Источники римского права 9 страница

Конституция 1871 г. не знала принципа «ответственное правительство».

Бесконтрольность императора и канцлера опиралась на значительные конституционные полномочия бундесрата с его прусским большинством. Конституция 1871 г. не провозглашала даже формально принципа «народного суверенитета». Воля монарха являлась высшей. От имени императора осуществлялась и испол­нительная, и законодательная власть, определялась компе­тенция государственных учреждений и должностных лиц.

Рейхстаг, нижняя палата, создаваемая на основе все­общих выборов с тайной подачей голосов, находился под контролем императора. Он обладал значительно меньшими полномочиями, чем бундесрат. Ни один закон, принятый рейхстагом, не мог увидеть свет без утверждения бундес­ратом. Члены рейхстага не получали за свою ра­боту никакого жалованья или вознаграждения.

В Кон­ституции нет ни декларации, ни главы, посвященной пра­вам и свободам немцев. Вместе с тем самая обширная глава XI посвящена «военному делу империи», в ней закреплялась всеобщая воинская обязанность, право императора назначать, уволь­нять, перемещать всех высших чинов, использовать армию для полицейских целей и объявлять любую союзную территорию на военном положении, если что-либо «угро­жает общественной безопасности» и др.

Реакционная по своему основному строю и духу Конституция 1871 г. была наполнена юридическими нелепостями и несообразностями. Президент империи был связан контрассигнатурой канцлера, которого он назначал и смещал по своему усмотрению. Конституция ограничивала власть императора Союзным советом, но как прусский король он мог приказать своим представителям в бундесрате отстранить любой неугодный закон, касающийся финансов и военного дела.

Германская Конституция 1871 г. установила авторитарную конституционную монархию с федеративным государственным устройством и явилась выражением союза между феодально-юнкер­ским землевладением и быстро растущим прусско-германским капиталом.

Тема 14.3 Государственно-правовое развитие объединенной Германии

Объединение Германии, будучи событием чисто политическим (государственным), придало немецкой эконо­мике такой значительный импульс, что страна в короткий срок стала самой мощной европейской державой, начала перегонять Англию. Значительно усиливается политический вес немецкой буржуазии в стране и за рубежом, хотя по-прежнему в административно-бюрократическом аппарате, дипломатии, армии и других сферах задает тон консервативное юн­керство, ярким представителем которого был и прусский король и имперский канц­лер (долгое время этот пост занимал О. Бисмарк).

Чисто монархическая организация правительственной власти по Конституции 1871 г. изначально сокращала реальное влияние политических партий, которые стали активно формироваться со второй половины XIXв. в Германии.

Ведущей буржуазной партией, задающей оппозицион­ный тон деятельности рейхстага, становится партия либе­ральной буржуазии — Национально-либеральная. Особое место в поли­тической системе занимает «разношерстная» Католическая партия. Вместе с ростом промышленного пролетариата в 1869 г. возникает и первая рабочая Социал-демократическая пар­тия (СДРП). В 1875 г. в результате объединения различных групп формируется реформистская Социалистическая еди­ная партия Германии (СЕПГ). Германская социал-демократия становится крупнейшей из социалистических партий Европы. В этих условиях имперское правительство во главе с Бисмарком добивается принятия в 1878 г. рейхстагом Закона «Против общественно опас­ных стремлений социал-демократов», названного впоследст­вии «исключительным законом против социалистов», по которому запрещались все организации, имеющие целью по­средством социал-демократических, социалистических и коммунистических стремлений свергнуть существующий государственный и общественный строй (что было широко использовано против профсоюзов, для ликвидации рабочих касс взаимопомощи и других рабочих организаций). Запрещались собрания и печатные издания, пропагандирующие подобные стремления, сбор средств с этой целью и пр. На основе «исключительного закона» правительство добилось тюремного заключения для 1 500 членов социал-демократической партии и высылки 900 чел., к ней принадлежащих; 1 300 печатных изданий партии было запрещено. СЕПГ фактически была распу­щена, но ее фракция в рейхстаге оставалась действующей.

Чтобы лишить социал-демократов опоры в массах, Бисмарк в 1880-х гг. вводит ком­плекс тщательно разработанных законов о социальном страховании: на случай болезни, в связи со старостью, инва­лидностью и при несчастных случаях. Действие законов распространялось, однако, лишь на часть рабочих, за счет которых и проводилось само страхование. Это послужило основанием его резкой критики. В конце 80-х гг. проявилась со всей очевидно­стью бесперспективность управления общественной и поли­тической жизнью Германии с помощью репрессивных зако­нов и непоследовательных уступок рабочему движению. Вильгельм II отменил в 1890 г. исключительный закон против социалистов. После 1890 г. в деятельности германской социал-демократии наступает важный этап борьбы в рейхстаге за утверждение принципов социальной справедливости при разработке Гер­манского гражданского уложения.

При всех сменах методов и средств осуществления внут­ригосударственной политики неизменным оставал­ся внешнеполитический агрессивный курс полуабсолюти­стского государства Германии, что привело в итоге к первой мировой войне, в ходе которой Вторая Германская империя потерпела поражение и распалась.

Тема 14.4 Падение монархии и Ноябрьская буржуазно-демократическая революция 1918 г.

Основными причинами возникновения революции являлись:

сохранение полуфеодального землевладения в деревне;

существование полуабсолютистского режима с утвердившимися формами буржуазного парламентаризма;

наличие федерализма с доминированием реакционной Пруссии;

образование про­тиворечий между трудом и капиталом, юнкерством и буржуазией, широкими народными массами и милитаристскими правящи­ми кругами.

Требования ноябрьской рево­люции были следующими:прекращение войны; уничтожение монархии; созда­ние демократической парламентской республики; устранение политического господства милитаристских сил юнкерст­ва и воинствующих кругов крупной буржуазии; ликвидация полуфеодального юнкерско-помещичьего землевладения; за­крепление социальных прав трудящихся.

Ноябрьская буржузно-демократическая революция отличалась тем, что:

носила массовый, народныйхарактер. В нее были вовлечены почти все социальные слои Гер­мании;

происходила под непосредст­венным влиянием Октябрьской революции в России, при прямой идеологической и организационной под­держке российской большевистской партии (ее леворадикального крыла).

Влияние Октябрьской революции в России, неудачи на фронтах первой мировой войны весной и осенью 1918 г. — все это послужило толчком к революции в Германии. Сформировались следующие течения:

леворадикальные силы. Представлены Союзом Спартака, на основе которого образовалась в декабре 1918 г. Коммунистическая партия Герма­нии. Будущее Германии: ликвидация буржуазных порядков в ходе победоносной социалистической революции в союзе с Советской Россией. Не имели поддержки ни среди немецкого народа, ни среди большинст­ва рабочего класса Германии;

социал-демократы. Поддерживались большинством рабочего класса Германии. По их ини­циативе создан Совет народных уполномо­ченных (СНУ), взявший на себя функции временного «по­литического кабинета». Его возглавили социал-демократы Ф. Эберт и Г. Гаазе. Социал-демократы не пошли на прямую конфронтацию с немецкой либеральной буржуазией, принимавшей участие в революции, и не стави­ли своей задачей уничтожение капиталистической системы;

либеральная буржуазия. Выступали за сохранение и развитие капиталистической системы.

Ход революционных событий. Революция началась восстанием военных моряков в Киле 3-4 но­ября 1918 г. Крупнейшие города Германии — Гамбург, Лейпциг, Мюн­хен, Бремен — присоединились к восставшим.

Под влиянием па­дения монархии в России в немецких городах, в армии и на флоте стали возникать Советы рабочих, солдатских и матросских депутатов.

В 1918 г. 9 ноября революция в Берлине победила. Кайзер (император) Вильгельм отрекся от престола и бежал в Голлан­дию.

В конце ноября 1918 г. по инициативе Совета народных уполномоченных (СНУ) в Берлине была созвана Конференция, в которой участвовали пред­ставители революционных правительств немецких госу­дарств, с целью решения вопроса об Учредительном собра­нии, определения основ будущей конституции Германии, а также установления порядков переходного периода во «взаи­моотношениях отдельных государств». До созыва Учреди­тельного собрания должен был действовать и бундесрат с контрольными функциями над правительствами земель.

В декабре 1918 г. состоялся Всегерманский съезд пред­ставителей рабочих и солдатских советов, на котором была принята резолюция о созыве Учредительного националь­ного собрания и о передаче всей полноты законодательной и исполнительной власти СНУ до окончательного решения Национальным собранием будущего государствен­ного устройства. Съезд избрал Центральный совет, кото­рому формально предоставлялось право контролировать революционное правительство, но фактически он не имел дей­ственных и долговременных полномочий.

В январе 1919 г. разгромлен штаб немецких коммунистов, зверски убиты основатели Коммунистической партии Германии Карл Либкнехт и Роза Люксембург.

Выборы в Национальное собрание были проведены 19 января 1919 г. Буржуазные партии получили 16 млн голосов, социал-демократические — 13,5 млн.

В феврале 1919 г. Нацио­нальное собрание начало свою работу в Веймаре — небольшом культур­ном центре Германии.

Президентом Германии был избран Макс Эберт, член правления Социал-демократической партии. Коалиция трех партий — Социал-демократической, Демократической и Партии центра — составила правительство Германии во главе с социал-демократом Ф. Шейдеманом, которое положительно решило вопрос о подписании Версальского мирного договора (июнь 1919 г.), утвердило бюджет и большинством голосов приняло новую конституцию Германии (июль-август 1919 г.), названную Веймарской. По данному документу Германия декларирова­лась президентской республикой.

Локальные революционные выступления продолжа­лись вплоть до 1921 г., но носили разрозненный ха­рактер.

Ком­мунисты стремились к разрушению парламентских институтов власти и установлению диктатуры пролетариата. С этой целью в марте 1921 г. и осенью 1923 г. Компартия Германии органи­зовала вооруженные выступления, которые изначально не име­ли никаких шансов на успех: они завершились поражением, жерт­вами и преследованием их участников.

В 1919 г. в Германии была образована крайне национали­стическая ультраправая фашистская партия, которая также заявила о своих притязаниях на власть в стране. В 1923 г. фашисты провели в Мюнхене выступление («пивной путч»). Он также без особого труда был разогнан полицией. После этих выступлений в Германии на определенный период наступила политическая стабильность.

Ноябрьская ре­волюция по своему характеру была буржуазно-демократической и имела важное значение в истории Германии.

Главными завоеваниями революции стали: выход страны из войны, крах кайзеровской империи Гогенцоллернов, а вместе с ней и ликвидация еще двух десятков гер­манских полуабсолютистских монархий, установление де­мократической формы правления, парламентской Веймар­ской республики, закрепление широкого перечня полити­ческих и социальных прав и свобод германского народа.

Однако революция не уничтожила питательных корней германского милитаризма, не провела кардинальной чистки его главного носителя — кайзеров­ского бюрократического государственного аппарата.

Тема 14.5 Веймарская конституция 1919 г.

Веймарская конституция 1919 г. стала одной из самых демократических конститу­ций, известных в то время буржуазным странам. Она раз­рабатывалась в условиях революционной Германии.

Важнейшим нововведением стала глубокая реорганизация федеральной формы государственного уст­ройства, в основу которого была положена идея единого го­сударства, состоящего из 16 равноправных, с равной чис­ленностью в 2 млн жителей, земель (областей).

Впервые наблюдался отход от традиционной структуры ев­ропейских конституций, в которых на первом месте располагался перечень прав и свобод. Авторы Веймарской конституции считали, что «сначала должно быть государство», которое гарантировало бы и защищало основные права граждан.

Веймарская конституция состояла из двух частей: «Строение и задачи империи» и «Основные права и обязанности немцев».

Германская империя провозглашалась республикой с федеративной формой государственного устройства, кото­рая имела весьма специфический характер. Бывшие «союзные государства» получили на­звание земель, а своеобразная верхняя палата имперского парламента была названа не бундесратом (Союзным сове­том), а рейхсратом (Имперским советом).

Все важные вопросы — внешние сношения, армия и флот, монетное дело и тамож­ни, связь, транспорт, гражданское и эмиграция и т. д. — находились в ведении федеральных властей. Но каждая из земель имела свою конституцию, со­ставленную в согласии с федеральной, свой законодательный орган — лан­дтаг и собственное правительство. В таких вопросах, как уголовное и гражданское законодательство, ландтаги могли конкурировать с рейх­стагом, при том, однако, что право империи имело решающий пере­вес над правом земель.

Федерация Германии носила специфический, кооперативный характер.

Согласно Веймарской конституции 1919 г.Германия стала буржуазной парла­ментской республикой во главе с президентом.

Рейхстаг являлся высшим законодательным органомГерманской империи, избирался один раз в четыре года на основе всеобщего из­бирательного права, наступавшего с 20-летнего возраста.

Была введена пропорциональная система выборов. Вся Германия делилась на 35 избирательных округов. Каждая партия, принимав­шая участие в выборах, выступала со своим списком кандидатов. Депу­татские места распределялись соответственно числу голосов, подан­ных за тот или иной список: больше голосов — больше мест.

Парламент состоял из двух палат: рейхстага (нижняя палата) и рейхс­рата (верхняя палата). Рейхсрат представлял в германском парламенте интересы отдельныхземель — субъектов федерации. Права парламента существенно ограничивались за счет широких полномочий правительства и президента, имевшего право роспуска рей­хстага и назначения новых выборов.

В Веймарской конституции особенное внимание было уделено президенту рес­публики, который избирался на 7 лет всеобщим голосованием. При разногласии палат парламента окончательное решение вопроса передавалось на усмотрение президента. Коман­дование вооруженными силами, назначение правительства, его главы (рейхсканцлера) и всех министров, высших военных и граж­данских должностей находилось в его компетенции. Правительство оставалось ответствен­ным перед рейхстагом.

По Конституции президент и рейхстаг обладали фор­мально равнозначными рычагами воздействия друг на дру­га, призванными обеспечить баланс в системе государст­венных органов. Правительство назначалось президентом в принципе без учета парламентского большинства, но нуждалось в дове­рии рейхстага. Каждый член правительства должен был уйти в отставку в случае выражения ему недоверия. Сам президент перед рейхстагом не отвечал, но на прави­тельство по правилу контрасигнатуры переходила ответст­венность за все приказы и распоряжения президента, в том числе и в отношении вооруженных сил, так как они долж­ны были скрепляться подписью рейхсканцлера или соот­ветствующего министра. У прези­дента было такое эффективное средство воздействия на рейхстаг, как право его роспуска, но не более «одного раза по одному поводу». Президент по предложению рейхс­тага мог быть смещен со своего поста народным голосованием, но процедура импичмента была крайне сложной.

Важнейшим рычагом в руках президента стали статьи о «президентской диктатуре», на основании которых он имел право с помощью вооруженных сил принудить любую землю выполнять обязанности, возло­женные на нее конституцией или имперским законом, а также принимать меры в случае серьезного нарушения общественной безопасности и порядка или угрозы такого нарушения. При этом президент мог полностью или частично при­остановить действие статей об основных правах немцев.

Таким образом, фактически конституционные положения свидетельствуют о перевесе исполнительной власти над законодательной.

Демократический характер Веймарской конституции выражался в том, что были провозглашены свобода слова, печати, ассо­циаций и т. д. Гарантировались свобода передвижения и эмиграции, вероисповедания и использования национального языка, свобода личности, охрана личной жизни, свобода слова и печати (цензура допускалась только в целях борьбы с порнографией). В политической жизни устанавливались свобода митингов и собраний, союзов, общинного самоуправления. Провозглашалась обязательность среднего образования, идея о социальном государстве.

Тема 14.6 Государственно-политическая эволюция республики

Реальная государственно-политическая жизнь Германии 1920-го — начала 30-х гг. оказалась далекой от принципов парламентской демократии Веймарской конституции. Этому способствовали многочисленные внешние обстоятельства.

По Версальскому мирному договору 1919 г. на Германию были наложены огромные репарационные платежи. Этот долг был для нее непосилен и падал на плечи трех поколений нем­цев, и только в 1930 г. был снижен и рассрочен союзника­ми.

Временная экономическая стабилизация в 1928 г. сме­нилась разрушительным мировым экономическим кризи­сом, новым резким падением производства, ростом безрабо­тицы. В 1932 г., когда мировой экономический кризис достиг кульминации, промышленное производство сократилось в Германии до 46,7% (по сравнению с 1913 г.), 30% всего трудоспособного населения потеряли работу и только 15% из офи­циально зарегистрированных безработных получали посо­бия по безработице.

Произошла резкая поляризация политических сил: от крайне правых, представленных нацистскими организациями (фашистской Национал-социалистской немецкой рабо­чей партии (НСНРП)) до крайне левых (Коммунистической партии Германии). Страна сотрясалась стачками, беспорядками, путчами, террористическими актами.

Значение двух партийных полюсов росло вме­сте с их неприятием Веймарской демократической республики. Для одних она была преградой социалистической ре­волюции и «всеобщему равенству», для других — помехой к установлению нацистской тоталитарной диктатуры.

В глубоко расколовшемся немецком обществе не на­шлось места согласию левых сил. Для немецких коммунистов, проводивших линию Сталина и Коминтерна, социал-демократы были «могиль­щиками немецкого социализма», главными противниками «мировой революции». Социал-демократы исключали компромиссы с коммуниста­ми, как с партией «узколобого классового доктринерства», действующей по указке «чужой державы», также обвиняя их в пособничестве фашистам. Отсутствие согласия левых сил имело роковые последствия. На выборах в ноябре 1932 г. у них еще оставалась возможность преградить дорогу рву­щимся к власти фашистам, но они упустили эту возможность.

Нестабильность Веймарской республики стала следст­вием не только вышеуказанных обстоятельств. Она была связана и с глубоким неприятием республики большин­ством немцев, считавших ее порождением «позорного» Вер­сальского мирного договора.

Основной массе населения, его консервативному массо­вому сознанию трудно было смириться и с тем, что Веймар­ская республика разрушила старый, привычный порядок кайзеровской империи. Ее положение ослаблялось отсут­ствием профессиональных защитников среди правя­щего бюргерства и интеллигенции.

Демократический фасад Веймарской республики не опирался на прочный фундамент демократических госу­дарственных институтов не только в силу сохранения ста­рого государственного аппарата, но и изъянов самого кон­ституционного порядка, придуманного в Веймаре без глу­бокого учета обстановки в стране. Так, широкие демокра­тические права и свободы, в частности свобода печати, при отсутствии цензурных ограничений способствовали беспре­цедентному росту шовинистической, милитаристской про­паганды. Отсутствие конституционного запрета на дея­тельность партий, сеющих рознь среди немецкого народа, разжигавших национальную вражду, антисемитизм, соз­давало условия не только для роста нацистских организа­ций, но и для легального вхождения НСДРП в веймарскую общественно-политическую и государственную систему.

Роковой ошибкой республики было то, что она не ли­шила власти реакционную военщину, не реорганизовала бюрократический аппарат. Ее не принял сохранившийся кадровый состав рейхсвера. Армия, под­чиняющаяся по конституции только рейхсканцлеру, фак­тически была бесконтрольной и превратилась в самостоятельную активную политическую силу.

В условиях политической конфронтации и частой смены кабинетов остававшееся на местах старое чиновничество также было бесконтрольным, и его самостоятельная политическая активность в условиях «несменяемости», гарантированной конституцией, определялась отнюдь не демократическими, а консервативно-монархическими убеждениями. Плохими защитниками де­мократических порядков, да и просто правопорядка, были и старые судейские кадры с их традиционным пониманием права, оправдывающего «железо и кровь», насилие во имя «национальных интересов».

Слабость политической воли Веймарского государства была связана с отсутствием единства действий его высших органов власти. Рейхстаг не стал проводником де­мократии, конституционного порядка, так как в нем, особенно в последние годы Веймарской республики, в силу ост­рого партийного противоборства сложилась ситуация пол­ной невозможности образования позитивного большинства, способного предложить народу умеренную программу вы­хода из кризиса. Находившиеся на диаметрально противо­положных флангах партии, имевшие в нем большинство мандатов, резко критически настроенные против правитель­ства, в силу полной противоположности своих целей не были готовы и не могли взять на себя правительст­венную ответственность.

Частые и необоснованные роспуски парламента (парламент мог быть распущен даже из-за не утвержденного им прези­дентского указа, как это имело место в 1930 г.), внушаемые немцам прессой представления о его полном бессилии все настойчивее склоняли массовое сознание к поиску «сильной руки» фюрера.

Республиканское правительство также не обладало большинством в рейхстаге и не пользовалось его дове­рием и поддержкой. Прямым следствием этого стали «пре­зидентские кабинеты», назначаемые президентом по собст­венному усмотрению. В обстановке перманентно вводимого им на основании ст. 48 Веймарской конституции чрезвычайного поло­жения страна управлялась не с помощью законов, а с помо­щью чрезвычайных указов. В 1932 г., например, президент Гинденбург издал 66 чрезвычайных указов, в то время как рейхстаг, занятый в основном второстепенными дебатами, издал только пять законов. Дисбаланс веймарской государ­ственной машины вел к полному ее разрушению, гибели, что и произошло в результате установления фашистской диктатуры в Германии в 1933 г.

Тема 14.1 Правовая система Англии

Географическая обособленность Англии, особенности ее исто­рии, раннее развитие промышленности и торговли привели к тому, что в течение многих веков английские юристы и судьи не испытывали значительного влияния законодательства других стран и самостоятельно творили право своей страны. И римское право, и континентальная юридическая доктрина мало отразились на анг­лийском праве. Этим обусловлено своеобразие английских право­вых институтов.

Английское частное право в значительной мере развивалось в форме судебного прецедентного права, которое со­стояло из двух частей: «Общего права» и «Права справедливости».

В основе английской системы права лежит феодальное право периода нормандского завоевания Англии в XIв., когда перемешались обычное право кельтов, бритов (коренных жителей), германских англов, саксов и норманов с реципированным римским правом. Осуществление правосудия по этому праву было возложено на королевские суды, находившиеся в Лондоне. Общее право зародилось путем применения выездными королевскими судьями норм обычного англосаксонского права и последующего их обобщения (XIIв.). В ходе деятельности королевских судов постепенно складывалась сумма решений, которыми и руководствовались впоследствии эти суды. Сложилось правило прецедента: однажды сформулированное судебное решение в дальнейшем становилось обязательным для всех других судей.

Система общего права дополнялась правом справедливости и статутным правом. Механизм права справедливости состоял в том, что истцы, не находившие защиты в суде общего права, обращались за милостью и справедливостью к королю. Дела истцов рассматривал лорд-канцлер, считавшийся «проводником королевской совести», при этом он не был связан никакими нормами, руководствовался своим пониманием справедливости. Закон отдавал очевидное предпочтение нормам права справедливости. В случае разногласия между судами общего права и судом канцлера предпочитались нормы права справедливости. Даже статутное право, т. е. совокупность законодательных актов парламента, утвержденных королем, было подвержено практике усмотрения (судьи). Судьи могли интерпретировать статуты. Следовательно, для Англии право — это то, к чему придет судебное рассмотрение. Поэтому главным критерием работы английского судьи становятся добросовестность, этика, справедливость, а не знание законов.

Английский суд начинает процесс с выяснения, было ли аналогичное дело рассмотрено раньше. Если да, то он руководствовался решением, принятым ранее. Судебный прецедент в новое время являлся основным источником английского права.

Таким образом, английская система права характеризуется казуистичностью, индуктивностью методов (от частного к общему), прагматизмом. Несмотря на кажущуюся консервативность, прецедентная система таит в себе большие преимущества: дает судье возможность широкого усмотрения, делает право гибким в его применении на практике.

Тема 14.2 Английская революция XVIIв. и право

Особенностью английской революции являлось то, что не ставилась цель корен­ной перестройки старой политической и правовой системы. Английское общее право, право справедливости и частично статутное право уже к XV—XVIвв. заметно приспо­собилось к перспективе капиталистического развития.

Оппозиция требовала реформы лишь определенных земельных, торгово-промышленных, религиозных аспектов законодательства и судебной политики абсолютизма. Правовая жизнь в Англии в период революции подверглась изменениям лишь постольку, поскольку в ней ущемлялись коренные интересы пришедшего к власти бло­ка лендлордов-землевладельцев и предпринимателей. Парламентское законодательство, принятое в годы ре­волюции, было слишком фрагментарно, чтобы существенным образом изменить облик законодательства и правовой системы в целом.

Английская буржуазная революция не создала систематических сводов нового права и почти не коснулась прецедентного права. Нетронутыми остались старая судебная система и все судопроизводство. Из законов, принятых и проведенных в период революции, наибольшее значение имели те, которые преобразовали феодальное право земельной собственности в буржуазное, особенно законы о секуляризации церковных земель, национализации королевских владений, конфискации поместий сторонников короля.

Реставрация Стюартов привела к отмене некоторых революционных установлений (например, в области уголовного права), но земельные законы, равно как законы, отменившие регламентацию промышленности и торговли, остались нетронутыми.

После революции в Англии продолжало действовать прецедентное право, выработанное в предшествующую эпоху в общей системе королевских судов (общее право), и в суде лорда-канцлера (право справедливости). Данные системы по-преж­нему составляли костяк английского права и длительное время значительно превосходили по своему значе­нию статутное право, даже после его обновления революци­онным законодательством.

Но революция породила новые условия, при которых английское право, несмотря на его почтенный возраст и традиционные источники, получило возможность обновляться и развиваться.

Тема 14.3 Эволюция английского прецедентного права. Развитие английского законодательства в XVIII—XIXвв.

После революции английская правовая система сохраняет дуализм. Во-первых, появилось противоречие между двумя ветвями прецедентного права: общим пра­вом и правом справедливости. Во-вторых, сохраняется внутреннее противоречие, присущее прецедентному праву, между принципом прецедента (stare decisis) и су­дейским правотворчеством (judge-made law).

Хотя общее право исторически возникло в королев­ских судах и способствовало усилению королевской вла­сти в Англии, усвоенный им к XVIIв. принцип прецедента (stare decisis) стал неожиданным препятствием на пути дальнейшего укрепления абсолютизма. Королей раздражал тот факт, что их собственная поли­тика должна была сообразовываться с судебными решения­ми, вынесенными по какому-то давнему и частному спору. С другой стороны, право справедливости, которое в отличие от общего права не было сковано прецедентом, несло в себе благотворное влияние римского права и было проникнуто духом предпринимательства, превратилось в главную опору судебной политики короля и в объект кри­тики со стороны революционного лагеря.