Размышления о диагнозе и генезе заболевания

У женщины не было никаких психических или органических предболезней, паническая симптоматика не вызывается ничем оп­ределенным и еще не укрепилась в привычке всего избегать. При немного сниженной мотивации и депрессивном расстройстве мыслительные способности и способность ориентироваться не нарушены. Появление расстройства тесно связано с тяжелыми событиями жизни. Но мощным позитивным фактором являются хорошие отношения с мужем. На основании этого нужно исхо­дить из диагноза «кризис адаптации» (ICD 10: F43.22: страх в со­вокупности с депрессивной реакцией).

Из жизнеописания можно сделать вывод о наличии у женщи­ны первичной несовместимости. С раннего детства сдержанные и педантичные родители воспитывали ее строго, контролировали и требовали успехов в учебе. Тем самым они добивались выработки у девочки самовосприятия, основанного на перфекционизме и подчинении. Возникавшие в результате ценности заслоняли на­стоящие чувства. Младший ребенок в многодетной семье рабоче­го, клиентка нечасто видела своего отца, который вынужден был подрабатывать, и поэтому привязывалась к матери. Мать была вечно несчастной и недовольной, слишком заторможенной, чтобы ре­шиться как-то по-другому устроить свою жизнь. Она все время страдала от каких-то недугов вроде головных, сердечных и желудочных болей, и ей требовался уход. Женщина редко чему-либо радовалась, всегда знала все лучше других, мало хвалила дочь и не находила для нее времени; о телесных ласках матери клиентка даже не может вспомнить. За девочкой хорошо ухаживали, но любви в этих отношениях недоставало. Между родителями никогда не было открытых ссор. Детей они не били, но ругали и наказывали насмешками.

Таким образом, доверительная привязанность к матери, толь­ко и рамках которой и были возможны проявление эмоций и по­требности в защите, не могла развиваться дальше, так как мать была слишком занята собой и выражение ею родительских чувств было слишком непостоянным. Ребенок не мог при этом чувство­вать, что его полностью принимают, и принятие им самого себя тоже осложнялось. Своим поведением мать показывала пример: боль, заботы и недовольство надо с готовностью, терпеливо пе­реносить. Роль, которую исполняла мать, не оставляла клиентке места для собственных инициатив или идей. В противоречие этому от нее требовали быть самостоятельной и сильной. Родители ред­ко хвалили ее, ее успехи были для них всегда недостаточными, а над ее чувствами смеялись.

Школа открыла для клиентки большие возможности, потому что там ценили ее готовность заниматься. Это привело к успехам в учебе. Учительница заботливо к ней относилась и помогла перей­ти в гимназию. Но в отношениях со сверстниками она была очень робкой и нерешительной, из страха опозориться или покраснеть она боялась что-либо сказать. Клиентка не помнит, чтобы родите­ли хоть раз сделали ей комплимент по поводу се внешности. Тема секса была в семье запрещенной.

Вот так выстраивались у женщины личные идеалы, которые побуждали ее скрывать свои чувства и стараться выглядеть силь­ной. Страх быть отвергнутой вылился в привычку всегда делать вид, что все хорошо, и в стремление ни в коем случае не показы­вать потребность в чем-то. Ее выбор партнера соответствует этому идеальному представлению. Но привычка с детства контролиро­вать себя, чтобы добиться признания родителей, в социальной жизни натолкнулась на собственные желания, вылилась в скован­ность и неуверенность в себе. Таким образом у девочки развилось самоощущение робкой дурнушки, которая никогда не уверена в том, нравится ли она окружающим. Чувство, что у нее меньше возможностей по сравнению с другими, и чувство неполноцен­ности служат психологической защитой от глубокой потребности быть замеченной и принятой. Эта неуверенность в себе сопровождала госпожу Т. в течение всего периода обучения и отражалась на любовных отношениях, но до сих пор кризиса не вызывала. Хоро­шие отношения с людьми, которые были в состоянии принять и оценить ее чувства (бабушка, учительница), смягчали первичную несовместимость. «Добродушие» отца тоже играло положительную роль. Эти глубоко укоренившиеся позитивные переживания способствовали созданию достаточного запаса стабильности, чтобы построить супружеские отношения и преодолевать трудности в работе. На расстоянии от родительского дома женщина приобрела относительную независимость.

И только кризисное событие и диагноз отклонения в развитии ребенка сломили ее способность оказывать сопротивление. Уже неожиданная беременность поставила под угрозу неустойчивое рав­новесие между стремлением клиентки к автономии и ее страхом неудачи; с получением информации о диагнозе усилилось чув­ство того, что жизненное пространство сужается, появилась опас­ность потерять независимость. Боязнь, что нуждающийся в заботе ребенок будет к ней так же требователен, как строгая мать в детстве, вызвал желание отказаться от ответственности за него. Это желание она признать не может, так как оно противоречит ее представлению о самой себе. Поэтому оно подвергается психоло­гической защите и в искаженном виде возвращается в виде страха.

Госпожа Т. переживает внутреннее противоречие между жела­нием опереться на кого-то и желанием раскрыться самой. В то время как потребность на кого-то положиться с раннего детства подвергалась психологической защите (не было настоящего и, главное, стабильного принятия родителями, и этот недостаток признания стал причиной депрессивной составляющей сегодняш­них проблем женщины), независимость, во всяком случае, вдали от родительского дома, была достигнута. Сейчас госпожа Т. чув­ствует только то же сужение жизненного пространства, связанное с матерью, которое она уже чувствовала раньше. Это происходит, когда мать критикует ее образ жизни и способ воспитания ребен­ка. Но сама клиентка не замечает своей неуверенности в том, что она принята, которая появляется в результате реальных отказов и боязни потерять любовь.