Вступление

Василий Юнак

Критические заметки на книгу А. Ю. Григоренко. Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность.

Вступление

Глава 1. Эсхатология, милленаризм и… адвентизм

Глава 2. Заметки на полях

Глава 3. «Опечатки» в Российском Адвентизме

Глава 4. Статическая статистика на рубеже тысячелетий

Заключение

Вступление

Книг по адвентизму на русском языке не так много, и потому каждая публикация вызывает немалый интерес среди самих адвентистов, равно как и среди других людей, так или иначе заинтересованных в адвентизме. При этом, всегда хочется видеть достаточно объективное и точное освещение предмета.

Книга Андрея Юрьевича Григоренко, которую мы решили проанализировать, представляет достаточный интерес именно потому, что автор претендует на объективность. И он действительно постарался подойти к предмету строго по научному. Хотя в этом как раз и заключается одна из проблем данной работы. Но об этом несколько позже.

Данная работа по критическому анализу книги изначально предполагалась как серия заметок в помощь автору. Книга Григоренко, изданная тиражом в три тысячи экземпляров, вероятно, будет переиздана. Имея это в виду, и обнаружив при чтении некоторые досадные огрехи, нам захотелось предупредить автора и подсказать ему те места, которые нуждаются в исправлении. Все это делалось исключительно с желанием помочь, ведь нет совершенного человека, кто не допускал бы ошибок. Да и сам, будучи автором, я с удовольствием принимаю критические замечания и указания на мои ошибки и опечатки. И потому, так хочется увидеть второе издание этой книги, в которой уже не будет неточностей и ошибок. Конечно же, есть также пожелание доверить текст книги профессиональному корректору – на мой взгляд, отдельные моменты грамматики, в частности пунктуации, могут быть значительно улучшены, но я оставлю эту часть филологам.

Значительная часть книги посвящена истории эсхатологических движений и милленаристским настроениям в различных религиозных группах на протяжении истории мира. Я не силен в этой области, потому оставлю и этот раздел тем, кто может оценить по достоинству тот колоссальный труд, который совершил автор, собирая по крупицам разрозненный материал.

Для меня ближе история адвентизма, потому я постараюсь отметить все те места, которые требуют уточнения, изменения или доработки. Но прежде, чем я приступлю к этому, хотелось бы сделать еще несколько общих замечаний, а также высказать свое мнение на взаимосвязь тех самых эсхатологических и милленаристических идей в христианстве и других религиях мира со становлением адвентистского движения. Этому я посвящу следующую главу.

Что же касается истории адвентизма как такового, то весьма прискорбно, что автор основывается практически на одном лишь издании – на книге автора, критически настроенного против Церкви Адвентистов Седьмого Дня, хотя и стремящегося быть объективным. В третьей главе своей книги Григоренко буквально пересказал, подчас переписывая слово в слово, значительную часть книги «Адвентизм в Америке», которую он упомянул первой в своем списке «наиболее обстоятельных и фундаментальных источников информации» (стр. 7)[1]. Конечно же, время от времени он вкрапляет мысли и цитаты, взятые также и из других источников, но влияние этого труда преобладает. В то же время, многие поистине фундаментальные, в том числе и многотомные труды по истории адвентистской церкви, написанные самими адвентистами, остались вне поля зрения автора.

Ходят слухи, что труд А. Ю. Григоренко был совершен по заказу одной из организаций Церкви АСД в России. Если это действительно так, то остается только удивляться, что «заказчик» не потрудился снабдить автора серьезными источниками информации, а впоследствии не проверил выполненную работу. Но хочется верить, что это всего лишь сплетни досужих людей. Именно поэтому я предпринял эту работу, чтобы ознакомить автора, равно как и других читателей, с тем, что, так или иначе, оказалось ущемленным.

Конечно же, я не проводил тщательной вычитки и сверки всех дат, имен и событий. Я просто читал книгу для себя, и по ходу чтения делал отметки на полях там, где я точно знал или просто сомневался в точности представленной информации. Потому, я с уверенностью могу сказать, что я «выловил» далеко не все огрехи в этой книге. И для того, чтобы этот труд обрел настоящую историческую и научную ценность, его все еще следует тщательно выверить.

Тем не менее, несмотря на все эти замечания, полагаю, что анализируемый труд А. Ю. Григоренко действительно заслуживает внимания хотя бы потому, что это практически уникальное издание, происходящее из вне адвентистской церкви, но предпринимающее попытку объективного исторического анализа адвентизма в России.

Глава 1. Эсхатология, милленаризм и… адвентизм

Автор стремится увидеть «социо-культурные и историко-религиозные предпосылки» адвентизма. И он заметил их в эсхатологических и милленаристических учениях христианства. Вероятно, что-то общее в этом имеется, однако, я бы сравнил такие «предпосылки» с попыткой увидеть взаимосвязь телеги с роялем на том основании, что у обоих предметов есть колеса.

В первом параграфе второй главы автор предполагает несогласие адвентистов с его предпосылками в исследовании истории адвентизма. При этом он пытается оправдать свою позицию «целью исследовать исключительно земное происхождение адвентизма, выявить его посюстороннюю специфику», и потому считает справедливым исходить «из принципа функциональной взаимозависимости и взаимовлияния религиозных движений и социальной истории общества». Мне это напоминает ситуацию, описанную одним из советских историков в предисловии к переводной исторической книге. За давностью лет я сейчас не припомню ни автора, ни переводчика, ни даже названия книги (хотя, при необходимости, найти ее не составило бы труда, так как она лежит в моей библиотеке в другом городе), но суть в следующем. В предисловии к той книге переводчик (или редактор) говорит, что книга переведена как есть, но читателю следует иметь в виду тот факт, что автор книги исходит из ложной буржуазной предпосылки, якобы развитие истории следует рассматривать с позиции религиозного развития общества; а советская историческая наука, доказала, что развитие периодов истории следует рассматривать с позиции классовой борьбы и преемственности господствующего строя – рабовладельческого, феодального, буржуазного, социалистического, коммунистического.

Наблюдая подобное отношение к истории, я думаю о том, как сложно человеку освободиться от своего предвзятого идеологического мнения. Каждому хотелось бы сделать науку своей служанкой, определить ей четкие границы, располагающиеся в пределах своего узкого, ограниченного мышления. В свое время атеисты упорно отвергали все религиозное и сверхъестественное, приписывая его досужим вымыслам людей, стремящихся обогатиться на эксплуатации неграмотного мужика. И хотя сегодня люди все больше «открывают» для себя духовный мир религии, многие по-прежнему живут старыми мерками, которые есть не старые, а достаточно молодые и неопытные, зато амбициозные, как и весь атеизм в целом, будь то французский или российский.

Григоренко, похоже, такой же атеист, как и многие другие дети советской эпохи. Он также не может видеть дальше и выше физического и душевного мира. Духовное для него, вероятно, заканчивается литературой и искусством. Потому он с таким пафосом отрицает, какие бы то ни было, иные основы религии, помимо социально-культурных, являющихся философским продолжением развития животных страхов пещерного человека, преклоняющегося перед естественными силами природы. Вот и здесь, в развитии адвентистского учения, Григоренко видит ни больше, ни меньше, как фаталистические настроения, связанные с круглой датой на календаре. Он прослеживает это настроение в самых разных культурах и религиях мира, смешивая христианство с язычеством. Такое исследование достойно разве что советской науки, отрицающей всякий истинно религиозный опыт человека и достоверность Библии, как Священной Книги.

Однако, страхи первобытного человека, фанатизм язычника и апокалиптические исследования христианина имеют совершенно разные корни. Смешивать их воедино, выводить одно из другого – значит пренебрегать истинной наукой. Конечно, следует признать, что в христианстве во все века существовали те, кто использовали отдельные библейские тексты с целью запугивания паствы и тем самым подчинения себе невежественных прихожан. С другой стороны, наблюдается также смешение христианского учения с языческими традициями и мифами. Но именно наука может и должна провести четкое разграничение одного и другого. Григоренко имел возможность это сделать, но он, будучи весьма далек от вопросов духовности, попросту не увидел разницы между одним и другим. Он посчитал, что если у рояля есть колеса, при помощи которых он передвигается, то его вполне можно использовать в виде телеги для перевозки сена.

Что первично, курица или яйцо? Это извечный спор. Для эволюциониста скорее первичным будет аномальное яйцо некоей рептилии, из которой вылупилось что-то похожее на курицу. Но натуралист скажет то же самое, что мы читаем в Священном Писании: «всякое дерево познается по плоду своему, потому что не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника» (Лк. 6:44). Творец создал первые деревья и первые живые существа совершенными, в полном возрасте, а потом повелел им производить потомство по роду своему. Точно так же и духовное развитие христианской церкви. Христианство началось со Священного Писания, а не из невежественного человека.

Есть огромная разница между тем, когда человек сам создает свою религию на основании того, что видит вокруг себя, и тем, когда Бог Творец (отрицать существование Которого современному ученому попросту глупо), не только сотворивший, но и управляющий жизнью во Вселенной, включая и нашу Землю, из любви и заботы к своему творению дает человеку определенную информацию о будущем. Человек, используя все способности разума, исследует Священную Книгу, и видит в ней точнейшее исполнение записанного наперед пророческого слова в прошедшей истории (я допустил тавтологию ради усиления мысли). И ученый историк Григоренко должен бы понять это. Адвентизм – это не пережиток языческих эсхатологических страхов; адвентизм не зародился на исследовании милленаристических толков в христианстве. Первые адвентисты не задавались целью узнать, что думали о конце времени люди разных веков и народов. Они не собирали воедино все сумасбродные страхи перед новым тысячелетием. Они внимательно исследовали Библию в желании понять то, что Бог открыл человеку в Своем Слове. И то, что адвентисты обнаружили в Библии и в истории, по духу совершенно противоположно не то что языческим, но даже и христианским эсхатологическим и милленаристическим настроениям.

Истинный ученый старается абсолютно точно установить первооснову, точку отсчета. И если в этом он допустит ошибку, то вся его кропотливая работа приведет только к ложным результатам. Давайте посмотрим на некоторые точки отсчета, которые вероятны в исследовании эсхатологических учений. Я приведу только примеры, взятые из работы Григоренко.

Одна схема развития: гуситы оказались втянуты в вооруженное противостояние с главенствующей религией (стр. 88-92), и потом, считая себя борцами за истину, они стали рассматривать происходящие события как эсхатологические, и придумали им соответствующее толкование. Схема по типу «чернобыля» – как только случилось страшное, давай искать его в Библии. И как в случае с тем же Чернобылем, всегда что-нибудь да и находится. Для не посвященных в «чернобыльское богословие» поясню: украинское слово «чернобыль» означает траву полынь, а в Откровении говорится о падении звезды по имени полынь, от которой стала смертоносной вода (Откр. 8:11). А тут и заражение водохранилища и реки в зоне Чернобыля… Итак, одна схема такова: сначала важное событие, затем под это событие подбирается библейская трактовка.

Другая схема развития. Для этого примера выберу историю из «российской» части книги, хотя и в «зарубежной» подобных примеров достаточно. Я это делаю для того, чтобы показать, что разницы между развитием событий в России и на Западе не существует. Итак, пример Кузьмы Косого (стр. 256-258). Здесь человек, совершенно далекий от принципов веры и справедливости, стремится к власти. И путь достижения ее он строит на религиозном невежестве людей. Он объявляет себя кем-то, придает всему определенные эсхатологические черты, и совершенно не беспокоится о каком бы то ни было богословии и соответствии Священному Писанию. Эта схема проста: я хочу быть богом, и я им стану, потому что вокруг меня полно простаков.

И, наконец, третья схема. Для примера я приведу Лютера, хотя он и не проповедовал милленаризм или эсхатологию. Лютер был истинным исследователем Писания, глубоко верующим человеком. Он читал Библию и исполнял написанное в ней. У него совершенно не было желания притягивать какие-то события к библейским описаниям – напротив, он разоблачал подобные действия правящей церкви; у него не было желания стать самозванцем, но он разоблачал самозванцев, действующих от имени религии. Он просто был прилежным исследователем и исполнителем Божьих истин. Именно эта схема и сработала в истории адвентизма.

Итак, мы находим, что ни у Вильяма Миллера, ни у Елены Уайт, ни у других пионеров адвентизма, не было ни желания использовать какое-то событие своего времени для разжигания эсхатологических идей, равно как у них не было никакого желания власти. В создании и развитии своего учения они не смотрели ни на гуситов, ни на таборитов, ни на тех же лютеран. Я уже не говорю о разбойниках типа Кузьмы Косого или о язычниках, с исследования страхов которых начинает Григоренко. Их цель было исследовать Библию и только Библию. В адвентистском движении нет абсолютно никакой связи с тем, что описано в этой части истории Григоренко. Единственное общее между всем, что описал Григоренко и историей адвентизма, заключается в том, что и те и другие обращали внимание на апокалиптические пророчества Библии. Но сущность их внимания настолько же различна, насколько различны рояль и телега, хотя у обоих есть колеса.

Именно поэтому я совершенно сознательно вычеркиваю из книги Григоренко его вторую главу как не имеющую никакого отношения к адвентизму, равно как и первый параграф четвертой главы. В адвентизме есть и эсхатология, и милленаризм. Но вначале появился адвентизм, а затем сформировались адвентистские доктрины эсхатологии и милленаризма, а не наоборот.