Граф хмыкнул, оценив это замечание по достоинству. Каролина же молча таращилась на них

– Артиллерийские опыты? – пробормотала она.

– Ну да, – подтвердил он с преувеличенным простодушием. – О чем же еще, по-вашему, могли мы говорить? – Однако по его вероломной усмешке Каролина безошибочно поняла, что граф прекрасно знает, о чем она подумала. И о чем мечтала. И чего страстно хотела с первого мгновения, как очутилась в его объятиях накануне вечером.

– Каро, дорогая, ты будешь пить чай?

Каролина нервно засуетилась, чтобы скрыть овладевшее ею смущение, но тут вспомнила о своих испачканных чернилами пальцах.

– О нет. Спасибо, тетя Уин. – Судорожно глотнув, она торопливо ретировалась к дивану, где долго возилась, устраиваясь и аккуратно расправляя складки юбки, чтобы никто не догадался, что она просто хочет спрятать руки.

– К сожалению, отец Каро привил ей излишнюю любовь к наукам, – продолжала Уинифред, сверля племянницу укоризненным взглядом. – Это нынче не в моде. Бог знает, куда нас заведут ее эксперименты...

– Насколько мне известно, последняя пассия лорда Уайтли – хорошенькая белокурая актриса. – Слова вылетели изо рта Каролины, прежде чем она успела что-либо сообразить. Страстно желая сменить предмет обсуждения, она долго примеривалась к своему подготовленному списку тем для разговора и наконец выбрала самую скандальную из них.

Тетушка в ужасе ахнула, и ее возглас эхом разнесся в мертвой тишине гостиной.

– Т-т-о есть, – произнесла Каролина, запинаясь, – я хотела спросить, не слышали ли вы о леди Эстер Стенхоп?

– Неужели леди Стенхоп стала любовницей лорда Уайтли? – спросил граф с искрящимися от смеха глазами и подался вперед, изображая повышенное внимание.

– О нет! – выпалила Каролина.

– А-а-а, – протянул он. – Тогда она наверняка дебютировала на театральной сцене. Я ничуть не удивлен. Она всегда испытывала склонность к драме.

Каролина побледнела. Господи, что она болтает? Ведь она едва не погубила репутацию бедной женщины.

– Ну что вы. Сомневаюсь, чтобы она пошла в актрисы.

– Неужели вы имели в виду Уайтли? Не может быть! С его комплекцией другим актерам на сцене стало бы слишком тесно.

– О нет... Я имела в виду совсем другое...

– Только представьте этого толстяка в роли Гамлета с его трясущимся, как студень, животом и трещащим по швам корсетом. Уверен, никто и не услышит, как он произнесет: «Вы-ыть или не вы-ыть?» – Граф с ухмылкой изобразил манеру лорда искажать слова и для полноты картины театрально всплеснул руками.

Он произнес знаменитую фразу с такой забавной модуляцией, что дамы прыснули со смеху, забыв об оплошности Каролины. К счастью, это разрядило обстановку, и Каро смогла наконец расслабиться и собраться с мыслями. Теперь она почувствовала себя гораздо увереннее.

– По правде говоря, я не слышала, чтобы лорд Уайтли решился попробовать себя в роли Гамлета или в какой-либо другой.

– О, вы меня успокоили. Уайтли, несмотря на свои мелкие грешки, довольно милый старикашка. Я бы ни за что не пожелал ему подобной пытки, а еще меньше – его зрителям.

Губы Каролины вопреки ее воле и желанию держаться холодно и чопорно расползлись в широкой улыбке. Джеффри, похоже, доставляло удовольствие шутить, и его озорной настрой оказался весьма заразительным.

– Я хотела сказать... – начала она снова, но осеклась, вдруг увидев в его руке какое-то изделие из слоновой кости. – Мой веер! – воскликнула она радостно.

– Ну-ну! – ответил он с ироничной усмешкой, – Какое странное совпадение! А ведь я пришел сюда специально, чтобы сказать вам то же самое. – С этими словами граф поднял веер над головой. – Мой веер! Вернее, ваш. – Он наклонился вперед, протягивая ей изящную безделушку. – Один из слуг обнаружил его сегодня утром, и я догадался... что он ваш.