Сорок четыре

Мы переехали дальше на север и начали жить в доме, снятом на деньгиМэри Кинозвезды, которые Лесли теперь настоятельно предлагала считать нашимиобщими деньгами. Как непривычно чувствовать, что у тебя нет ни однойсобственной монеты! Она была в такой же мере бережливой и предусмотрительной, в какой я былкогда-то расточительным. Расчетливость и экономность - эти качества никогдане присутствовали в моем списке качеств родной души. Но от вселенной можнобыло ожидать такого предвидения: кто-то один из магической пары долженвосполнять то, чего может не хвать другому. С самого первого момента, когда на меня свалились большие доходы, мнеочень не хватало непритязательной обстановки. Если человек не готов заранеек такому переходу, неожиданное благополучие окружает его многообразнойзапутанной паутиной вещей, хитросплетение которых перегружено изощреннымиусложненностями. Простота, как ртуть, исчезает сразу же, как только ееначинают выдавливать. Теперь же простота застенчиво постучала по косяку, там, где раньше быладверь. "Привет, Ричард! Я никак не могла заметить, что твои деньги сплыли.Посмотри-ка на это небо теперь! А на эти облака! Взгляни, как красиво Леслисажает цветы, даже если это не ее сад! А разве не прекрасно наблюдать, кактвоя жена снова начала работать с компьютером?" Все это было прекрасно. В теплые дни Лесли одевала самую простую одежду- белые парусиновые брюки и легкую блузу - и садилась работать рядом со мнойв нашем маленьком кабинете. Какое тонкое это было удовольствие - повернутьсяк ней и спросить, как правильно пишется слово "совместимый"! Как я люблюпростоту! Не все, неприятности закончились, однако. Наступило наконец, время,когда поверенный в делах моего банкротства, которому было порученораспродать все мое бывшее имущество, прислал нам извещение, что он объявил опродаже моих авторских прав на книги. Все семь из них теперь можно былокупить. Как и всякий другой человек, мы могли бы участвовать в покупке, еслибы пожелали. Мы поменялись ролями. Я стал осмотрительным, а Лесли после месяцевожидания внезапно была готова раскошелиться. - Давай не будем предлагать большую сумму, - сказал я. - Три книги впоследнее время не публиковались. Кто даст за них много денег? - Не знаю, - сказала она. -Я не хочу рисковать. Мне кажется, что мыдолжны предложить все что у нас есть, до последнего цента. Я замер. - Все до последнего цента? А как же мы будем платить за жилье, как мыбудем жить? - Мои родители сказали, что одолжат нам деньги, - сказала она, - до техпор, пока мы сами не поднимемся на ноги. - Лесли была исполненарешительности. - Давай, пожалуйста, не будем одалживать денег. Я могу теперь вернутьсяк работе. Кажется, уже можно писать новую книгу. Она улыбнулась. - Я тоже так считаю. А помнишь, как ты сказал, что твоя миссиязакончена? Помнишь, как ты говорил мне, что можешь умереть в любой момент,потому что написал уже все то, для чего пришел? - Я был глупым гусем. Мне тогда не было зачем дальше жить. - А теперь есть? - Да. - В таком случае не забывай об этом, - сказала она. - Ведь если тыумрешь, будет два трупа! Я не собираюсь оставаться здесь, когда ты уйдешь. - Ладно, но ведь два трупа будет еще раньше, если ты потратишь вседеньги на старые авторские права, и не с чем будет сходить за продуктами! - Переживем. Мы ведь не можем позволить всем нашим книгам уйти, так ине пытаясь спасти их. Около полуночи мы пришли к компромиссу. Мы предложим все, что у насесть, до последнего цента, и одолжим денег на жизнь у родителей Лесли. Наследующее утро, прежде чем я успел убедить ее в том, что это слишком много,она послала заявку поверенному. Поверенный разослал другим претендентам вопрос: Дадите ли вы заавторские права больше? В доме, который мы снимали, воцарилась такая осязаемая тревога, что,казалось, ее можно было рубить топором. Через неделю зазвонил телефон. Она не дыша побежала вверх по лестнице. - Вуки! - закричала она. - Они у нас! Они у нас! Книги снова наши! Я сжал ее в своих объятиях. Мы визжали, кричали, прыгали и смеялись. Яне знал, что возвращение домой наших бумажных детей будет значить так многодля меня. - А сколько дал самый богатый претендент? - сказал я. Она сонно просмотрела на меня. - Претендентов больше не было? Никто даже не послал заявку? Вообще? - Никто. - Не было даже заявок! Ура! - Не ура, - сказала она. - Почему? - Ты был прав! Нам не следовало предлагать такую большую сумму. Япромотала наши деньги на продукты на следующие сто лет! Я снова обнял ее. - Совсем нет, маленький вук. Твое предложение оказалось такимустрашающим, что никто другой даже не рискнул послать заявку. Вот ислучилось! Если бы ты предложила меньше, они бы тоже вступили в борьбу идали бы на десять центов больше, чем ты! Она засияла так же, как и странное свечение над нашим будущим.