Протекание терапии

Супругам предложена парная личностно-центрированная психо­терапия. Нынешнее состояние обоих партнеров обусловливается не только их сложными отношениями между собой, но и необхо­димостью преодолевать кризис. Исходный пункт — их взаимные ожидания, которые можно озвучить, обсудить и привести в боль­шее соответствие друг с другом. Прежде всего, следует установить связь между трагическими переживаниями каждого из супругов — переживаниями, ставшими результатом порока развития дочери. Им предоставляется возможность прочувствовать всю полноту скор­би партнера, хотя бы частично избавиться от разочарованности и обид и благодаря этому добиться взаимопонимания.

Фаза облегчения. На первых сеансах госпожа Г. выплескивает свое душевное напряжение, испытывая при этом подобие катар­сиса. Она снова и снова говорит о мучительных самоупреках, чувстве вины и собственной неполноценности. Часто темой ста­новятся детали ее наблюдений за Рут или воспоминания о пери­оде беременности и родах. Госпожа Г. доминирует на сеансе и, хотя настоятельно просит мужа сказать что-нибудь, каждый раз перебивает его и продолжает описывать собственное горе и от­чаяние. Очевидно, что она хочет отвести мужу роль слушателя. Немного позже женщина с удовлетворением отмечает, что здесь он наконец-то вынужден был ее выслушать. Господин Г. на этом первом этапе терапии держится замкнуто, тщательно выбирает слова, как будто желая избежать двусмысленности. Когда жена начинает требовать, чтобы он что-нибудь сказал, он незаметно для себя упрямится и отвечает односложно. В целом он внима­тельно слушает супругу, хотя и не стремится вчувствоваться в ее состояние или утешить ее. Очевидно, ему надоели ее эмоцио­нальные всплески.

На этом этапе психотерапевт сразу оказывается вовлечен в кон­фликт супружеских интересов. Если он будет чутко прислушиваться к госпоже Г., то рискует тем, что ее муж воспримет это как упрек в его адрес и уйдет в себя. В свою очередь, жена в разочаровании отвернется от терапевта, если он уделит основное внимание дис­танцированной позиции господина Г. Такое положение вынужда­ет психолога лавировать между супругами, чтобы не оторваться от госпожи Г. и не потерять из виду господина Г. Нужно осознавать, что, хотя они ведут себя противоположно друг другу, их поведе­ние является реакцией на одно и то же кризисное событие и име­ет общую причину — личную травму. Чтобы немного подтолкнуть каждого из супругов к пониманию кажущегося им таким стран­ным поведения партнера, чтобы дать им понять, что их горе — общее, просто они переживают его по-разному, терапевт все вре­мя старается наводить мосты между их высказываниями. Так, например, он спрашивает господина Г., ощущал ли тот когда-ни­будь так же отчетливо горе своей жены и ее чувство собственной никчемности. Или интересуется у госпожи Г., верит ли она, что муж тоже страдает, беспокоится и находится в отчаянии, и как она это определяет. Подобная важная информация подводит парт­неров к мысли, что они оба страдают, но по-разному.

Хотя эмоциональное поведение госпожи Г. часто требовало того, чтобы терапевт уделял внимание именно ей, вербализировал ее чувства и с одобрением принимал ее рассказы, периодически все-таки удавалось подтолкнуть супругов к коротким диалогам между собой. Без всякого сомнения, клиентка постепенно стала ощу­щать себя принятой в своем горе и наконец, в терапевтической обстановке, ощутила столь желаемое внимание к себе. Господин Г. тоже перестал рассматривать ситуацию как суд над его упущени­ями и начал чувствовать себя свободнее. Ему также стало легче участвовать в ходе разговора. Постепенно нервное возбуждение госпожи Г. начало стихать, и она уже меньше мучила себя уничи­жающими и тяжелыми упреками в свой адрес. Она стала спокой­нее спать и с удивлением рассказала, что прожила целый вечер без какого-либо ощутимого беспокойства.

Фаза агрессии. На следующем этапе терапии супругам уже лег­че общаться друг с другом. Речь заходит конкретно о проблеме их взаимоотношений — госпожа Г. смело говорит мужу о том, что хочет получать от него больше внимания и уважения. Он начинает защищаться, чем вызывает гнев жены. И если раньше противоре­чия были ясны, но отчетливо не проявлялись, то теперь дело до­ходит до открытого конфликта. Именно тут госпожа Г. резко обви­няет мужа в том, что он не принимал всерьез ее жалоб во время беременности, а в самый ответственный день еще и уехал на кон­ференцию, в результате, вместо того чтобы вовремя попасть в больницу, она должна была сдерживаться изо всех сил. По-види­мому, женщина впервые предъявила мужу эти обвинения, кото­рые долго держала в себе. Он смущен, однако отвергает предполо­жение, что таким образом виноват в пороке развития Рут. Пока жена ругает его и в отчаянии демонстрирует свою боль, он укло­няется от контакта.

Дальше взаимодействие почти полностью застопоривается, и возникает реальная угроза прекращения терапии. Разумным хо­дом оказывается вербализировать взаимные ожидания обиженных друг на друга супругов, а также еще раз завести разговор о душев­ной травме обоих из-за порока развития дочери и об их возмуще­нии этим страшным, неожиданным событием, на которое невоз­можно повлиять. И все же обе стороны сильно ожесточаются, когда речь заходит о разводе.

В этой ситуации начинает быстро ухудшаться состояние здоро­вья Рут. Она хуже спит, затрудняется прием пищи, резко усилива­ются судорожные припадки, и выясняется, что их уже невозмож­но регулировать с помощью лекарств. Беспокойству о ребенке те­перь уделяется в разговорах еще больше внимания, чем раньше. И в этот крайне сложный период родители решают поддержать друг друга. Это не только создает чувство, что у них есть что-то общее и что они могут лучше ладить друг с другом, но и приводит их к общему решению остаться вместе.

Фаза переориентации. Страх за Рут и усталость, а также возра­стающее доверие к психотерапевтической обстановке воздейству­ют на госпожу Г., и она решается потребовать от мужа более кон­кретной помощи. Здесь речь идет об организации уикэндов и раз­граничении ответственности за ребенка по ночам. Как во время сеансов у психотерапевта, так и дома супруги серьезно обсуждают ситуацию и действительно находят совместные решения проблем. На сеансах разговор вращается в основном вокруг состояния здо­ровья Рут и ее развития; супруги также рассказывают о конфлик­тах с лечащими врачами, в отношении которых они единодушны. Здесь госпожа Г. получает со стороны мужа настоящее признание как человек, знающий нужды ребенка. Он безоговорочно прини­мает ее сторону, поддерживает и защищает ее. Постепенно ситуация становится менее напряженной, и положение дел меняется. Господин Г. гораздо больше, чем раньше, ухаживает и Рут, а госпожа Г. отдает распоряжения, как это надо делать. Но вместе с тем она хочет освободить все больше времени для своего отдыха, а господина Г. это пугает. Теперь он принимает более активное участие в беседах. Опять начинаются взаимные упреки, и на этом новом этапе супруги уже могут открыто обсудить проблемы своих взаимоотношений и обратиться к старым, вновь всплывшим раз­ногласиям.