Подросткам хорошо бы привыкнуть к пониманию инициативного смыслосозидания, языкотворчества, законотворчества и творчества вообще

Баранецкий Андрей Наумович,

Кандидат философских наук. Начальник Лаборатории Социально-культурных проектов Севастопольского социально-экологического фонда.

" Понятие одарённости и термин «талантливость» в гуманитарных исследованиях ХХ века.

(К модели правовой культуры. в гармоничном "Новом обществе" и в- "Конституции Новой страны")

Чаще всего термины талантливости и одарённости использовались психологами и педагогами. Есть уже огромный массив литературы о проблемах педагогической работы с так называемыми «одарёнными» детьми, а термин «талант» и «талантливость» вошли в словари психологической терминологии настолько широко, что стали хрестоматийными.

Разработка концептуальных подходов к пониманию сущности талантливости и одарённости обычно велась в контексте использования идей разнообразных теорий творчества, творческого характера человеческой деятельности.

Сама теория творчества основательно начала прорабатываться ещё в веке девятнадцатом и по устному преданию профессионалов от психологии между 1800 и 1900 годом уже было издано более тысячи работ о творчестве как таковом. Более ранние исследования идеи творчества могут быть отнесены к истории философии и тем богословским трактатам, которые идею творения и творчества рассматривали как свойство божественной инициативы. Эти же древние авторы, - когда ставили вопрос о мере причастности человека к высшим творческим силам, - логично выходили на круг вопрос о способности человека создавать нечто принципиально новое, творческое.

Эпоха Просвещения инспирировала ряд новых направлений исследований в этой области. Особенно показательна история трактовок терминов «благородства» и проблемы происхождения высокой нравственной культуры личности в её переплетении с формированием высокой интеллектуальной культуры. Со времён аристократических дискуссий энциклопедистов 18 века до времён сурового эгалитаризма советской педагогики середины ХХ века вопросы происхождения высокой нравственной культуры и высокой интеллектуальной культуры наращивали свою актуальность и одной из маленьких теоретических площадок на которых этот круг исследований пересекается стала теория умственных действий Гальперина, который блестяще показал, что «творческий» - это не хаотический, а хорошо организованный и упорядоченный процесс.

В истории советской психологии стала классической теория «установки» Узнадзе. Если её постулаты применить для переосмысления бихевиоризма и психоанализа, то результат будет очень интересным, так как типы информационного метаболизма в психоанализе могут сознательно скрываться под искусственными линиями поведения.

Арсеналы игрового прикрытия природных наклонностей резко расширились после создания русской школы актёрского мастерства – знаменитой системы Станиславского. Важно, что сам Константин Станиславский подчёркивал, что это не персональная и не уникальная система а напротив – обнаружение высшей меры естества и глубочайшей меры искренности в игровом поведении человека.

Само определения «установки» как состояния той или иной готовности к акту восприятия или акту переживания или акту мысли или акту действия можно осмыслить глубже. Готовность – итог подготовки, атрибут подготовленности. Сами процессы образования, воспитания и обучения имеют готовность и подготовленность как цель.

Человек может быть подготовлен не только к акту, но и к каскаду актов, к алгоритмам. Именно на этом, в частности основываются все тренинги по технике быстрого и интенсивного чтения. Там готовность к кратковременному акту мало что даст. Человек готовит себя к процессу организованного использования своей психики для новых типов чтения. Это не акт, а алгоритмы, процессы. Школа актёрского мастерства – тоже не алгоритмы, а процессы. Формирование профессионализма музыканта в консерватории или обучение живописцев в академии художеств, обучение хирургов в медицинских академиях показывает сотни, если не тысячи таких алгоритмов и процессов.

Гарантии высокого профессионализма в соответствующих элитных учебных заведениях – это великолепная предпосылка для понимания процессов становления талантливости и творческих способностей вообще.

Конечно, типы информационного метаболизма, открытие Карлом Юнгом под названием «психологические типы» в середине ХХ века очень усложняют общую картину, но это открытие, как раз благодаря усложнению рельефа психологической активности профессионалов большой выборки ОБЛЕГЧАЕТ обнаружение предпосылок развития способностей. Различные типажи успешнее действуют в различных профессиях.

Но не только высшая школа обнаружила системные прорывы в достижении высоких результатов. Школа интернат для слепоглухонемых детей в Загорске и опыт донецких учителей – последователей В.Ф. Шаталова – отличная площадка для переосмысления всей педагогики дошкольного воспитания (Загорск-Мещеряков) и образования в начальной и средней школе (Донецк-Шаталов). Этот опыт должен быть фундаментом, основой. На его почве возможны дифференцированные методики нового поколения.

Особо важно, что возможности работы со слепо-глухо-немымы детьми были сурово сужены, ограничены самой жизнью. И коль скоро их смогли воспитать с гарантированным эффектом, то сколь тонкий инструментарий педагогического воздействия теперь есть в арсенале психологов и педагогов можно себе представить.

Пусть ум определяется как ёмкость осознания, явившаяся как результат интенсивного осмысления. Тогда культивирование осознанности всего того, что мы делаем поминутно оказывается не суетой самолюбования, а условием рождения добросовестного отношения к жизни. А добросовестное отношение к жизни не позволит забыть об обязанности понять своё призвание и разыскать в себе ростки того таланта, который это призвание воплотит в жизнь. Осмысление и осознание событий во времени у людей маленьких касается недели или года жизни. Масштабная личность мыслит тысячелетиями и осмысливает свою роль посреди тысячелетия.

Есть ещё очень важная грань понимания талантливости, которая состоит в открытии себя – явлении ярком и хорошо отражённом в литературе. (Архимед, Пушкин, Пикассо, Мандельштам – примеров не счесть). Чтобы это понимание состоялось сначала личность обязана ссотавить себе впечатляющее и адекватное представление обо всём человечестве в целом или – как минимум – о сообществе творческих лиц своего «цеха», своей профессии. После этого человек решает именно в этом обществе сыграть беспрецедентную роль новатора, творца, блюстителя или иную социально значимую роль, которую начинает переживать как миссию. Как это вообще возможно? Как возможны синтетические суждения априори; как возможны представления о синтезе временного и вечного; как стало возможным для смертной личной души сделать из себя бессмертный творческий дух – вопросы одного свойства.

Бывает так, что вопрос начинает звучать в одной науке, а грани ответов появляются в разных дисциплинах. Лев Семёнович Выготский показал, как слова улавливают смысл благодаря тому, что мы оперируем ими как знаками, мы орудуем, и в нашей инициативе смысл связывается с тем или иным знаком, который мы освоили. Получается, что наращивание значения – это дело нашей инициативности. История герменевтики, как науке о толковании текстов привела к тому, что на её основе созданы практики смыслосозидания. Герменевтика стала наукой о том, как смысл приписывается.

Поэтому резонно рассмотреть то, как люди приписывали себе или своему народу исторические роли или понятие о призвании. Здесь своя мера естества. Мы начали рассуждение об открытии творческого призвания личностью, а теперь рассуждаем о том, как смысл жизни приписывается или бессмысленность существования приписывается. Ващев у Андрея Платонова твёрдо уверен, что без него народ не полный, он видит много смысла в своём бытии. А в середине предыдущего века что Печёрин, что Онегин изнывают от скуки и уверены в бессмысленности своего бытия.

Смысл не столько переживается, сколько прозревается и усматривается. Оперируя знаком мы приписываем значения или улавливаем общепризнанные. Обращаясь к смыслу временному, мы можем отследить – как этот смысл меняли, обновляли, берегли или перечёркивали. История языкотворчества и история языкознания особенно полезны подросткам, так как в отрочестве люди начинают искать смысл жизни и призвание.

Подросткам хорошо бы привыкнуть к пониманию инициативного смыслосозидания, языкотворчества, законотворчества и творчества вообще.