Примечания

Глава двадцатая ВОЗВРАЩЕНИЕ. ПЕРВЫЕ ТРУДНОСТИ 1. Книга Эзры (Ездры), гл. 2, дает список родов, ушедших с Зерубабелем,определяя общее число переселенцев в 42 360 человек, не считая 7337 рабов и200 певцов. Но, как полагают, здесь имеется в виду не один караван, анесколько: 1) Шешбацара, 2) Зерубабеля, 3) первый Нехемии, 4) Эзры и 5)второй Нехемии (см.: Н Gаиbert. Lа Renaissance d'Israel, 1967, р. 67)-и,следовательно, каждый караван состоял из 6-8 тысяч людей. Книги Эзры иНехемии составлены были ок. III в., до н.э., но на основании древнихдокументов (см. приложение 1), поэтому там отсутствует строгийхронологический порядок событий (хотя сами факты даны достаточно точно). Всвязи с этим возникает много неясностей относительно порядка караванов.Насчет первых двух существуют три гипотезы: 1) Шешбацар и Зерубабель-одно и то же лицо; этот караван покинул Халдеюв 538 г. (см.: Д.Попов. Возвращение иудеев из плена Вавилонского, с. 76сл.); 2) Шешбацар отбыл в 537 г., а Зерубабель в 520 г. (см.: Н. Gаиbert. LаRenaissance d'Israel, р. 73) и, наконец, 3) И Шешбацар и Зерубабель отбыли в 538 году, причем первый несколькоопередил второго (см.: J. Вright. А History of Israel, р. 349). Третьейгипотезы как наиболее близкой к библейскому повествованию мы ипридерживались, излагая историю реставрации Иудеи. 2. В Книге Эзры (4,1 сл.) самаряне не названы прямо, а сказано лишь о"врагах Иуды и Вениамина", но из дальнейшего текста явствует, что речь идето самарянах. Автор приводит факт их враждебных действий, но они относятся кэпохе персидского царя Артаксеркса I (465-425). Иосиф Флавий (Арх. XI, 2.1)не заметил этого анахронизма. Он упорно называет самарян "кутейцами",намекая на их происхождение из восточной области Куты. Но это явнополемический прием, связанный с конфликтами, которые разыгрывались междуиудеями и самарянами в его время. Относительно религии самарян см.: В.Рыбинский. Самаряне. Киев, 1913, с. 162. 3. На примирение с самарянами, кроме существования самарянскогоПятикнижия, указывает наличие тесных родственных связей между ними и иудеямив эпоху Нехемии, а также то, что пророки Аггей и Захария ни одного слова неговорят об их противодействии постройке храма. И, наконец, как мы увидим, в520 г налог для строительства храма взимался и с самарян (Езд 6, 8, 9). Глава двадцать первая ВТОРОЙ ХРАМ Иерусалим, 530-485 гг. Неужели Бог есть Бог иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников, потому что один Бог. Ап. Павел В то время, когда религиозная Община Иерусалима переживала периоддепрессии, Персидская империя достигла зенита могущества. 525 год принесКамбису победу над Египтом; держава его стала самой обширной из всех, доселесуществовавших. Она обнимала греческие города Ионии, среднеазиатскиеобласти, Вавилон, Египет, Сирию, часть Кавказа и Индии. Но еще при жизни Камбиса этот громадный конгломерат стран оказался награни распада. Поводом к тому послужили династические смуты при персидскомдворе. У Камбиса был брат Бардия, который правил в Средней Азии, родинезаратустризма. Опасаясь его соперничества, Камбис приказал тайно умертвитьбрата. Но, пока царь находился в Египте, некий маг, по имени Гаумата,объявил себя Бардией, чудом спасшимся от убийц. Недовольные тиранией исамодурством Камбиса, мидяне и персы охотно признали права лже-Бардии напрестол. Камбис готовился жестоко подавить мятеж, назревала гражданскаявойна, но в этот момент его внезапно настигла смерть. Говорили, что он самналожил на себя руки в припадке ярости и отчаяния. Гаумата оказался теперь полновластным хозяином Персии. Немедленно повоцарении он провел земельные и религиозные реформы. Согласно источникам, поего приказу были разрушены храмы. Очень возможно, что маг был последователемЗаратустры и хотел сделать его учение государственной религией. Новладычество жреца-самозванца было недолгим. Осенью 522 года группа,состоявшая из персидских князей, составила заговор, во главе второго всталДарий Ахменид, один из родственников Кира. На седьмом месяце своегоправления лже-Бардия был убит. Царем стал Дарий I (522-486), которыйотстроил разрушенные магом храмы и восстановил прежние порядки в империи. Тем не менее узурпация имела далеко идущие последствия. Смуты приперсидском дворе пробудили мятежный дух в провинциях: против Дария воссталиВавилон, Элам и Средняя Азия, появились новые самозванцы и новые претендентына власть. Империя превратилась в арену жестоких сражений. Но Дарий оказалсяталантливым полководцем; он выиграл девятнадцать битв и низложил девятьцарей. После победы над соперниками он преобразовал управление в своеймонархии, улучшил дороги, установил строгую иерархию наместников и сатрапов,упорядочил систему налогов. Новый царь не принял чистого заратустризма, но в своих надписях онпостоянно заявлял, что его небесный патрон- Агурамазда. На огромнойБехистунской скале, где Дарий увековечил свои триумфы, можно и понынепрочесть следующие слова: "То, что сделано, это я совершил по волеАгурамазды. Агурамазда помог мне, пока я довершил это дело. Меня да хранитАгурамазда от всякой скверны, и мой дом, и эту землю... О человек, повелениеАгурамазды пусть не покажется тебе противным! Не покидай правого пути! Небудь мятежным!" (1) Однако это вовсе не означало, что Дарий навязывал культ иранскогоБожества всем своим подданным. Агурамазда был для него царским Богом,покровителем Ахменидов. К религиям же иноплеменников он, как и Кир,относился терпимо и даже оказывал им поддержку (2). Вероятно, именно эта политика нового царя ободрила иудеев в рассеянии ив Иерусалиме. Они не принимали участия в мятежах и могли надеяться, чтоДарий восстановит наконец в "Егуде" царство. Иудейский мир повсеместноохватило возбуждение.

X x x

На втором году правления Дария в Иерусалиме возвышает голос новаягруппа ревнителей веры, которая призывает народ очнуться ото сна.Престарелый пророк Аггей выступает с энергичными призывами возобновитьстроительство (3). Аггей объяснял все неудачи равнодушием народа к святому делу. Как можнонадеяться на восстановление царства, если Дом Божий еще не построен?Неурожай, голод, бедность - все это знаки небесного гнева. В конце лета 520 года Аггей обратился к Зерубабелю с повелением от Ягвеоставить все сомнения и немедленно приступить к прерванным работам на гореБожией. Аггея поддержал другой пророк - Захария, видимо, как и Иезекииль,принадлежавший к духовенству. "Не будьте подобны отцам вашим!" - восклицалон, напоминая о том, как жестоко страдал Израиль в прошлом из-за своегомаловерия (4). Эти проповеди и воззвания укрепили решимость Зерубабеля и верховногосвященника. Они с новым рвением взялись за дело. Пророки сумели также"пробудить дух народа". Меньше чем через месяц стены уже начали расти. Оба пророка постоянно находились на стройке, убеждая народ неотступать, пока святилище не будет воссоздано. Они воодушевляли работавшихвзволнованными речами, в которых предсказывали близость великого Дня.Предчувствуя особое значение Второго Храма, Аггей говорил, что он будетболее велик, чем старый, ибо в нем Бог явит миру Свое Благоволение. Пустьминувшие годы были безрадостны и мрачны! Царство Божие непременно наступит!Если пророки и Израиль усомнились бы в этом, тщетна была бы вся их вера. Богстоит у ворот! Не знаменательно ли, что Он дал власть в Иудее "сынуДавидову"? Не он ли призван восстановить храм и не для него ли предназначенмессианский венец? Для Аггея наступление царства Мессии было не политическимсобытием, а знаком скорого Богоявления. Но он не предвидел, что тайнапосещения Господня будет облечена в неприметные одежды. Тот, Кто освятитхрам, явится в нем Младенцем, двенадцатилетним Отроком, Учителем, изгоняющимторговцев. Аггей же, как сын своего времени, рисует пришествие Божие в видеапокалиптической катастрофы: Скажи Зерубабелю, наместнику Иудеи: Потрясу Я небо и землю; низвергну Я престолы царств, истреблю силуцарств языческих, Низвергну колесницы и сидящих в них, низвергнуты будут конии всадникимечами друг друга. В тот День, говорит Ягве Саваоф, Я возьму тебя, Зерубабель,сынШеалтиэля, служитель Мой, И буду хранить тебя, как перстень-печать, ибо Я избрал тебя, говоритЯгве. (Аг 2, 21-23) Примечательно, что свою речь Аггей обращает не только к правителю, но ик первосвященнику. А Захария уже прямо говорит о том, что мессианскоеслужение будет представлено в двух лицах: царя и первосвященника. Иошуа, как и "сын Давидов", является для пророка воплощением всегонарода, его представителем перед Богом. Захария описывает видение, в которомИошуа приводится к престолу Господню в запятнанных одеждах. Эта нечистота -грехи Израиля (5). Но вот они прощены, и на первосвященника возлагают новоебелое одеяние. Стало быть, если в древней традиции Мессия - это Царь, а Второисайи -страждущий Пророк, Слуга Ягве, то теперь к Его Образу добавляется еще одначерта: Он - Первосвященник и, следовательно, посредник между Богом и людьми. Однако не следует забывать, что ни Аггей, ни Захария не могли ещеотделить этот духовный образ Мессии от Его исторических прототипов. Скореевсего им казалось, что их современники, князь и священник, уже и есть тавеликая двоица, которая возглавит Новый Иерусалим. Следуя Иезекиилю, Захария любил излагать свои пророчества в форметаинственных видений. Вот в ночи перед ним появляются всадники: это ангелы,обходящие землю. Они объявляют, что повсюду царит мир. Только Иерусалим ещепогружен в траур. На их вопрос, когда же Господь сжалится над Своим градом,Бог отвечает, что час этот недалек и предвестием его будет построение храма,который явится святыней для всего человечества. "И присоединятся в то время к Ягве многие народы, и станут Моимнародом... Да благоговеет всякая плоть перед Ягве, ибо Он восстанет изсвятого жилища Своего... И будут приходить многочисленные племена и сильныенароды, чтобы взыскать Ягве Саваофа в Иерусалиме и помолиться перед лицомЯгве" (Зах 2, 11, 13; 8, 22).

X x x

Работы на храмовой горе шли непрерывно, ускоренным темпом: тесалиськамни, заготовлялась обшивка, день ото дня все выше становились стены. Послемноголетного бездействия подъем вновь завладел городом. Это не могло не обеспокоить сатрапа Заречной области Татная, которомубыл подчинен Зерубабель. Персидским властям всюду мерещились мятежи; имказалось подозрительным это странное оживление в Иерусалиме: не кроется лиза ним подготовка к восстанию против царя? Татнай приехал в Иудею и потребовал от наместника отчета, на какомосновании возобновлена стройка. Зерубабель сослался на указ Кира, данныйвосемнадцать лет назад. Этот ответ Татнай переслал Дарию. Царь, убедившись,что Кир действительно повелел восстановить "Дом иерусалимского Бога", решилне только не препятствовать Зерубабелю, но и отпустил ему средства дляскорейшего завершения дела (6). Слухи об успехах Зерубабеля подняли авторитет иерусалимской Общины виудейском мире. Вновь оживились связи с вавилонской диаспорой, самой большойи влиятельной. Из Халдеи приезжали советоваться по религиозным вопросам, вчастности относительно постов: нужно ли справлять траурный день "гибелихрама", если новый уже близок к завершению. Ответ, полученный от пророкаЗахарии, был достоин преемника Второисайи. Постдело человеческое, объяснилпророк, вина Израиля была не в нарушении постов, а в отступлении отнравственных требований "прежних пророков". Именно в них-суть повеленийБожиих: "Производите справедливый суд и оказывайте милосердие и состраданиекаждый брату своему; вдовы и сироты, иноплеменника и бедняка-не притесняйтеи не мыслите друг против друга зла в сердце вашем" (Зах 7, 9-10). Посланцы из Вавилона привезли в дар Общине золото. Захария велелсделать из него две короны: одну-"сыну Давидову", другую-первосвященнику.Это должно было означать, что момент воцарения Мессии вот-вот наступит, что"Побег", который, по пророчеству Исайи, должен выйти из срубленного древаИзраилева, уже распустил свои листья. Эта "Цема", Отрасль, - не кто иной,как Зерубабель: "Так говорит Ягве Саваоф: вот Муж, имя которого Отрасль, который там,где поднимется, восстановит храм Ягве, и поставит храм Ягве, и примет славу,и воссядет на престоле своем. Священник будет одесную его, и согласие будетмежду ними обоими" (Зах 6, 12-13). Нельзя не почувствовать здесь воскрешения старой теократической мечтыранних пророков о земном царстве, управляемом волей Бога; только вместопрежнего единовластия мы уже видим союз двух начал: светского итеократического. И все же, несмотря на это, Аггей и Захария остались верными своимпредшественникам - пророкам. Царство Мессии не стало для них новым вариантом"Царства стран", ахменидской деспотии. Его слава утвердится "не силою и невоинством, но Духом Моим, говорит Ягве Саваоф" (Зах 4, 6). Но сумел ли Зерубабель устоять на этой основе? Не соблазнила ли егоперспектива политического мессианизма? Последнее, что мы знаем о нем, это то, что он участвовал в освящениихрама. Работа была закончена в поразительно короткий по тем временам срок.12 марта 515 года состоялось торжественное освящение Дома Божия,приуроченное к празднику Пасхи. На этом библейское повествование оЗерубабеле обрывается. Известно, что после него персы больше не ставили"сынов Давидовых" правителями Иудеи. Согласно одному преданию, наместник поприказу царя вынужден был уехать в Вавилон. Потомки его через семьдесят летеще жили в Халдее (1 Пар 3, 22; Езд 8, 2). В доносе Артаксерксу самаряневпоследствии говорили, что Иерусалим - "город мятежей и опасный для царей иобластей, и отпадения бывали в нем издавна" (Езд 4, 15). Это может являтьсянамеком на какие-то беспорядки в Иерусалиме (7). Что же произошло там? Не пытался ли Зерубабель провозгласить себяМессией и не пал ли он жертвой вековой мечты Израиля? Или, быть может,обеспокоенные персы успели заблаговременно опередить его замыслы? Все этивопросы остаются без ответа. Ясно одно: звезда дома Давидова закатиласьнадолго, чтобы подняться теперь уже только над Вифлеемом.

X x x

О периоде между 515 и 445 годами Библия молчит. Несомненно, за этовремя под новыми ударами судьбы волна мессианского брожения в Иерусалимеспала. Но это имело и свои положительные последствия. Неудача Зерубабеля заставила задуматься лучших людей Израиля. Бытьможет, именно она побудила их вернуться к тем мыслям, которые внушал народуВтороисайя. О том, что его призыв возвещать имя Божие в мире продолжалнаходить отклик в годы очередного кризиса Общины, свидетельствует одна изсамых удивительных книг Ветхого Завета - Книга пророка Ионы (8). Нас не должно вводить в заблуждение то, что ее обычно помещают средипророческих писаний; это произведение относится к совсем иному жанру, нежеливдохновенная проповедь "наби". Несмотря на то, что идея книги вытекает изучения пророков, ее нужно отнести к разряду "агад". "Агадами" именовалисьеврейские назидательные сказания и притчи. Чаще всего в основе "агады" лежалкакой-нибудь эпизод из библейской истории, но облеченный в форму легенды,уже весьма мало напоминающую историю даже в библейском смысле слова. Такиепроизведения иногда называли "мидрашем", т. е. толкованием предания иразмышлением над ним*. ------------------------------------------------------------------ * "Мидраш" - понятие более широкое; он включает в себя как "агаду", таки "галаху", т.е. предания, касающиеся обрядов и обычаев. Главной целью "агады" являлось поучение. "Исторические книги" ВетхогоЗавета тоже преследовали эту цель, но они заключали в себе подлинные факты,взятые из летописей. "Агада" же по существу равнодушна к историческойдостоверности своего рассказа. В ней идея целиком заслоняет историю. По свидетельству Книги Царств, во времена Амоса и Осии в Самариидействительно жил некий пророк Иона, сын Амиттаи, который предсказалИеровоаму II победу над соседними племенами (4 Цар 14,25). Это все, чтоизвестно о нем. Автор же "мидраша" (9) делает его героем красочнойдраматической притчи. Этот ветхозаветный писатель был, несомненно, одним измудрецов-книжников. Мы уже говорили, что роль их сильно возросла с тех пор,как в плену богослужение заменили субботние собрания. На этих собранияхкнижники читали наставления и рассказывали поучительные истории. (ЕщеИезекииля называли "слагателем притч".) Агадическая форма библейского учительства прежде мало принималась врасчет толкователями Книги Ионы, они хотели видеть в ней описание подлинныхсобытий. Такой подход неизбежно отвлекал от главного: скептики превращалиисторию незадачливого пророка в мишень для насмешек, а апологеты изыскивалиспособы доказать, что человек может пробыть невредимым три дня в желудке"большой рыбы" (10). Конечно, чудо есть чудо, и странным было быпредположить, будто Бог, создавший это морское чудовище, не мог сделать так,чтобы проглоченный им человек остался жив. Но многие места и особенностикниги указывают на то, что она вовсе не претендует на историческоеправдоподобие. Ниневия, куда был послан Иона, изображается как город "на тридня пути", между тем древность вообще не знала столь больших городов; небыло и такого побережья, откуда можно было дойти до Ниневии за три дня.Сцена всенародного покаяния ниневитян на фоне того, что известно об Ассирии,также выглядит невероятной. Исторический Иона являлся современникомТиглатпаласара III, царя, который меньше всего был склонен уверовать в БогаИзраилева или каяться. Одним словом, все это, включая и рыбу, ифантастическое растение, вырастающее за одну ночь до размеров дерева,говорит о том, что перед нами аллегория, назидательная легенда; и еслирассматривать книгу с такой точки зрения, то насмешки над ней окажутсябессмысленными. Она заключает в себе идею, которая ставит этот шедевр наодно из первых мест в Ветхом Завете (11). Что побудило автора написать Книгу Ионы, догадаться нетрудно. ВызванноеАггеем и Захарией мессианское движение породило нездоровое чувствонационального превосходства и политического властолюбия. Зерубабель, Иошуа инаиболее пламенные мессианисты Иудеи ожидали, вероятно, что языческиекрепости падут, поверженные космической бурей. Но все осталось на прежнихместах. Две заготовленные короны оказались ненужными. Многие усмотрели вэтом отказ Ягве от Своего слова и открыто роптали. Как мог Он пощадитьязычников? Почему не бросили их и их идолов под ноги "сына Давидова"?Вероятно, и завет Второисайи о миссионерстве Израиля стал вызывать унекоторых протест: стоит ли отдавать иноплеменникам свое единственноедостояние - веру? И вот, отвечая этим заносчивым, недовольным и угрюмым людям, тщетноожидавшим гибели чужеземных монархий, израильский учитель пишет Книгу Ионы. В ней рассказывается о пророке, которого Бог послал проповедовать всамое языческое пекло - в Ниневию. Ниневия названа не случайно, ибо онаосталась в памяти Израиля как страшилище, хуже которого невозможно было ипридумать. Получив небесное повеление, Иона отнюдь не намеревался печься оспасении ниневитян. Человек пылкий и темпераментный, он нисколько и нескрывал причин своего непослушания: ему слишком хорошо известно, что Ягве -Бог "благой, долготерпеливый, многомилостивый и отменяющий бедствия",поэтому легко предугадать, что Он пощадит грешников, если они раскаются. Рассудив так, Иона без лишних слов садится на купеческий корабль ирешает "бежать от лица Ягве" в далекий Тарсис, в Испанию. Но его наивнаяуловка напрасна: Бог посылает бурю, и Иона догадывается, что корабль можетпойти ко дну из-за него. Он просит купцов бросить его в воду, и, едва онивыполняют его просьбу, море утихает. Строптивый пророк не утонул: Ягве послал гигантскую рыбу, котораяпроглотила Иону и через три дня выплюнула на берег. И здесь Бог сноваприказывает Ионе идти в Ниневию. Понимая бесполезность противления. Иона отправляется в путь. В Ниневиион в точности выполняет поручение Ягве, объявив, что если город неотвратится от своего нечестия, то через сорок дней его постигнет гибель. "И поверили ниневитяне Богу, - повествует рассказчик,-и объявили пост,и оделись во власяницы, от великого до малого". Сам грозный царь Ассирийскийвстал со своего трона и, сняв мантию, сел в рубище на пепле. Во всеобщемпосте приняли участие не только люди, но даже скот. Такое искреннее сокрушение, разумеется, отвело от нечестивцев гневГосподень. Но Иону этот результат его же проповеди глубоко возмутил. Взапальчивости он стал пенять Богу. "Не это ли говорил я, еще когда был вземле своей?" Недаром он предвидел, что Ягве помилует ниневитян, а теперь,когда ожидаемое случилось, жизнь стала ему противна, и он желал себе смерти. "Неужели это тебя столь огорчило?" - спросил Господь. Иона молчал, ноего молчание было весьма красноречиво. Надеясь втайне, что небесный гром все же поразит Ниневию, пророк разбилпалатку у ее стен и стал наблюдать, что будет дальше. Тогда Господь удивительным способом преподал урок упрямцу. В одну ночьОн вырастил тенистое растение, которое спасало Иону от немилосердногополуденного зноя. Эта неожиданная прохладная тень очень обрадовала сынаАмиттая. Но, увы, на другое утро червь подточил растение, и оно завяло. "Когда же засияло солнце, - продолжает автор сказания, - навел Богпалящий ветер с востока, и солнце начало жечь голову Ионы так, что он сталпросить себе смерти и сказал: лучше мне умереть, нежели жить! И сказал Бог Ионе: неужели ты так огорчился из-за растения? Отвечал он:очень, даже до смерти! Тогда сказал Ягве: ты жалеешь растение, над которым не трудился икоторого не выращивал, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь засохло.Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцатитысяч человек, не умеющих отличать правой руки от левой*, и множествоскота?" (Ион 4, 8-11). ---------------------------------------------------------------- * Т.е. детей Таков конец книги, и ответ на вопрос Бога напрашивается сам собой:Создателю дороги все народы, и даже такой грешный, как ниневитяне, аспасение язычников для Него не менее важно, чем спасение иудеев.Иона-Израиль имеет особое предназначение в мире, но из-за этого он вовсе недолжен желать гибели иноплеменников, которых создал тот же Бог, что и егосамого. Напротив, согласно воле Божией, именно он и обязан послужить делу ихспасения. Если мирские царства стоят до сих пор, значит, на то есть воляГосподня, значит, в них живут не одни только злодеи. И пусть не исполнилисьгрозные пророчества, ведь чаще всего в них содержатся лишь предостережениягрешникам. Книга Ионы имела целью, с одной стороны, привить иудеям терпимость поотношению к чужеземным царствам, а с другой - еще раз напомнить им об ихдолге перед другими народами. Написанная живо, с тонкой иронией, книга в непринужденной форме притчивозвещала учение величайшей серьезности и глубины. В ней впервые преемникипророков, книжники, заявили о себе как о новой духовной силе. У них не былопатетики пророков, того возвышенного экстатического стиля, который рождалсяот сознания близкого присутствия Бога. Они говорили тоном мирногособеседника, порой не лишенного юмора, но это отнюдь не ставит их нижепророков. Как многообразна жизнь и люди, так и Слово Божие, принимаяразличные облики, постепенно просвещало и возвышало человеческое сердце.