I. Тексты-литературные установки на изучение концепта

Художественный текст при антропоцентрическом подходе рассматривается как своеобразное связующее звено в диалоге «автор – читатель», как форма художественной коммуникации. С позиции когнитивного направления художественный текст представляет интерес прежде всего как воплощение концептуальной картины мира определенной языковой личности, ее индивидуальной концептосферы [Когнитивно-дискурсивные аспекты..., 2004].

I- 1. ХТ как лингвокультурологическая загадка. Слово в поэтическом тексте непредсказуемо: перекликаясь и взаимодействуя с другими словами, оно играет множеством смыслов. Поэтому чтение есть «разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, пределами слов» (М. Цветаева). Чтение – это сотворчество, понимаемое как гармонический диалог автора и читателя. А в основе такого диалога лежат текстовые ассоциации, определяемые как смысловые корреляты к слову-стимулу, соотносимые в сознании воспринимающего текст субъекта с другими словами [Болотнова, 1994, 24]. В контексте диалога читателя – ученика с поэтическим текстом особо востребованными оказываются, например, тексты, связанные с выявлением в них скрытой метафоры концепта. Продуманная цепочка вопросов при этом помогает ученику выявить инвариант текстовых ассоциаций на основе текстовых сигналов (стимулов, опорных слов) и саморефлексии. Приведем пример такого лингвокультурного текста. В поисках метафоры, «спрятанной» в цветаевском тексте: Два солнца стынут – о господи, пощади! – /Одно – на небе, другое – в моей груди! – ученики сначала обращаются к значениям глагола стынуть, а затем находят опорное слово-стимул («в груди»), благодаря которому в тексте формируется переносное значение данного глагола. При помощи метафоры солнце любви раскрывается состояние лирической героини Цветаевой: с потерей любви меркнет свет и наступает холод. Обращение к метафоре «солнце любви» в ином контексте показывает, как одна и та же метафора может по-разному интерпретировать чувство, актуализируя те или иные его признаки в зависимости от авторского замысла: Смерть и Время царят на земле, – /Ты владыками их не зови; /Всё, кружась, исчезает во мгле, /Неподвижно лишь солнце любви (Вл. Соловьев).

Таким образом, представленные поэтические тексты, таящие лингвокультурологическую загадку для юных интерпретаторов, дают импульс к групповой исследовательской работе, посвященной анализу общеязыковых и индивидуально-авторских (русская классика и современная литература последних десятилетий) метафорических образов любви.

Постоянный интерес у школьников вызывают деформированные тексты, связанные с речевым прогнозированием авторского слова на основе текстовой интуиции. Например, восстанавливая авторскую метафору в поэтическом тексте А. Белого и аргументируя при этом свой выбор, старшеклассники одновременно подбирают эпитеты, исходя из контекста, к слову тоска: Мгновеньями текут века. /Мгновеньями утонут в Лете. /И (высветилась, вызвездилась) в ночь тоска /Мятущихся тысячелетий. Осмысление и переживание художественного концепта «тоска» дает установку на дальнейшую работу с этим лингвоконцептом и его синонимами (Новый объяснительный словарь синонимов в ряд синонимов тоски включает уны­ние, печаль, грусть, кручину, а также указывает еще и аналоги: меланхолию, хандру, сплин, депрессию; скорбь; скуку; безнадежность, отчаяние; страда­ние; апатию (как уныние); ностальгию; томление (как тоску):

· Я считаю, что тоска вызвездилась, т.к. звезды горят на ночном небе. Вызвездилась – значит зажглась. Это очень яркая, оригинальная метафора. Она тревожна, трагична (не случайно тысячелетия – мятущиеся).

· В основе поэтического текста лежит оппозиция время – вечность. По-моему, речь идет о тоске вселенской, космической, мировой. Это тоска одиночества, обреченности человека перед лицом Вечности.

· Однокоренные слова к глаголу высветилась: свет, светлый. При помощи их создаются метафоры положительных эмоций (светлая радость). Стоит ли тоска в ряду таких отрицательных чувств, как гнев, ненависть, зависть? Почему же тогда можно встретить выражение высокая тоска («звенит высокая тоска»)? У меня сложное отношение к этому чувству. Наверняка я знаю одно: тоска – холодное чувство, поэтому я выбираю глагол вызвездилась.

· Я согласен, что тоска – чувство очень сложное. И когда говорим о русской тоске, то не надо все сводить к унынию, нытью и безволию. По-моему, русская тоска – это прежде всего категория не эмоциональная, а философская.

I. – 2. ХТ как источник создания проблемной ситуации. Учащимся предлагается прослушатьстихотворение К.Ф. Фофанова (стихотворение читает учитель), в котором поэт, создавая свой «портрет истины», при помощи различных языковых средств (антитеза «суровая истина – лукавая мечта/ласкающий обман»; эпитеты с отрицательным значением – движенья неприветны, грубые черты,лохмотья неприглядны и бесцветны и др.) раскрывает драматический характер взаимоотношений между истиной и человеком.

В лохмотьях истина блуждает,

Переходя из века в век,

И, как заразы, избегает

Ее, чуждаясь, человек.

Ее движенья неприветны,

Суровы грубые черты.

И неприглядны и бесцветны

Лохмотья хмурой нищеты.

Она бредет, а с нею рядом,

Мишурным блеском залита,

Гордяся поступью и взглядом, -

Идет лукавая мечта.

Мечта живет кипучим бредом,

Светла, как радужный туман,

И человек за нею следом

Спешит в ласкающий обман.

Но, гордый, он не замечает,

Что перед ним, как гений злой,

В лохмотьях истина блуждает,

И дикой ревностью пылает,

И мстит до двери гробовой!

(1880)

В ходе обсуждения стихотворения в 7-8 классах создается следующая проблемная ситуация: «Представьте, что суровая Истина-Правда постучалась сейчас в дверь нашего класса: ваши действия».

I. – 3. ХТ как приглашение к диалогу культур. В качестве примера приведем литературный образец эпистолярного жанра ХХ века, взятого из повести В. Шкловского «Zoo, или письма не о любви», работа с которым вызывает неизменный интерес у старшеклассников.

Дорогая Аля!

Я уже два дня не вижу тебя.

Звоню. Телефон пищит, я слышу, что наступил на кого-то.

Дозваниваюсь, - ты занята днём, вечером.

Ещё раз пишу. Я очень люблю тебя.

Ты город, в котором я живу, ты название месяца и дня.

Плыву, солёный и тяжёлый от слёз, почти не высовываясь из воды.

Кажется, скоро потону, но и там, под водою, куда не звонит телефон и не доходят слухи, где нельзя встретить тебя, я буду тебя любить.

Я люблю тебя, Аля, а ты заставляешь меня висеть на подножке твоей жизни.

У меня стынут руки.

Я не ревнив к людям, я ревнив к твоему времени.

Я не могу не видеть тебя. Ну что мне делать, когда любовь нельзя ничем заменить?

Ты не знаешь веса вещей. Все люди равны перед тобой, как перед Господом. Ну что же мне делать?

Я очень люблю тебя.

Сперва меня клонило к тебе, как клонит сон в вагоне голову пассажира на плечо соседа.

Потом я загляделся на тебя.

Знаю твой рот, твои губы.

Я намотал на мысль о тебе всю свою жизнь. Я верю, что ты не чужой человек, – ну, посмотри в мою сторону.

Я напугал тебя своею любовью; когда, вначале, я был ещё весел, я больше тебе нравился. Это от России, дорогая. У нас тяжёлая походка. Но в России я был крепок, а здесь начал плакать.

4 февраля 1923 г.

Задумываясь над вопросом, какое отношение к основной теме имеет замечание относительно походки русских, ученики приходят к мысли о том, что чувство любви, с одной стороны, универсально, с другой – имеет свою национально-культурную специфику: русский не умеет любить легко, радостно, поддерживая любовную игру; чаще всего он любит тяжело, мучительно, глубоко (о чем свидетельствует и ключевая авторская метафора любви: «Я намотал на мысль о тебе всю свою жизнь»). Отталкиваясь от содержания текста, старшеклассники вступают в живой диалог с известными учеными- лингвистами по следующим позициям: 1) национально-культурная специфика русского концепта любви: любовь как отношение, а не связь (В.В. Колесов); 2) агрессивное тиражирование кальки англо-американского фразеологизма to make love to… как заниматься любовью разрушительно для русского языкового сознания, т.к. ведет к искажению картины мира и дезорганизации в нем языковой личности (Л.В. Савельева); 3) неразработанность культурных моделей любовного переживания в русской культуре (ср. со средневековой концепцией куртуазной любви): тайна любви «словом не выражается» (М.Пришвин) – Ю.С. Степанов.

Следовательно, учебные тексты, реализующие сопоставительный анализ понятий любовь и секс, чувственность и сексапильность, супруги и брачные партнеры, стимулируют и развивают собственную мысль ученика, а значит, формируют взгляд на родной язык как «набор передаваемых через культуру моделей поведения, общих для группы индивидов» (В.В.Колесов), что предотвращает опасность интеллектуальной и духовной стандартизации личности как результата обесценивания русского слова, его духовной сути.

II. – 1. Богатым источником метафорических портретов концептов является художественный (как поэтический, так и прозаический) текст. В таком тексте (или макроконтексте, рассматриваемом как целостный учебный текст) метафора является текстообразующей: она пронизывает весь текст и формирует его концептуальное пространство. Приведем примеры метафорических портретов тоски и счастья в художественном тексте и задания к ним, в основе которых – апелляция прежде всего к эмоционально-чувственной составляющей познавательной деятельности ученика, активизация «чувственной ткани смысла» (термин Ф.Е. Василюка).

№ 1. Перед вами художественный образец «портрета тоски». Что является причиной тяжелого состояния чеховского героя? Подумайте, в чем «кинематографичность» этого фрагмента и какова в нем композиционная роль глагола бегать. При помощи каких метафорических образов передаются сила страдания и душевная боль Ионы? Какие еще средства художественного изображения использованы автором?

… Утихшая ненадолго тоска появляется вновь и распирает грудь еще с большей силой. Глаза Ионы тревожно и мученически бегают по толпам, снующим по обе стороны улицы: не найдется ли из этих тысяч людей хоть один, который выслушал бы его? Но толпы бегут, не замечая ни его, ни тоски… Тоска громадная, не знающая границ. Лопни грудь Ионы и вылейся из нее тоска, так она бы, кажется, весь свет залила, но, тем не менее, ее не видно. Она сумела поместиться в такую ничтожную скорлупу, что ее не увидишь днем с огнем… (А.П.Чехов. Тоска).

№ 2. Предложите свой ритмико-интонационный рисунок чтения данного текста. Выпишите глагольные метафоры счастья. Назовите его текстовые синонимы. Что даёт употребление однородных членов в 3-м предложении? Попробуйте пофантазировать на тему «Счастье». Напишите, какими красками, звуками и запахами будет наполнена ваша «встреча» с ним.

С малых лет Настена, как и всякий живой человек, мечтала о счастье для себя, наделяя его своим, с годами меняющимся представлением. Пока ходила в девках, и счастье её тоже гуляло легко и свободно, в любой момент оно могло нагрянуть отовсюду, все четыре стороны для него были распахнуты. Так и грезилось: она стоит посредине, а оно, заигрывая, подлетает то слева, то справа, дразнит, щекочет мимолётным ласковым касаньем, зовёт за собой и до поры, оставив обещание, отлетает. Так его было много, столько в нём чудилось красивой, непознанной радости, столько любви и удовольствия, что не терпелось тут же окунуться в него и купаться, купаться, тратя напропалую каждый день и каждый час, чтобы не оставить после себя сиротою… (В. Распутин).

II. – 2. Что касается этимологических портретов имен концептов внутреннего мира человекав художественном тексте, то их найти значительно труднее. Тем не менее текстовые разработки образного смысла концепта с опорой на его внутреннюю форму, но не научно установленную, а художественно прочувствованную вызывают неизменный интерес у учеников, развивая их чувство языка, формируя навыки исследовательской деятельности [Мишатина, 2005, 66-73]. В качестве примера учебного текста можно привести фрагмент из рассказа Вл. Набокова «Обида»:

Путя, улыбаясь и волнуясь, спрыгнул в сад и опрометью бросился к скамейке. Он еще бежал, когда заметил какую-то странную кругом неотзывчивость. Все же, не уменьшая скорость, он достиг скамейки и трижды стукнул палочкой. Впустую. Никого кругом не было. Трепетали солнечные пятна. По ручке скамейки ползла божья коровка, неряшливо выпустив из-под своего маленького крапчатого купола прозрачные кончики кое-как сложенных крыл.

Путя подождал несколько минут, озираясь исподлобья, и вдруг понял, что его забыли, игра давно кончилась, а никто не спохватился, что есть еще кое-кто ненайденный, таящийся, – забыли и уехали на пикник. (Вл. Набоков. Обида)

Выписав сначала из текста языковые средства (части речи), которые являются опорными для понимания ключевого слова «обида»: неотзывчивость; забыли, не спохватился; кругом, впустую; ненайденный, таящийся, - шестиклассники затем включают слово «неотзывчивость» в синонимический ряд «бездушных» слов: бездушие, нечуткость, черствость, холодность. Заглянув в «сердце» (корень) неотзывчивости, они разбирают это слово по составу. Собственные наблюдения и размышления предлагается соотнести с анализом этимологической справки, посвященной слову «обида»: «Согласно «Этимологическому словарю» М. Фасмера обидеть произошло из об-видеть, где предлог об- имеет значение ‘вокруг, огибая, минуя’, сравните обнести <кого-то угощением> ‘пронести мимо, не дать’, обделить, обвесить. Русская обида, тем самым, выросла из идеи ‘обделить взглядом, не посмотреть’ (т.е. обойти вниманием)».

С одной стороны, перед учениками художественный образец непосредственного ощущения живого смысла слова и его национальной специфики. С другой – образец научной этимологии слова, поиск его «внутренней формы» («зародыша смысла») как окультуренного мировидения народа. Сопоставление художественного и языкового материала помогает стимулировать и развивать собственную мысль подростка, формировать историко-культурный подход к родному слову, находить способы проявления личного начала в слове писателя (обида – неотзывчивость – отсутствие ответного зова, отклика).

II. – 3. Основным источником сравнительных портретов концептов («удвоенных сущностей» - в терминологии В.В. Колесова) являются главным образом учебные тексты, относящиеся к публицистическому (в том числе русская религиозно-философская публицистика) и научному стилям речи. Названные тексты позволяют ученикам по-новому взглянуть на содержание известных им концептов, способствуют обобщению и новому осмыслению полученных универсальных и индивидуальных знаний, приобщают к научному способу мышления, расширяют круг и общенаучного, и филологического, и собственно лингвистического знания адресата.

Приведем пример сравнительных портретов концептов «честь» и «совесть», которые, по мнению В.В. Колесова, для русского коллективного подсознательного равноценны и равнозначны как суть проявления личной нравственности (идеально должного) в общественной среде (в качестве внешнего и внутреннего регулятора общественного поведения – Колесов, 2004, 110, 115), и «честь» и «слава» (перед учащимися стоит задача восстановления деформированных текстов):

№ 1. Работа совести и работа чести отнюдь не исключают друг друга. Но они все-таки типически различны. (?) требует сокращения бюджета личной жизни и потому в крайнем своем развитии успокаивается лишениями, оскорблениями, мучениями; (?), напротив, требует расширения личной жизни и потому не мирится с оскорблениями и бичеваниями. (?), как определяющий момент драмы, убивает ее носителя, если он не в силах принизить, урезать себя до известного предела; (?), напротив, убивает героя драмы, если унижения и лишения переходят за известные пределы. Человек уязвленной (?) говорит: я виноват, я хуже всех, я недостоин; человек возмущенной (?) говорит: передо мной виноваты, я не хуже других, я достоин. Работе (?) соответствуют обязанности, работе (?) - права… Ясно, что драма оскорбленной чести может быть столь же сложна, глубока и поучительна, как и драма уязвленной совести. (Из статьи Н.К. Михайловского «Г.И. Успенский как писатель и человек»).

№ 2. (?) нужно сперва приобрести, (?) же нуждается лишь в том, чтобы ее не утратить. Неимение (?) есть неизвестность; недостаток (?) – позор. Как трудно добиться (?), так легко удержать ее за собою. (?) засчитывается каждому, даже в кредит, остается только сохранять ее. (?), напротив, не может быть утрачена никогда, ибо деяние или творение, которыми она приобретена, стоят незыблемо навсегда. (Артур Шопенгауэр. Афоризмы для усвоения житейской мудрости).