Глава 2. Артур рассеянно поправил в руке папку и завернул за угол, как раз вовремя, чтобы заметить, как из кабинета Морганы незаметно (но без особого успеха) пытается

Артур рассеянно поправил в руке папку и завернул за угол, как раз вовремя, чтобы заметить, как из кабинета Морганы незаметно (но без особого успеха) пытается выскользнуть Оуэн. На голове у него царил хаос, галстук был сдвинут набок, пуговицы рубашки застегнуты неправильно, а ширинка вообще расстегнута. Артур поднял бровь, и Оуэн залился краской и бросился прочь чуть ли не бегом, на ходу лихорадочно пытаясь привести себя в порядок.

Когда Артур влетел в кабинет Морганы, та, слава богу, уже привела себя в божеский вид. (Он немного подождал за дверью, потому что последнее, что он жаждал увидеть, так это свою распутную сводную сестру в расстегнутой блузке). Когда Артур швырнул папку ей на стол, она даже не взглянула на него, продолжая пялиться в монитор. Артур нахмурился, но прежде, чем он успел открыть рот, Моргана поинтересовалась:

— Ты знал, что на восемнадцатом этаже в кладовке установлена камера слежения?

Артур помрачнел. И отчаянно попытался вспомнить, не встречался ли он в той кладовке с Софией (или, раз уж на то пошло, еще с несколькими секретаршами), так сказать, наедине.

— Нет, — ответил он, надеясь, что это совсем не то, о чем он подумал.

Моргана ухмыльнулась.

— Гавейн с Галахадом тоже.

Артур начал закипать. В этой гребаной компании что, все трахаются друг с другом?

— Так вот чем вы тут с Оуэном занимались? Смотрели низкопробное порно со своими коллегами в главной роли?

Когда Моргана лишь пожала плечами и продолжила смотреть в экран, Артур страдальчески застонал и протянул руку, чтобы выдернуть кабель. Но прежде чем монитор погас, он все-таки успел видеть, что так привлекло внимание его сестры.

— И серьезно, Моргана, Оуэн? — продолжил Артур, хватаясь за любой предлог, что помог бы ему выкинуть из головы черно-белую зернистую картинку, где трахались двое стажеров. — Уволить бы его, просто из принципа. Я-то надеялся, у него хватит ума не выпрыгнуть из штанов, как только ты сверкнешь грудью, но, видимо, я переоценил его умственные способности.

— Ты недооценил возможности моей груди. Меня уверяли, что один ее вид сбивает с ног, — возразила Моргана, плотоядно усмехаясь. Артур поморщился, упрямо отказываясь принять во внимание сногсшибательную грудь своей сводной сестры. И если честно, вообще не стоило заводить с ней этот разговор. Ей всегда доставляло истинное наслаждение смущать его чуть ли не до потери рассудка. Артур вечно возвращался с их встреч тет-а-тет с чувством, что нужно хорошенько промыть мозги самым дорогим антисептиком, который только можно купить.

— Признай, — продолжила она, — ты просто ревнуешь, потому что я добралась до него первой.

За последние тридцать секунд на Артура набросилось столько убийственных картинок, что он даже не нашелся с вразумительным ответом, и выдал первое, что пришло в голову:

— Врешь!

— Три месяца назад, — любезно сообщила она. Артур недоверчиво на нее посмотрел, зная, что Моргана еще ни разу не встречалась с кем-то дольше трех недель. Словно прочитав его мысли, она добавила: — У нас отношения без обязательств.

Артур сощурил глаза и ответил тоном, который вовсе не был обиженным, ни капельки:

— Он ведь даже не настолько хорош.

Выражение лица Морганы напомнило Артуру кошку, поймавшую канарейку.

— Наверно, ты просто недостаточно его поощрял.

Артур раскрыл было рот (то ли чтобы возмутиться, что задели его гордость, то ли чтобы выкинуть из головы поистине пугающие картинки, которые он волей-неволей представил), но Моргана его опередила:

— И раз уж мы заговорили о поощрении, как там твой новый помощник?

Артур плюхнулся на стул и раздраженно вздохнул, пытаясь скрыть облегчение от того, что Моргана сменила тему.

— Хуже некуда. Такого хренового помощника у меня вроде еще не было.

— Не может же он быть настолько плох. Он здесь всего неделю. Ему нужно время, чтобы привыкнуть.

Артур смерил ее неверящим взглядом.

— Вчера он споткнулся о сетевой кабель, и его чашка с кофе полетела прямиком на клавиатуру.

— И что? С каждым может случиться, это же не значит…

— У нас беспроводной интернет.

— А, — протянула Моргана, не очень успешно пряча за рукой усмешку. — Что ж, может, ему только и нужно, чтобы с ним поласковей обращались?

Артур с подозрением уставился на нее.

— Если ты про то, о чем я думаю, то ответ — нет. Кончится тем, что он подцепит от тебя что-нибудь, и мне непонятно, как это улучшит его работу.

Моргана закатила глаза.

— В смысле, может, тебе стоит применить к нему другой подход, а не тот, что обычно — с изяществом свихнувшегося гризли? Расспроси его о друзьях, поинтересуйся, есть ли у него хобби, или делай ему комплименты время от времени. Пригласи на обед и поговори с ним, наконец, нормально, вместо того, чтобы отсылать с поручениями. Найди способ сблизиться с ним. Возможно, он тебе даже понравится.

У Артура глаза на лоб полезли от одной мысли.

— Предлагаешь мне его соблазнить? Ты что, подцепила сифилис и окончательно спятила?

Моргана поджала губы.

— Предлагаю вам двоим начать относиться друг к другу с взаимным уважением. Не только ради его блага, но и ради твоего тоже.

Артур охотнее умер бы, чем признал это, но слова ее имели смысл. Невозможно не заметить, что они с Мерлином пока не очень хорошо ладили. В основном потому, что Мерлин упрямо отказывался выказать Артуру уважение, которое тот явно заслуживал. Возможно, если они сходят куда-нибудь пару раз, на помощника удастся произвести должное впечатление, и тот наконец признает, что нельзя весь день разглядывать котоматриц и играть в «Брюлики», вместо того, чтобы выполнять поручения начальника.

— Приму к сведению, — буркнул Артур, выдернув кабель у Морганы из рук. — И скажу охране, что им нужны более мощные брандмауэры.

Он отвернулся от разом помрачневшей Морганы, но не успел дойти до двери, как сестра его окликнула. Когда Артур оглянулся через плечо, у нее был подозрительно лукавый вид.

— Кстати, если ты и правда не положил на Мерлина глаз, ты не против, если я…

Она же несерьезно. Не может быть, чтобы серьезно. Это же Мерлин. И все равно, Артур стиснул ручку двери так, что костяшки побелели, а голос его, когда он ответил, опасно напомнил рычание:

— Держи свои когти подальше от него, Моргана.

Сестра ответила ему ухмылкой, которая жутким образом напоминала ту, что появилась у нее на лице, когда им было десять, и она поймала Артура, когда тот таскал перед ужином печенье.

— Просто хотела убедиться, — легкомысленно отозвалась она.

***

— Охота, — повторил Мерлин в ужасе, — ты хочешь взять меня на охоту.

Артур ни капли не смутился.

— Хватит уже быть такой девчонкой, Мерлин. Это весело.

Мерлину показалось, что глаза у него вот-вот выскочат из орбит и покатятся по столу.

— Артур, я вегетарианец!

Тот лишь презрительно фыркнул.

— Я же не жду, что ты кого-то пристрелишь. Просто понесешь мою поклажу и снаряжение. И хоть раз попытайся держать язык за зубами.

***

Охота обернулась полнейшей катастрофой. Мерлин то выговаривал ему, что милые пушистые кролики имеют неотъемлемое право плодить еще больше милых пушистых кроликов, то делал все возможное, чтобы распугать всю дичь вокруг. Он ломился через подлесок, словно пьяный носорог. Выронил все арбалетные стрелы Артура и спугнул стайку птиц. И один единственный раз, когда Артур заметил сквозь деревья олениху, Мерлин с громким треском наступил на ветку. Когда его смерили убийственным и полным разочарования взглядом, он каким-то невероятным образом сумел принять одновременно дерзкий и невинный вид.

И все равно Артур считал, что дело того стоило, ведь на следующий день он заставил Мерлина принести ему кофе в чашке с надписью: «Мясо = убийство. Вкусное, вкусное убийство».

Испепеляющий взгляд, которым наградил его Мерлин, был просто бесценен.

***

В конце концов Артур решил, что обед — именно то, что нужно, чтобы начать «сближаться». Он вовсе не хотел, чтобы эти встречи вошли в привычку, но спустя несколько дней Артур вдруг обнаружил, что уже не может обойтись без тех забавных гримас, которые он вызывал на лице Мерлина одним перечислением того, что съел на обед. Когда (один единственный раз) Артур принес сэндвич с телятиной, и Мерлин пригрозил его убить, если он сделает это еще раз, нельзя было не восхититься иронией сложившегося положения.

Мерлин же, со своей стороны, тоже веселился, наблюдая за реакцией начальника на ту мерзость из тофу, сои или морских водорослей, что обычно лежала у него на тарелке, так что в проигрыше не остался никто.

Работа Мерлина от этого не улучшилась, но по крайней мере было весело.

***

Спустя две недели работы у Артура Мерлин заменил плакат, висевший у двери в его кабинет. На месте царственного льва возникла львица со львенком, который вскарабкался ей на голову. Причем у мамаши был такой вид, словно ей сели на шею не только в буквальном смысле. Подпись внизу сообщала: «Семейственность: Мы продвигаем семейные ценности — почти так же часто, как членов семьи».

Плакат провисел почти два дня, а от Артура все еще не было никакой реакции, даже свирепого взгляда, что очень разочаровывало, конечно, но и забавляло. Артур, может, и не заметил перемену, зато заметили все остальные. Мнения работников разделились: кто считал Мерлина сумасшедшим, а кто гением. Потом в отдел заглянула Моргана.

Она внимательно осмотрела плакат и взглянула на Мерлина, подняв бровь. Тот в ответ лишь пожал плечами, надеясь, что это сойдет за извинение. (Он думал, она поймет, что плакат не про нее, но Моргана все равно нагоняла страх, и он прекрасно знал, что связываться с ней — себе дороже.)

Моргана вошла к Артуру в кабинет, и ровно через тридцать секунд тишины из кабинета раздался страшный вопль:

— МЕРЛИН!

Мерлин, уже на полпути в комнату отдыха, улыбнулся и ускорил шаг.

***

На «Случай с семейственностью», как он его называл, Артур ответил новым безразмерным плакатом, повесив его прямо напротив Мерлинова стола. Постер изображал немецкого дога, который возвышался над чихуахуа. Подпись утверждала: «Запугивание: Никто не сможет тебя запугать без твоего согласия, но было бы глупо отказывать в этом удовольствии своему начальству».

Мерлин пробыл в кабинете пять минут, когда Экскалибур Артура разразился радостной трелью, сигнализирующей, что пришло новое сообщение. Артур ухмыльнулся, читая ответ Мерлина: «Я думал, эти плакаты висят здесь для смеха, а не в качестве королевских указов».

Артур ответил тем, что отправил Мерлина за еще одной чашкой кофе (и это даже не было предлогом: Мерлин оказался настоящим виртуозом в том, что касалось кофеварки, и Артур вроде как пристрастился к его кофе), а затем сменил обойку у Мерлина на рабочем столе. Теперь там висело изображение двух лошадей, одна из которых обнюхивала зад другой, и надпись: «Лесть: Хочешь преуспеть — приготовься подлизываться». Артур взял один из разноцветных стикеров, черкнул записку: «Не указы, но хорошие советы» и прилепил ее к монитору.

Когда Мерлин принес ему кофе, на его лице играла широкая улыбка от уха до уха.

— Выходит, ты лошадиная задница?

Артур нахмурился. Возможно, его блестяще продуманный план неожиданно привел к обратным результатам.

***

Пришла зима, и Мерлин быстро усвоил, что когда идет снег, Артуру обычно хочется рагу. Трижды Мерлин пытался заменить рагу питательным овощным супом (и всякий раз безуспешно, разной была лишь степень провала). В конце концов он решил, что настало время для радикальных мер.

Изо всех сил стараясь сохранить на лице отсутствие всяческого выражения, Мерлин принялся накладывать рагу Артуру в тарелку. Он пытался принять безобидный вид, прикинуться невинной овечкой и оказаться совершенно вне подозрений, но, вероятно, его жалкие попытки с треском провалились. К счастью, Артур был слишком занят, прокручивая свежие рыночные прогнозы на этом своем Экскалибуре, Блэкберри, Айфоне или как там его. Финансовые отчеты так его захватили, что Артур успел проглотить несколько кусков и только потом остановился, неохотно уделив часть внимания стоящему перед ним блюду.

— Это что за еда? — полюбопытствовал он. — Странная какая-то.

Мерлин попробовал свою порцию и осторожно ответил ровным голосом:

— Это свинина.

Артур взялся за еду всерьез, полностью сосредоточившись на тарелке. — Это не свинина. Слишком рыхлое. И вкус совсем другой. Что это? Это, гм… — он откусил еще чуть-чуть и задумался. Мерлин уловил тот самый миг, когда Артур догадался: слегка заинтригованное выражение лица сменилось неподдельным ужасом.

— Это тофу, да?

Мерлин ухмыльнулся и положил себе еще одну ложку.

— Хватит вести себя, как девчонка, ешь. Не так уж и плохо.

У Артура был такой вид, словно он еле сдерживал подступающую тошноту.

— Не так уж и плохо? Да я скорее съем крысиное рагу, чем эту бурду!

Мерлин нахмурился.

— Это можно устроить, — мрачно проговорил он. — Слушай, я не собираюсь готовить для тебя отдельно, так что либо это, либо вообще ничего.

Глаза Артура опасно сощурились.

— Уморишь меня с голоду — и у тебя больше не будет работодателя, а значит, и работы тоже.

Мерлин бросил через стол взбешенный взгляд, который и не подумал смягчить.

— Поверь, Артур, не такая уж это и угроза для меня.

Рот Артура искривился от едва сдерживаемой ярости, и он заговорил, почти срываясь на крик:

— Ну, тогда мне, наверно, стоит пойти тебе навстречу и уволить!

Это окончательно вывело Мерлина из себя. Бросив ложку на стол, он вскочил и заорал:

— Валяй! Я все равно никогда не горел желанием вкалывать на такую высокомерную сволочь, как ты!

Артур тоже встал и посмотрел Мерлину в глаза.

— Отлично! Смогу, наконец, нанять себе приличного помощника для разнообразия!

— Прекрасно!

— Прекрасно!

— Задница!

— Идиот!

Бам.

Бам.

Мерлин дулся в своей комнате целых шесть часов, пока бунтующий желудок не поборол бунтующую ярость, и он не прокрался обратно на кухню. Он примостился за дорогой гранитовой стойкой и хмуро принялся за рагу, изо всех сил стараясь оставить как можно больше сальных пятен на полированной поверхности. Не ему же завтра их отчищать.

Мерлин как раз прикончил свой поздний ужин, когда открылась дверь в спальню Артура. У хозяина квартиры, одетого в пижамные штаны и темно-синюю футболку, был восхитительно помятый со сна вид, хотя слегка налитые кровью глаза подсказывали: спал он так же много, как и Мерлин. И от этого Мерлину захотелось его придушить, просто от злости.

Артур удостоил помощника загадочным взглядом и принялся бродить по кухне, снова перестав обращать на него внимание. Мерлин в свою очередь делал то же самое, по крайней мере старался, но глаза предательски отказывались подчиняться и, словно обладая собственной волей, неотрывно следили за Артуром. Он донельзя смущался, но все равно кидал взгляды украдкой на следы от подушки у Артура на лице и торчащие с одной стороны волосы, а потом, очень запоздало, Мерлин понял, что Артур только что разогрел себе тарелку недоеденного рагу.

С ложкой в руке Артур пристроился за стойкой рядом с Мерлином, свесив со стула босые ноги. Теперь Мерлин пялился на него в открытую: Артур осторожно сунул ложку в тарелку и принялся выбирать кусочки тофу, перекладывая их в его тарелку. Так продолжалось несколько минут, пока Артуру не показалось, что все отвратные кусочки соевого продукта не оказались в тарелке у Мерлина, а у него остались одни грибы да овощи.

— Знаешь, а ведь руки-то у тебя не отсохнут, если будешь хоть иногда готовить мне бифштекс.

Мерлин поднял бровь.

— Ну… наверное, не отсохнут.

Артур отважился взглянуть на Мерлина, и они смотрели друг другу в глаза несколько мгновений, пока на лицах у обоих не заиграли кривоватые улыбки. Артур подтолкнул босой ногой лодыжку Мерлина и сказал:

— Ешь свое дерьмовое рагу. А то худющий, как спичка.

Улыбка Мерлина стала шире, и остаток рагу они доели в счастливой тишине.

***

Одним холодным февральским утром Артур открыл кабинет и обнаружил на столе свернутый в рулон плакат. Он развернул его и увидел гигантское изображение сверкающей жемчужины и слова: «Красота: Если ты достаточно привлекателен снаружи, тебя простят, даже если ты бесишь всех и вся».

К плакату был прикреплен ярко-розовый стикер с каракулями Мерлина: «Ладно, ты выиграл. Думаю, этой лести хватит, чтобы ты перестал, наконец, оставлять ЭТИХ ЧЕРТОВЫХ ЕДИНОРОГОВ ПО ВСЕМУ СТОЛУ».

Артур довольно улыбнулся. Он знал, что Мои Маленькие Пони рано или поздно вызовут какой-нибудь отклик.

***

— Мерлин, — крикнул Артур. — Где моя коричневая куртка с серебряными пуговицами? — он все рылся в бардаке, в который Мерлин превратил его шкаф, и ждал ответа. Когда никто не отозвался, Артур завопил:

— Мерлин, чертов придурок! Моя куртка, где она? — когда ответа не последовало, Артур бросил поиски и протопал в спальню Мерлина. — Видит бог, Мерлин, если ты потерял мою любимую куртку, я… — но Артур так и не закончил угрозу, потому что когда он открыл дверь в комнату, Мерлина там не было.

На плите кипятился чайник, так что Мерлин не мог уйти далеко. Артур быстро оглядел квартиру и обнаружил луч света, проникающий сквозь неплотно прикрытую дверь, которая вела на крышу. Заинтересовавшись, Артур поднялся по лестнице. Он вылез на залитую теплым солнечным светом площадку и заметил Мерлина, тот возился с довольно громоздким навесом из белой сетки, которого определенно не было здесь раньше.

— Мерлин?

Тот резко вскинул голову и тут же запутался пальцами в сетке, которую пытался повесить между опорами.

— Артур? Что ты… я не… ой! — похоже, Мерлин проиграл сражение с сеткой: он запутался в ней ногами и, споткнувшись о получившийся кавардак, грохнулся на пол, прихватив с собой парочку столбов. Один из них отскочил от его головы и покатился по бетону.

— Оу, — жалобно простонал Мерлин, запутавшись в собственных руках и ногах.

Артур бесцеремонно поднял его на ноги и принялся выпутывать из сетки.

— Пока я тебя не встретил, Мерлин, не думал, что чудеса возможны.

Не обращая внимания на руку, изогнутую так, что наверняка было больно, Мерлин просиял.

— Правда?

Артур чуть приподнял уголки губ в улыбке и попытался осторожно вытащить руку Мерлина, не повредив ее.

— Да, правда. Если бы не видел собственными глазами, не поверил бы, что кто-то с такой координацией, как у тебя, умудрился дожить до твоих лет, не убив себя каким-нибудь особо впечатляющим способом. Поздравляю, ты чудо.

Мерлин нахмурился и стал выбираться из-под сетки самостоятельно.

— Скажешь, почему решил рискнуть жизнью у меня на крыше?

Мерлин провел рукой по торчащим в разные стороны волосам, отчего они еще больше стали напоминать воронье гнездо.

— Я это... Вообще-то, это должен был быть сюрприз, — Артур поднял брови, и Мерлин поспешно продолжил: — Слушай, я знаю, ты не хотел, но я не мог вот так просто оставить столько места и решил, что если тебе не понравится — ну, ты же все равно сюда почти не заходишь, и…

— Мерлин, — протянул Артур. — Ты разбил мне сад?

Скулы Мерлина чуть порозовели.

— Ну, вроде как?

Не в силах сдержать любопытство, Артур потянул сетку назад и ступил под навес. Под ним обнаружились два длинных, во всю длину площадки, стола, украшенных маленькими желтыми цветами. В конце заграждения стоял еще один стол, заставленный пустыми банками из-под варенья. Банки были накрыты марлей, а внутри них порхали крошечные бабочки.

— Ну, может быть, это не совсем сад в традиционном смысле слова, но… сад с бабочками все равно остается садом. С формальной точки зрения.

Голос Артура казался не то недоверчивым, не то слегка обиженным:

— Ты разбил мне сад с бабочками.

Мерлин раздраженно вздохнул где-то над левым плечом Артура, и тому даже не нужно было видеть его, он и так знал, что помощник опять скорчил эту свою запатентованную гримасу страдальческого долготерпения.

— Прежде чем ты раскроешь рот и станешь опять полным придурком, дай мне объяснить, почему это вовсе не оскорбление твоему имиджу мачо, как ты подумал.

Артур скрестил на груди руки и полностью сосредоточился на помощнике.

— Ну ладно. Просвети меня.

Мерлин поднял один из горшков с желтым цветком.

— Этот цветок называется Мортиус. Вернее, Mortius balorus. Он растет лишь в одном месте — на необработанной земле, которую вы хотите превратить в еще один торговый центр.

— О нет, опять, — застонал Артур. Казалось, каждый раз при его появлении Мерлин находил новый способ заговорить об этой чертовой сделке. Артур дошел до того, что показал ему цифры, чтобы тот понял, насколько эта сделка выгодна «Пендрагон Корпорэйшн», но даже это его не заткнуло.

Артур велел было выкинуть сделку из головы, потому что он больше не желает все это выслушивать, но тут Мерлин накрыл его губы рукой, и Артур так растерялся, что мог только молча таращиться на него в ответ. Но только потому, что опешил от наглости; тепло руки Мерлина было тут ни при чем, как и то, что Артур чувствовал запах его кожи.

Мерлин продолжал что-то там лепетать, словно Артур его и не прерывал.

— Мортиус — единственный источник пищи для розоцветных толстоголовок, а они и так уже вымирают. Если ты испоганишь всю землю, где растет цветок, бабочки умрут с голоду.

Артур убрал руку Мерлина со своего лица и сказал:

— Я все еще не понимаю — а мне-то что?

Судя по виду, Мерлин совсем повесил нос, и Артуру почти захотелось взять слова назад, но он лишь упрямо поджал губы и промолчал. Однако от Мерлина просто так не отделаешься — он кинулся к банкам, схватил самую верхнюю и бросил ее Артуру.

— Тебе не должно быть все равно, ты же сотрешь с лица земли целый вид! Прости, но я думаю, это имеет значение. Я думал, ты… я думал, что увидел в тебе что-то. Что-то, что сделало тебя лучше, превратило тебя в нечто большее, чем просто еще одна важная шишка. Может, я ошибся, — Мерлин смотрел Артуру прямо в глаза, и тот почувствовал в его словах вызов.

Артур сдвинул брови и выпрямился под изучающим взглядом Мерлина.

— Я несу ответственность перед сотрудниками компании, а не перед каким-то там насекомым. Спасение этой бабочки не накормит моих работников.

— Ты возглавляешь проект, Артур, — возразил Мерлин. — Конечно, есть способ, чтобы ты сделал и то, и другое.

Какое-то время Артур молча разглядывал до смешного серьезное лицо Мерлина. Словно спохватившись, он снова взглянул на банку в своих руках. Сидевшая внутри крохотная бабочка оказалась совсем не такой, какой представлял ее Артур. Окрас у нее был коричневый, с белыми и оранжевыми пятнышками на крыльях, отчего она больше смахивала на моль, чем на бабочку. А еще она казалась чудовищно непропорциональной, туловище у нее было большим, голова — крупной, а крылья — чересчур маленькими, на его взгляд. Артур не удержался от улыбки. Он понял, почему Мерлин чувствовал такую привязанность к несуразному маленькому существу.

— Какая-то она уродливая для бабочки. Разве она не должна быть голубой или там желтой?

— Это же насекомое, а не спортивный автомобиль, — обиделся Мерлин. — Просто потому, что она не сияет и не бросается в глаза, как ты, не значит, что ее жизнь не представляет ценности.

Артур лукаво посмотрел на помощника, но тот был занят — следил за полетом бабочки в банке. И губы надул совсем как девчонка.

— И почему я не удивлен, что ты решил сделать своим призванием спасение бабочек и цветов?

Мерлин пропустил насмешку мимо ушей и улыбнулся.

— Кажется, ты ей нравишься.

Артур снова взглянул на банку и обнаружил, что бабочка села на марлю — рядом с его указательным пальцем. Он чувствовал, как трепещут тонкие крылышки. Когда он поднял взгляд, у Мерлин было такое мягкое выражение лица, что Артур просто смотрел на него, не отрываясь, и пытался отложить этот взгляд в памяти. Не часто на него смотрели с такой неприкрытой нежностью.

Артура охватило незнакомое тепло. Он откашлялся и швырнул банку Мерлину.

— Прости. Моя главная обязанность — заботиться об интересах компании.

Как ни странно, улыбка Мерлина ничуть не поблекла.

— Я знаю, ты найдешь способ, Артур. Я в тебя верю.

У Артура не хватило духу сказать ему, что даже если он найдет-таки способ, это приведет к потере прибыли, а отец этого не потерпит.

***

Артур в жизни бы не признал это вслух, но из его помощника вышел бы неплохой партизан.

Мерлин начал свою секретную операцию несколько недель назад. Он подсовывал статьи о бабочках в финансовые отчеты. Подписал начальника на несколько рассылок, так что и почтовый ящик Артура, и его телефон захлестнула волна сообщений о розоцветных толстоголовках. А еще он принес цветы из сада на крыше, «чтобы в кабинете стало светлее». И даже настроил компьютер Артура так, чтобы тот перекидывал его на страницу в Википедии каждый раз, когда Артур пытался зайти на «Yahoo!Games» (что случалось довольно часто).

Но даже после этого вице-президент корпорации оказался не готов готов к грандиозному в своем коварстве нападению.

Артур яростно ткнул в кнопку внутренней связи:

— Мерлин, где эти чертовы отчеты для слияния с «Мерсией»? Встреча через десять минут!

— В левом верхнем ящике. И не будет никакой встречи.

Артур вытащил папку и рассеянно поинтересовался:

— Что ты там бубнишь? В твоей болтовне еще меньше смысла, чем обычно.

— Я хочу сказать, не будет никакой встречи через десять минут. Ее отменили.

Теперь внимание Артура принадлежало Мерлину целиком и полностью.

— Ты отменил мою встречу?!

— Вообще-то, это была встреча Морганы. И это она ее отменила.

Артур едва не снес дверь с петель.

— А почему мне не сказали?

Мерлин улыбнулся, и вид у него при этом был чересчур самодовольный.

— Да ее отменили всего пятнадцать минут назад, и я не успел тебя предупредить, потому что был занят — договаривался о другой встрече.

— О какой еще другой встрече? — насторожился Артур. Слишком уж расторопно для Мерлина.

— О которой я только что договорился. Ты вообще меня слушаешь?

Артур гневно посмотрел на него.

— Как же я жалею в такие минуты, что больше нельзя применять колодки в качестве наказания.

— Тебе просто нужен предлог, чтобы пошвырять в меня чем-нибудь, — беспечно откликнулся Мерлин. — И нам пора. Вертолет уже ждет.

Артур непонимающе моргнул.

— Ты вызвал для встречи вертолет?

Мерлин ответил, не прекращая подталкивать Артура к лифту:

— Ну, я же знаю, сколько у тебя дел, а место встречи довольно далеко.

Пятнадцать минут спустя, когда они зависли над местом строительства нового торгового центра «Пендрагон Корпорэйшн», Артур бросил на Мерлина злой взгляд:

— Нет никакой встречи, да?

Ухмылка Мерлина ясно давала понять, что виноватым он себя не чувствует.

— В том, что я составляю твое расписание, есть определенные преимущества. Даже странно, как мне раньше в голову не пришло.

Они приземлились на берегу озера с кристально чистой, почти прозрачной водой, где росли уже знакомые Артуру желтые цветы. Солнце палило так, словно никак не могло дождаться лета. Чирикали птички, жужжали насекомые, прохладный ветерок поднимал на озере легкую рябь, а Мерлин все нудел и нудел о том, что он так жаждал ему показать. Но Артур не слушал, потому что Экскалибур только что пропищал, что пришло две смс-ки. Одна была от отца, тот требовал объяснений, почему его нет в кабинете, а вторая от Морганы, она обещала взять это на себя, и боже, день становился все лучше и лучше.

— Артур, ты даже не слушаешь!

— Потому что пытаюсь сообразить, как объяснить отцу, что меня похитил мой же помощник! — вспылил Артур, лихорадочно печатая Моргане смс-ку и отчаянно надеясь, что она не сделает все только хуже.

Он уже почти закончил, когда Мерлин раздраженно застонал и выхватил сотовый у него из рук. Оцепенев от неожиданности, Артур мог только беспомощно наблюдать, как предмет его трепетной заботы описывает в воздухе высокую дугу. И падает в озеро с тихим всплеском.

Несколько мгновений казалось, что притихли даже птицы и насекомые.

Артур сомневался, что в родном языке найдутся слова, способные выразить переполняющую его ярость, так что он решил просто озвучить очевидное, черт бы его побрал:

— Ты выбросил мой телефон в озеро!

Мерлин вызывающе скрестил на груди руки.

— Купишь новый!

Голос Артура повысился еще на несколько децибелов:

— Ага, как же! Это был Экскалибур! Один единственный в своем роде! А ты выбросил его в озеро!

Мерлину не удалось изобразить подходящее случаю раскаяние.

— А. Ну… Теперь ты знаешь, что чувствуют розоцветные толстоголовки.

Артур поджал губы, чувствуя, что пошел красными пятнами от злости. Он стиснул руки в кулаки. А потом схватил Мерлина за шиворот и без лишних церемоний поволок к воде.

Мерлин едва не упал, пока Артур его тащил.

— Ты что? Артур, просто… Ты что делаешь?

— Раз уж ты так жаждешь общения с природой, может, бросить тебя в озеро?!

Мерлин отчаянно уперся каблуками в грязь.

— Подожди, это не… Артур, расслабься. Это не вернет тебе телефон!

— Нет, но зато мне полегчает.

Добравшись наконец до воды, Артур резко ткнул Мерлина в спину и с мрачным удовлетворением стал наблюдать, как тот балансирует на самом краю, беспомощно размахивая руками. Какое-то мгновение он торжествовал, наслаждаясь местью, пока Мерлин не зацепил его рукой, и они оба не полетели в ледяную воду.

Артур вынырнул на поверхность, задыхаясь от гнева. И тут у Мерлина хватило наглости повернуться к нему и спросить:

— Раз уж мы здесь, может, поищем твой телефон?

Артур зарычал и утянул его под воду. Мерлин в отместку пнул его в голень.

К тому времени, как они выползли на берег, с ног до головы в грязи и озерной тине, оба дрожали и еле двигались.

Вертолет почти беззвучно парил над Лондоном. Артур поплотнее завернулся в колючее одеяло. Он смотрел на проносящиеся внизу здания, в основном, чтобы не глядеть на своего мокрого, как мышь, помощника, который дулся напротив. Артуру еще ни разу не доводилось видеть Мерлина таким тихим. Он молчал как рыба, и Артур понял, как он расстроен. В конце концов Артур тяжело вздохнул и сказал:

— Это правда много для тебя значит, да?

Он видел, что Мерлин едва удержал на языке колкость, но тот просто ответил: «Да» и продолжил буравить хмурым взглядом здания внизу, будто они лично поступили с ним несправедливо.

После нескольких секунд напряженной тишины Артур сказал:

— Я не могу ничего обещать. Но, может быть, сумею пожертвовать кусок земли для заповедника. Или еще что-нибудь.

Каменное выражение лица Мерлина медленно сменилось улыбкой.

— Я всегда знал, что под всем этим Армани прячется доброе сердце, — тихо сказал он.

Артур почувствовал, как губы почти против воли растягиваются в улыбке.

— Что ж, тебе все равно придется всерьез заняться стиркой, когда доберемся до дома. А то воняем оба тухлой рыбой.

***

Мерлин не знал точно, когда они стали обедать не в чрезмерно просторном кабинете Артура, а в ресторанах, но, скорее всего, с того дня, когда он пригрозил заменить тайком краковскую колбасу на соевую.

У Артура, разумеется, был до смешного расточительный вкус, так что обычно они ходили в рестораны, чьим клиентам приходилось отдавать в ученики своего первенца ради закуски, которая и мышь уморила бы с голоду. Мерлин жаловался на это чисто из принципа, ведь еда была, в сущности, неплоха.

Их заказы уже выучили наизусть, и не успели они сесть, как Артур схватил лимон Мерлина и выжал его себе в бокал, а затем и свой тоже, потому что по какой-то неизвестной причине ему нравилось морщиться. Он взглянул на Мерлина поверх бокала и начал:

— Скажи-ка, с какой стати мне пришлось почти все утро убеждать инженеров-строителей, что ты не пытался захватить их отдел?

Мерлин поежился. Он так надеялся, что Артур об этом не узнает.

— Они хотели поставить посреди озера фонтан высотой с дом! — запротестовал он. — Ты хоть представляешь, что тогда будет с рыбами? Не говоря уже о водоплавающих птицах!

У Артура, само собой, вертелся на языке остроумный ответ, но он не успел его озвучить, так как принесли заказ: тушеный ягненок и запеченные трюфели для Артура, цыпленок, помидоры и салат из огурцов для Мерлина. Как и следовало ожидать, на его тарелке снова лежало мясо, но это не значило, что Мерлин был рад его там увидеть. Поморщившись, он подтолкнул тарелку поближе к Артуру. Бросив на него странный взгляд, в котором читалось что-то среднее между досадой и нежностью, Артур заметил:

— И все равно, не стоит брать с собой кофе в следующий раз, когда я отправлю тебя, чтобы высчитать стоимость проекта.

Мерлин вздохнул и продолжил натыкать на вилку трюфели, чтобы заменить цыпленка, которого Артур пытался вытащить из его салата.

— Слушай, я не виноват. Я спотыкаюсь об этот кабель каждый раз, когда иду вниз, так что им пора бы уже знать, что не стоит оставлять свои чертежи там, где можно их облить. Может, тебе самому туда сходить, но нет, ты же видел тот фэншуйский кошмар и теперь боишься, что упадешь, и это обломает все твои надежды на блестящую карьеру фехтовальщика или что там у тебя за предлог, — стряхнув трюфели с вилки, Мерлин окинул взглядом тарелку и прибавил: — Цыпленок.

Артур поднял бровь.

— Что? Не по…

— Да нет, Артур. Мясо, — и он показал на лежавший в его тарелке кусок.

— А. Ну да, — Артур рассеянно подцепил мясо вилкой, задумчиво пожевал немного и спросил: — Так мне предупредить этих инженеров, что ты не уймешься, пока они не уберут фонтан?

Мерлин закатил глаза, но не удержался от улыбки.

— Ага, можно.

***

Мерлин спал как убитый, когда в комнату ворвался Артур, без рубашки и босиком, в одних пижамных штанах. С Мерлина сдернули одеяло, и он резко проснулся. Взглянул на полураздетого Артура, на будильник, который показывал шесть утра, и застонал в подушку:

— О господи, неужели еще одна, — ныл он. — В такую рань выкидывать очередную твою подружку на одну ночь!

Артур пропустил слова мимо ушей и плюхнулся на кровать Мерлина как огромная… плюшка. Наверное, Мерлин еще не совсем проснулся.

— Настоящему мужчине никогда не поздно захотеть, чтобы его собственная кровать была в его полном распоряжении, — наставительно сказал Артур, и Мерлин не стал ему говорить, что, вообще-то, наутро после каждой случайной связи он занимает не свою собственную, а кровать своего помощника. Хотя Артур никогда не ложился к нему в постель в том смысле, в котором бы ему хотелось — иногда, очень редко. Совсем чуть-чуть.

Мерлин вздохнул.

— Хотя бы скажи, что на этот раз это парень, — недобрая улыбка, блуждавшая у Артура на лице, оказалась для него красноречивым ответом, и Мерлин еле сдержал стон. Каждый раз, когда он пытался выставить женщин за дверь, те закатывали истерики. Естественно, Артура это только забавляло.

— Я постарался ее разбудить, когда выходил, так что она, наверно, будет уже одета, когда ты туда войдешь, — утешил его Артур, и Мерлин горько подумал, что у босса нет никакого права наслаждаться жизнью в такую рань, особенно когда было так очевидно, что ему удалось перепихнуться, а Мерлину нет.

— Надо же, сколько заботы, — промямлил Мерлин. — Уверен, она оценит, что успела одеться, когда ее вышвырнут отсюда, — Мерлин замолчал, чтобы дать Артуру время картинно возвести глаза к потолку — ведь тот явно не сможет удержаться, и тут его медленно просыпающийся разум осенило: — Погоди-ка, значит, когда ты звонил мне вчера, у тебя было свидание? — он приподнялся на локте и уставился на Артура мутным взглядом. — Ты притворился, что у тебя деловой звонок, потому что не хотел слушать болтовню этой девчонки.

Артур покосился на него.

— Меня интересовала не ее болтовня.

Мерлин рухнул обратно на подушку, отчаянно желая заснуть. Или умереть. И то, и другое значило, что ему не придется вылезать из постели.

— Я пойду, если вспомнишь, как ее зовут.

Артур медлил с ответом так долго, что Мерлин уже видел слабый лучик надежды на победу. Он поднял бровь, но лучезарная улыбка Артура, которая прямо-таки выводила из себя, так и не сползла с его лица.

— Ты пойдешь, потому что это твоя работа, — отрезал он.

— Не знаю, что ты там себе напридумывал, но я, вообще-то, не Пеппер Поттс.

— Не пори ерунды. Я в жизни бы не перепутал тебя с Пеппер, — фыркнул Артур. — Тебе юбка идет гораздо больше.

— Эй, — возмутился Мерлин и замахнулся на Артура подушкой. Само собой, тот легко уклонился. — Это было всего один раз, и ты поклялся никогда больше об этом не говорить!

Артур засмеялся и, продолжая держать подушку в заложниках, стал выпихивать Мерлина из его же собственной постели.

— Ничего я не обещал. Давай, иди уже, — велел он и дал Мерлину весьма чувствительный пинок. — И постарайся, чтоб она не расплакалась, как остальные!

Мерлин что-то буркнул в ответ, вставая, и оглянулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Артур перекатился на теплое местечко, с которого он только что встал, и уткнулся лицом в подушку, довольно вздохнув. Мерлин по опыту знал, что когда вернется, Артур будет спать, раскинув в стороны руки и ноги, словно ему было так же удобно в этой кровати, как и в своей собственной, и его золотистая кожа будет светиться в лучах рассвета. Интересно, подумал Мерлин, что ж такого он натворил в прошлой жизни, если заработал такое наказание.

В его работе было и хорошее, и плохое, и еще кое-что, отчего Мерлин чувствовал себя так, словно на грудь упал пятикилограммовый кусок свинца. Смотреть и знать, что никогда, никогда не прикоснешься… Это определенно принадлежало к самым серьезным недостаткам его работы.

***

Они яростно спорили из-за очередной мерзости из тофу, как вдруг задница Мерлина заиграла вступление к «Доктору Кто».

— Гвен! — вскричал Мерлин в трубку, уже празднуя победу. — Поддержи меня. Артур говорит… — Мерлин осекся и замер, прижав телефон к уху, и широкая улыбка медленно сползла с его лица. — Не осознавая, что делает, Артур поднялся со стула и был уже на полпути к Мерлину, но тот отмахнулся от него. А потом снова улыбнулся, но теперешняя улыбка разительно отличалась от той, что освещала его лицо минуту назад. Она казалась вымученной и чуть болезненной.

— Здорово… Правда здорово, Гвен. Поздравляю. Вас обоих, — Мерлин повернулся к Артуру спиной и продолжил, — нет-нет, у меня все классно. И, конечно, я там буду. Просто… все так неожиданно, вот и все. Три месяца пролетят ужасно быстро, — Мерлин провел рукой по волосам, и Артур увидел, как его плечи едва заметно поникли. Артуру не нужно было смотреть, он и так знал, что Мерлин сейчас грустно улыбается. — Слушай, Гвен, я правда рад за вас. Обними за меня Ланса, я свожу вас обоих куда-нибудь завтра, чтобы отметить. Ага. Ладно. Пока, — он выключил телефон, и на мгновение воцарилась тяжелая, гнетущая тишина. Потом Мерлин повернулся и, пытаясь изобразить свою обычную восторженность, объявил: — Мои лучшие друзья женятся!

Секунду они смотрели друг другу в глаза, и Артур увидел там нечто такое, что заставило его отвести взгляд.

— Ну что ж, — сухо сказал он, — наверно, стоит это отметить, — он сходил в кабинет и принес бутылку виски, которую припас для особого случая. Достал два бокала и щедро плеснул в каждый. Передавая бокал Мерлину, Артур заметил, что тот мрачно поджал губы, и сделал весьма разумное предложение: — Давай напьемся.

Полчаса и всего одну пятую бутылки спустя они сидели на крыше, лицом к запущенному саду, прислонившись спиной к бетонной стене. Холодно не было — Мерлин положил голову ему на плечо. Алкоголь начинал потихоньку действовать, и неестественная для Мерлина угрюмость исчезла с его лица. Он сбросил маску фальшивого веселья и принялся излагать свою точку зрения на происходящее тем же возмущенным тоном, которым обычно высказывал Артуру, почему тот такая упрямая задница. Как ни странно, это успокаивало.

— Я правда счастлив за нее… за него… за них обоих. Правда, — торопливо прибавил он, словно Артур оспаривал его слова. — Ну ладно, может, было такое, что Гвен влюбилась в меня, а я в Ланселота, но это было сто лет назад. Все в прошлом. Они мои друзья — конечно, я желаю им счастья! Просто это… несправедливо! Я тоже заслуживаю свадьбу, черт бы их всех побрал!

Артур чуть не подавился. Он недоверчиво поднял бровь, пытаясь представить Мерлина в белом платье и фате.

— Не волнуйся, Мерлин, я уверен, ты станешь кому-нибудь чудесной женой. Если, конечно, твой будущий муж не ждет, что ты будешь прилично готовить и прибираться.

Мерлин смерил его сердитым взглядом, но разглагольствовать не перестал:

— Мне кажется, я уже достаточно настрадался в жизни, — тут он демонстративно махнул рукой в сторону Артура и продолжил, прежде чем тот смог возразить, — и вообще, судьба мне уже много чего должна! Я же не жду, что это будет принц на белом коне. Просто кто-то милый, благородный, умный, и с великолепным чувством юмора, и теми же идеалами, он должен уметь слушать, и кормить меня бульоном, когда заболею, и приносить цветы просто так, и уметь целоваться, и хорошо выглядеть голым — хотя это скорее бонус, чем требование.

Артур закатил глаза.

— Да уж. Запросы, у тебя, конечно, невелики.

— Ну ладно, может, я и небогат и не так красив, как некоторые, — еще один неопределенный взмах рукой в сторону Артура, и на сей раз тот раздулся от гордости, совсем немножко. — Но это же не значит, что я совсем невыгодная партия! — продолжал возмущаться Мерлин. — У меня эти уши, ну и что, я же не выгляжу идиотом. И вообще, я довольно хорош в постели, — Артур опять подавился и решил, что будет безопаснее пока отложить бокал. — Не то чтобы у меня было много практики. Последний раз я трахался… — Мерлин пьяно скосил глаза, пытаясь сосчитать на пальцах. — Господи, это ж было восемь месяцев назад, когда я только начал здесь работать. Помнишь Оуэна из отдела маркетинга? Спроси у него. Он подтвердит, что я хорош.

Артур сдвинул брови. Теперь он точно уволит того недоумка.

— Гм. Может, стоит попросить его написать рекламу твоим «умениям», — тон Артура вовсе не был раздраженным. Вот еще.

Мерлин фыркнул со всей восторженной серьезностью напившегося вдрызг:

— Попроси я его, передо мной бы очередь выстроилась. Я такое умею языком, тебе и не снилось.

Артур сглотнул и сделал невероятное усилие, чтобы выкинуть из головы появившиеся там картинки.

— Серьезно, все бы меня захотели. Даже ты, не будь ты таким придурком. — Его незадачливый помощник явно достиг степени опьянения, когда начинает мерещиться черт знает что. Потому что Мерлин, несмотря на все свое своеобразное очарование, навсегда останется для Артура именно что самым ужасным помощником за всю его карьеру, которого он в жизни не трахнул бы, — неважно, как сильно хотелось узнать, что ж такого умеет Мерлин своим языком.

Возможно, стоило озвучить хотя бы часть этих мыслей, а не таращиться вниз, размышляя, какие мягкие на вид темные волосы, так как обладатель мягких волос, не дождавшись ответа, поднял голову с его плеча. Он повернулся к Артуру, чуть наклонив голову набок, и в его глазах, затуманенных от алкоголя, застыл вопрос. Артур практически слышал, как вертелись шестеренки у него в голове и вдруг резко остановились.

— А, — красноречиво выдал Мерлин. А потом схватил Артура за шею и привлек в ужасно влажный и неловкий поцелуй.

Артур замер, опешив от неожиданности. Поцелуй длился ровно две секунды, а потом Мерлин соскользнул Артуру на плечо, вырубившись всего лишь после двух с половиной бокалов виски. Когда Артур стряхнул с себя оцепенение, Мерлин тихо похрапывал у него на груди. Надо бы затащить его внутрь, пока они оба не простудились, и надо бы убрать руки с его плеч, а еще надо бы помолиться, чтобы наутро Мерлин все забыл.