Несгибаемые упрямцы и их терпеливые «няни»

Прошло полтора месяца.

За это время многое изменилось. На Вукламме возродили земной факультет и восстановили на нем всех прежних студентов. Вернулись преподаватели, возобновились занятия. Институт вновь загудел от шумных и радостных голосов русскоязычной публики.

Во время одного из практических занятий к Диолле подошел дежурный администратор и сообщил, что к девушке приехал и ждет сейчас ее в холле кто-то из военных.

«Я опять нужна военным?!! Ага! Они, наконец-то, оценили мои таланты! А вдруг они опять попросят меня сопровождать какую-нибудь группу на сверхсекретном задании?!! Ух, ты! Вот это будет потрясающе!!!».

Взбудораженная полученной новостью, Диолла подбежала к преподавателю и попросила разрешение отлучиться на десять минут. Студентка уже давно залечила свои раны. Она вновь была активной, подвижной и жизнерадостной. Ее энергия, как и раньше, била ключом. А потому преподаватель, видя сейчас ее взволнованность, ее горящие глаза и ее стремление – в мгновение сорваться со своего места и нестись навстречу только ей ведомым потаенным желаниям, лишь кивнул, разрешая сделать десятиминутный перерыв.

Диолла покинула зал для занятий и помчалась в холл. Там, в просторном зале, неспешно прогуливаясь мимо декоративных растений и сидений для отдыха, ее поджидала офицер службы безопасности дипломатического корпуса.

– Госпожа Руц? – изумилась Диолла. – А как…? А почему…? А я думала, что Вы целый год теперь будете вынуждены проживать на Нельде. Вы сбежали от докторов???

Майя заулыбалась, и по ее лицу было заметно, что находится она в превосходном настроении.

– Воспитанные люди, Диолла, сначала здороваются. Так что здравствуй. И я тоже рада тебя видеть! Отвечая на твой вопрос, скажу: от врачей я не сбегала. У меня идеальные анализы. А используя на практике твою тактику типа: «Отпустите меня! Отпустите меня! Отпустите меня! Отпустите, отпустите, отпустите…!», я в итоге замучила всех. И мой лечащий врач разрешил мне проживать вне стен клиники. Мне поставили лишь непременное условие, чтобы каждый месяц я проходила медосмотр у тех докторов, где мне будет удобно. Ну, и чтобы я отсылала на Нельд результаты анализов и была все время на связи со своим врачом. Я считаю такие условия свободы вполне приемлемыми.

– Классно! – Диолла заулыбалась в ответ. – Я не знала, что так можно. Но на будущее буду держать это на вооружении. А уже известно, кто у Вас будет: девочка? Мальчик?

Майя с любовью погладила свой пока еще ничем не выделяющийся и не выдающий ее материнского положения живот.

– Известно. У меня будет сын.

– Здорово! А как его назовете?

– Ну-у-у, на эту тему с его отцом мы еще не ругались. Придумаем. Время пока позволяет.

– А-а, а кто его… – Диолла осеклась. Воспитанные люди задавать подобные вопросы не имеют права.

Но Майя лишь счастливо засмеялась и, подмечая, что поблизости от них никого нет, негромко и доверительно призналась своей юной подруге:

– Верхоланцев Андрей. Отец моего малыша – человек с планеты Земля. Да-да, Дил. Как бы это странно ни звучало сейчас, но у нас с Андреем девяносто шесть процентов совпадений по анкетным критериям и в дополнение к этому – взаимные чувства, что, я полагаю, очень важно. Мы, собственно, с моим сыном и решили слетать сейчас на Землю, потому что уже очень соскучились по нашему папке. Вот. Ну, а раз мой путь пролегает не так далеко от Вукламма, я сделала этот небольшой крюк, чтобы проведать здесь тебя. Как твои дела, Дил? Как успехи в учебе?

– Ох, госпожа Руц, да у меня все отлично! В отличие от других студентов нашего потока, которые успели за время вынужденного перерыва растерять много знаний и навыков, у меня получилось все наоборот. Общение с живыми носителями языка – с Анастасией, Иваном, Андреем, участие в работе официального корпуса переводчиков, которые обслуживают работу Круга, мне дало такую колоссальную практику, что я теперь являюсь лучшей студенткой не только на потоке, но и вообще – в институте. Меня все очень хвалят.

– Я рада за тебя, Диолла! Ты – умница!

– Да, но… Госпожа Руц, а как же Вы поедете в гости к землянину Андрею, если ему стерли память, и он Вас теперь не узнает и не вспомнит? Или Вы просто рассчитываете посмотреть на него издалека?

Майя опять внимательно огляделась по сторонам.

– Видишь ли, Дил. Вы, наверно, по психологии это еще не изучали. Но, блокируя какую-то зону памяти, можно это сделать безусловно и навечно. А можно – предварительно установив программу разблокировки. Ну, так, скажем, на всякий случай. Вдруг понадобится? И как только человек попадет в некоторые заданные условия, эта программа откроет ему доступ к ячейкам памяти.

– И Вы установили землянину такую программу?! – догадалась студентка.

– Да, еще до того, как отдала его на попечение помощникам инспектора. Я записала Андрею в подсознание ключевую фразу, произнеся или услышав которую, он тут же получит разрешение на вход к заблокированной информации. Его память к нему вернется, и он вспомнит меня.

– Вот это да! Это очень рискованное мероприятие, госпожа Руц! Вы проявили настоящую изобретательность и весьма хитрую расчетливость!

Женщина вновь счастливо заулыбалась.

– На Земле это называется удачно проведенной авантюрой. Андрей научил. У них в России все так живут: не боятся рисковать, верят в счастливое будущее и умеют бороться за то, что им дорого и что они любят.

Диолла кивнула.

– Да, мне мама об этом рассказывала. А что будет потом? Станете уговаривать Андрея переехать жить в Нороз?

– Нет, он не поедет. Он патриот. Я сама подумываю, Диолла, о переезде на Землю. Хочу подать прошение о переводе меня из службы безопасности дипломатического корпуса в Лунный Центр, в службу наблюдения за Землей. А еще лучше – сразу в курьерскую службу. Ты же знаешь, курьеры, по нашим законам, это единственные военнослужащие, которые, в целях прикрытия своей земной легенды, имеют право оставить рожденного ребенка при себе. Самостоятельно заниматься его воспитанием первые пять лет, а не сразу передавать малыша в учреждения Нельда. Я хочу, чтобы мой сын, как и ты, знал своих родителей и гордился ими.

Студентка тяжело вздохнула:

– Общение с семьей много значит. Его нельзя ничем заменить. Хотя потом, когда Ваш ребенок будет учиться вдали от Вас, он будет очень сильно тосковать по дому и скучать по своим родителям. Я на себе в этом убедилась. Да и Вам будет нелегко все это время. Вообще, работа курьера очень ответственная и сложная. Вы начнете сталкиваться с трудностями с первой минуты своей службы. Да даже не со службы, а с момента подачи прошения о переводе. Вы ведь в курсе, что Вам предварительно придется сдать курьерский экзамен?

Госпожа Руц утвердительно кивнула. Она уже все для себя решила и теперь была полна уверенности в своих силах.

– Чего мне бояться, Дил? Русский язык я более-менее уже знаю. Впереди у меня целый год отпуска, который я также потрачу с пользой, изучая земную культуру. Ну, и в целом… Если честно, Диолла, то я и на твою помощь в подготовке к экзаменам рассчитываю. Ты мне поможешь подготовиться на курьера, а? А я, в благодарность за твою услугу, могла бы организовать твою ближайшую практику именно на Земле. Где-нибудь поближе к городу Санкт-Петербургу. Я думаю, Рин Ку Хоэ не будет возражать, если одна из его лучших студенток будет закреплена за бывшим офицером службы безопасности дипломатического корпуса лучитов. У меня солидная должность, большие связи. Я договорюсь.

Диолла открыла от изумления рот. Затем поспешно его закрыла, опасаясь, как бы ни перепугать весь институт своим радостным криком. А потом, не в силах устоять на месте, запрыгала и захлопала в ладоши:

– Вы возьмете меня на Землю??? Класс!!! Конечно, я согласна! Да я хоть сейчас могу вещи укладывать! Госпожа Руц, я… Я Вас обожаю! У меня еще никогда в жизни не было столь верной и столь понимающей меня подруги и покровительницы! Вы… Вы… – Диолла на мгновение озадачилась: – А как же быть с тем обстоятельством, что Вы – не няня, а я не очень воспитана, и я везде сую свой нос и донимаю всех глупыми разговорами?

– Ну, – Майя вновь заулыбалась и развела руками, вспоминая свои первые конфликты с переводчицей. – Должна же я, Дил, на ком-то тренироваться и привыкать к роли будущей няни, воспитателя, учителя, друга и наставника? По земным меркам, кажется, это все входит в понятие матери, ведь так? Я буду очень стараться.

На Земле тоже прошло полтора месяца. Жизнь многих пермяков, попавших в районе деревни Мостовая из-за падения метеорита в какую-то аномальную зону и, как результат – получивших различные провалы в памяти, теперь постепенно приходила в норму. Дачники вовсю собирали урожай и делали заготовки на зиму. Отдыхавшие на Сылве выпускники разъехались: кто отдыхать, ухватывая остатки лета, кто уже работать, занимаясь исключительно вопросами карьерного роста. Приезжие уфологии, вдоль и поперек исходившие местные леса со своей аппаратурой в поисках следов внеземной цивилизации, наконец-то отправились к себе в офисы и лаборатории – расшифровывать и анализировать собранный ими материал. А принявшие участие в военной операции специалисты различных ведомств и силовых структур, еще только-только выдержав последние проверки от своего начальства, включая даже полное медицинское освидетельствование, теперь были восстановлены на своих должностях и приступили к несению службы в обычном режиме.

– Андрюша! Ну, почему ты так поздно? Обещал ведь сегодня прийти пораньше! – прямо с порога, как всегда, начала ворчать старушка-мать, встречая своего сына с работы. – Вот и верь после этого твоему слову! У меня уже все остыло. Теперь греть придется. Или ты еще, чего доброго, сыт? – подозрительно спросила женщина. «А не променял ли родной сын ее ужин на какой-нибудь бар с нездоровой едой и напитками?».

– Нет, мам, я голоден, как не знаю кто. Мне даже сегодня пообедать некогда было. Работы – завались. Я и так ничего не успеваю. А шеф давит, у него сроки, отчетность. Понимаешь?

Андрей скинул в прихожей обувь, прошел вглубь комнаты, устало сел на кровать, словно раздумывая: прямо так спать завалиться, или все же сперва переодеться, умыться, поужинать, а уж потом на боковую? Ароматные запахи домашней еды, доносившиеся с кухни, одержали победу. Майор отстегнул кобуру со служебным пистолетом и приступил к переодеванию.

– Да кому ж под силу-то понять вашего шефа? – недовольно ответила мать, хлопоча около сына и помогая ему развесить его вещи на вешалки в шкаф. – Сначала он вам месяц целый работать не давал, по врачам разным командировал, а теперь у него сроки! Хочет, чтобы вы ему за три дня всю квартальную норму выдали?

– Что поделаешь, мама? Начальник всегда прав. Это закон.

– Да уж, закон. А к нам в гости тетя Лида приходила. Тебя повидать хотела, да вот – не дождалась из-за ваших законов неправильных.

– Тетя Лида? – Андрей даже усмехнулся, хваля себя за то, что задержался сегодня на работе.

«И дела вперед продвинул, и здесь развлекать тетку-сводницу не пришлось! Нормально!».

Андрей скинул с себя футболку, открыл створку шкафа и зарылся на полках в поисках полотенца.

– Не расстраивайся, мам. В другой раз увидимся с ней как-нибудь. Ты объясни тете Лиде, что у меня работа такая ответственная и напряженная. Не всякий выдержит.

– Работа, работа! Не превратись в лошадь, трудяга! Э-эх! И почему бы тебе, Андрюша, не поискать службу полегче, чтобы время на семью оставалось? А то так и постареешь на своей работе холостым.

– Мам! Я тебя умоляю! Не начинай! У тети Лиды отвратительный вкус. Ни одна из ее претенденток на роль моей жены мне не нравится. Все, закрыли с тобой эту тему! Я – умываться. Разогрей мне пока поесть, пожалуйста. У меня уже от лифта слюни потекли, так вкусно у тебя пахнет из кухни.

– Э-эх, подхалим! Ладно. Иди, мойся… Батюшки мои! А татуировку-то ты для чего сделал? Это ведь ужас просто! Какого-то таракана!

– Татуировку? – Андрей с недоумением посмотрел на свое плечо, покарябал пальцем нанесенный на коже рисунок и пошел разглядывать себя в большое зеркало прихожей. – Не знаю, мам. Не помню, чтобы я делал себе татуировку.

– Ага! Вот до чего твоя работа тебя довела! Ты уже даже не помнишь того, что делаешь! А что дальше будет?

Мать, кряхтя, охая и высказывая свои недовольства, отправилась на кухню, ставить разогревать ужин. А Андрей все так же изумленно вертелся перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон и отчаянно пытаясь вспомнить, когда он и в связи с чем сделал себе эту татуировку?

– Ничего не понимаю, – разговаривал он сам с собой. – Я не знаю, была ли эта картинка на мне вчера, я не проверял. Но позавчера ее не было точно! Мы с парнями ходили в тренажерный зал, а после – в бассейн. Я бы заметил, если б на моем теле было нечто подобное. А сегодня на работе я почувствовал, что у меня рука вроде как чешется. Странно. Откуда эта татуировка взялась?

– Откуда, откуда? – не веря словам сына, а потому с издевкой в голосе прозвучал ответ матери с кухни. – Пришельцы из другой галактики вчера ночью прилетели и сделали тебе эту нашлепку. Чтобы ты наглядно видел, на кого стал похож на своей работе. На та-ра-ка-на. Жук-затворник!

– Да будет тебе, мама! И потом, это вовсе не таракан. Это больше похоже на пчелу… Точно – жужа какая-то. Как пчелка Майя, из мультика...

«!!!».

Андрей поймал свой взгляд в зеркале. Его память, спящая целых полтора месяца, вдруг разом проснулась, наполняя душу и разум событиями его инопланетных приключений.

– Майя! – счастливо прошептал он, радуясь своему отражению и с нежностью поглаживая свою татуировку. – Пчелка моя находчивая! Чудеса химиотерапии… Мам! Мама, а знаешь, я, наверно, скоро женюсь! – громко крикнул он в сторону кухни, по-прежнему с любовью разглядывая свою татуировку.

Мать, разогревая для сына ужин и совершенно не желая менять ироничного тона, так как уже совершенно отчаялась дождаться от своего упрямца внуков, опять посмеялась:

– Да неужели? Не рановато ли, Андрюша? Тебе же еще только тридцать пять лет! Всего лишь половина жизни прошла!

– Нет, мам, я серьезно! – Андрей зашел на кухню и, не дожидаясь, когда все разогреется, наколол на вилку котлету со сковороды. – Я полюбил одну женщину и хочу сделать ей предложение.

– Да неужто в Перми нашлась женщина, способная, как и я, выносить твой скверный характер?

Андрей улыбнулся, понимая, что ему больше вовсе не хочется быть скверным.

– Да, мама. Такая женщина нашлась. Не в Перми, правда. Э… Она иностранка. Из Аргентины. Я познакомился с ней по службе. Но она такая замечательная. Она тебе понравится, вот увидишь. Она такая же, как и я. Мы одинаковые с ней.

– Она мне уже нравится. Так как, говоришь, ее зовут?

– Майя, – Андрей опять счастливо улыбнулся, гордо демонстрируя матери татуировку. – Просто Майя. Как пчелку. И у нас с ней будет много-много маленьких пчелят. Целый улей. Честно.

Мать все еще недоверчиво, но с какой-то долей надежды в глазах покачала головой:

– И когда же твоя пчелка прилетит к нам домой?

– Не знаю, мам. Как только уладит свои дела по службе. Быть может, завтра. А быть может, подгадает свой прилет к моему отпуску. К 21 декабря.

– К 21 декабря? В конец света что ли?

– Нет, мама. 21 декабря у нас будет не конец света. Это будет начало новой жизни.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ