Проблема хамства

Сергей Довлатов в эссе «Это непереводимое слово – хамство» из книги «Малоизвестный Довлатов» привел пример, как В. Набоков не мог объяснить американским студентам, что такое хамство. Пошлость, мещанство они еще понимали, а о хамстве не имели никакого представления. Даже подобранные синонимы, такие как «наглость», «грубость», «нахальство», не помогли. Наглость – это напор без морали, нахальство – та же наглость плюс отсутствие стыда, грубость – это форма поведения. Грубость, наглость, нахальство, по мнению С. Довлатова, все-таки не убивают наповал, оставляют надежду, что с ними можно справиться, как это сделал, например, один пожилой человек. Об этом тоже вспоминает Довлатов: заходит на остановке в трамвай «какая-то шпана» и начинает грубо, нагло задевать старика, он им что-то отвечает. Один из наглецов говорит: «Тебе, дед, в могилу давно пора!» А старик спокойно парирует: «Боюсь, что ты с твоей наглостью туда раньше меня успеешь!» Раздался общий смех, и хулиганы затихли. Старик оказался острым на язык и дал отпор наглецам. Хамство же побороть невозможно, оно непобедимо. «Хамство есть не что иное, как грубость, наглость, нахальство вместе взятые, умноженные на безнаказанность», - делает вывод С. Довлатов.

Проблема зависти, злорадства

Злорадствовать по любому поводу, похоже, в России становится хорошим тоном. Особенно этим грешат в Интернете. В комментариях по поводу кончины А. Солженицына можно было найти и такие, например: «Никакого сожаления. Раздули из него мессию. А читать-то и нечего! Бред сумасшедшего!» Это о людях достойных, а что говорят о простых смертных? Чтобы тебе позавидовали или позлорадствовали над тобой, не надо быть ни Нобелевским лауреатом, ни знаменитым артистом, можно просто поделиться своими или чужими успехами. Тут же получишь: «Чтоб ты сдох!»

У Д. Роулинг в «Гарри Поттере» есть такое понятие, как «вредоносное заклятие», которым можно спрогнозировать фатальный исход. Но мы не в «поттериане» живем, вред наносим исключительно в повседневной жизни, убивая в себе человека с каждым «сдохни!» И на фоне этого глумливого «злопыхательского произвола» зависть поэта Рюхина к классику Пушкину из булгаковского «Мастера и Маргариты» («Стрелял, стрелял в него белогвардеец Дантес и обеспечил бессмертие!») выглядит всего лишь мальчишеской заносчивостью.