Самоосознание Иисуса

Рассмотрение свидетельств Библии, касающихся Божественности Хрис­та, мы начнем с вопроса о самоосознании Иисуса. Что Иисус Сам думал о Себе, во что Он верил? Были и есть богословы, утверждающие, что Сам Иисус никоим образом не претендовал на то, что Он — Бог. Таких заявле­ний Он не делал. Его учение было целиком посвящено Отцу, а не Ему Самому. Поэтому нас призывают веровать с Иисусом, а не б Иисуса⁹⁹⁵. Согласуются ли с такой позицией подлинные свидетельства Писания?

Следует отметить, что ясных и недвусмысленных заявлений о Своей Божественности Иисус не делал. Он не говорил прямо и определенно: «Я — Бог». В то же время мы сталкиваемся с утверждениями, которые были бы неуместными, если бы они высказывались кем-то меньшим, чем Бог. На­пример, Иисус говорил, что пошлет «Ангелов Своих» (Мф. 13:41); в других местах о них говорится, как об «Ангелах Божиих» (Лк. 12:8-9; 15:10). Стих, о котором идет речь, особенно важен, так как в нем Его (Христовыми) называются не только ангелы, но и Царство: «Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих безза­коние». Об этом Царстве неоднократно говорится как о Царстве Божьем, — причем даже в Евангелии от Матфея, где вместо этого можно было бы ожидать выражения «Царство Небесное».

Однако еще более существенными выглядят те особые прерогативы, на которые претендует Иисус. В частности, Его притязание на право прощать грехи послужило причиной обвинения Его в богохульстве. Когда четверо друзей спустили расслабленного (парализованного) через отверстие в крыше дома, где был Иисус, то Иисус отреагировал на это не замечаниями о его физическом состоянии или о его нужде в исцелении. Его первыми словами были: «Чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мк. 2:5). Реакция книжников указывает на то, какое значение они придали словам Иисуса:

«Что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» (Мк. 2:7). По замечанию Роберта Штейна, их реакция показывает, что они истолковали слова Иисуса «как осуществление божественной пре­рогативы — власти прощать грехи»⁹⁹⁶. Здесь Иисус имел прекрасную воз­можность прояснить ситуацию, поправив книжников, если они на самом деле неправильно поняли смысл Его слов. Однако Он этого не сделал. Его ответ в высшей степени поучителен: «Для чего так помышляете в сердцах ваших? Что легче? сказать ли расслабленному: "прощаются тебе_грехи"? или сказать: "встань, возьми свою постель и ходи"? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — говорит рас­слабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой» (Мк. 2:8-11).

Иисус претендовал также на обладание другими особыми прерогатива­ми. В Мф. 25:31-46 Он говорит о суде над миром. Он сядет на престоле славы Своей и отделит овец от козлов. Ему принадлежит власть оценивать духов­ное состояние каждого человека и определять его участь в вечности. Несо­мненно, это власть, которая принадлежит только Богу.

' °Adolt von Harnack, What is Christianity? (New York: Harper and Brothers, 1957), p. 144.

996^,

Robert H.Stein, The Method and Message of Jesus' Teaching (Philadelphia: Westminster, 1978), p. 114.

Иисус высказывал и другие прямые притязания. При рассмотрении Евангелия мы замечаем, что эти притязания и утверждения становятся более явными и определенными на более поздних стадиях духовного слу­жения Иисуса. Вначале Он предоставлял людям самим делать собственные выводы о Нем, основываясь на моральной силе Его учения и на творимых Им чудесах. Таким образом, этот начальный период служения Иисуса дает некоторое подтверждение теориям Адольфа фон Гарнака и ряда других богословов. На более поздних стадиях, однако, Он говорит о Себе гораздо больше. Мы можем, например, сопоставить Нагорную проповедь и беседу в горнице. В Нагорной проповеди внимание концентрируется в основном на Отце и Его Царстве. В беседе в горнице в центре внимания в гораздо большей степени оказывается Сам Иисус. Таким образом, трудно отстаи­вать утверждение, будто Иисус направлял нашу веру не на Себя, а лишь на Отца.

Власть, на которую претендовал Иисус и которую Он осуществлял, ясно видна также на примере вопроса о субботе. Святость субботы была установ­лена Богом (Исх. 20:8-11). Лишь Бог мог отменить или изменить это пред­писание. Посмотрите, однако, что произошло, когда ученики Иисуса в субботу начали срывать колосья на поле, а фарисеи стали протестовать против нарушения предписаний о субботе (или, по крайней мере, представ­лений об этом в их истолковании). Иисус ответил указанием на то, что Давид нарушил один из законов, съев хлеб, предназначенный для священ­ников. Затем, обращаясь к этой конкретной ситуации, Он заявил: «Суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк. 2:27-28). Он явно выразил этим претензию на право изменять статус субботы — право, которое может принадлежать лишь Тому, Кто фактически равен Богу.

Мы видим, что Иисус претендует также на особые, исключительные отношения с Отцом. Яснее всего это выражается в словах Иисуса, приве­денных в Евангелии от Иоанна. Иисус, например, утверждает, что Он и Отец — одно (Ин. 10:30) и что видеть и знать Его — значит видеть и знать Отца (Ин. 14:7-9). В Ин. 8:58 утверждается пред существование: «Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь». Обратите вни­мание на то, что вместо слов «Я был» Он говорит: «Я есмь». Леон Моррис указывает, что здесь подразумевается противопоставление между «тем типом существования, которое имеет определенное начало», и «тем, кото­рое вечно»⁹⁹⁷. Вполне возможно также, что Иисус имеет здесь в виду фор­мулу «Я есмь», с помощью которой Господь определяет Себя в Исх. 3:14-15. Ибо и в этом случае, как и в Исходе, «Я есмь» — формула, выражающая существование. Глагол здесь не является глаголом-связкой (как, например, в предложениях: «Я есмь пастырь добрый»; «Я есмь путь и истина и жизнь»). Другое указание на предсуществование находим в Ин. 3:13, где Иисус заявляет: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах». Высказывается также притязание на одновременность и общность собственных действий с действиями Отца:

«Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23). Хотя некоторые из

Leon Morris, The Gospel According to John: The English Text with Introduction, Exposition, and Notes (Grand Rapids: Eerdmans, 1971), p. 473.

высказываний Иисуса могут показаться нам не вполне ясными, не вызыва­ет никакого сомнения то, как их истолковывали Его противники. После Его заявления, что Он существовал до Авраама, иудеи сразу же взяли камни, чтобы бросить в Него (Ин. 8:59). Несомненно, это указывает на то, что они считали Его виновным в богохульстве, так как побивание камнями пред­писывалось в качестве наказания за богохульство (Лев. 24:16). Если бы они пытались забить Его камнями только из-за того, что Он привел их в ярость Своими нелестными отзывами о них, то в глазах закона они были бы повинны в покушении на убийство.

Самые ясные в ряде отношений указания на то, как сам Иисус понимал Себя, можно найти в описаниях суда над Ним и Его осуждения. По словам Иоанна, обвинение заключалось в том, что Он «сделал Себя Сыном Божи-им» (Ин. 19:7). Матфей сообщает, что первосвященник сказал Ему на суде:

«Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26:63). Иисус на это ответил: «Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на обла­ках небесных». Это наиболее ясное и определенное провозглашение Его Божественности, какое только можно найти в Евангелиях. Высказывается мнение, что Своими словами Иисус высмеивал первосвященника и что фактически Он говорил: «Это ты сказал, а не Я». Действительно, личное местоимение используется здесь в дополнение к глагольной форме второго лица единственного числа именно для того, чтобы ударение в предложении упало на подлежащее: «Ты сказал это!» Необходимо, однако, сделать два дополнительных замечания. 1) Иисус далее говорит о Своей силе и власти и о Своем втором пришествии, тем самым скорее подтверждая, нежели опровергая выдвинутое обвинение; 2) Иисус имел идеальную возможность исправить любое недоразумение. Он этого не сделал. Он мог избежать казни простым отрицанием того, что Он — Сын Божий, но Он не поступил таким образом. Или Он хотел умереть, хотя бы и по ложному обвинению, или же Он не отрицал потому, что выдвинутое против Него обвинение было вер­ным. Показательна реакция на Его слова иудеев. Когда первосвященник сказал: «Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! Как вам кажется?» — они сказали в ответ:

«Повинен смерти» (Мф. 26:65-66). Преступление заключалось в том, что Иисус претендовал на право, которым обладает только Бог. Здесь мы видим, что Иисус молчаливым согласием фактически утверждает Свое равенство с Отцом.

Иисус не только не оспаривал обвинения в Своих притязаниях на Божес­твенность, Он также соглашался, когда Божественность Ему приписывали ученики. Самым очевидным примером служит Его реакция на слова Фомы:

«Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). Здесь у Него была прекрасная воз­можность исправить любое неправильное понимание, если бы оно имело место, но Иисус этого не сделал.

Есть и другие указания, позволяющие судить о том, как оценивал Себя Иисус. Одно из них связано с тем, как Он соотносит Свои собственные слова со словами Ветхого Завета, который был Священным Писанием Его време­ни. Раз за разом Он повторяет: «Вы слышали, что сказано... а Я говорю вам...» (например, Мф. 5:21-22, 27-28). Здесь Иисус ставит Свои слова на тот же уровень, что и слова Священного Писания — Ветхого Завета. Можно было бы попытаться отстаивать ту точку зрения, что это лишь притязание

на статус пророка, аналогичный статусу ветхозаветных пророков. Приме­чательно, однако, что пророки обосновывали свои притязания на авторитет указанием, что так сказал или говорил им или через них Бог. Мы встречаем в их писаниях характерную формулу: «И было слово Господне ко мне, что...» (см., например, Иер. 1:11; Иез. 1:3). Иисус, однако, излагая Свое учение, не произносит никаких формул подобного рода. Он просто говорит:

«Я говорю вам...» Иисус претендует на обладание собственной властью, позволяющей устанавливать учение столь же авторитетное, как и учение, данное пророками Ветхого Завета.

Словами и делами, прямо и косвенно, Иисус также утверждает Свою власть над жизнью и смертью. Анна в своем псалме хвалы относит к Богу власть умерщвлять и оживлять (1 Цар. 2:6). В Пс. 118 псалмопевец около дюжины раз говорит о том, что именно Иегова дает и сохраняет жизнь. В Ин. 5:21 Иисус утверждает, что Он Сам обладает этой властью: «Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет». Быть может, самое категорическое утверждение мы находим в Его словах Марфе: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11:25).

Применительно к Себе Иисус использовал определенные выражения, отражающие Его самопонимание. Одно из этих выражений — «Сын Божий». Исследователи, занимающиеся критикой формы, обращают вни­мание, что это выражение присутствует во всех евангельских пластах, — неоспоримое доказательство того, что Иисус Сам использовал его в отноше­нии Себя. Хотя выражение это может иметь различные значения, Иисус «вложил в него новое содержание для описания Своей собственной непов­торимой личности и Своих особых отношений с Богом»⁹⁹⁸. Оно означало, что отношения Иисуса с Отцом отличаются от отношений любого другого чело­века. Тот факт, что Иисус тем самым претендовал на особое сыновство, отличающееся от всякого другого «не просто количественно, но качествен­но, не просто по степени, но по самой своей сути»⁹⁹⁹, хорошо понимали иудеи. В Ин. 5:2-18 мы читаем, например, о крайне враждебной реакции иудеев на то, что, оправдывая произведенное Им в субботний день исцеле­ние, Иисус связал Свои действия с действиями Отца. Иоанн пишет: «И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (Ин. 5:18). Исходя из всего вышесказанного представляется затруднительным — если только не руководствоваться определенного рода критической предубежден­ностью — уклониться от того вывода, что Иисус считал себя равным Отцу и понимал Свое право делать то, что имеет право делать только Бог.