Глава 13. Размышляя "как", ты ничего не сделаешь

Размышляя "как", ты ничего не сделаешь. Просто делай.

Тоша не любил рассказывать о своей жизни. То немногое, что мне удалосьузнать, может дать лишь приблизительную картину того, что произошло с ним доего приезда в Ленинград. Тоша родился 21 января 1957 года в Сыктывкаре, простой семье. Отец егобыл коми, мать - русской, у него был старший брат, человек, судя по всему,самый обыкновенный. В школьные годы Тоша отличался сдержанностью,замкнутостью и держался особняком. Впервые его необычные способностипроявились, когда ему исполнилось 12 лет. Однажды он шел по берегу реки и нашел утонувшего голубя. Каким образомголубь мог утонуть, было непонятно. Скорее всего, из воды его вытащилиигравшие поблизости ребятишки, поскольку он был мокрый. Повинуясьбезотчетному импульсу, Тоша взял голубя в руки и просидел так неподвижнооколо часа, пытаясь вернуть жизнь в неподвижное тельце. Когда он собиралсяуже сдаться, голубь открыл глаза и встрепенулся. Тоша бережно положил его напесок и какое-то время продолжал еще держать руки над постепенно приходившейв себя птицей. Наконец, голубь встал, отряхнулся, расправил крылья и улетел. Лето Тоша проводил в маленькой северной деревне у бабушки с дедушкой. Вэтой деревне проживал дурачок со странным именем Евдол. Он был вдовцом и жилодин на краю деревни на крохотную пенсию. Поскольку дурак никогда ни с кемне разговаривал, его принимали за немого. В любую погоду Евдол носилзастегнутый наглухо, потрепанный синий френч и фуражку. Когда приходил деньпенсии, он шел в магазин и покупал себе консервов. Тут же, в магазине, дуракоткрывал консервы зубами и немедленно поглощал содержимое. Чем Евдол питалсяв перерыве между пенсиями, непонятно, поскольку ни огорода, ни скотины унего не было. Дни свои Евдол проводил в более чем странном занятии. Ранним утром нарассвете он брал топор и шел в лес. Там выбирал высокую ель и валил ее.Потом отрубал макушку, очищал ее от веток и делал дубину. С дубиной на плечеон возвращался домой и клал ее в поленницу, сложенную из таких же дубин.Поленница с годами превратилась в огромную гору. Зачем Евдол это делал, людине знали, да никто, впрочем, и не спрашивал его об этом. Односельчане Евдолапобаивались, но, как будто, и уважали. Как-то Тоша пошел на озеро на рыбалку и увидел дурака сидящим на берегус удочкой. Тоша хотел обойти его, но Евдол замахал рукой, подзывая мальчикак себе. Тоше стало не по себе, и все же он подошел. Улыбаясь в седую бороду,дурак начал говорить. Оказалось, что никакой он не немой. Более того, впроцессе разговора выяснилось, что Евдол - вовсе не дурак, а самый мудрый иинтересный человек в деревне. С того дня они подружились, и Евдол сталчем-то вроде Тошиного учителя. Чему блаженный научил его, Тоша нерассказывал, но эта встреча была первой на пути его исканий. Лес отомстил Евдолу - он умер, придавленный срубленным им деревом,причем умер не сразу, поскольку часть ветвей над ним оказалось обрубленной,- он пытался выбраться, но не смог. Тоша говорил, что Евдол был первымвстретившимся ему человеком, который жил по Дисе. В восемнадцать лет, по окончании физико-математической школы, Тошупризвали в армию. Когда на медкомиссии ему велели раздеться, оказалось, чтона груди у него был большой нательный крест. Начальник медкомиссии,полковник, пришел в ярость и потребовал, чтобы Тоша немедленно снял крест,но он отказался это сделать. В результате Тоша угодил в сумасшедший дом ивпервые узнал, что такое аминазин. Из психушки ему удалось бежать, и онприехал в Ленинград, где поступил на биологический факультет университета.Таким образом, ему удалось избежать армейской службы. Из университета егочерез год исключили за чтение нелегальной литературы - кто-то стукнул. После этого Тоша отправился путешествовать автостопом по Союзу. Онискал людей, обладавших внутренним знанием. За время своих путешествий Тошавстретил нескольких замечательных людей. Одним из них был деревенскийзнахарь Матвей Лавочкин, где-то в средней России, который лечил любуюболезнь. Метод лечения был так же прост, как и эффективен. Пациент долженбыл принести с собой бутылку водки. Матвей выставлял на стол закуску, и заприятной беседой незаметно протекало время. Закончив бутылку вместе схозяином, боль- ной вставал из-за стола совершенно здоровым. Что лечить,лекарю было все равно, да он особо в это и не вникал. Все случаи исцелениябыли равно успешными. Тоша подружился с Лавочкиным и какое-то время жил унего. Он называл Лавочкина чудом природы. Уже в Ленинграде Тоша получил письмо от сына Матвея, в котором тотписал, как узнал о смерти своего отца. Сын знахаря проходил службу подМурманском, и однажды ему зачем-то понадобилось залезть на чердак армейскойказармы, где он жил. Чердак был завален каким-то хламом, покрытым густымслоем пыли. Неожиданно он увидел среди этого хлама фигуру человека, этооказался его отец. Остолбенев, он спросил папашу, что тот здесь делает.Матвей сказал, что он умер и пришел проститься. На следующее утро в частьдействительно пришла телеграмма о его смерти. Другим интересным человеком, встретившимся Тоше, был Малхас Горгадзе,художник из Тбилиси. Малхас был суфием и имел полный пояс посвящения. При вступлении в орденученику давался кожаный пояс, на который, по мере продвижения по суфийскомупути, навешивались серебряные бляшки. Бляшки были сделаны таким образом, чтокаждая последующая входила в предыдущую и сцеплялась с ней. Когда весь поясоказывался заполненным, это означало полное посвящение. Малхас взял Тошу в горы, чтобы показать ему старинный грузинский обрядисцеления безумия пением. Для этого они приехали в дальнюю деревню, гденесколько стариков еще знали, как совершать этот обряд. Действие происходилона рассвете. Больного вывели из деревни и отвели в ущелье, по дну которогобежал горный ручей. Старики, одетые в традиционную горскую одежду, встали вкруг на берегу, безумца же поставили в середине. После молитвы они взялисьза руки и начали торжественно и протяжно петь древний семиголосный канон.Звуки пения, отдаваясь от стен ущелья, создавали неповторимое эхо. Эхосмешивалось с голосами, и казалось, что горы пели вместе с людьми. Больного стало трясти, он истошно кричал не своим голосом. Потом онповалился на землю, встал на карачки и стал быстро бегать на четвереньках,стараясь вырваться из круга. Глаза его закатились, на губах показалась пена.Старики же продолжали невозмутимо петь, крепко держась за руки и не выпускаябезумца из круга. Наконец, больной затих, распластавшись на земле. Пениепрекратилось, несчастного завернули в одеяло и понесли назад в деревню, гдеон проспал трое суток, после чего проснулся совершенно здоровым. Вернувшись в Тбилиси, Тоша в доме Горгадзе впервые увидел ауру толпы,Малхас показал ему упражнение на развитие способности видеть каждым глазомпо отдельности. Эта способность позволяет увидеть вещи, неразличимые обычнымзрением. Само упражнение очень просто: нужно встать возле полураскрытойдвери и прижаться к ней лбом так, чтобы одним глазом смотреть внутрькомнаты, а другим - по другую сторону двери. Зрение при этом нужносфокусировать таким образом, чтобы отчетливо видеть оба пространстваодновременно. Попрактиковавшись таким образом какое-то время, Тоша вышел на балкон.Был вечер выходного дня, и внизу по бульвару прогуливалось много народа.Тоша увидел, что над толпой висит радуга. Это было разноцветное сияние,состоявшее из всех мыслимых и немыслимых цветов, - постоянно переливающихся,смешивающихся и переходящих один в другой. Зрелище было завораживающее.Радугу эту составляли ауры множества людей, но она казалась одним огромныммногоцветным живым существом, живущим своей независимой жизнью. Жизнь этасловно бы не знала смерти. Вернувшись после своих странствий в Ленинград, Тоша нашел своих бывшихприятелей по университету, Сережу и Джона, которые стали его первымиучениками. Тоша был необычайно одаренным человеком и как-то сразу, безусилий, становился мастером во всем, за что бы ни брался. Взяв впервые вруки краски, он уже знал, что с ними делать. Он был интересным художником,знал медицину, писал стихи. Мог идеально насвистать самую сложную мелодию,единожды ее прослушав. Тоша был хорошо образован и легко мог поддерживатьбеседу с профессионалами самых разных профессий, включая ученых. Он обладалфеноменальной памятью и владел техникой скорочтения. Однажды я дал ему романНабокова "Камера обскура". Тоша пролистал его и через пятнадцать минутвернул мне, после чего подробным образом пересказал содержание романа. Любовь к комфорту удивительным образом сочеталась в нем с абсолютнойнеприхотливостью - Тоша мог обходиться самым малым, ему ничего не былонужно. Он одинаково спокойно переносил жару, холод и отсутствие еды. Не могувспомнить ни одного случая, когда бы он вообще из-за чего-нибудь переживал.Однажды Тоша сказал Джону, что терпение у него сатанинское. И этодействительно было так. Самым его лаконичным советом каждому из нас было:"Не тусуйся". На жизнь Тоша зарабатывал лечением руками и благодаря этомупознакомился с Наной, которая стала его пациенткой. Тоша вылечил ее оттяжелой болезни. Нана обладала большими связями и все время пыталаськуда-нибудь Тошу пристроить. Но пристроить его куда-либо было невозможно,поскольку Диса делала Тошину жизнь абсолютно непредсказуемой. Однажды я спросил Тошу, как он открыл Дису. Он сказал, что, проживкакое-то время у Малхаса, отправился в горы и провел там около месяца, кочуяс пастухами. Однажды он шел по узкой горной тропе, с одной стороны которойбыла пропасть, а с другой - отвесная скала. Неожиданно из-за поворотапоказалось стадо горных козлов архаров, впереди которого прямо на Тошу нессямощный вожак с огромными, загнутыми назад рогами. Разойтись на этой тропебыло невозможно, и гибель казалась неизбежной. Дело решали секунды. И Тоша, а вернее, его тело, сделало то, чтооказалось в этой ситуации единственным выходом. Он застыл, выбросил вверхруки и дико, нечеловеческим голосом заревел. Тоша говорил, что повторитьэтот крик он бы не смог. То, что произошло после этого, его потрясло. Вожак прыгнул в сторону иисчез в пропасти. За ним начало прыгать все стадо, включая ягнят, и вскоретропа опустела. Тоша сделал несколько шагов вперед, еще не веря своемуизбавлению, потом снял рюкзак, лег у края пропасти и, перегнувшись,посмотрел вниз. К своему изумлению, он увидел, что стадо, целое иневредимое, карабкается по скалам где-то далеко внизу, спускаясь в долину. Тошу спасло то, что он молниеносно, без тени колебаний и сомнений,последовал импульсу тела. Размышляя об этом случае позже, он задалсявопросом: а нельзя ли следовать этому интуитивному импульсу всегда и вовсем? Естественным ответом, казалось бы, было "да", но тогда почему же втаком случае люди этого не делают, а выходят на уровень следования глубиннойинтуиции разве что в критических ситуациях? Проблема заключается в том, чтоглубинное интуитивное знание является скрытым резервом, позволяющим человекувыживать в экстремальных условиях легко - обычно он надежно укрытментальными и эмоциональными блокировками. Ключ к открытию этой двери Тоша нашел в желании. Желание никогда ничемне забито, а напротив, является самой очевидной и вопиющей реалией нашейпсихической жизни. Пока мы живы, мы всегда чего-нибудь да хотим. И, чтосамое главное, в своем желании мы всегда уверены. Для того, чтобы научитьнас хотеть, никакой учитель нам не нужен. Желание - это чистое проявлениепротекающего через нас потока жизненной силы, оно доступно нам всегда ивезде. Неважно, какую форму принимает желание - хотим ли мы разбогатеть,спастись или просто почесаться, - за всем этим стоит один жизненный принцип,стремящийся максимально полно проявить себя. Поэтому работать со своимижеланиями можно всегда и везде. Вопрос только в том, что и как нужно делать. Отвечая на этот вопрос, Тоша пришел к Дисе. Полное доверие к себе,выражающееся в следовании своему желанию, оказалось для Тоши пробным камнемего внутренней работы. Он обнаружил, что в любом из наших, пусть даже самыхнезначительных желаний, скрыта возможность проследить это желание до егоистока, и исток этот находится в основе всех желаний человека - в играющем ссамим собой Творце, желающем вернуться к себе и познать себя через своисоздания. Диса не означает удовлетворение своих абсурдных фантазий, которые, насамом деле, вовсе не являются нашими желаниями, а всего лишь тем, что они насамом деле и есть, - фантазиями. Подлинные желания просты, естественны ипроистекают из самого хода жизни. Они всегда соответствуют ситуации, а непротивостоят ей. Ключом к практике Дисы является искренность. Только искреннеепостоянное делание того и только того, чего ты на самом деле хочешь,приводит к самопознанию. Но это путь не для слабых. Диса требует немалогомужества, поскольку ее практика приводит к немедленному противостоянию справилами человеческого общежития, построенному на прямо противоположныхпринципах, и, как результат, к неизбежному конфликту с ним. В этом конфликтечеловек остается один на один со своей Дисой и, соответственно, с самимсобой. В этом смысле Диса - абсолютно индивидуальная практика. Много лет спустя я обнаружил, что подобные практики были разработаны виндийских тантрических школах и в Дзогчене. Например, Вирупа, Владыкайогинов, в своих дохах говорит, что, если не отрекаться, не достигать и низа что не держаться, а делать без ограничений все, что нравится, - это иесть наивысшее, самое благое поведение. Но, как оказалось, каждый из насдолжен изобрести велосипед самостоятельно. Как-то я спросил Тошу, что делать, если ничего не хочешь. "Тогда ничегои не делай", - был ответ. Я попробовал, но вскоре убедился, что этоневозможно. Как бы мы этого ни хотели, мы не в силах отрешиться от действия,которое составляет основу нашего существования. А основа действия - желание.Из чего же происходит желание? В ответе на этот вопрос и заключается секретДисы. Посвятив этой практике много лет, в какой-то момент я вдруг обнаружил,что Диса перестала для меня работать. Она прокручивалась, как колесо,буксующее на одном месте. Видимо, идеальных практик не существует, иприходит время, когда все, что ты узнал, следует оставить позади. Размышляяоб этом, я пришел к выводу, что, какой бы замечательной ни была практикаДисы, это практика дуалистическая. Для начала пути это неплохо, но нужнобыло двигаться дальше. У Дисы есть один существенный недостаток, а именното, что весь мир для практикующего распадается надвое: на то, что емужеланно, и на то, что нет. Дисе не хватает тотальности восприятия. Научитьсяотслеживать свои подлинные желания и с открытым сердцем следовать им, снимаятаким образом различие между желанием и действием, - значит стать искреннимв своих действиях. Это огромное достижение, но, как выяснилось, лишьполовина дела. Следующий шаг - научиться принимать мир таким, какой он есть в своейтотальности, без различения на желанное и нежеланное, приятное и неприятное,поскольку источник и боли, и наслаждения - один. Зажатые в тискахразличения, мы неизбежно вступаем в войну с самими собой и с миром в поискахжеланного нам и в этой борьбе противостоим Творцу, вместо того чтобыобъединиться с Его волей и позволить ей беспрепятственно проявляться черезнас. Сражаясь с творением, мы не только теряем силу, но и отрезаем себя отисточника бесконечного могущества, который, на самом деле, гораздо ближе кнам, чем кажется. Подлинное принятие - это не одноразовый акт, а непрерывный процесстотального принятия действительности в ее данности. В этом и заключается всясложность. Нетрудно смириться с судьбой на минуту, трудно смириться вдинамике непрерывно меняющихся обстоятельств. Тем не менее, именно принятиеситуации в ее развитии высвобождает движущие этой ситуацией энергии ипозволяет практикующему их усвоить. Принятие мира в его таковости вовсе не означает пассивности. Скорее,это революция активного смирения, и оно дает силу. Действовать из состояниянаполненности означает быть естественно щедрым, в то время как в большинствеслучаев мы действуем из недостатка или нужды, поскольку нам всегда чего-тоне хватает. Это постоянное ощущение недостатка или нехватки не позволяет намчувствовать себя детьми Божьими, наследниками сокровищницы Отца. Когда чаша переполнена, она переливается. Подлинное действие спонтанновыливается в мир. Оно происходит от переполненности, а не от недостатка, иестественно направлено на отдачу. Поэтому для того, чтобы быть в состоянииотдавать, нужно сначала научиться принимать - принимать мир таким, каков онесть. И тогда мир наполнит нас своими плодами - яблоки падают на землюосенью, не в силах более удержаться на ветке.