Святителя Иоанна Златоуста

8 февраля Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Иоанн Златоуст был одним из авторов Божественной литургии и он является одним из трех великих столпов, светильников Церкви. И можно было бы подумать, что этот человек, одаренный Богом с детских лет, этот человек, имевший Божие благословение в жизни, прожил счастливую жизнь. Но по человеческим меркам жизнь его была необыкновенно трудной! Начал он с подвига, а кончил в ссылке, низложенный и низвергнутый. Потому что он всегда шел против течения. Всегда поступал так, как требовали от него его совесть и христианский долг.

Вы, наверно, помните, что мать его была знаменитой богатой красавицей; оставшись вдовой 20 с лишним лет, она не вышла замуж, посвятив себя воспитанию сына. И эта ее жертва была принята — сын ее стал великим мудрецом, проповедником и учителем Церкви.

В молодости он уходит в пустыню. Там он учится молитве. Потом в родном городе Антиохии (он был уроженцем Сирии) становится священником…

И такова была слава его как подвижника и служителя Церкви, что главный министр государства решил его из этой провинции изъять, посадить на престол патриарха Константинополя, с тем чтобы все видели там человека достойного, но полностью подчинявшегося воле этого министра. И увезли святителя буквально похищением. Ночью, чтобы не знал народ, подкатила коляска, появились стражники и почти под конвоем увезли Иоанна Златоуста в Константинополь. И он вместо своего скромного жилища оказался во дворце императора, потом во дворце патриарха.

Но став патриархом, он не изменил своим правилам. Он продолжал вести прежний труженический, подвижнический образ жизни, чем раздражал и двор, и сановников, и церковную знать и, наконец, саму императрицу. Особенно негодовал на него главный министр, который его и выдвинул в расчете вертеть им по своему усмотрению. Но он ошибся в своих надеждах. Святитель Иоанн оставался тверд, как и был изначально.

И вот, чтобы ущемить патриарха, чтобы доставить ему огорчение, министр ввел новый закон, согласно которому церковь не может быть убежищем.

А надо вам сказать, что в старину храмы были вместо убежища. Например, человек нечаянно совершил преступление — не желая того, нанес другому увечье или даже убил; в таких случаях толпа или родственники могли разорвать, истребить на месте виновного — никакой суд не успел бы собраться. И чтобы не было такой расправы, было установлено правило, что если человек пришел в храм — здесь его не смели тронуть до тех пор, пока не придет время законного суда.

Министр отменил этот закон. Он думал нанести удар патриарху, а нанес его себе! Так всегда бывает: он рыл яму другому, а сам в нее попал. Однажды он сам впал в немилость, из всемогущего человека в государстве стал немилым. И куда же он побежал от полиции, которая его преследовала, — он побежал в собор, побежал в храм, где надеялся найти защиту. Вбежав, он ухватился за колонну, сень которой осеняла престол Божий. И так, дрожащий и смертельно испуганный, он там находился.

А в это время шла великопостная служба. Иоанн говорил проповедь о покаянии, о тщете земных надежд и упований. Потом он приказал отдернуть завесу алтаря, и весь народ увидел еще вчера всемогущего министра, который жался к престолу, как несчастный преступник. И святитель сказал: «Вот человек, который гнал Церковь, а сегодня он ищет у нее защиты; и хотя он этот закон отменил, я умру здесь, у порога храма, но никого не допущу коснуться его, потому что дом Божий есть дом защиты». Так он отплатил добром за зло.

Потом императрица начала происки против Иоанна, заставляла его молчать, обуздывала его слово, но он считал себя проповедником Евангелия и никогда не останавливался. Кончилось тем, что он был низложен Собором предавших его собратьев, архиереев, низложен с патриаршего престола и насильно увезен в ссылку.

Народ готовил в столице кровавое восстание, чтобы освободить патриарха. Но именно он сам это восстание остановил. Ибо он знал: кровь рождает только кровь, зло рождает зло.

Страх после землетрясения, которое поразило дворец и даже разрушило спальню царицы, остановил ее — она приказала вернуть его обратно. И когда он вернулся и его везли на лодке к столице, тысячи людей, взяв горящие факелы, поплыли ему навстречу. Но он вернулся несломленный и продолжал свое дело.

Однако через некоторое время вновь был осужден, вновь арестован и сослан на Кавказ. Тогда это было дикое, глухое, далекое место. Везли его туда конвойные, он был осужден жить в Пицунде — сейчас это место цветущее, красивое (на берегу Черного моря), а тогда там была страшная болотистая глухомань. Но он до этого места не добрался. Хотя ему было всего немногим за пятьдесят, он умер по дороге от изнурения, истощения и трудностей в пути. Умирая, он сказал: «Слава Богу за все».

А мы спросим: за что же «слава»?! Всегда страдал, всегда испытывал на себе клевету, всегда был гоним, оплеван и даже когда оказался на престоле первоиерарха, был оттуда низвергнут, как преступник…

[Обрыв записи.]