановых детей. Население Китая достигло 1,26 млрд человек, причем люди стали жить дольше, они более образованны и все чаще пред­почитают жить в городах. С 1990 г. население Китая выросло на 132,2 млн человек. Снижение показателя такого роста — он составляет 1,07% в год — объясняется действием политики «Одна семья — один ребенок».

Однако политика ограничения рождаемости реализовывалась выбороч­но — семья могла завести второго ребенка, заплатив штраф. Поэтому в раз­витых районах Китая сложилась ситуация, когда более обеспеченные граж-

⁴⁵ Porras M. Female Infanticide and Foeticide. Bombay, 1996.

дане, родившие второго и более ребенка, оплачивают содержание аппара­та, отвечающего за исполнение населением положений политики планиро­вания рождаемости. В ряде мест возникли новые серьезные социальные проблемы. Например, в сельской местности в 1990-е гг. стали открываться детские дома для воспитания брошенных детей, что для китайской культу­ры и традиций вообще невероятно. Число незарегистрированных, а значит и незаконных, вторых детей по некоторым регионам страны достигала 40%. Поэтому если прибавить к учтенной статистике населения неучтенную, то соотношение полов в Китае как в 1980-х, так и в 2000-х гг. приблизится к нормальному⁴⁶. Незаконные дети это по существу депривированные граж­дане: они не могут ходить в обычные школы, пользоваться как и все больни­цами, легально работать и получать пенсию. Обрекли их на социально ущерб­ную жизнь не родители, а государство, проводящее карательную демографи­ческую политику.

Ограничение рождаемости ввели не от хорошей жизни. Дальнейший рост численности населения будет означать еще более резкую деградацию окружа­ющей среды. В Китае экологические проблемы стоят крайне остро. Все круп­ные города страны входят в список наиболее загрязненных в мире. В стране ощущается острейший дефицит жизненно важных ресурсов, прежде всего пашни и пресной воды.

Лозунг «Одна семья — один ребенок» в последние годы совпал и со стремлением молодежи к западному образу жизни, т.е. к планированию семьи, применению современных контрацептивов, откладыванию рожде­ния ребенка на более поздние возрасты. Негативное следствие такой по­литики — диспропорция полов в детском возрасте. Традиционно смерт­ность среди мальчиков и в младших возрастах, и постарше несколько выше, чем среди девочек. Но сейчас в Китае благодаря проводившейся в течение 30 лет демографической политике диспропорция стала обратной: в неко­торых районах страны молодых женщин не хватает. Исследования выяви­ли: на каждые 117 мальчиков приходится лишь 100 девочек. Являясь един­ственным ребенком в семье, выросло поколение избалованных и достаточ­но эгоистичных мальчиков. Правда, девушки наверстывают упущенное позже: говорят, что в китайских семьях заправляют женщины, а не муж­чины, хотя делают это весьма хитро и деликатно.

Данные всекитайской переписи, проведенной в 2000 г., ужаснули специ­алистов. Если обычно на каждую сотню новорожденных девочек рождается 103—104 мальчика, то к возрасту деторождения число мужчин и женщин примерно выравнивается. В 1999 г. переизбыток мужчин в Китае составил 111 млн человек — в три раза большего населения Канады⁴⁷. Через 10 лет в Китае не на ком будет жениться: десятки миллионов мужчин ни при каких

⁴⁶ The New York Times. 2000. Apr. 14. Manthorpe J. China battles slave trading in women: Female infanticide fuels a brisk trade in wives // The Vancouver Sun. 1999. Jan. 11.

обстоятельствах не смогут найти жен. Отмечены случаи насильственной выдачи девушек замуж — за невесту многие готовы даже платить.

Бедность одних и богатство других привели к возрождению рынка жен­щин и детей. Он существовал до 1949 г., но потом, как социальное явление, исчез. Сейчас возник заново и это очень серьезно. Началась контрабанда женщин и детей в публичные дома в страны Юго-Восточной Азии (особен­но во Вьетнам)⁴⁸.

Другое последствие — постарение населения. В результате политики «планирования семьи» резко сократилось трудоспособное население. К 2025 году, по оценкам исследователей, 12% населения КНР будет старше

65 лет — а это почти такой же показа­тель, как и в развитых странах Запада. Если в Китае сейчас приходится 10 ра­ботающих на одного пенсионера, то через 50 лет, по некоторым оценкам, это соотношение будет 3:1. Через 30 лет в Китае будет полмиллиарда пенсионе­ров. Китайцы будут трудиться, а их уровень жизни (а значит потребление ресурсов) будет сдерживаться. Согласно одним демографическим прогнозам, вплоть до 2030 г. около 70% китайского населения будут составлять трудоспособные граждане, соглас­но другим, после 2010 г. один работающий должен будет содержать, как минимум, четырех родителей, своих и супруги. Если же учесть еще и необ­ходимость содержания ребенка, то такая социальная нагрузка чрезмерна. Можно перестать ограничивать рождаемость. В этом случае в отдаленной перспективе социальная нагрузка на работающих снизится, но только пос­ле длительного периода, в течение которого будет расти как еще неработа­ющее население, так и уже неработающее население, а значит, нагрузка на работающее население возрастет еще больше⁴⁹. Таким образом, проведение в Китае политики ограничения рождаемости породило целый комплекс новых демографических проблем, решение которых не найдено.

В XVIII в. детоубийство в Японии считалось совершенно нормальным явлением и было известно под названием «мабики» — пропалывание овощ­ных грядок⁵⁰. В Японии в 1717—1830 гг. инфантицид также процветал, как в Европе, Китае и Индии. Но здесь он выступал не столько элементом борь­бы за выживание, а способом планирования половой структуры, чередова­ния детей разного пола, промежутков между ними, их максимального чис­ла. Мальчиков убивали как во избежание раздела имущества, так и просто потому, что у родителей уже было достаточно сыновей. Но девочки стано­вились жертвами родителей чаще. По оценкам Ллойда Демоза⁵¹, избавлялись примерно от трети всех детей. В 2002 г. в Японии две матери были арестова­ны по обвинению в расправе над своими младенцами после того, как не

⁴⁸ Manthorpe J. China battles slave trading in women: Female infanticide fuels a brisk trade in wives // The
Vancouver Sun. 1999. Jan. 11.

⁴⁹ Почему России бессмысленно следовать опыту Китая? (http://crj.ru).

⁵⁰ СэнсонДж.Б. Япония. СПб., 1999.

⁵¹ ДемозЛ. Психоистория: Пер. с англ. Ростов н/Д, 2000.

смогли унять их плач. Одна из них, приведенная в бешенство криком двух­месячной дочери, швырнула ребенка на пол. В больнице диагностировали черепно-мозговую травму. Другая раздраженная 25-летняя мамаша решила «успокоить» месячного сына, засунув ему глубоко в глотку свернутое поло­тенце. Естественно, ребенок задохнулся и умер.

К сожалению, трагическая хроника инфантицида не прервалась в Новей­шее время, коснувшись развитых и развивающихся стран. Так, в Советском Союзе с 1985 по 1990 г. более 2,5 тыс. матерей убили своих новорожденных детей. Как правило, тела младенцев, завернутые в кульки, советские мате­ри выбрасывают в мусорные баки и тому подобные места. Причины здесь

простые: ложный стыд (если ребенок рожден вне брака) или нежелание иметь обузу. Антропологи сообщают, что за три года социальных потрясений в Боливии в 1930-е гг. в индейской де­ревушке Айорео почти каждая женщина совершила убийство ребенка.

Сегодня дети становятся жертвами сексуальных маньяков, хулиганов, разъяренных, зачастую пьяных родителей и даже... школьных учителей. К примеру, в Японии в 1985—1990 гг. пять школьников умерли в результате учи­тельских наказаний. В Бразилии, где насчитывается 7—8 млн бездомных де­тей, некоторые владельцы магазинов нанимают организованные шайки убийц, чтобы очистить улицы от беспризорников, доставляющих им боль­шие хлопоты. В Сан-Паулу труп убитого подростка находят в среднем каж­дые три дня. Согласно данным бразильского Национального движения в защиту беспризорных детей, за 1984—1989 гг. в стране было убито 1 397 ребя­тишек. В 1990 г. к этому числу прибавилось еще 492 беспризорных подростка в возрасте от 10 до 16 лет, убитых, как правило, из огнестрельного оружия. Фе­деральная полиция расследует причастность предпринимателей и коммерсан­тов к убийствам «детей улиц», которые финансируют «эскадроны смерти», уничтожающие беспризорников под предлогом охраны порядка⁵².

В энциклике «Жизнь по Евангелию» Иоанн Павел II 25 марта 1995 г. дал отповедь угрозе жизни, идущей от развития западной культуры. Он указал, что технократический гедонизм разрушает священность человеческой жиз­ни. Угроза жизни сегодня преследует человека на всех этапах от зачатия до старости. Жизнь могут прервать в лоне матери, в палате новорожденных, в детском доме, в пробирке — и все это именуется научным прогрессом. Имена этих преступлений против жизни: аборт, эвтаназия, контрацепция, прена-тальная диагностика, ведущая к евгеническому аборту, инфантицид, аборт­ные препараты, типа французского RU-4&6. В связи с фармацевтическим прогрессом аборт уже не стал даже делом между женщиной и врачом, а лишь делом между женщиной и ее медицинской аптечкой. Контрацепция и аборт — это две разновидности зла, которые разделили секс и деторождение. По данным Бюро правовой статистики, в США в 1990-е гг. рос уровень инфантицида среди детей в возрасте до одного года, хотя в других возраст­ных категориях он оставался стабильным.

Как видно на рис. 36, общий уровень инфантицида в США увеличивал­ся до середины 1990-х гг., а затем начал снижаться.

Смерть детей (http://xx.lipetsk.ru).

71Э

Из всех американских детей в возрасте до 5 лет, ставших жертвами инфан-тицида, в 1976—2000 гг. были убиты:

♦ 31% — отцами;

♦ 30% — матерями;

♦ 23% — знакомыми мужчинами;

♦ 7% — другими родственниками;

♦ 3% — посторонними людьми.

Рис. 36. Уровень инфантицида в США (1976-2000 гг.)

Планирование семьи, работающие мамы и детсады — современные стра­тегии, возвращающие нас к семейным ценностям при дефицитности детей, которые были свойственны, по всей видимости, высшим приматам и палео­литическим людям. Ведь конечной целью самки обезьян никогда не были орды детенышей, ей нужно было несколько крепких и здоровых потомков для продолжения рода. И если что-то и есть в нашем виде уникального по сравнению с большинством других приматов, так это то, что мужчины час­то становятся родителями-практиками.

Инфантицид, если, разумеется, речь не идет о его религиозной и поли­тической разновидности, встречается не только у детей. Он распространен также и среди животных. Его можно назвать биологическим инфантицидом. В природе убийство приплода практикуется как способ регуляции числен­ности. Среди низших беспозвоночных довольно обычно поедание собствен­ного потомства. Минтай, например, регулярно питается своей же молодью. На более высоких ступенях эволюции появляются механизмы предотвраще­ния инфантицида. Женоподобность спасает молодых петушков, еще не от­растивших гребней и хвостов, от нападения взрослого самца — этот меха­низм срабатывает и у человека. Щенок также может предотвратить агрессию, приняв щенячью позу подчинения.

На почве агрессии детоубийство (инфантицид) появляется у многих хищ­ных рыб, некоторых амфибий и рептилий, чаек, у некоторых хищных мле­копитающих (львов), грызунов (сусликов) и других. Самки американского черного медведя барибала обычно приносят по два или три детеныша за раз. И если родился всего один, медведица может преспокойно уйти и оставить его умирать. Инстинкт подсказывает, что лучше дождаться многоплодной беременности на следующий год, тогда отдать все свои силы и вырастить троих, чем потратить почти столько же энергии и получить в результате всего одного взрослого медведя. Мыши тщательно обследуют весь свой приплод и поедают самых мелких и слабых, чтобы дать больше шансов крепким и здо­ровым детенышам. Тигры-самцы очень часто убивают чужих, не своих тигрят. В львином прайде самцы-новички за­частую убивают всех присутствующих здесь львят. Такого рода инфантицид — обычное явление в сообществе львов, и хотя, с человеческой точки зрения, он отвратителен, речь здесь идет о наи­лучшем выживании вида. Уничтожая львят, самцы-завоеватели устраняют все гены их отцов, а львицы, которым теперь уже не о ком заботиться, через 50 дней приходят в состояние течки. По запаху мочи самок новые самцы уз­нают, что произошло, и спариваются с львицами, закладывая начало ново­му поколению, которое, как полагают, будет более совершенным генетичес­ки и внесет свой вклад в непрерывное совершенствование вида.