Глава 11. Мы сняли Хукера и Розу с мусорного бака и вернулись в «мини»

Мы сняли Хукера и Розу с мусорного бака и вернулись в «мини».

– Есть еще два склада, – напомнила Фелиция. – Один в конце улицы, другой в следующем квартале.

Мы подъехали к обоим складам и обнаружили, что подъемные двери в них открыты. Роза вызвалась добровольцем зайти и осмотреться, по ходу дела якобы спрашивая дорогу.

– Мы заблудились, – говорила всем она. – Ищем Фраглер-Террес. А что вы, парни, здесь делаете, а? У вас есть здесь женский туалет?

Оба склада не принесли ничего интересного.

Мы проверили парковку, прачечную самообслуживания, несколько торговых центров, два многоквартирных здания трущобного вида. Пропустили лишь дом Сальзара и квартиру его подружки.

– Остается единственное место: офисное здание на Калле-очо, – сказала Фелиция. – Это там, где Сальзар держит контору.

Мы все простонали про себя. Никто из нас не хотел лично натолкнуться на Сальзара.

– Он меня не знают, – заявила Фелиция. – Я пойду и поспрашиваю.

– Я с тобой, – присоединилась Роза. – Меня он тоже не знают.

К зданию примыкала небольшая стоянка, на которой отсутствовало обслуживание. На стоянке было полным-полно машин, поэтому Хукер подъехал и остановился на подъездной дороге, пока Роза и Фелиция пошли в здание. Мы с Хукером сидели в машине, обозревая Калле-очо. Одним глазом наблюдали стремительный поток транспорта, а другим поглядывали на парадную дверь здания.

Из потока транспорта вынырнул черный «линкольн» и остановился у тротуара. Из здания показался Мерзкая Рожа и, открыв входную дверь, придержал ее. Из двери уверенно вышел Сальзар, пересек широкий тротуар и задержался перед машиной. Он повернулся и взглянул на площадку, где стояли мы. Лицо его осталось бесстрастным, но глаза впились в «мини».

Хукер чуть шевельнул пальцем.

– Привет, – улыбаясь, поздоровался он. – Рады видеть, что вы спаслись от пожара.

Сальзар отвернулся, исчез на заднем сиденьем «линкольна», машина плавно отъехала от тротуара и отправилась вниз по улице.

Я смерила Хукера взглядом.

– Что? – спросил он.

– Глазам своим не верю.

– Он на нас смотрел. Я просто был вежлив.

– Дай догадаюсь. Ты тем самым продемонстрировал, что твой член больше его.

– Ты права, – согласился Хукер. – Он пробуждает во мне НАСКАР.

Хукер завел мотор, выехал со стоянки и объехал вокруг квартала. Когда мы вернулись, нас уже ждали Роза и Фелиция.

– Ничего мы не нашли, – поделилась Роза. – Но у Сальзара выпендрежный офис. Мы так и не вошли. Просто посмотрели через огромные стеклянные двери.

– Я смогла учуять серу, – заявила Фелиция. – Хорошо, что я ношу крест.

Мы отвезли Фелицию обратно к фруктовому лотку, а Розу высадили у ее квартиры.

– Что сейчас? – спросила я Хукера.

– Понятия не имею. Я же гонщик, а не детектив. В таких делах я просто еле ковыляю.

– Как насчет того, чтобы поучиться у Коломбо, Джеймса Бонда, Ангелов Чарли? Как бы поступили они?

– Я знаю, что сделал бы Джеймс Бонд.

– Забудь о Джеймсе Бонде. Наверно, Джеймс Бонд не очень удачный для тебя пример.

– Ладно, а как насчет такого. Давай найдем подходящий магазинчик, загрузимся всякой всячиной, припаркуемся где-нибудь и поедим.

Пакет всякой всячины, включающей в себя содовую, начос, лакричные леденцы, коробку печенья, пару готовых сандвичей, большой пакет чипсов мы-то добыли, но никак не могли найти место, где поесть.

– Это должно быть какое-нибудь романтическое место, чтобы я мог подкатиться к тебе, – заявил Хукер. – Эй, посмотри, мы можем припарковаться вон в том переулке. Там есть свободное место как раз за теми мусорными баками.

– Мусорные баки – совсем не романтично.

– Знаешь, вот в чем разница между мужчиной и женщиной, – вещал Хукер, втискиваясь в просвет. – У мужчины есть воображение, когда наступает романтика. В интересах романтики мужчина готов не обращать внимания на некоторые вещи.

Он откинул спинку сидения и вручил мне сандвич.

– Не так уж плохо. Здорово и уединенно. Мы здесь одни в этой маленькой машине. Только ты и я.

Ладно, должна признать, здесь было уютно. И я еще раньше размышляла, что у Хукера красивые ноги. Загорелые и мускулистые, волоски на них выгорели от солнца. И мне еще раньше было любопытно, что бы я почувствовала, положи я руку на его похожий на стиральную доску живот. Впрочем, это не значило, что меня привлекал секс в машине в переулке рядом с мусорными баками. Плавали, знаем.

– Мы в общественном месте, – предупредила я. – Ты же ведь на самом деле не думаешь сотворить какую-нибудь глупость?

– Ты имеешь в виду типа нацелиться на тебя? Да, подумываю об этом. Именно так бы поступил Джеймс Бонд.

– Мне не стоило даже упоминать о Джеймсе Бонде. У Джеймса Бонда пагубная привычка к беспорядочному сексу.

– Эй, если уж собираешься приобрести какую-нибудь пагубную привычку, так чем плоха эта? Зачем тратить даром время на курение и кокаин, когда можно приобрести привычку к сексу?

– Не хочешь еще печенья? Как насчет чипсов? Тут еще остались чипсы.

– Бесполезно, милочка, я сейчас в режиме Джеймса Бонда.

– Джеймс Бонд не называл женщин «милочка».

Он наклонился ближе и обнял меня за плечи:

– А я техасский Джеймс Бонд.

– Прочь от меня.

– Ты же не имеешь это в виду. На Джеймса Бонда дамочки всегда вешались.

– Вешались? Ты ждешь, что я буду вешаться?

– Догадываюсь, что неудачно выразился. Наверно, ты не думаешь, что это романтично? Я только имел в виду… о, черт.

И он принялся меня целовать. И не раз. И уже через пару минут я думала, какой здоровский уединенный переулок, и я уже почти не чую запах мусорных баков, и, возможно, в конце концов, секс в машине удастся. Руки Хукера очутились под моей юбкой, язык сплелся с моим, и каким-то образом я оказалась в «мини» на спине. Моя задница пребывала на переключателе передач между передними сидениями, нога завернулась за рулевую колонку. Голова уперлась в боковую дверцу, и тут я застряла. Мои волосы запутались вокруг дверной ручки и намертво зацепились.

– Помоги, – прошептала я Хукеру.

– Не беспокойся, милочка. Я знаю, что делаю.

– Я так не думаю.

– Просто задай мне трассу. На трассе я хорош.

– Это мои волосы.

– Мне нравятся твои волосы. У тебя великолепные волосы.

– Спасибо. Проблема в том…

– Проблема в том, что мы говорим о других волосах? Я их уже видел, милочка. Я знаю, что ты не натуральная блондинка. Да со мной все в порядке. Черт, да мне все равно, будь ты хоть лысой.

– Хукер, у меня волосы зацепились!

– Зацепились? Зацепились за что? За молнию?

– Зацепились за дверную ручку.

– Как такое может быть… ты даже трусики еще не сняла. Ох! ВОТ ЖЕ ДЕРЬМО!

Он оперся коленом об пол и обследовал мои волосы.

– Сильно плохо? – спросила я его.

– Нет. Просто немного запутались. Видал и похуже. Через минуту верну тебя к жизни. Просто распутаю несколько маленьких волосков… В общем-то, тут у нас немного больше напутано, чем несколько маленьких волосков. Ну ладно, мы говорим о большом количестве волосков. Боже, как ты умудрилась сотворить такое? Ладно, не паникуй.

– Я не паникую.

– Отлично. Нам обоим нет причин паниковать. Может, если я просто…

– Ой! Ты выдернешь мне все волосы.

– Хорошо бы, если бы это было так просто.

Я подняла взгляд и увидела смотрящего на меня через окно копа.

– Извините, – произнес он. – Вы должны уехать.

– Отстаньте, – огрызнулся Хукер. – У меня тут незадача.

Коп улыбнулся мне:

– Боже, леди, припекло вас, видать, раз очутились на спине в такой крохотной машинке.

– Это все мое животное обаяние, – пояснил Хукер.

– Лови момент, – поддакнул коп.

– Я просто… сползла, – оправдывалась я.

Появился еще один коп и взглянул на меня:

– Что за задержка?

– Он ее трахал, и она соскользнула. Волосы у нее запутались о дверную ручку.

– Он меня не трахал!

Увы.

Хукер взглянул на них:

– Мне не рассчитывать, что у вас, парни, найдутся ножницы?

– Ножницы? – произнесла я, повысив голос на октаву. – Нет! Никаких ножниц.

– У меня есть нож, – откликнулся первый коп. – Хотите нож?

– Нет! – запротестовала я.

– Ага, – согласился Хукер.

Я сощурила глаза, глядя на Хукера:

– Коснешься хоть волоска на моей голове этим ножом и будешь петь сопрано до конца своей жизни.

– Ух ты, какая она страшная, – обратился к Хукеру первый коп. – Вам стоит подумать о своих отношениях.

– Шутите? – сказал Хукер. – Поглядите, какая она прелесть с этими своими волосами, намотанными на дверную ручку. Ну, может, с не намотанными волосами… но вообще.

– Все, что я знаю: вам нужно убираться отсюда. Это оживленный переулок. Эй, ты ведь Сэм Хукер?

Ну вот, великолепно. Начинается.

– Угу, это я, – скромно сознался Хукер. – Собственной персоной.

– Я видел тебя в Дейтоне. Это был лучший день в моей жизни.

– Привет, – позвала я. – Помните меня? Как насчет того, чтобы распутать мне чертовы волосы?

Хукер вздохнул:

– Милочка, если не хочешь остаток жизни провести в роли аксессуара «мини купера», ты должна обрезать волосы и освободиться.

– А ты не можешь просто отвезти меня в парикмахерскую?

Хукер взглянул на копов:

– Парни, вы знаете где-нибудь поблизости круглосуточную парикмахерскую?

Они пробормотали что-то насчет того, что я чокнутая, и отрицательно помотали головами.

– Отлично. Здорово. Давай, режь, не стесняйся, – заявила я. – Было бы о чем переживать. У меня и дня не было хорошей прически с тех пор, как я очутилась в этом штате. Это же просто болото, черт его подери.

– Какая недоброжелательность, – заметил первый коп. – Трудно жить с такой недоброжелательной особой. Может, ну ее, ты понимаешь, что имею в виду. Ты же парень из НАСКАР. Кругом полно других. Ты, наверно, можешь получить любую, какую захочешь.

А Хукер упорно пилил ножом волосы:

– Еще чуть-чуть… ой.

– Что «ой»? – спросила я. – Не нравится мне это «ой».

– Разве я сказал «ой»? Я не имел в виду «ой». Я подразумевал, что, слава Богу, ты свободна. – Он вернул нож копу. – А сейчас мы должны усадить тебя.

– У меня нога зацепилась за рулевое колесо, и затекла стопа.

Первый коп обошел автомобиль с другой стороны и помог освободить мою ногу. А второй открыл пассажирскую дверь, подхватил меня под мышки и вытащил наружу.

– Мне немного неловко, – сказала я копам, – но благодарю за помощь.

Я снова залезла в машину, пристегнула ремень и пронзила Хукера убийственным взглядом:

– Это все ты виноват.

Хукер поддал газу «мини» и вырулил из переулка на улицу.

– Я виноват?

– Ты все начал с этим поцелуем.

Хукер улыбнулся:

– А что? Очень даже ничего поцелуйчик.

– Ага, тебе легко так говорить. Это ведь не твои волосы запутались.

– Сдается мне, что хорошая идея – тебе быть сверху, когда устраивается машинный секс.

– И много у тебя бывает машинного секса?

– Ага, но обычно я при этом один.

– Боюсь даже в зеркало смотреть. Волосы сильно пострадали? Кажется, на ручку их страшно много намоталось.

Хукер скосил на меня взгляд и тут же съехал на газон с дороги. Потом быстро выправил машину и вернулся на дорогу.

– Да не сильно.

– Ты только что съехал с дороги.

– Я просто… растерялся.

Я потянулась к зеркалу на козырьке, но Хукер отбросил мою руку.

– Не делай этого. Ты не захочешь смотреть, – предупредил он. Он схватил козырек, повернул его и отломал в месте крепления. Потом опустил окно и выбросил козырек.

Я распахнула глаза:

– Ты только что сломал машину моего брата!

– Милочка, машина твоего братишки – сплошные обломки. Он сроду не заметит пропавший козырек.

Я попыталась на ощупь определить состояние волос.

– Я говорю тебе, что не сильно плохо, – сказал Хукер. – Ну ладно, паршиво, но я искренне сожалею. Я все возмещу. Куплю другую шляпу. Еще лучше. Черт, да я тебе машину куплю. Хочешь машину? И ты все еще прелесть. Клянусь, ты прелесть. Если наденешь эту свою розовую юбочку, никто даже не заметит твою прическу.

Я просто уставилась на него. Открыла было рот, но выдавить ничего не смогла. У меня просто не было слов.

– Черт возьми, – засуетился Хукер. – Ты расстроена, да? Я просто не выношу, когда ты расстраиваешься. Ты ведь не собираешься снова зарыдать? Я сделаю все. Честное слово, я все сделаю. Ну что бы ты хотела? Отпуск? Хорошие места на гонках в Дейтоне? Свадьбу? Хочешь замуж?

– Ты женился бы на мне?

– Нет, не я. Но смог бы кого-нибудь найти.

Я всосала воздух.

– Да я пошутил, – ретировался Хукер. – Конечно, я женюсь на тебе. Я имею в виду, что волосы ведь отрастут? Любой парень был бы счастлив жениться на тебе.

– И ты женился бы на мне, зачем?

– Потому что мне тебя жалко. Ой, нет, погоди, не то. Плохой ответ, верно? Потому что… я не знаю почему. Я пытался сделать тебя счастливой. Знаешь, выкинь ты из головы эти волосы. Женщины всегда хотят выйти замуж.

– Я ценю твои усилия, но я не хочу выходить замуж.

– В самом деле?

– Во всяком случае, не сейчас. И не за тебя.

– А что со мной не так?

– Для начала я плохо тебя знаю.

– Я мог бы это исправить.

– Нет! Я не могу позволить себе и дальше терять волосы.

Я натянула розовую шляпу, откинулась на сидение и позвонила Джуди, чтобы проверить, как там Билл.

– Спит аки ягненочек, – отвечал Джулии. – Я за ним ухаживаю. Ни о чем не беспокойся.

Хукер поймал по радио станцию с музыкой кантри. Какая-то певичка жаловалась, что ее парень умер, и ее сердце разбито. И словно это недостаточно паршиво звучало, вдобавок она вещала, что лишилась дома, а ее пес удрал.

– Послушай, – успокаивал меня Хукер. – У тебя все не так уж плохо. Могло ведь быть так, как у этой дамочки. Ее дружок скопытился и оставил ее одну-одинешеньку. А ты просто потеряла клок волос.

– Ты любишь музыку-кантри?

– Ненавижу ее. Из меня такая лезет дерьмовая депрессуха. Каждый раз меня затягивает. Одна из этих техасских штучек.

Я поискала какой-нибудь рок, но безуспешно, и, наконец, остановилась на латиноамериканской танцевальной музыке.

– Если у тебя нет идеи получше, я отвезу нас обратно в мою квартиру, – предложил Хукер. – Я не знаю, куда еще податься, где я мог бы переодеться, и не возражал бы поменять эту тачку на свой «порше».

– А не считаешь, что это может быть опасно? Только мы знаем, где контейнер. Вдруг те плохие парни ждут, когда ты вернешься домой?

– Я справлюсь. Мне нужно тихое место, чтобы спокойно пораскинуть мозгами.

Хукер проехал по Алтон-роуд и свернул налево на Первую авеню, а затем на Вашингтон.

– Я все еще хочу есть, – заявил он. – Давай заскочим к «Джо» и угостимся крабами.

Он припарковал машину и побежал в ресторан. Передо мной открылось парковочное место, поэтому я села за руль и припарковала там «мини». Десять минут спустя вышел Хукер с пакетом еды и сел рядом со мной.

Я вернулась на Алтон-роуд и въехала на гаражную стоянку. У Хукера было два занумерованных места. Порше» стоял на одном из них. Я въехала на соседнее рядом с «порше». И тут уловила какое-то движение, глядя в зеркало заднего обзора. Я посмотрела назад и узрела направлявшегося к нам Слизняка, его белая перевязь выступала в неярком свете.

Я резко сдала назад «мини» и нажала на газ. Машина рванула, раздались визг шин и тяжелый удар, и сбоку свалился Хромоног. Слизняк прыгнул перед «мини», расставив руки, командуя «стоп». Я вильнула, нажала на акселератор и стукнула Слизняка капотом. Потом развернула машину и направила ее к выходу. Выстрелы эхом отдались в пещероподобном пространстве. Я скрипнула зубами, наклонила голову вперед и вылетела из гаража.

Я пересекла пару улиц, попала на Коллинз и поехала на север. Хукер сполз с сиденья, оторопело глядя вперед и вцепившись в пакет с продуктами.

– С тобой все в порядке? – обратилась я к нему.

– А?

Сбоку по щеке у него стекала струйка крови. Я подъехала к светофору и остановилась. Кровь сочилась из пореза на лбу Хукера. На след от пули не похоже, да и разрез неглубокий. Кожа вокруг ранки покраснела и вспухла. Я перевела взгляд на ветровое стекло и увидела отметину от удара. Хукер отстегнул ремень безопасности и вовремя не прицепил его обратно. В то самое мгновение в разгар гаражных неприятностей я вляпала Хукера в ветровое стекло.

– Какое счастье, что ты такой крепкий парень, – сказала я Хукеру.

– Ага, – подтвердил он. – А ведь я собираюсь тебя защищать. Нас обоих. Хотя тебе стоит вести себя поспокойнее. Я не смогу тебя защищать, когда ты постоянно так носишься.

– Держись. Я отвезу тебя в пункт «скорой помощи».

– Здорово, – отозвался Хукер. – Мне нравится проводить с тобой время.

Я позвонила Джуди и взяла курс на больницу Южного побережья. Был субботний вечер, и мы с Хукером появились в больнице как раз в промежутке между обрушившимся на нее шквалом жертв потасовок среди водителей в дорожных пробках и ночным парадом алкоголиков и наркоманов-неудачников. Поскольку мы попали между этими двумя часами пик, то Хукера обработали почти мгновенно. Его голову осмотрели и залепили пластырем. Сделали несколько анализов. У него выявили сотрясение средней тяжести. Я получила список инструкций, как с ним обращаться в ближайшие двадцать четыре часа. И мы были свободны.

Поддерживая Хукера под локоть, я вела его к выходу. Мимо нас катили носилки, которые толкал санитар. На носилках лежал почти весь закутанный в простыню мужчина. На животе у него лежала медицинская карта. Очутившись рядом с носилками, я поймала взгляд типа, лежавшего на них. Им оказался Хромоног.

Хромоног от неожиданности открыл рот.

– Ты! – завопил он, резко сев, и попытался схватить меня, уронив при этом на пол карту.

Я отпрыгнула, а санитар быстро толкнул носилки вперед.

– Ты недостаточно сильно его стукнула, – зашептал мне Хукер. – Похоже, он ходячий мертвец. Его нельзя убить.

Хорошо узнать, что Хукер чувствовал себя лучше.

Я помогла ему забраться в «мини», один бок которого был полностью помят, козырек отсутствовал, а в нижней части задней двери виднелась россыпь дырок от пуль.

Я пересекла Саут-Бич и взяла направление на север к Коллинз. Я не хотела рисковать, возвращаясь в одну из квартир Хукера, Билла или Джуди. Коли на то пошло, я вообще не хотела рисковать, оставаясь в Саут-Бич.

Хукер сидел, закрыв глаза и приложив руку ко лбу.

– Как голова болит, – пожаловался он. – У меня праматерь всех головных болей.

– Только не усни. Тебе нельзя спать.

– Барни, нужно быть трупом, чтобы заснуть с такой головной болью.

– Думаю поехать в северную часть города и поискать отель.

– На Коллинз куча отелей. Как только ты доберешься на севере до «Фонтенбло», мы будем в безопасности.

Я сунулась в четыре отеля, включая «Фонтенбло», и нигде не нашлось свободный мест. Во Флориде наступил пик сезона. В пятом отеле оказался номер на одного. Как раз то, что мне нужно. Я боялась оставить Хукера без присмотра.

С моей помощью мы очутились в номере, и я позвонила Джуди, чтобы сообщить, что все в порядке. Комната оказалась чистой и удобной. Отель был рядом с пляжем, но наш номер выходил окнами на Коллинз.

Хукер растянулся на кровати королевских размеров, а я отправилась в ванную комнату проверить свои волосы. Там встала перед зеркалом, набрала в легкие воздух и сняла шляпу.

Черт.

Я выдохнула и натянула шляпу обратно. Они отрастут, сказала я себе. И это просто клок. Я же не облысела. Должно быть, по меньшей мере дюйм или два волос осталось там, где он оттяпал их.

Я вернулась в спальню, села в кресло и стала наблюдать за Хукером. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на меня.

– Ты собираешься сидеть там и пялиться на меня всю ночь? Это бросает в дрожь.

– Я следую списку инструкций, который мне вручили в больнице.

– Те инструкции для случая тяжелой контузии. А у меня средней тяжести. Они дали тебе неправильные инструкции. В твоей инструкции должно быть написано: пойти в постель с контуженным.

– Я так не думаю.

– Ты не можешь сидеть в кресле всю ночь. К утру ты устанешь. И не сможешь больше перехитрить плохих парней.

Он был прав.

Я легла рядом с ним.

– Мы оставим свет, чтобы я могла проверять тебя. И ты должен вести себя хорошо.

– Со мной все будет хорошо, если ты не вздумаешь меня гладить, когда я сплю.

– Я не собираюсь тебя гладить! И тебе не положено спать.

Я закрыла глаза и мгновенно провались в сон. Когда я проснулась, свет был выключен, и в комнате стояла тьма. Я протянула руку, чтобы проверить Хукера.

– Я так и знал, что ты не сможешь удержаться от соблазна, – произнес Хукер.

– Это не ласка. Это постельная проверка. Тебе положено было оставить свет включенным.

– Я не могу спать с включенным светом.

– Тебе и не положено спать.

– Дремать мне можно. Кроме того, невозможно спать при таком шуме.

И тогда я услышала. Бум, бум, бум, бум.

В соседнем номере о стену билась кровать.

– Обожежмой.

– Это еще что. Будет еще интереснее. Она там, знаешь, как стонет и визжит.

– Да ну.

– Клянусь Богом. Подожди, еще услышишь. Если бы не больная башка, у меня бы встало, как бревно.

– Я ничего не слышу, кроме этого стука.

– Прислушайся и не болтай.

Мы лежали в темноте и слушали. Раздалось несколько приглушенных стонов, а потом какое-то тихое бормотание.

– Я не слышу, что они говорят, – сказала я Хукеру.

– Шшш!

Стук возобновился вместе со стонами. Стоны cтали громче.

– Вот оно сейчас, – прошептал Хукер.

«Да, – раздалось за стеной. – О да. О боже. О боже. О боже. О боже».

Бум, бум, бум. Бум. БАХ, БАХ, БАХ.

Я боялась, что висевшая у нас над головами картина сорвется со стены и обрушится на нас.

«О БОЖЕ!»

И затем наступила тишина.

– Ну, – подвел итог Хукер. – Было весело.

– Она притворялась.

– На слух мне не показалось, что она притворялась.

– Трудно поверить. Ни одна женщина не выдает такое, если не притворяется.

– Такая информация просто очень тревожит.

С утра Хукер чувствовал себя лучше. У него еще были темные круги под глазами, а на голове вскочила шишка, но боль прошла, и в глазах не двоилось.

Мы заказали завтрак в номер, и посреди трапезы зазвонил мой телефон.

– Он ушел! – стенал Джуди.

– Кто?

– Билл! Дикий Билл сбежал. Я пошел в душ, а когда вернулся, он исчез. Я ничего не понимаю. Мы так здорово проводили время. Утром ему стало гораздо лучше. Он встал и позавтракал за столом. Я испек ему блинчики. Как он мог уйти после того, как я накормил его блинчиками?

– Он говорил что-нибудь об уходе? Ты что-нибудь слышал? Не похоже на то, что кто-то ворвался и забрал его?

– Нет, нет и нет. Маленький говнюк просто ушел. Он взял мою одежду. И исчез.

– Он оставил записку?

– Записку, – повторил Джуди. – Я так расстроился, что не искал записку.

Я сжала губы, слушая, как Джуди ищет записку.

– Я нашел ее! – раздался возглас Джуди. – Она была на кухонной стойке. В ней говорится, что он пошел выручать Марию. И все. Мне так жаль. Это ужасно. Мне полагалось за ним приглядывать.

– Ты не виноват. Вот поэтому мы и зовем его «Дикий Билл». Позвони, если услышишь о нем.

Хукер оторвался от завтрака:

– Звучит не очень обнадеживающе.

– Билл отправился выручать Марию.

– Если только он не знает что-то, чего мы не знаем, он будет вынюхивать в окрестности Сальзара. Как ты считаешь, Билл проделает это? Из того, что я видел, Сальзар никогда не остается один. С ним всегда парочка громил.

– Известно, что Билл не ходит окольными путями. Он просто приходит за тем, что ему хочется. Я бы не удивилась, если он явится к Сальзару и приставит к его голове пушку.