Современные документы

I.

От группы кружка молодежи "Жизнь" в Ряжске.

Мы, молодые люди, вступающие в жизнь, чувствуем голос в душе своей, который говорит, что благо людей и мое благо зависит только от любви ко всему живому, живущей в людях и во мне. Чем больше в людях любви, тем радостней и согласованней их жизнь. И как бы люди ни улучшали свою жизнь, раз они не считают главным делом увеличение в себе любви ко всем людям, они ничего не могут сделать в этом направлении и остаются несчастными, а мир наполняют враждой, злобою и кровью. Любовь же возвышает, облагораживает и того, кто любит, и того, на кого она направлена. Поэтому самый верный путь к всеобщему счастию человечества -- путь, указанный старыми и новыми мудрецами мира -- Христом, Толстым, Лаотзе и другими -- путь постоянной внутренней работы над собою. И этот невидимый извне способ борьбы со злом более всего революционен и скорее всего приведет к победе над несправедливостями, существующими в жизни людей.

Это заставит нас говорить людям о истине, открытой две тысячи лет тому

--------------------

*) Эта страничка из дневника знаменитого французского писателя переведена для нашего журнала из книги "Choses vues" внучкой Л. Н. Толстого Татьяной Сухотиной.

-- 27 --

назад Христом и всячески затемняемой и извращаемой учением церкви, всегда стремящейся служить сильным мира сего. И вот, чтобы голос наш был сильнее и громче, мы призываем всех, сочувственно к этому относящихся, к общению с нами и к оказанию помощи в распространении писаний Л. Н. Толстого и сродной ему литературы. Писания Толстого нам ценны потому, что они показывают учение Христа в истинном его виде, освобожденном от извращенного церковного понимания, разрушают в корне все церковные и политические суеверия, основаные на глубоко-религиозном и вместе с тем практическом основании, понятном простому русскому народу.

Теперь, когда писания Толстого могут, наконец, беспрепятственно издаваться, всем нам, верящим в силу правды и любви, необходимо приложить самые напряженные и согласованные усилия в распространении взглядов свободно-христианского жизнепонимания в Духе Л. Н. Толстого.

Приложим же наши маленькие силы к осуществлению этого великого дела. Бог -- источник света поможет нам.

Май 1919 г. Г. Ряжск.

----------

II.

Мы стремимся к созданию коммунистического учения или социалистического учения, при которых не должно быть вражды класса с классом и не будет вражды народа с народом, ибо народы будут жить на одной и той же земле, занимаясь общим делом; поэтому тов. Троцкий в лекции 21 апреля 1918 г. напоминает великого утописта Льва Николаевича Толстого, который стремился к установлению лучшего строя на земле, что это можно достигнуть путем внутреннего перерождения угнетателей, а между тем угнетателям передаются по наследству из поколения в поколение угнетательские взгляды, чувства и стремления, они с молоком матери впитывают стремление к власти, к угнетению, к господству, и считают, что все остальные массы, трудящиеся массы, созданы для того, чтобы служить опорой и фундаментом, для господства этой небольшой группы привиллегированного сословия, которое рождается, так сказать, со шпорами на ногах, чтобы сесть верхом на шею трудового народа; а посему Президиум Ряжского Уездного Исполнительного Комитета впредь до особого распоряжения, извещает кружок молодежи "Жизнь", что открытие его в данное время недопустимо.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ УИСПОЛКОМА: И. Вышегородцев.

СЕКРЕТАРЬ: Катунген.

-- 28 --

ДРУЖЕСКОЕ ОБЩЕНИЕ

(Письма, мысли, заметки).

I. Духа не угашайте!

Ни для кого не может быть сомнительной и не ясной та позиция, которую занимают так называемые "толстовцы" по отношению к различного рода проявлениям государственного насилия, к политике воо6щe и к тому, что делается теперь. Стоя вне политики, единомышленники Л. Н. Толстого и близкие ему по духу люди одинаково отрицательно относятся к проявлениям организованного насилия, откуда бы оно ни исходило, к террору справа -- также как и к террору слева, к войне -- всюду, где она ведется, и к смертной казни безразлично, совершается-ли она в пределах Советской России или в землях, захваченных войсками маршала Пилсудского, или еще кого-нибудь другого.

Мы не верим в насилие, ужасаемся насилию -- и потому всегда и во всех случаях отрицаем его.

И, кажется, как ни мала, повидимому, сравнительно наша группа, но поведение ее при царском режиме и после обоих революции (отказы от военной службы, воззвание против империалистической бойни, воззвания о мире к участникам междоусобной борьбы в России, обращения к "союзникам", против "интервенции", открытые протесты против смертной казни и пр.) -- достаточно выяснили, куда клонятся симпатии и интересы этой группы и чем болеет наша душа.

Но одно надо принимать во внимание, что как бы ни осложнялась жизнь вокруг нас, главным страданием религиозных людей будут все-таки не внешние трудности и не материальные лишения как их самих, так и других людей (все это, так или иначе, переживается!), -- но то моральное разложение общества и то духовное обнищание, которые ведут и ко всем внешним бедам.

Легче примириться с отсутствием хлеба и с нетопленой комнатой, чем видеть, как на твоих глазах люди убивают, обкрадывают и обманывают друг друга, не щадя ни своего, ни чужого человеческого достоинства. Ужасно видеть не столько последствия внутреннего разложения, сколько то, что порождает это разложение, а именно -- извращение понятий и идеалов человеческих.

Когда человек убивает человека -- это страшно, но когда человек высказывает, как свое глубокое убеждение, что можно, нужно и полезно убить другого человека, -- то это безумно. Когда человек творит зло -- это ужасает, но когда человек вместе с этим творит зло сознательно, или когда он говорит, что совсем не верит в возможность добра, то это ужасает еще более, неизмеримо более.

А время, которое мы переживаем, чревато именно этим упадком веры в добро и этим извращением основных понятий внутреннего человеческого бытия, из чего проистекает и все окружающее нас зло. Ибо по скольку мы не альтруистичны (человеколюбивы), а эгоистичны, и поскольку внешнее благополучие ставим выше духовной ценности и цельности своего "я", -- постольку будут: и убийства человека человеком, и всеобщая ложь и лицемерие.

На-днях, пробегая советскую газету, я наткнулся на поразившее меня своим глубоким символическим (показательным) смыслом соо6щение. В N 123 "Известий В. Ц. И. К." приводится отчет о Совещании деятелей искусства и печати в "Доме Печати", в Москве. Я не поверил своим глазам, когда прочел в нем следующие строки (резолюции совещания):

"Собрание, выслушав информационные доклады различных организаций об агитационной работе в Москве и во всей Советской республике, считает, что в такой тяжелый момент, когда мы бросаем все лучшие силы на фронт, освобожденное искусство должно быть призвано к духовной повинности. Для чего мы

-- 29 --

считаем необходимой поголовную мобилизацию всех художественных сил в распоряжение рабоче-крестьянской власти в целях массовой агитации по борьбе с польской шляхтой".

Какое роковое недоразумение! Какое ужасное слово сказали эти (не хочется верить!) "деятели искусства и печати"! Мало нам воинской повинности, трудовой повинности, -- эти хоть сколько-нибудь объяснимы, потому что тут мобилизуются сила и труд, -- но как же понять и об'яснить мобилизацию духа?! Какое же творчество возможно для мобилизованного, т. е. порабощенного духа? Ведь это то же самое, что связать человека по рукам и по ногам и потом сказать ему: "теперь работай"!

"Над вольной мыслью Богу неугодны насилие и гнет!" -- писал еще Алексей Толстой.

А современные "деятели искусства и печати" это забыли. Забыли, что sine qua non (необходимое условие) всякого искусства, как и всякого духовного творчества и духовной жизни вообще -- это, прежде всего, свобода.

У человека решили все отнять -- его силы, труд, жизнь и, наконец, его дух. И находятся люди, -- так называемые просвещенные, образованные люди, -- которые полагают, что это хорошо и вполне возможно. И вот в этом то именно, -- в том, что находятся такие люди, -- и состоит весь ужас современного положения, в том, что люди с поразительной легкостью готовы отречься от самих себя, от своего человеческого достоинства, от своей личности и от свободы... не только тела, но и самого духа!

Отсюда и наш долг, зорко стоять на страже идеалов человека и человечности, соблюдать чистоту высших человеческих принципов, защищать от каких бы то ни было посягательств понятия духовной свободы и свободной личности и, вместе с тем, стараться в своей собственной жизни оставаться верными этим идеалам, принципам и понятиям.

Это -- не только "здоровый консерватизм", это -- величайший прогресс, какого только может желать человеческое сердце и который выведет все человечество на его настоящую дорогу, между тем как вне этой работы духа нет и не может быть спасения людям.

Вал. Булгаков.

----------