Советский и постсоветский этап в развитии уголовного законодательства об ответственности за религиозные преступления

Следующий этап - советский - начался с принятием 23 января 1918г. декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»,³⁵ поло­жения которого нашли свое отражение в Конституции РСФСР 1918г., Кон­ституции СССР 1924г., Конституции СССР 1936г., где была провозглашена свобода совести, как неотъемлемая свобода каждого гражданина РСФСР и СССР на выбор вероисповедания или не исповедания никакой религии. Обычно свободе совести была посвящена одна статья конституции, и по со­держанию они повторялись, с небольшими нюансами. В частности, ст. 124 Конституции СССР 1936г. гласила: «В целях обеспечения за гражданами

СУ РСФСР. 1918. № 18. Ст. 263.

свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церк­ви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами». Эти положения декрета и конституций нашли свое последовательное отражение в УК РСФСР 1922г. и УК РСФСР 1926г. УК РСФСР 1960г. с точки зрения уголовно-правового ре­гулирования религиозной сферы довольно существенно отличается от выше­указанных, поэтому будет подвергнут анализу отдельно, хотя в Конституции СССР 1977г. эта норма по существу тоже не изменилась и ст. 52 гласила: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедо­вать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и нена­висти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви». Это дало основание некото­рым уже современным исследователям сделать вывод о том, что в РСФСР и в СССР в законодательстве последовательно осуществлялся принцип свобо­ды совести, хотя на практике этот принцип последовательно нарушался.³⁶Мы полагаем, что в этот период времени в РСФСР и СССР, во всяком случае, с точки зрения уголовной политики и уголовного законодательства был реали­зован принцип, стиль, метод воинствующего государственного атеизма, ко­торый нашел свое отражение и в положениях конституций, где право вести атеистическую, антирелигиозную пропаганду особо выделялось.

Итак, как в УК РСФСР 1922г. (глава III), так и в УК РСФСР 1926г. (глава IV) была выделена отдельная глава, посвященная религиозным пре­ступлениям, которая имела одинаковое название: "Нарушение правил об от­делении церкви от государства" и семь статей в УК РСФСР 1922г. и шесть

См., например: Бокарев С.Н. Государственно-церковные отношения в России (Философ-ско-правовой аспект): Автореф. дис....канд. философ, наук. М.: Академия управления МВД России, 1999.-24 с.

статей в УК РСФСР 1926г. в этих главах. Причем, эти нормы фактически дословно повторяются, кроме ст. 119 УК РСФСР 1922г. - использование религиозных предрассудков масс с целью свержения рабоче-крестьянской власти или для возбуждения к сопротивлению ее законам и постановлениям со ссылкой на наказание, предусмотренное ст. 69 - пропаганда и агитация. Эта норма логически перешла в печально известную ст. 58 УК РСФСР 1926г. п. 10 "Контрреволюционная агитация и пропаганда", образовав ее ч. 2 (ст. 58¹⁰). И здесь наблюдается преемственность и по форме, и по содержанию. Единственное, что их отличает - это то, что данное преступление к 1926г. стало квалифицированным составом, было приравнено по степени опасности с вооруженным восстанием и поэтому влекло более тяжкое наказание - рас­стрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства... и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения сво­боды на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества. Вместе с тем, и по УК РСФСР 1922г. квалифицированные виды этого пре­ступления влекли такое же тяжкое наказание.³⁸ Обязательным признаком субъективной стороны преступления являлась цель - «свержение рабоче-крестьянской власти» или по УК РСФСР 1926г. «контрреволюционный умы-

сел».

Уголовный кодекс РСФСР. Петроград: Издание 4-е оффициальное Орготдела Петрогу-бисполкома, 1924. С. 53-55; Уголовный кодекс РСФСР. Комментарий. А. Трайнин, В. Меньшагин, 3. Вышинская. Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1946. С. 167-169.

См.: Уголовный кодекс РСФСР. Комментарий. А. Трайнин, В. Меньшагин, 3. Вышин­ская. Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1946. С.67, 73-74.

⁹ См. там же: УК РСФСР. Петроград: Издание 4-е оффициальное Орготдела Петрогубис-полкома, 1924. С. 53-55; УК РСФСР. Комментарий. А. Трайнин, В. Меньшагин, 3. Вы­шинская. Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1946. С. 167-169.

В ст. 121 УК РСФСР 1922г. определена уголовная ответственность за «преподавание малолетним и несовершеннолетним религиозных вероучений в государственных или частных учебных заведениях и школах», а в ст. 122 УК РСФСР 1926г. к этому тексту добавлено лишь «или с нарушением уста­новленных для этого правил». Причем, в УК РСФСР 1926г. эта норма стала первой в этой главе, а в УК РСФСР 1922г. была только третьей. Это означа­ет, что к 1926г. этой норме было придано политическое значение, и она пе­реместилась на первое место, а та, что была на первом в 1922г. перемести­лась в первую главу «преступления государственные», первый раздел кото­рого назывался «Контрреволюционные преступления». Объективную сторо­ну образует деяние - «преподавание религиозных вероучений». При этом не было установлено уголовной ответственности за ведение антирелигиозной или атеистической пропаганды, потому только, что это поощрялось государ­ством. При этом не имело значения, какое религиозное вероучение препода­ется - православное или любое христианское, ислам, иудаизм и пр. Притом вид, формы, методы, характер преподавания не имели значения. Здесь было закреплено равенство всех религий, т.е. свобода совести - ни одной не отда­валось предпочтения. Фактически лишь одна «религия» - атеизм, т.е. неверие в никакого Бога или Богов была провозглашена единственно верной, и это всячески, хотя и исподволь, подчеркивалось. Во всяком случае, преподава­ние атеизма не только не преследовалось в уголовно-правовом порядке, но, наоборот, официально требовалось и осуществлялось в различных курсах, в частности, в «обществоведении», «обществознании», «истории СССР и Рос­сии» и др. При этом, если преподавание религиозных вероучений использо­валось для возбуждения и разжигания религиозной вражды или розни, то та­кое преподавание образовывало состав преступления, предусмотренного ст. 59⁷ УК 1926г. Кроме того, ведение под видом преподавания религиозных учений контрреволюционной агитации и пропаганды образовывало состав

преступления, предусмотренного ст. 58¹⁰ УК 1926г.⁴⁰ И тогда эти преступле­ния относились к государственным и контрреволюционным, а не к религиоз­ным.

Следующий состав преступления дублируется по двум УК - «соверше­ние обманных действий с целью возбуждения суеверия в массах населения, а также с целью извлечь таким путем какие-либо выгоды» (ст. 120 УК 1922г. и ст. 123 УК 1926г.). Следует иметь в виду, что данная норма предусматривала уголовную ответственность за совершение не обычных религиозных обря­дов, тогда бы она противоречила Конституциям РСФСР и СССР, гаранти­рующим свободу отправления религиозных культов. Это должны быть такие обманные действия, которые выходят за пределы обычной, причем, легаль­ной, любого вероисповедания, религиозной обрядности. Это должны быть, значит, явно мошеннические действия, извлекающие материальную или ка­кую-либо иную выгоду из раззоженного этим лицом религиозного суеверия в массах населения. Это, например, такие деяния, как мнимое исцеление боль­ных в результате совершенного религиозного обряда, «чудесные знамения», «пророчества» и т.д. В изданном в то время постановлении Президиума Вер­ховного суда РСФСР от 14 февраля 1925г. подчеркивалось, что «совершение религиозного обряда над детьми, вопреки воле родителей, хотя бы по прось­бе родственников, влечет уголовную ответственность по ст. 16 (аналогия -Б.Л.) и 123 УК РСФСР».⁴¹

Следующая норма также повторяется почти буквально - «всякое при­нуждение при взимании сборов в пользу церковных и религиозных органи­заций или групп» (ст. 122 УК 1922г. и ст. 124 УК 1926г.). Опять же нет уго­ловной ответственности за принуждение при взимании сборов в пользу атеи­стической, антирелигиозной организации или группы. Эта норма направлена

⁴⁰УК РСФСР. Комментарий. А. Трайнин, В. Меньшагин, 3. Вышинская. Под ред. И.Т. Го-лякова. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1946. С. 168. ⁴¹ Там же. С. 168.

на преследование материальной поддержки любой церкви, легальной и неле­гальной. Кроме того, она, несмотря на указание о принуждении, направлена в поддержку атеистической пропаганды. На практике эта норма привела к запрету и преследованию за любые материальные сборы в пользу той или иной церкви.

Новый состав преступления сформулирован также идентично - «при­своение себе религиозными или церковными организациями администра­тивных, судебных или иных публично-правовых функций и прав юридиче­ских лиц» (ст. 123 УК 1922г. и ст. 125 УК 1926г.). Эта норма лишала церковь любого вероисповедания иметь свое церковное право, церковную и судеб­ную юрисдикцию, административную власть. Но, мало того, она лишала церковь и гражданско-правового статуса юридического лица и, соответст­венно, всех тех прав и обязанностей, какими пользовалось юридическое ли­цо. Если эта норма и защищала свободу совести, хоть и каким-то странным образом, но явно, как и другие подобные, была направлена против религиоз­ной свободы и в защиту антирелигиозной деятельности и физических, и юридических лиц.

Пятый вид религиозного преступления также сформулирован одинако­во - «совершение в государственных учреждениях и предприятиях религи­озных обрядов, а равно помещение в этих зданиях каких-либо религиозных изображений» (ст. 124 УК 1922г. и ст. 126 УК 1926г.). Данная норма допус­кала расширительное толкование и предусматривала уголовную ответствен­ность не только лиц, совершивших религиозный обряд в государственных или общественных учреждениях и предприятиях, но также и лиц, возглав­лявших эти учреждения и допустивших, независимо от того, знали они об этом или нет, совершение религиозного обряда. Кроме того, согласно поста­новлению ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929г., отправление религиоз­ных обрядов по просьбе умирающих или тяжело больных, находящихся в

больницах, при условии, если эти лица находятся в особо изолированных помещениях, не могло быть преследуемо по ст. 126. Кроме того, отправление религиозного обряда на кладбище также не образовывало состав этого пре­ступления.⁴² Но это были и все исключения из правил. Совершение религи­озных обрядов, как, например, молитва, крещение; размещение в помещении для публичного обозрения икон, католических статуэток, скульптурного изображения Будды и пр., кроме хранения без обнародования, например, в сейфе иконы и т.д. образовывало состав этого преступления.

Шестая разновидность - это «воспрепятствование исполнению религи­озных обрядов, поскольку они не нарушают общественного порядка и не со­провождаются посягательствами на права граждан» (ст. 125 УК 1922г. и ст. 127 УК 1926г.). Данный состав преступления материальный. Ответствен­ность наступает, если религиозный обряд был прерван. Деяние могло заклю­чаться в принуждении к неисполнению религиозного обряда священнослу­жителями, если обряд должен был быть свершен. Оно могло заключаться и в нарушении общественного порядка во время свершения обряда, например, нецензурная брань, сопровождавшаяся громкими криками, оскорблениями присутствовавших граждан и священнослужителей и т.п. Этот состав, пожа­луй, единственно последовательно охранял свободу совести, ибо мог быть привлечен любой субъект, достигший 14 лет (ст. 18 УК 1922г. и ст. 12 УК 1926г.), в том числе верующий этого или любого другого вероисповедания, атеист и пр.

Но, кроме этих норм как в УК 1922г, так и 1926г., в иных главах также были составы религиозных преступлений. Так, в УК 1922г. одно из них пре­дусмотрено в главе о преступлениях против порядка управления - «уклоне­ние от призыва к обязательной военной службе... под предлогом религиоз­ных убеждений» (ст. 81 «г» УК 1922г.). Но этот состав не чисто религиоз-

⁴²Там же. С. 169.

ный, ибо уклонение могло быть совершено и иным путем, например, посред­ством учинения подлога в документах и т.д. А другое - в главе о нарушении правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и пуб­личный порядок - «публичные нарушения или стеснения религиозными об­рядами или культовыми церемониями свободы движения других граждан, вопреки закону или обязательному постановлению местной власти» (ст. 227 УК 1922г.). Надо сказать, что эта норма фактически сводит на нет действие единственной нормы, защищавшей свободу совести (ст. 125 УК 1922г. и ст. 127 УК 1926г.). И, таким образом, четко прослеживается стиль «воинствую­щего государственного атеизма».

Следующий УК РСФСР 1960г. в принципе отражает тот же уголовно-правовой стиль, но в некоторых своих аспектах резко отличается от всех предшествовавших уголовных кодексов. Прежде всего в нем, кстати, также, как и в УК 1996г., нет отдельной главы, посвященной религиозным преступ­лениям. Количество религиозных преступлений сократилось вдвое, и они размещены в двух разных главах. Вместе с тем, две нормы повторяются и появляется лишь одна новая, причем, их осталось всего три.

В главе четвертой, посвященной преступлениям против политических и трудовых прав граждан две нормы - прежде всего «нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви», которая имеет квали­фицированный состав - наличие судимости за то же деяние и организацион­ная деятельность к совершению этих деяний (ст. 142 УК РСФСР 1960г.). Первая норма повторяет название целой главы третьей УК 1922г. и четвер­той УК 1926г. и включает в себя фактически все их нормы. Согласно Поста­новлению Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 марта 1966г. «О применении статьи 142 Уголовного кодекса РСФСР»⁴³ дается законодатель-

⁴³ Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1966. № 12. Ст. 221.

ное толкование и разъясняется, что под нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви следует понимать:

«принудительное взимание сборов и обложений в пользу религиозных организаций и служителей культа» повторяет ст. 122 УК 1922г. и ст. 124 УК 1926г. и не нуждается в дополнительных комментариях;

«изготовление с целью массового распространения или массовое рас­пространение обращений, писем, листовок и иных документов, призываю­щих к неисполнению законодательства о религиозных культах» фактически, идейно повторяет ст. 119 УК 1922г. и ст. 58¹⁰ ч.2 УК 1926г., как контрреволюционную агитацию и пропаганду, расшифровывая их;

"совершение обманных действий с целью возбуждения религиозных суеверий в массах населения" повторяет ст. 120 УК 1922г. и ст. 123 УК 1926г.;

«организация и проведение религиозных собраний, шествий и других церемоний культа, нарушающих общественный порядок» фактически рас­шифровывает ст. 227 УК 1922г. и также как и та норма сводит на «нет» ст. 143 УК 1960г., защищающей свободу совести;

«организация и систематическое проведение занятий по обучению не­совершеннолетних религии с нарушением установленных законодательством правил» повторяет ст. 121 УК 1922г. и ст. 122 УК 1926г.;

«отказ гражданам в приеме на работу или в учебное заведение, уволь­нение с работы или исключение из учебного заведения, лишение граждан ус­тановленных законом льгот и преимуществ, а равно иные существенные ог­раничения прав граждан в зависимости от их отношения к религии» - это единственная норма, последовательно защищающая не только свободу со­вести, но и религиозную свободу. Введение этой нормы означало поворот от стиля «воинствующего государственного атеизма» к методу «относительной религиозной свободы".

Вторая норма УК 1960г. из этой же главы - «воспрепятствование со­вершению религиозных обрядов, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан» (ст. 143 УК 1960г.) повторяет буквально ст. 125 УК 1922г. и ст. 127 УК 1926г.

Ст. 227 УК 1960г. отличается от предшествующих УК советского пе­риода - «организация или руководство группой, деятельность которой, про­водимая под видом проповедования религиозных вероучений и исполнения религиозных обрядов, сопряжена с причинением вреда здоровью граждан или с иными посягательствами на личность или права граждан, либо с побу­ждением граждан к отказу от общественной деятельности или исполнения гражданских обязанностей, а равно с вовлечением в эту группу несовершен­нолетних» имеет привилегированный состав - активное участие в этой груп­пе и систематическая пропаганда ее деятельности. Это была первая норма в советский период, направленная на борьбу с деструктивными сектами. Со­став преступления рассмотрим подробнее в следующем параграфе при срав­нении со ст. 239 УК РФ 1996г.

С 1990г. по 1994г. не было зарегистрировано ни одного факта возбуж­дения уголовного дела по ст. 227 и 143¹ УК РСФСР. Вместе с тем, именно с этого периода начинается засилье тоталитарных сект. Только в центр помо­щи жертвам оккультных учений и тоталитарных сект при Отделе катехиза­ции Московской Патриархии в Москве с этого времени ежегодно обращается не менее 50 тысяч человек.⁴⁴ Это объясняется, как ни странно, просто. Во-первых, в стране в период перестройки была развернута активная религиоз­ная пропаганда, что было связано с чрезмерной «демократизацией» и глас­ностью. Во-вторых, ее результатом стало принятие Закона РСФСР 25 октяб­ря 1990г. «О свободе вероисповедания», который предоставил абсолютную религиозную свободу, результатом которой стало возникновение огромного

количества деструктивных сект, в том числе сатанинского направления, мно­гие из которых были официально зарегистрированы, но большинство, пре­имущественно криминального толка, предпочли остаться в тени.⁴⁵Так, ст. 8 этого закона гласит: «На территории РСФСР не могут учреждаться исполни­тельные и распорядительные органы государственной власти и государст­венные должности, специально предназначенные для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповедания», т.е. религиозные организации выводились из сферы государственного контроля и надзора. В ст. 9 фактически разрешалось преподавание религиозных веро­учений. В ст. 11 определялось, что осуществлять государственный контроль могли только Советы народных депутатов и «соответствующие правоохра­нительные органы» и более никто. В ст. 17-21 устанавливался максимально упрощенный порядок регистрации религиозных объединений и предостав­ления им прав юридического лица. Параллельно вносятся изменения и в уго­ловное законодательство. Отменятся ст. 142 УК РСФСР «Нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви», изменена редакция ст. 143 УК РСФСР «Нарушение свободы совести и вероисповедания», введе­на новая норма - ст. 143¹ УК РСФСР «Организация объединений, посягаю­щих на личность и права граждан», которая значительным образом дублиру­ет ст. 227 УК РСФСР. Даже принятые незначительные изменения этого за­кона 27 января 1995г. № 10 - ФЗ⁴⁶ привели к тому, что с 1994г., а в после­дующем и значительно больше, стали возбуждаться уголовные дела по ст. 227 УК РСФСР и ст. 239 УК РФ (см. параграф 1 первой главы диссертации).

⁴⁴ См., в частности: Шевкопляс Е.М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: Автореф. дис....канд. юрид. наук. Омск: ОЮИ МВД России, 1999.С. 14. ⁴⁵Подробнее см.: Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера: Справочник/Миссионерский Отдел Московского Патриархата Русской Право­славной Церкви. Информационно-аналитический вестник № 1. Белгород, 1997. ⁴⁶ О свободе вероисповедания: Утвержден Законом РСФСР от 25 октября 1990г.№267-1; изменен Федеральным Законом от 27 января 1995г.№ 10-ФЗ // Ведомости Съезда народ-

Это показывает, на сколько общая политика государства влияет на уголов­ную и сказывается в правоприменительной практике.

Конец этому религиозному деструктивному беспределу или абсолют­ной религиозной свободе был положен принятием Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" 26 сентября 1997г.⁴⁷Уже в Преамбуле этого закона подчеркивается особая роль православия, уважение к христианству, исламу, буддизму, иудаизму и «другим религиям, состав­ляющим неотъемлемую часть исторического наследия народов России», т.е. только традиционным для России религиям предоставлялась свобода совести и вероисповедания. При этом право на свободу совести ограничивалось зна­чительно, причем, даже ссылкой на защиту «нравственности» в ст. 3. В соот­ветствии со ст. 6 религиозное объединение должно обладать соответствую­щими признаками, как то «вероисповедание; совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний; обучение религии и религиозное воспитание своих последователей». Иначе, оно должно включать «соверше­ние богослужений», а не служение сатане, должно быть максимально откры­тым для всех, т.е. тайные мессы исключаются. Кроме того, религиозное объ­единение делится на два вида: религиозная группа (ст. 7), не пользующаяся правами юридического лица, осуществляющая деятельность без государст­венной регистрации, но уведомляющая о ее создании органы местного само­управления. В соответствии со ст. 9 «учредителями местной религиозной ор­ганизации могут быть не менее десяти граждан РФ, объединенных в религи­озную группу, у которой имеется подтверждение ее существования на дан­ной территории на протяжении не менее пятнадцати лет», кроме того, ст. 8 п. 8 определяет, что «наименование религиозной организации должно содер­жать сведения о ее вероисповедании. Религиозная организация обязана ука-

ных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 1. Ст. 240; Собрание законодатель­ства Российской Федерации. 1995. №5. Ст. 346. ⁴⁷ Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 39, ст. 4465.

зывать свое полное наименование при осуществлении деятельности» и мн. др. Только в этом случае она регистрируется в качестве юридического лица. При отсутствии этих признаков она ликвидируется. Таким образом, эти и другие ограничения ставят серьезные препятствия на пути регистрации и деятельности деструктивных сект.

Анализ истории уголовно-правового регулирования сферы религиоз­ной свободы в России, который иначе, если посмотреть на эту проблему фи­лософски, может быть расценен как особый тип отношений между государ­ством и церковью, образовательными учреждениями и церковью и т.п. при­водит к некоторым выводам. Причем, выводы относятся к определению типа уголовно-правовой регуляции, если иначе - стиля.

Дореволюционные юристы определяли два типа уголовно-правового регулирования сферы религиозной свободы людей. Так, Малиновский И. оп­ределял их следующим образом: 1) «если религиозных убеждений придер­живается большинство или «командующая» часть населения, то признава­лись священными и неприкосновенными, - посягательства на права, принад­лежащие государству». «Жгли на кострах»; 2) идея свободы совести, порож­денная Великой Французской революцией, предполагала установление уго­ловной ответственности исключительно за «оскорбление религиозного чув­ства, за стеснение религиозной свободы».⁴⁸ Так рассуждал историк права. Но профессор уголовного права Познышев СВ. вторил ему, утверждая также, что есть два типа уголовной охраны религии: 1. «Насильственное утвержде­ние в обществе известной религии». 2. «Государство может наказывать лишь оскорбительные и насильственные действия, поражающие религиозную сво-боду».⁴⁹Судя по всему, по большому счету все так и есть.

Малиновский И. Там же.

Познышев СВ. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. К ре­форме нашего законодательства о религиозных преступлениях. М: Императорский Мос­ковский Университет, 1906. С. 34-35.

Вместе с тем, современные специалисты в области истории государст­венно-церковных отношений с точки зрения истории и философии права ут­верждают: «На протяжении XX столетия в России последовательно сменя­лись три модели государственно-церковных отношений, имевших различную направленность - православную, вероисповедный плюрализм и атеистиче­скую».⁵⁰

Из анализа истории развития уголовно-правового регулирования рели­гиозной сферы российского общества вытекает, что можно выделить, по меньшей мере, пять стилей:

1) Церковно-государственный дуализм [< лат. dualis двойственный]⁵¹ или по образному выражению Ширяева В.Н. «Богоизбранная и Богомудрая двоица»⁵², что означает равноправие церкви и государства. Причем, это рав­ноправие такого плана, что решения церкви являются в то же время и реше­ниями государственными, а государственные решения, в свою очередь, в то же время и решения церковные. Этот период продолжался с момента начала триумфального шествия православия по территории России и объяснялся сильным византийским влиянием не только в сфере духовных отношений, но и правовых.

2) Этап государственно-церковного монизма [< гр. monos один], что означает безусловное верховенство государства над церковью. Церковь, причем исключительно православная или в крайнем случае почти любая христианская, при этом государственный институт и терпима государством по стольку, по скольку реализует государственную политику. Этот период начался с момента принятия Воинских артикулов 1715г. Петра I и продол-

Бокарев С.Н. Государственно-церковные отношения в России (Философско-правовой аспект): Автореф. дис....канд. философ, наук. М.: Академия управления МВД России, 1999.С.З-4.

⁵¹ Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1982.С. 176, 320.

⁵² См.: Ширяев В.Н. Религиозные преступления. Указ. соч. С.245.

жался вплоть до 1918 г. - принятия Конституции РСФСР и УК РСФСР 1922г.

3) Период воинствующего государственного атеизма [фр. atheisme < гр.
atheon безбожие], который начался с момента принятия Конституции РСФСР
1918г. и УК РСФСР 1922г., официально названный как этап
провозглашенной свободы совести. Это означает, что официально
провозглашается свобода совести для всех. Церковь отделяется от
государства, школа от церкви. Государственной же религией, проповедуемой
официально, всячески и единственно защищаемой, становится атеизм на
основе диалектического материализма.

4) Этап относительной религиозной свободы, который продолжался с
момента принятия УК РСФСР 1960г. до принятия Закона РСФСР от 25 ок­
тября 1990г. «О свободе вероисповедания»⁵³, а затем опять - с принятием
УК РФ 1996г. и Федерального закона "О свободе совести и о религиозных
объединениях" 26 сентября 1997г.⁵⁴ по настоящее время. Этот этап означает
религиозную свободу для всех религиозных культов, не посягающих на пра­
ва, свободы, интересы граждан, и запрет тех религий, которые причиняют
вред жизни, здоровью, чести и достоинству граждан.

5) Период абсолютной религиозной свободы, который продолжался с
момента принятия⁵⁵ Закона РСФСР от 25 октября 1990г. «О свободе вероис­
поведания» и по 1997г. Этот период означает провозглашение абсолютной
религиозной свободы, когда получили развитие самые социально-опасные, в
том числе античеловечные, например, сатанинские, секты.

⁵³ О свободе вероисповедания: Утвержден Законом РСФСР от 25 октября 1990г.№267-1;
изменен Федеральным Законом от 27 января 1995г.№ 10-ФЗ // Ведомости Съезда народ­
ных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 1. Ст. 240; Собрание законодатель­
ства Российской Федерации. 1995. №5. Ст. 346.

⁵⁴ Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 39, ст. 4465.

⁵⁵ О свободе вероисповедания: Утвержден Законом РСФСР от 25 октября 1990г.№267-1;
изменен Федеральным Законом от 27 января 1995г.№ 10-ФЗ // Ведомости Съезда народ-