Мифологическая теория воплощения

Еще один вопрос, привлекающий все большее внимание в христологи­ческих исследованиях, заключается в том, не было ли воплощение просто мифом. По мнению некоторых авторов, идею, что Бог стал человеком и вошел в человеческую историю — именно такой, в сущности, смысл имело учение о воплощении на протяжении истории, — не следует понимать буквально⁹⁸¹. Согласно этой точке зрения, такое буквальное понимание невозможно, и в нем нет необходимости. Появлению и распространению этой теории способствовал ряд факторов.

Одним из этих факторов была программа демифологизации Рудольфа Бультмана. Бультман пришел к выводу, что многое в Новом Завете явля­ется мифом. Под мифом он подразумевает попытку человеческих существ выразить потустороннее на языке символов, почерпнутых из этого мира.

Хотя эта точка зрения получила широкое освещение и привлекла к себе особенное внимание и интерес в связи с публикацией книги «Миф о воплотившемся Боге» (The Myth of God Incarnate, ed. John Hick (Philadelphia: Westminster, 1977]), она многократно высказывалась и ранее. Напоминание Стивена Нейла о Гиртоновской конференции Союза современных верующих (1921 г.) побуждает воспринимать эту книгу как нечто вроде случая deja uu. См.: Stephen Neill, «Jesus and Myth» // The Truth of God incarnate, ed. Michael Green (Grand Rapids: Eerdmans, 1977), pp. 66-67.

Такого рода представления не надо понимать как буквальное выражение природы реальности. Не следует считать, что они каким-то особым образом даны Богом в откровении, а к их изложению в писаниях апостолов и пророков не следует относиться как к богодухновенному. Это всего лишь культурно обусловленные представления о природе реальности. Во многих случаях мы можем определить источники, из которых они были почерпну­ты: эллинизм, иудаизм, гностицизм. Бультман утверждает, что эти пред­ставления должны быть «демифологизированы». Он имеет в виду не то, что от них надо полностью отказаться, но, скорее, то, что им необходимо дать другое истолкование. Миф используется авторами Писания для того, чтобы выразить нечто происшедшее с ними экзистенциально. Рассмотрим в ка­честве примера рассказ о хождении Иисуса по воде (Мф. 14:22-33). При буквальном понимании он повествует нам о действительном событии, о произошедшем чуде. Но после демифологизации он воспринимается как сообщение о чем-то случившемся с апостолами. Что при этом произошло фактически, не имеет особого значения. Суть заключается в том, что Иисус оказал глубочайшее влияние на апостолов. Кем бы Он ни был. Он произво­дил невероятно сильное впечатление. Тот факт, что Иисус произвел на них впечатление, равное которому не производил никто из известных им людей, они выразили в этом и других рассказах о «чудесах». Иисус — такого рода личность, что о Нем можно было бы сказать: «Если кто-то и мог ходить по воде, так только Иисус!»⁹⁸²

Вторым фактором, внесшим свой вклад в концепцию мифологичности воплощения, стало появление и распространение более общего взгляда на отношение Бога к миру. Традиционно ортодоксальное богословие полагало, что контакт Бога с миром и Его участие в делах мира более всего связаны с личностью Иисуса в течение тридцатилетнего периода Его жизни в Палес­тине. В противовес этому такие направления и движения, как, например, недолговечное богословие смерти Бога, утверждали, что идет постоянный процесс, посредством которого изначальный Бог становится полностью им­манентным миру. Процесс этот проходит различные ступени или стадии;

самое полное выражение этого процесса произошло во Христе. С этого момента и далее процесс превратился в диффузию Христа в остальной части рода человеческого, расширяющуюся по мере того, как Его учение и дела принимаются и усваиваются людьми. Изначальный Бог прекратил Свое существование; теперь Он полностью имманентен роду человеческому⁹⁸³.

Именно эта конкретная концепция демонстрирует значительное сходст­во с философией Георга Гегеля. С точки зрения Гегеля, приход Христа не имел исключительного значения сам по себе. Это лишь символ более вели­кой абстрактной истины о вхождении Бога в мир. Христос и Его жизнь символизируют нечто имеющее более общий, философский характер⁹⁸⁴.

'^Rudolf Bultmann, <The Study of the Synoptic Gospels» // Rudolf Bultmann and Karl Kundsin, Form Criticism: Two Essays on New Testament Research (New York: Harper, 1941), pp. 62-76; Rudolf Bultmann, «New Testament and Mythology* // Kerygma and Myth, ed. Hans Bartsch (New York: Harper and Row, 1961), pp. 34-44.

^ThomasJ.J.Altizer, The Gospel of Christian Atheism (Philadelphia: Westminster, 1966), pp. 102-112. "^Hugh Ross Mackintosh, Types of Modern Theology: Schlelermacher to Barth (London: Nisbet, 1937), pp. 104-105.

Есть много разновидностей христологических систем, рассматриваю­щих идею воплощения как мифологическую. При всем их разнообразии и при всей пестроте между ними есть общие черты.

1. Идея, будто Бог в буквальном смысле стал человеком, совершенно невероятна и логически противоречива'⁸⁵.

2. Христологическое учение Нового Завета представляет собой веру апостолов, а не учение Иисуса. Ученики Иисуса стремились выразить то глубокое впечатление, которое Он на них произвел. При этом они исполь­зовали представления, распространенные в их время, например, представ­ление о Боге, сходящем на землю. Сам Иисус не использовал этих представ­лений. Он проповедовал о Царстве Божьем, а не о Себе Самом. Ученики пытались выразить тот факт, что они нашли в Иисусе человека, который жил образцовой жизнью упования на Бога и веры в Него. Они хотели также выразить свое чувство, что Бог участвует в делах мира, в его страданиях, в его трагедиях. Богословские концепции, которые мы видим в Евангелиях, особенно в четвертом Евангелии, представляют собой их размышления о личности Христа, а не данное им учение. Проповедь Иисуса и первоначаль­ная, ранняя вера учеников и первых христиан никоим образом не были онтологическими. В частности, отсутствовала идея метафизического Сына Божьего. Если и была вообще какая-то близкая к этому идея, то она заклю­чалась в том, что Бог усыновил Иисуса⁹⁸⁶.

3. Тот тип христологического учения, который стал традиционным для церкви, имеет своим источником не Новый Завет, а богословские построе­ния церкви, особенно четвертого и пятого веков. В этих богословских пос­троениях церковь использовала распространенные в то время философские представления. Сформулированные в результате учения были сходны с философскими догмами и доктринами того времени. Эти учения, основан­ные на философии, противоречащей библейской точке зрения, помешали церкви правильно понять свидетельство Нового Завета о Христе. Кроме того, многие из этих формулировок (например, что Иисус имел две приро­ды, но был единой личностью) сами внутренне противоречивы и по сути лишены содержания. Это пустые формулы. Церковь никогда по-настояще­му не разъясняла, что означают эти выражения; когда же кто-либо пытался сделать это, попытки объявлялись еретическими⁹⁸⁷.

4. Представление о воплощенном Иисусе не является столь уникальным, как это обычно предполагается. Гаутама Будда, например, также представ­ляет собой пример сошествия Бога к людям, свидетеэ1ьствующий о желании Бога участвовать в делах сотворенного Им мира и о внутреннем, глубоком единстве Бога и человека⁹⁸⁸. Поэтому Иисус не является единственным выражением этой религиозной истины. Представление, будто Иисус есть единственный путь и будто спасутся лишь те, кто верит в учение церкви о Нем, свидетельствует в лучшем случае об ограниченном, а в худшем об извращенном мышлении. Это равнозначно утверждению, что огромное большинство живших на земле людей не получили спасения, и мало того, они даже не имели возможности его получить. Мы должны понять, что

'Maurice Wiles, «Christianity Without Incarnation?» // The Myth of God Incarnate, ed. John Hick (Philadelphia: Westminster, 1977), pp. 3-6. _. """Ibid., pp. 15-23.

Frances Young, «A Cloud of Witnesses» //The Myth of God Incarnate, pp. 27-28. John Hick, «Jesus and the World Religions» //The Myth of God Incarnate, pp. 168-170.

основной тезис христианства («Бог любит мир и желает примирения с ним») — это то же самое, во что верят и что выражают в различных формах приверженцы и других религий. Бог присутствует и в других религиях, но там Его присутствие не обозначается именем Иисус. Иисус — это чисто христианский термин, которым обозначается присутствие Бога.

5. Воплощение можно понимать в узком и в широком смыслах. Идея воплощения в узком смысле — это убеждение в том, что в одной точке времени и пространства Бог, в лице Иисуса Христа, вошел в мир, как Он никогда не делал ни до, ни после этого. Воплощение в широком смысле означает имманентность Бога в мире. Поэтому средства, с помощью кото­рых человек должен приближаться к Богу, находятся в физическом, мате­риальном мире, и они не предполагают уход от мира. Физический мир является носителем духовной ценности. Этот широкий смысл присутствует не только в христианстве, его можно видеть и в иудаизме. Он имеет отно­шение не только к христологии, но и к учениям о творении и о провидении. Идея воплощения в широком смысле означает, что Бог присутствует в мире и действует в нем.

Эти два понятия — имманентность Бога миру и абсолютную единствен­ность и неповторимость Богочеловека Иисуса Христа — не следует считать неразделимыми. Хотя второе понятие и использовалось церковью в течение большей части истории для обозначения первого, это первое можно призна­вать, не принимая второго. Аналогично, церковь может совершать вечерю Господню без веры в пресуществление и считать Библию авторитетом, не веря в ее непогрешимость.

Мифологической теории воплощения необходимо дать ответ. В последу­ющих трех главах мы постараемся прояснить и показать подлинный смысл воплощения. Тем не менее кое-какие наметки следует сделать уже сейчас.

1. Идея воплощения Бога не противоречива по своей сути. Брайен Хеб-блсуэйт высказал мысль, что убеждение в противоречивости идеи воплоще­ния основано на слишком антропоморфном ее понимании. Несомненно, здесь мы имеем дело с парадоксом, понятием, которое очень трудно при­нять умом⁹⁸⁹. Функция парадокса, как показал Ян Рэмси, заключается в том, чтобы вынудить наш ум выйти за пределы естественного и перейти к сверхъестественному⁹⁸⁰. В данном случае мы вовсе не утверждаем Божест­венность человеческой природы Иисуса, не предполагаем, что Бог стал каким-то совершенно иным Богом или что одна личность была и ограни­ченной, и неограниченной в одно и то же время и в одном и том же отноше­нии. Мы, скорее, просто утверждаем, что Бог добровольно принял некото­рые ограничения в выражении Своей безграничности. Он сходным образом ограничил Свои возможности, когда создал людей.

2. Имеются исторические доказательства, что христологическое учение Нового Завета восходит к самому Иисусу, а не только к вере апостолов. Здесь можно высказать несколько соображений. Прежде всего, теория, будто ученики Иисуса могли позаимствовать идею Бога, воплощающегося в человека, из каких-то мифов подобного содержания, выглядит проблема­тичной. Возможность для них познакомиться с такими мифами представ-

^Brian Hebblethwaite, «Incarnation — The Essence of Christianity?» // Theology 80 (March 1977): 85-91.

""lan Ramsey, «Paradox in Religion» //Christian Empiricism, ed. Jerry H.Gill (Grand Rapids: Eerdmans, 1974), p.107.

ляется в лучшем случае сомнительной⁹⁹¹. Кроме того, теперь известно, что допавловских эллинистических церквей, якобы объединивших эллинисти­ческие идеи с историей Христа, не существовало⁹⁹². Наконец, имеются указания на то, что «высокая» христология присутствует уже в самых

ранних писаниях Нового Завета⁹⁹³.

3. Утверждение, что воплощение Бога в Иисусе имеет аналогии в других

религиях, невозможно подкрепить доказательствами. Учение о воплоще­нии в корне отличается от учения о божественной имманентности. Кроме того, невозможно представить себе, что два или несколько человек могут быть воплощением единого Бога⁹⁹⁴. Библейское учение о воплощении Бога в Иисусе нельзя даже сравнивать со взглядами, например, буддизма на

Будду.

Учение о воплощении нуждается в гораздо более полном развитии. Мы

продолжаем исследование с уверенностью, что задача, за которую мы взя­лись, не является невыполнимой.

"'Neill, «Jesus andMyth», p. 61.

'Ibid.

юю. ⁹⁹³ Charles Moule, «Three Points of Conflict in ••he Christological Debate» //Incarnation and Myth: The Debak

Continued, ed. Michael Goulder (Grand Rapids: Eerdmans, 1979), p. 137. ""Brian Hebblethwaite, «The Uniqueness of the Incarnation» //Incarnation and Myth: The Debate Continued

PP. 189-191.

Божественность Христа

Библейское учение

Самоосознание Иисуса

Евангелие от Иоанна

Послание к евреям

Апостол Повел

Термин «Господь»

Свидетельства о воскресении Христа Исторические отступления от веры в полную Божественность Иисуса

Евиониты

Арианство

Функциональная христология Краткие выводы по Божественности Христа

Улдин из вопросов христианского богословия, вызывающих на­ибольшее количество споров, касается Божественности Христа. В то же время это один из самых важных, решающих вопросов, ответ на который затрагивает саму суть нашей веры. Ибо вера наша основывается на том, что Иисус — действительно Бог в человеческой плоти, а не просто необыкно­венный человек, хотя бы и самый замечательный и выдающийся из всех когда-либо живших людей.