Античное наследие 6 страница

Киническое бесстыдство — это брань, нудизм, публичная дефека­ция, секс, вседозволенность, вербальная агрессия, сварливость, отдых, ночлег и еда в общественных местах, вызывающее поведение, афин­ские гетеры. Шокирующие рассказы о бесстыдстве киников возника­ют к I в. и, возможно, являются искажением их подлинного учения.

Глава 8. Киники. Мудрость и бесстыдство

Умеренный аскетизм и бесстыдство дополняют друг друга. Бесстыдст­во связано с мужеством: оно его прикрывает и демонстрирует. В отличие от киников, первым стоикам недоставало бесстыдства или мужества сно­сить насмешки и неодобрение толпы. Киники жертвовали «лицом» ради свободы и таким способом утверждали свое «я». Замечания Г. Честертона: «Тело — больше одежды» и «Только человек может быть нелепым, ведь только у него есть достоинство» — относятся к таким, как они.

Свобода слова. Киники не скупились на нелицеприятную правду, поскольку верили в силу слов и пытались стимулировать мышление окружающих. Они создали культуру афоризма, реформировали язык, например отменив конвенциональные имена и возвратив явлениям их истинные названия, меняли местами оценочные и дескриптивные термины (господин — не господин, раб — не раб, «людей много, а че­ловека нет», «мужчин нет нигде, а мальчики — в Спарте»). Истина преподносится в форме иронии, ругани, насмешки.

Под свободой киники понимали возможность использовать любое место для любой цели, автаркию (самодостаточность), внутреннюю независимость. Внешний облик киника контрастирует с внутренней природой — «царь в обличье раба».

В Афинах периода упадка распространяется утилитаризм, укореня­ется и ширится эвдемонистическое понимание нравственности. Софи­сты, эти «платные учителя красноречия и бесстыдства», а также антич­ные просветители, приняли на себя труд адвокатов, аргументирующих хорошо понятые классовые и личные интересы «новых богачей». Ки­ники как представители оппозиции и анархизма в своей критике ин­ститута морали и идеологии общества опирались на такие функции мо­рали, как «возмущение», «поучение» и «защита интересов».

В моральном учении киников отразился жизненный опыт наиме­нее престижных социальных слоев — трудящихся и неимущих («бед­ность — учитель добродетели»). Мораль для них есть оружие нападе­ния и защиты. «Стать добрым и честным» — значит отомстить врагу. Добродетельный человек — это борец и культурный дезертир. После­довательный в борьбе с пороками, разумный человек (мудрец) оказы­вается вне культуры и над ней.

Кинизм выдвигает положение о несостоятельности принципов культуры. Суждения разума опрокидывают культуру, разумная мораль не может сосуществовать с условностями, предрассудками, «мнитель­ностью» и «ходячими истинами» культуры. Разум отрицает и разобла­чает культуру. Киники утверждают, что наличные принципы общест­венной жизни невозможно вывести из разума, для них нельзя найти разумное основание.

5 - 5076

Часть I. Античное наследие

Нравственность автономна и потому может быть изъята из культур­ного контекста. Добродетель, равно как и удовлетворение элементар­ных потребностей, не нуждается в государстве. Человек может выжить и один, если сообразует свои проявления с природой и разумом. Поэто­му не обязательно использовать чужой труд. Всякий, кто берется отста­ивать свой интерес в ущерб другим, сеет раздор и становится несчаст­ным человеком.

По мнению киников, именно нравственный закон надо признать верховным, очевидным и подлежащим исполнению. В природе есть все необходимое человеку. Поэтому можно жить спокойно и радостно, не увеличивая материальное богатство общества, работая только на свои умеренные потребности. Философия киников, конечно же, ско­вывала развитие производительных сил общества, но не могла и не хо­тела разорвать отношение «природа — нравственность», которому придавала позитивный смысл. Нравственность как будто не знает ог­раничений, она есть даже в природе, а природное содержание не сни­мается в добродетели, даже в самых возвышенных умонастроениях.

Эвдемонизм. Счастье и добродетель. Киники — юмористы и весельча­ки Античности. Их учение представляет собой наиболее последователь­ный эвдемонизм: они выдвигают претензии на счастье, точнее, на «бес­платное счастье», ищут кратчайшую к нему дорогу, выступают против страдания, создают стратегию выживания и самоутверждения в мире, где может случиться всякое и есть много тягостного и неприятного. Де­классированный киник об этом знает не понаслышке. Киники понима­ют, что жизнь без счастья была бы просто невыносимой. Они любили жизнь, хотели жить, не имели склонности к мученичеству и своим при­мером доказывали, что можно быть счастливым. Киники и эпикурей­цы — пример демократизации счастья, когда речь идет о его доступнос­ти для всех и каждого, если только принять верную установку.

Скромные потребности, гнев и безразличие и есть счастье киника, его комфорт. Киник должен остаться в обществе для того, чтобы про­свещать людей и показать им кратчайший естественный путь к счас­тью, к жизни, независимой от общества. Они пытались создать идеоло­гию «комфортной бедности», не подавленной телесным и духовным страданием, не знающей горечи лишений. Бедному всего довольно. С одной стороны, они стремились поднять настроение бедняков, рас­смешить, отогнать мрачные мысли и зависть к состоятельным сограж­данам, а с другой — поощряли ленивых и ничем не занятых людей.

Антисфен (445—366 до н.э.) — незаконнорожденный сын свобод­ного жителя Афин (также Антисфена) и фракийской рабыни, ученик Сократа (в числе самых близких присутствовал при его кончине), изу-

Глава 8. Киники. Мудрость и бесстыдство 67

чал риторику у известного софиста Горгия. Считается основополож­ником кинизма, но не исключено, что это биографическая фабрика­ция: осведомленный во всем, что касается философии, Аристотель не связывал Антисфена с кинизмом.

Антисфен написал 70 сочинений, составивших десять томов: по логике, риторике, этике, политике и литературе (в том числе — книги «Геракл» и «О несправедливости и неблагочестии»). Как и многие ки­ники, был поклонником мифического героя («наиболее благородные из киников говорят, что сам великий Геракл, являвший нам примеры всяческих добродетелей, оставил также людям величайший образец этой философии»), а также персидского царя Кира.

Мифологию Геракла киники развили в индивидуалистическую этику. Их привлекал страдающий благодетель — в шкуре льва, с пали­цей, ценой неимоверных усилий всегда побеждающий врагов. Проме­тей же — трагический культурный герой — был ими отвергнут как ро­доначальник цивилизации и ремесел, сделавших жизнь людей трудной и безобразной (поэтому, считали они, справедливо, что орел терзал печень Прометея).

Антисфен носил прозвище «Дворняга». Некоторые именовали его «Истинный пес» за неподкупность, отважные нападки на афинских демагогов и спесивых аристократов, тогда как предводителя киренаи-ков Аристиппа звали «Царским псом», угодливо виляющим хвостом перед знатными и богатыми.

Главная мысль Антисфена состояла в том, чтобы «жить в согласии с добродетелью»: «достаточно быть добродетельным, чтобы быть сча­стливым». Ни во что не ставя благородство происхождения, он ут­верждал, что благородство и добродетель — одно и то же. А доброде­тель состоит в делах и поступках, но не в словах и науке. Добродетели можно научиться, добродетельный человек достоин любви, все до­стойные люди — друзья, добродетель — это оружие в борьбе против дурных, нечестных, несправедливых. Только добродетель существен­на, все прочее — безразличное (адиафора) и чуждое: «Богатства не мои, родственники, близкие, друзья, слава, привычные ценности, об­щение с людьми — все это чуждое» [Антология кинизма... С. 107]. Ра­зум, подобно крепостным стенам, стоит на защите добродетели. Са­мым важным для человека Антисфен полагал добродетель, разум и труд. Он первым сказал: «Труд есть благо».

Антисфен развенчал греческий гедонистический идеал: «Лучше сойти с ума, чем наслаждаться»: «следует домогаться удовольствий, которые идут за трудами, а не перед трудами» [Там же. С. 109]. Он счи­тал, что высшее благо — добродетель, а не наслаждения. Человеку до-

Часть I. Античное наследие

вольно легко достижимых и дешевых удовольствий. А. Шопенгауэр окрестил эти мысли «пресным эвдемонизмом».

От Антисфена пошли кинические атрибуты: фетровый колпак, ко­роткий рабочий двусторонний плащ (трибон), одеваемый на голое те­ло, сума (пера¹) и посох странника. Киники ходили босиком и имели будничный облик человека физического труда, бедняка или раба. Этот тип философа встречался еще во времена римского императора Марка Аврелия (II в. н.э.).

Диоген — самый знаменитый греческий киник, символ и кинизма, и философа вообще. Имя «Диоген» значит «рожденный Зевсом». При­был в Афины уже после смерти Антисфена, так что не мог быть его учеником в буквальном смысле. Приобрел известность к 362 г. до н.э., умер в возрасте 80—90 лет, по преданию, в один день с Александром Македонским (323 до н.э.), объевшись сырым мясом или подавив­шись бараньей костью. Для простоты весь кинизм можно считать коллективным подражанием жизни и манерам Диогена.

Диоген, гласит биографическая легенда, — сын банкира, фальшиво­монетчик, бежавший из Синопа от гнева граждан (может быть, участник и жертва денежной реформы), бедный изгнанник, решил произвести «перечеканку монеты», или ревизию системы ценностей, ядром кото­рой, конечно, был этический кодекс рабовладельцев. Написал 13 диало­гов и трагедию «Геракл». Если бы он в самом деле жил в бочке и бро­дяжничал, то вряд ли писал бы философские трактаты. Скорее всего, Диоген был образованным человеком, а не тем невоспитанным хули­ганом, каким он предстает в известных анекдотах.

Историография то идеализировала, то вульгаризировала Диогена. Порой любовалась его пороками, порой придавала многозначительность случайным репликам. Традиция сообщает, что Диоген какое-то время за­нимался предсказаниями (то ли в самих Дельфах, то ли как Дельфийский оракул в Синопе). Диоген — величайший мудрец, говорящий правду, на­ставник, самый оригинальный и экстравагантный киник, независимый, счастливый, гармоничный, всегда нестандартно мыслящий, игнорирую­щий расхожие мнения, острослов, притворный хитрец, добродетельный язычник, предвосхитивший других простодушных — св. Иеронима и св. Франциска, христианских аскетов, шутов, «собак Господа», отдален­ный предшественник Ж.Ж. Руссо и Ж.Л. д'Аламбера. Но был и Платон, в раздражении и обиде назвавший Диогена «обезумевшим Сократом». В таком случае Диоген всего-навсего ипохондрик и мизантроп, безоб-

¹ Латинское слово «pauper» — бедный, вероятно, происходит от греческого «пера» — нищенская сумка.

Глава 8. Киники. Мудрость и бесстыдство

пазник и помешанный человек, квазилицемер, фанатик добродетели, который, говоря, что борется с пороками, на самом деле унижал окружа­ющих людей, срывал на них злобу, всех, кроме себя самого, считая жи­вотными и идиотами, отказывался иметь дело с печальной жизненной реальностью, с социальными ценностями, возвел свою инертность в до­бродетель и кончил жизнь, страдая от обжорства.

Диоген отличался высокомерием, презирал и бранил тот образ жиз­ни, которому завидовало большинство, без устали критиковал городскую мораль. В этом и состояла его миссия. Презирать человеческие существа в Древней Греции того времени было модно. Диоген — и филантроп, и мизантроп. Кинизм подчеркивает непримиримость между мудрецом и толпой. Киники — это миссионеры, лекари больного человечества.

Диоген — педагог: он считал обязанностью мудреца указывать лю­дям их пороки и понуждать к исправлению. Обличая тиранов, завист­ников, развратников и невежд, Диоген впадал в киническое тщеславие. Сократ упрекал Антисфена: «Через дыры плаща просвечивает твое тщеславие». А Платон заметил Диогену: «Какое же тебя самого распи­рает тщеславие, хотя ты делаешь вид, будто вовсе не тщеславен» [Анто­логия кинизма... С. 137].

Киники — комические мудрецы и городская достопримечатель­ность. Так, Диоген — фигура городская, понятная только городу. Он принадлежал городу и рынку, был возможен только там и только там имел успех. Философия в его исполнении служила облегчением, вы­зывала смех, сопровождающий внезапное понимание истин. Диогена подходили слушать толерантные к непристойности и смешливые лю­ди, которые не боялись посмеяться над собой.

Киники побеждают серьезных и сильных противников — «бед­ность, изгнание, забвение, а также гнев и печаль, страсть и страх и са­мое непобедимое или скорее труднопобедимое чудовище, коварное и растлевающее, — наслаждение» [Там же. С. 161]. Этого «бешеного пса», как называл себя Диоген, не может сломить даже судьба. «Диоген во всей своей цинической фигуре представляет собою продукт афин­ской общественной жизни, и его определяло именно мнение, против которого он вообще реагировал своим образом жизни. Он поэтому не независим, а возник благодаря этому общественному состоянию, и сам он представляет собою некрасивый продукт роскоши. Где послед­няя на одной стороне достигает своего высшего расцвета, там столь же велики на другой стороне нужда и беспомощность, и цинизм порожда­ется тогда своей противоположностью, утонченностью»¹.

¹ Гегель, Г. В. Ф. Философия права // Собр. соч.: в 14 т. М.; Л., 1934. Т. 7. С. 221.

Часть 1. Античное наследие

Киническое мировоззрение проникнуто негодованием, отрица­нием и тесно связано с этической критикой общественного строя — законов, семьи, религии, нравов, обычаев, досуга, личностей. Дио­ген проповедовал философию бедности и аскетизма («жить соглас­но природе»), в то время как, с общепризнанной точки зрения, по­лагалось «иметь обувь, и притом особенную, без подошвы и гвоздей, затем одежду из самой тонкой и мягкой шерсти, свиту ра­бов, дом, достаточно вместительный для устройства приемов, бе­лый хлеб, изысканную пищу, дорогое вино, роскошные угощения. Ведь такой образ жизни считался достойным свободного человека» [Там же. С. 171]. Диоген не разрушал принципы популярной мора­ли, а нападал только на лицемерие и непоследовательность, хотел освободить мораль от «неморальных» качеств и примесей, порабо­щающих людей, отбросить все ценности, не санкционированные природой.

Кратет (годы жизни неизвестны) — тип кинического святого, до­христианский св. Франциск, безобразный лицом, хромой и горбатый, «гражданин темноты и бедности», богатый землевладелец, раздавший все свое имущество и, согласно легенде, обратившийся к философии после того, как увидел в театре в трагедии «Царь Телеф» нищего.

Кратет написал ряд сочинений — поэму «Сума», «Гимн умеренно­сти», «Похвала чечевице», «Дневник», «Поэма света», а также сатиры и пародии на древних поэтов. Он считал, что мирские зыбкие ценно­сти и земные блага заслуживают лишь презрения мудреца: «Филосо­фия, говорил он, состоит в презрении ко всем привычным человечес­ким ценностям. Занимаясь ею, человек достигает такой высоты духа, что ни во что не ставит ни воинские, ни какие-либо другие почести и награды» [Антология кинизма... С. 168]. Киники презирали людей, но в то же время заботились о них, указывая им на их же благо, т.е. вы­полняли своего рода филантропическую миссию. Кратет даже среди киников прославился бедностью и филантропией. Его прозвали «Всех дверей открывателем», так как он «приходил в дома, раздираемые ссо­рами, и словами о мире разрешал споры».

Своим эксцентричным поведением киники эпатировали обывате­ля. Они популяризировали свои правила практической морали, чем-то напоминавшие спартанские, атаковали существовавшее в обществе отношение к богатству и нормы сексуальной жизни, приветствовали скромность, честность, совесть, правдивость, мужество, чувство лич­ного достоинства, жизненную стойкость, доброту, дружелюбие, щед­рость, нестяжание.

Глава 8. Киники. Мудрость и бесстыдство

Киники отвергли классический идеал калокагатии, включая его внешнее оформление — богатство, телесную красоту, величавую по­ступь, степенную рассудительную речь, и практически упраздняли античную культуру стыда, которая к тому времени переродилась во внешние приличия, снобизм и предрассудок. Своих приверженцев они учили преодолевать стыд и смущение. Так, считалось постыдным не иметь рабов и обслуживать себя самому, просить подаяния, бедно одеваться, питаться плохой и дешевой пищей. Норма стыда дискри­минировала обедневшие слои и оказывалась на деле классовой нор­мой, утверждавшей паразитизм, обогащение, сверхпотребление. «Умеренность провозгласили добродетелью для того, чтобы обуздать честолюбие великих людей и утешить людей незначительных, облада­ющих лишь скромным достоянием и скромными достоинствами»¹.

Киники призывали не стыдиться бедности. Более того, они сдела­ли из лишений и нужды добродетель, старательно их приукрашивали и идеализировали. Бедность, бесправие, изгнание не являются траге­дией. Самого малого достатка хватит, чтобы жить и совершенство­ваться в добродетели, говорили они. Нравственное совершенствова­ние не нуждается в изобилии. В те времена считалось недостойным громко превозносить богатство и презирать бедность. Словосочета­ние «бедность презренная» употреблялось как литературное выраже­ние. Кинизм суть этическая апология бедности, показывающая, что богатство и добродетель — враги.

Идеалом киника является автаркия, независимость, самодостаточ­ность личности. Превыше всего он ставит свободу и добродетель. Свобода ассоциируется с господством разума над страстями, сохраня­ется оппозиция «свобода — рабство». Рабство является синонимом зависимости, губительной для добродетели. Киник Бион из Борисфе-ны учил: «Добродетельные рабы свободны, а погрязшие в пороках граждане — рабы множества страстей» [Антология кинизма... С. 174]. Рабство означает трусость и малодушие, душевное беспокойство, а также страх смерти и страх перед богами. Освобождение понимается как удовлетворение, внутреннее равновесие и спокойствие, а также — смерть. Идея свободы объединена с рассуждениями о совести, убеж­дениях, необходимости самоограничения. Идеал свободной личности несовместим со стяжательством. Благородными людьми, по Диогену, являются «презирающие богатство, славу, удовольствие, жизнь, но почитающие все противоположное — бедность, безвестность, труд, смерть» [Там же. С. 140]. В политическом аспекте свобода означает

¹ Ларошфуко, Ф. де. Максимы и моральные размышления. М.; Л., 1959. С. 58.

Часть I. Античное наследие

анархизм и космополитизм. Свобода проистекает из знания добра и зла. Свободный человек — антипод тирана. Тиран — это несвободный и несчастный человек, голова которого набита вздором насчет под­линных жизненных ценностей. Призыв к свободе совпадает с призы­вом к нравственной жизни. Однако они нигде не говорят о том, что именно свобода, и только она, обусловливает вменение нравственно­сти. В соответствии с антитезой «разум — вожделение» они нередко отождествляют свободу с освобождением от потребностей и даже с са­мой смертью: освободиться означает умереть.

Киническая философия — это философия поступка и нравственно­го совершенствования. Вместе с тем наряду с выражением политическо­го недовольства и этического негодования у киников можно встретить и прописи о смирении: «Не следует пытаться изменить обстоятельства, а лучше самому приготовить себя к любому обороту событий... Приспо­сабливайся к обстоятельствам» [Антология кинизма... С. 183].

Мудрец-киник не стремится к уединению и не бежит от простых радостей жизни. Но не зависит от даров богини счастья Тюхе, непосто­янной, завистливой, иррациональной, непредсказуемой, аморальной «любовницы мира», похожей на гетеру — она играет, смеется, обманы­вает и никогда не показывает «то, что есть». Объясняя это тем, что больные нуждаются во враче, философ-киник не упускает случая об­личать распущенных и поучать невежественных. Добродетельная жизнь не тяжела, поэтому киник доволен жизнью и весел. Говорят, что Кратет «всю жизнь прожил, шутя и смеясь, как на празднике». Когда Диоген был захвачен в плен и выставлен на продажу, он сказал сидев­шему рядом удрученному собрату: «Не печалься — пользуйся тем, что есть». Он же говорил, что «истинное заключается в том, чтобы душа была спокойной и веселой»: «Счастье состоит единственно в том, что­бы постоянно пребывать в радостном состоянии духа и никогда не го­ревать, где бы и в какое бы время мы ни оказались» [Там же. С. 135]. Счастлив тот, кто не знает страстей, тревог, печали, страха, «кто не ста­нет горевать из-за кончины друга или даже ребенка, тем более из-за собственной смерти» [Там же. С. 200]. Киники всегда стремились воз­ражать трагическому сознанию, они отвергали любые попытки толко­вать жизнь в трагическом ключе, любую страдальческую ноту, которые являются симптомами кризисного состояния общества и признаком элитарной точки зрения на все происходящее. Киники не хотели при­знавать себя несчастными, жертвами, пострадавшими. «Несчастное сознание» свойственно только безнравственным людям.

Аскетизм киников обусловлен их близостью к бедной части обще­ства, к труженикам. Первыми среди эллинов понятие аскезы ввели в

Глава 8. Киники. Мудрость и бесстыдство

теорию воспитания спартанцы. Это понятие имеет и восточные рели­гиозно-мистические корни. Античное понимание аскезы отличается от христианско-средневекового с его ненавистью к плотскому началу и насилием над плотью: «Аскеза у киников носила не религиозно-ми­стический, а социально-этический характер и была... своеобразной формой неприятия и осуждения действительности, протестом против сытого благоденствия "сильных мира сего", мира наживы, сребролю­бия, роскоши. Это было не средство ухода от жизни, а отчаянная попытка вмешаться в нее доступным для угнетенных способом — провозгласить трудовую жизнь благом, а отчуждение бедноты от мате­риальных и культурных благ — добром»¹. Киническая аскеза вела не к подавлению личности, а к ее утверждению, самораскрытию². Для ки­ников аскеза есть приобретение навыков, упражнение, имеющее це­лью выработать выносливость и закалку в перенесении трудностей, подобно тому как гимнаст должен тренироваться, чтобы достичь со­вершенства и победить в соревновании. Аскеза признается важным элементом нравственного воспитания и развития.

Киники бойкотировали институты афинской демократии и обы­чаи афинского государства. По сути, они составили безобидную и ле­нивую оппозицию рабовладельческой демократии, не признавали де­ления на богатых и бедных, свободных и рабов. Эти наиболее ригористичные античные философы были радикальными скептика­ми, страстными проповедниками и самозваными учителями нравст­венности, неподкупными нравственными лидерами. Они не искали компромисса с официальными представлениями, не оправдывали действительность, но с безоглядной смелостью и всегда враждебно нападали на общественные устои, законы, нормы как противореча­щие природе и нравственности. Общественные институции отожде­ствлялись киниками с моральным злом, природа, напротив, — с мо­ральным добром. Презирая и отрицая богатство как «чуждое», «своим» они считали добродетель, мужество, достоинство и разум. Богатство и нравственность не могут ужиться друг с другом. Нравст­венность возможна только при аскетическом образе жизни. Кинизм пытается реформировать мировоззрение и привлечь внимание к цели нравственного совершенствования человека. Киники подчеркивали ценность труда и использовали термины: «битва», «трудности», «тру­ды», «усилия», прославляли Геракла, «трудившегося и боровшегося».

¹ Нахов, И. М. Труд в мировоззрении киников // Вопросы классической филоло­
гии. М, 1971. С. 211.

² См.: Там же. С. 209.

Часть I. Античное наследие

Сократ был первым, кто применил в моральной философии ремес­ленные аналогии.

Киники не признают человеческих слабостей и ценят только суро­вую добродетель. Они испытывают презрение к нравственным немо­щам и порокам. Часто этих философов упрекали в черствости и равно­душии. Киники склонялись к атеистическим воззрениям. Философия киников весьма далека от метафизики, можно сказать — не содержит никакой метафизики.

Философия киников отражает точку зрения маргинальных и пау-перизированных слоев. Основными объектами нападок являются бо­гатство, наслаждение, жадность, спесь, притворство, зависть. Соглас­но киникам, можно быть «бедным и благородным», свободным, скромным, честным, возвышенно мыслящим и философски образо­ванным, оставаясь при этом бедняком. Бедность — не препятствие для нравственного развития личности, более того, бедность — союз­ница добродетели, «бедности свойственна свобода». Нормативные выводы, следующие из философии киников: «довольствуйся тем, что есть», «приспосабливайся к обстоятельствам», «презирай славу, богат­ство, наслаждения», «брось все, наслаждайся одиночеством и ходи нагим, довольствуясь дарами бога», «не презирай не имеющего прав гражданства», «отвергай страсти». Лишь кинический образ жизни яв­ляется свободным. Он неуязвим.

В качестве итоговой характеристики этики киников сошлемся на мнение И.М. Нахова: «Этика киников эгалитарная, ибо ставит перед всеми классами и сословиями одну и ту же нравственную задачу — служение добродетели, перед которой все равны. Этика киников практическая, утилитарная, признает добродетель лишь в делах, конкретных поступках своих «мудрецов», достойных подражания, а не в хитросплетениях слов и теорий. Этика киников субъективная и волюнтаристская, ибо основана на «свободе воли», на силе духа, ха­рактера, на незаурядной способности к независимому существова­нию и самоограничению (автаркия), самоотречению и способности к перенесению трудностей (аскеза), к освобождению от пут религии, государства, семьи и т.п. Киническая этика натуральная, ибо исхо­дит из приоритета природы... киническая этика рационалистичес­кая. <...> Киническая этика эвдемонистическая, ставящая перед со­бой задачу — дать человеку спасение и счастье, но это счастье бедности, умеренности, которыми должен довольствоваться добро­детельный и разумный человек, презирающий роскошь и удовольст­вия. <...> Этика киников индивидуалистическая, ибо все поведение человека в обществе ориентируется на достижение независимости

Глава 9. Этика стоиков

от общества, налагающего на него чуждые ему и враждебные обязан­ности»¹. Цитируемый исследователь кинической философии отме­чает присущий ей демократизм, гуманизм, максимализм, религиоз­ное свободомыслие, неприятие полисной морали. Но нельзя забывать и о свойственных кинизму противоречиях, порожденных исторической ограниченностью, пестрым социальным составом, а также давлением «низовой идеологии».

Глава 9. Этика стоиков

Стоицизм — иногда просто жуткая, но в целом — строгая философия частной жизни, воспитывающая предусмотрительность и холодный ум; философия, которая любит и ценит покой, но при этом знает страш­ную правду: «жизнь — это борьба», каждого в ней ждут испытания и ча­сто — поражения. Отсюда, по мысли стоиков, жить нравственно озна­чает жить с полным пониманием трагизма человеческого бытия, полагая, что все тяготы и мучения оправдываются в более широком контексте и являются благом внутри универсума. Согласно стоикам, надо научиться жить сущим, не жалуясь, не проливая напрасные слезы.

Жить нравственно тяжко. Но страдания — горькое лекарство, кото­рое надо принимать. Нравственная жизнь — жизнь одинокая. Обще­ние — помеха добродетели. Мораль не предполагает ни взаимности, ни взаимодействия с другими людьми — какое нам дело до их физиче­ского состояния и мыслей. Мораль обычных людей не совпадает с иде­алом высокой морали. По сути, стоики попытались потеснить дейст­вующую мораль, прописывая рецепт совсем иной морали — она заключается в поступках, а те, в свою очередь, занимают мало места сравнительно со всем тем, что не имеет абсолютно никакого значения. В таком случае морали оказывается не больше, а меньше.

Основные этические термины пришли в стоицизм из предшеству­ющих философских систем, в частности Платона и Аристотеля. Сто­ицизм вышел из аристотелизма: Аристотель — его прародитель и стартовая точка. В дальнейшем стоицизм оказал большое влияние на европейскую культуру, которая и по сей день рассматривает его как источник продуктивных философем.

Древнегреческие стоики учили самообладанию и невозмутимости, выступали против иррациональных страстей. В сущности, чувства за-

¹ Налов, И. М. Очерк истории кинической философии //Антология кинизма. М., 1996. С. 9-11.

76 Часть I. Античное наследие

нимали мало места в их психологии как вредные и неуместные. Мудре­ца не случайно называли бесстрастным. Мудрец ни в чем не нуждается, не знает никаких препятствий, совершенно спокоен и свободен. Сво­бода же состоит в том, чтобы «жить так, как хочешь», т.е. в соответствии со своими правилами, а не по приказу или примеру остальных. Словом, высшей ценностью стоики считали самостоятельность — автономию.

Основателем стоицизма был Зенон из Китиона, его учениками — Аристон, Герилл, Клеанф. Последний возглавил школу после смерти Зенона, а затем это место занял Хрисипп, при котором стоицизм осо­бенно процветал. Философию стоицизма продолжили Диоген Вави­лонский, Антипатр Тарский, Панэций и Посидоний.

Стоицизм — артикулированная философия эгоизма, призывающая человека при любых обстоятельствах исходить из собственной точки зрения, т.е. заботиться о себе. Человек не должен отступать от жизни, опирающейся на добродетель и правильное понимание мира. Стоики игнорируют простейшее поведение, цель которого — самосохранение, идут на разные словесные маневры, чтобы отлучить человека от благ, которые ценятся в обычной жизни. Стоики учат желать того, что так или иначе осуществится «без нас», с помощью философских рассужде­ний принять то, что представляется ужасным, чего невозможно же­лать. Природа не выполнит наших желаний, не услышит нашей моль­бы. Отсюда — «не желай невозможного»; вместо того, чтобы мешать планам природы, учись хорошо делать свое дело, ищи свою линию по­ведения, сознавая, что «все идет не так, как хотелось бы».