Сорок восемь

- Где вы берете ваши безумные идеи? - спросил джентльмен из двадцатыхрядов. Это был первый вопрос во втором часу лекции. По двум тысячам человек в Городской Аудитории пробежал тихий смех...это вызвало любопытство не только у него. Лесли непринужденно сидела со спокойным и доброжелательным видом навысоком кресле на сцене рядом со мной. За мгновение до этого я подошел сдистанционным микрофоном ближе к свету прожекторов на краю сцены, чтобывыбрать одну среди поднятых рук, не забывая повторить вопрос для тех, ктонаходился на галерке, тем самым давая себе время подумать над ответом. - Где я беру безумные идеи? - повторил я. Через полсекунды ответматериализовался, затем появились нужные слова, чтобы высказать его. - Там же, где и благоразумные, - сказал я. - Идеи приносят фея сна, феяпрогулки, а когда я становлюсь безнадежно мокрым и не могу делать заметки,их подсказывает мне фея мытья под душем. Я всегда просил у них: "Пожалуйста,давайте мне идеи, которые бы не противоречили моей интуиции". Я знаю интуитивно, например, что мы рождены для светлой жизни, а не дляслепой смерти. Я знаю, что мы не заперты на нашей планете и не отделены отдругих измерений пространства и времени. Мы не обречены бесконечно кружитьсясреди миллионов хороших и плохих изменяющихся сиюминутных обстоятельств.Идея о том, что мы - лишь физические существа, пришла к нам из лабораторий,где простейшие бактерии беспомощно плавают в колбах в питательном растворе.Эта идея противоречит моей интуиции, она топчется по ней, как человек вфутбольных бутсах по газону. Еще больше мне не нравится идея о том, что мы сотворены ревнивым Богом,который соткал нас из пыли и поставил перед выбором между поклонением имолитвами и вечными адскими муками. Ни одна фея сна никогда не приносила мнетаких идей. Само представление о сотворении мне кажется неверным. И в тоже время я не могу найти такого места, где бы были ответы на моивопросы, или такого человека, который бы предоставил мне их. Я получаюответы лишь от своего внутреннего Я - того внутреннего Я, которому раньше ябоялся доверять. Когда-то я должен был плавать как кит, набирая в рот дляфильтрации огромное количество морской воды, и выбирать из того, что писали,думали и говорили другие, крохи знания размером с планктон, которыесогласовались с тем, во что я хотел верить?.. Все, что объясняло хотькак-нибудь уже известное мне интуитивно, было истинным, то есть тем, чего яискал. От одного автора я не мог взять даже малейшей крупицы, как много бы яни читал его книги. У другого я не понял ничего, кроме этого: "Мы - не то,чем мы кажемся". Ура! Я чувствовал интуицией, что это ИСТИННО! Все остальноев книге могло быть морской водой, но кит отфильтровал это утверждение. Мало-помалу, думал я, мы восстанавливаем сознательное понимание того,что мы уже знаем от рождения: истинно все то, во что желает верить нашевысшее внутреннее Я. Однако наш сознательный ум не находит покоя, пока несможет объяснить это с помощью слов. Прежде чем я стал догадываться об этом, уже несколько десятилетий назаду меня была способность получать ответы на все свои мысленные вопросы. Я быстро взглянул на Лесли, и она кивнула мне в ответ, напоминая освоем присутствии. - Какой был вопрос? - спросил я. - А! Где я беру свои безумные идеи?Ответ: у феи снов, у феи прогулок, у феи мытья под душем. Феи книг. А впоследние несколько лет - у своей жены. Если теперь у меня возникаютвопросы, я задаю их ей, и она отвечает мне. Если же у вас еще нет роднойдуши, я бы посоветовал всем найти ее как можно скорее. Следующий вопрос. Мы можем так много рассказать людям, думал я, но в нашем распоряжениилишь один день в каждом городе, который приглашает нас приехать и выступить.Даже восемь часов - и то мало. Как могут некоторые лекторы сказать людям всенеобходимое за один час? Мы за первый час успели лишь в общих словахочертить наши взгляды на мир. - Женщина вон там, в задних рядах справа... - У меня вопрос к Лесли. Как мы можем узнать, что тот, кого мывстретили, - родная душа? Моя жена с ужасом бросила на меня взгляд, который длился долю секунды,и подняла свой микрофон. - Как мы можем узнать, что тот, кого мы встретили, - родная душа? -повторила она вопрос так спокойно, будто делала это уже много раз. - Я незнала, когда встречала. Это было в марте. " Вверх? " - спросила я. " Да ", -ответил он. Ни один из нас тогда не знал, что эти слова будут значить длятех людей, которыми мы являемся сейчас. Через четыре года мы познакомились и сразу же стали лучшими друзьями.Чем больше я узнавала о нем, тем больше он вызывал у меня восхищения, и темчаще я думала: " Какой он удивительный человек! " Вот ключ. Ищите такого любовника, который бы становился лучше с каждымднем, восторг от которого был бы все более ярким, а доверие к которому рослобы вопреки невзгодам. Я поняла, что сокровенная близость и радость возможны для меня только сэтим одним мужчиной. Я раньше думала, что такая близость и счастье былимоими особенными требованиями, качествами лишь моей родной души. Но сейчасмне кажется, что каждый может так же, но отчаивается найти для себя ихвоплощение в человеке и поэтому довольствуется малым. Как мы можем требоватьблизости и радости, если самое лучшее из всего, что нам известно, - этомимолетный любовник и поверхностное счастье? Однако глубоко в наших сердцах мы знаем, что мимолетный любовник несогреет, а поверхностное счастье перерастет в бспричинную грусть инавязчивые мысли: "Действительно ли в моей жизни есть любовь? Можно ли житькак-то иначе? И вообще, почему я оказался здесь?" Сердцем мы знаем, чтодолжно быть что-то большее, и стремимся к тому, чего еще не нашли. Часто бывает так, что один из супругов тянется вверх, тогда как другойтормозит развитие. Один идет вперед, а другой делает все для того, чтобы накаждые два шага в избранном направлении приходилось три шага назад. Лучшеучиться счастью в одиночестве, думала я, любить своих друзей и свою кошку,лучше ждать родную душу, которая все не приходит, чем согласиться на жалкийкомпромисс. Родная душа - это тот, у кого есть ключи от наших замков, и к чьимзамкам подходят наши ключи. Когда мы чувствуем себя настолько вбезопасности, что можем открыть наши замки, тогда наши самые подлинные "я"выходят навстречу друг другу, и мы можем быть полностью и искренне теми, ктомы есть. Тогда нас любят такими, какими мы есть, а не такими, какими мыстараемся быть. Каждый открывает лучшие стороны другого. И невзирая на всето, что заставляет нас страдать, с этим человеком мы чувствуем благополучиекак в раю. Родная душа - это тот, кто разделяет наши глубочайшиеустремления, избранное нами направление движения. Если мы вдвоем подобновоздушным шарикам движемся вверх, очень велика вероятность того, что мынашли друг в друге нужного человека. Родная душа - это тот, благодаря комувы начинаете жить подлинной жизнью. К ее удивлению, толпа заглушила ее голос аплодисментами. Я почти былоповерил ее словам о том, что она будет очень плохо выглядеть на сцене. Этобыло не так. - Ваши мнения совпадают с его мнениями? - спросил следующий человек изаудитории. - Бывают ли у вас разногласия? - Бывают ли у нас разногласия? - повторила она. - Очень редко. Чащенаоборот, он включает погромче радио, и я обнаруживаю, что он - единственныйиз известных мне людей, кто обожает слушать мелодии, исполняемые на волынке.Он - единственный, кроме меня, кто может слово в слово пропеть со мнойпесенку "Одинок я, одинок" из истории Tubby the Tuba, которую помнит еще сдетских лет. - Было время, - сказала она, - когда мы занимались такими разнымивещами... Я была активистом движения против войны, а Ричард - пилотом ВВС. Уменя был один мужчина, у Ричарда этой одной женщиной были многие. Он многоошибался, но сейчас он, конечно, изменился. В конечном счете не имеет значения, соглашаемся мы или нет, или кто изнас прав. Важно то, что происходит между нами... всегда ли мы меняемся,растем ли мы и любим ли друг друга еще сильнее. Вот что имеет значение. - Можно ли вставить словечко? - спросил я. - Пожалуйста. - Вещи, окружающие нас, - дома, работа, машины - все это обращение,декорации для нашей любви. Вещи, которые принадлежат нам, наши жилища,события наших жизней - это пустые декорации. Как легко погнаться заобрамлением и забыть об алмазе! Единственное, что имеет значение в конценашего пребывания на земле, это то, как сильно мы любили, каким былокачество нашей любви. Во время первого перерыва большинство слушателей поднялись и сталипотягиваться, некоторые подошли к нам с книгами и попросили автографы.Другие встретились и начали разговаривать между собой без формальногознакомства возле сцены, в месте, которое мы отвели для них. Когда люди снова расходились по местам перед началом пятого часа нашейбеседы, я коснулся плеча Лесли. - Как самочувствие, маленький вук? С тобой все в порядке? - Да, - ответила она. - Я никогда не думала, что будет так! Этопрекрасно! - Ты так сообразительна! - сказал я. - Так рассудительна и симпатична.Ты могла бы очаровать любого мужчину из зала. Она пожала мою руку. - Благодарю, но я выбираю этого. Кажется, пора начинать снова? Я кивнул и включил микрофон. - Мы готовы, - сказал я. - Давайте продолжим. Задавайте любые вопросы,которые когда-либо возникали в умах людей, начиная с самой зари человеческойцивилизации. Мы обещаем, что ответим на них к вашему полному удовлетворению! Очень многое из того, о чем мы говорили, звучало необычно, но ничто небыло неискренним... Мы были похожи на двух физиков-теоретиков, которые вышлина сцену, чтобы сказать о том, что если человек путешествует со скоростью,близкой к скорости света, то он становится моложе тех, кто остался на земле.Или о том, что свойства пространства на расстоянии одной мили от солнцаотличаются от свойств пространства на таком же расстоянии от земли, потомучто возле солнца пространство сильнее искривлено. Это невероятные идеи, которые могут быть восприняты только с улыбкой,но тем не менее они истинны. Интересно, чем больше привлекает физика высокихэнергий - своей правильностью или необычностью? - Прошу вас, мадам, - сказал я, обращаясь к женщине, которая стояла насередине аудитории, ожидая с любопытством, куда она отправится с нами наэтот раз. - Вы собираетесь когда-нибудь умереть? Легкий вопрос; мы ответим на него по очереди. В этот день мы плавали по морю вопросов, увлекаемые ветром знания,который изменил и обучил нас. Почему у нас появляются проблемы? Может ли смерть разлучить нас? И поскольку вы, конечно, скажете, чтоона не может разлучить, скажите, пожалуйста, как нам поговорить с друзьями,которых нет в живых? Правда ли, что в действительности зла не существует? Как вы себя чувствуете, женившись на актрисе? Приняли ли вы Господа Иисуса Христа в качестве своего Личною Спасителя? Зачем нужно государство? Вы когда-нибудь болеете? Кто летает на НЛО? Отличается ли ваша любовь сейчас от той, которая была год назад? Сколько у вас денег? Действительно ли Голливуд очарователен? Если я жил раньше, почему я об этом забыл? Так ли она удивительна, как ты говоришь? Что вам не нравится друг в друге? Вы уже перестали изменяться? Вы можете знать свое будущее? Зачем вы все это говорите? Как тебе удалось стать кинозвездой? Изменяли ли вы когда-нибудь свое прошлое? Почему музыка так сильно действует на нас? Пожалуйста, покажите каком-нибудь парапсихологический опыт. Почему вы так убеждены, что все бессмертны? Как узнать, нужно ли в данном случае вступать в брак? Сколько других людей видят мир так, как вы? Куда нам пойти, чтобы встретить того, кого нам следует любить? Все путешествия этого дня, казалось, длились одно мгновенье, будто мысами перемещались в пространстве скоростью света. Вскоре наступило время, когда мы захлопнули за собой дверь номерагостиницы и упали вместе на кровать. - Не так уж плохо, - сказал я. - Хороший денек. Ты устала? - Нет! - сказала она. - Там была такая хорошая атмосфера, столько силы,столько любви. Радость приходит и охватывает всех нас! - Давай на следующий раз попробуем видеть ауру. - сказал я. - Говорят,что во время теплых массовых встреч аудитория и сцена окружена со всехсторон золотистым сиянием. Каждый будто наэлектризован. Я посмотрел на ее блузку. - Можно прикоснуться? Она удивленно покосилась на меня. - Что ты имеешь ввиду? - Это обычай курсантов летного училища. Никогда не прикасаться кдругому человеку без разрешения. - Едва ли тебе нужно разрешение, мистер Бах. - Я лишь подумал, что прежде чем сорвать с тебя одежду, я должен бытьвежливым и спросить. - Животное, - сказала она. - Когда мужчина спрашивал, остались ли ещедраконы, мне следовало указать на тебя. Я покатался на спине по кровати, взглянул на бесцветный потолок изакрыл глаза. - Я - дракон. Но я и ангел тоже, по забывай этого. У каждого из насесть своя тайна, свои приключения, правда? Мы одновременно идем вместемиллионами путей через время. Что мы делаем во все другие времена? Я незнаю. Но у меня есть одна очень странная уверенность, дорогая, - сказал я, -я уверен, что то, что мы делаем сейчас... -...связано светящимися узами, - продолжала она, - с тем, что мы делалитогда! Я вздрогнул и как бы проснулся, когда она закончила мою мысль. Она лежала на боку на постели, и ее голубые как море глаза пристальносмотрели в мои. Она понимала меня и знала еще так много всего. Я обратился так нежно, как только мог, к жизни, которая сияла итанцевала в этих глазах: - Здравствуй, тайна, - прошептал я. - Здравствуй, приключение. - Куда мы уйдем отсюда? - спросил я, исполненный нашего общегомогущества. - Как мы будем изменять этот мир? - Я видела наш дом сегодня, - ответила она. - Когда женщина спросила,знаем ли мы будущее. Помнишь наш сон? И тот дом во сне? Я видела леса наострове, и луга тоже. Я видела то место, где мы построим дом, в котором мыбыли во сне. Один уголок ее рта едва заметно приподнялся от улыбки. - Как ты думаешь, они - эти сотни других нас, рассеянных везде нопространству-времени, - не будут против? Учитывая все то, черед что мыпрошли, - сказала она, - как ты думаешь, они не будут возражать, если мысначала построим дом, а потом изменим мир?