Жак Рансьер. И их скрытых пружин они знают куда боль­ше, нежели ученые

и их скрытых пружин они знают куда боль­ше, нежели ученые. Они знают то, что уче­ным неведомо, ибо осознают важность и ра­циональность, свойственную той фантазмати-ческой составляющей, которую позитивная на­ука сводит к никчемности химер или к про­стым физическим и физиологическим причи­нам. Тем самым они являются союзниками психоаналитика, того ученого, который про­возглашает, что все проявления духа одина­ково важны, что все эти «фантазии», иска­жения и бессмыслицы глубоко рациональны. Подчеркнем этот важный, подчас недооцени­ваемый пункт: фрейдовский подход к искус­ству продиктован отнюдь не стремлением де­мистифицировать возвышенность поэзии и ис­кусства, сведя их к сексуальной экономике вле­чений. Не руководит им и желание выставить напоказ крохотный — глупый или грязный — секрет, кроющийся за великим мифом о тво­рении. Фрейд, скорее, требует от искусства и поэзии позитивно засвидетельствовать глубин­ную рациональность «фантазии», поддержать науку, стремящуюся некоторым образом вер­нуть фантазию, поэзию и мифологию в серд­цевину научной рациональности. Вот почему его декларация тут же сопровождается упре­ком: поэты и романисты — союзники психоана­лиза только наполовину, поскольку они недо­статочно согласны с рациональностью снов и фантазий. Они недостаточно четко выступают