Павел Иванович Новгородцев 18 страница

Зто универсальное и абсолютное значение диалек-тического принципе придает гегелевской идее разви­тия такой еммел, которьій резко отличает ее от того, что обьїкновенно понимают под историческим или генетическим развитием.¹ Как очень верно заметил еще Тренделенбург, «где пускаетея в ход диалектика, там диалектическое развитие парит над органическим и генетическим как вьісший какой-то порядок, и ни-

¹ Если понятие диалектики употребляют иногда для обозначения генетической точки зрения, то зто употреб-ление термина имеет мало общего с гегелевской диалек-тикой.

296 Я. И. Новгородце в

мало о них не заботится. Оно ведь хочет бьіть необхо-димьім и вечнмм движением предмета, особого рода развитием, состоящим именно в том, что предмет неизбежно должен проявить лежащие в нем же самом определения». Но зто необходимое и вечное движе-ние предмета далеко не всегда совпадает с его времен-ним возникновением и развитием. «Положим, напри-мер, государства возникли из насильственного угне-тения или из разбойничьих набегов: тогда временнмм своим происхождением они обязаньї безнравственно-сти; напротив, истинная необходимость государств познается, если рассматривать их в вечном развитии, т. є. показать, как нравственная и разумная природа человека неизбежно требует государства и потому его производит».¹ Историческая сторона диалектики со-вершенно стушевьівается перед абсолютно-логиче-ской. Мьі увидим зто с особенной ясностью при рас-смотрении «Философии права».

Но только в таком понимании принцип развития мог иметь то всеоб'ьемлющее и всемогущее значение, какое он получил у Гегеля. Для современной науки развитие, зволюция єсть не более как факт, которьій еще требует своего обьяснения. Само по себе понятие зволюции не представляет собою ни принципа обт>яс-нения, ни методьі исследования. В лучшем случае ото понятие может служить вспомогательньїм средством при описаний фактов в качестве основания для распо-ложения атих фактов в известном порядке.² Для Ге-

¹ Тренделенбург. Логические исследования / Перевод
Е. Корша. М., 1868. Ч. І. С. 85.

² См.: Зігілгагї. Ьодік. Вд. II. 8. 653-654. На русск. язьі-
ке очень удачнне замечания у Кистяковского в статье

Глава ПІ_______________________________ 297

геля, как уже замечено бьіло вьіше, зто — абсолютний закон, из которого об'ьясняется все; и именно потому, что идея развития является для него вечннм опреде-лением абсолютного духа.

Стоило откинуть зту исходную основу, — как зто сделали левьіе гегельянцьі, — и весь диалектический процесе превращалея в ряд конечних и относитель-ньіх моментов, имеющих чисто историческое и вре-менное значение. Диалектический принцип ста-новилея змпирическим наблюдением, относящимся к фактам временного возникновения и развития, и в зтом виде он гораздо более приближаетея к новой зволюционной идее, чем к Гегелевой диалектике.¹ Но подобно тому как зта идея сама по себе еще ниче-го не об-ьясняет и требует своего философекого истол-кования, так и новая послегегелевская диалектика рано или поздно должна бьіла почувствовать необхо­димость в новом обосновании, которое могло бм за-менить отброшенньїе основьі гегельянства. Новей-шие последователи зтого направлення очень верно усмотрели философекий пробел своей доктрини и для его восполнения обратились к критической фи­лософии.

«Категории необходимости и справедливости». Жизнь. Май. 1900. С. 303-304.

¹ На зто указал еще Ьаав в своей книге «Ігіеаіізтиз ипгі РозШуізтив». Вегііп, 1879. Характерним виражением такого понимания диалектики являютея сочинения Зн-гельса о Фейербахе и Дюринге. На русск. язнке тот же взгляд проводитея в книге Бельтова «О монистическом понима­нии истории». Ср.: Предисловие Струве в книге Бердяе-ва. С. IV.

298 _________________ П. И. Н овгородцев

К отой же философии пришлось обратиться и по другому смежному поводу. Мьі отметили вьіше, в ка-честве заслуги Гегеля, указание его на естественную диалектику мьісли, сводящей абстрактньїе опреде-ления к конкретному единству. В отношении к по-знанию предметов зта точка зрения приводила к плодотворному исканию связей между понятиями, родственньїми по существу, но разделенньїми абстрак-цией. Но тогда как для Гегеля конечной опорой тако­го искания бьіло метафизическое предположение о всепроникагощем единстве мира, в наше время склон-ньі скорее видеть зту опору в свойствах познающего духа. Критическая философия дает для зтого доста-точньіе основания в своем учений о единстве воспри-нимающей деятельности разума. Она учит, что пред­мети познания создаются из разрозненньїх представ­лений об'ьединяющей деятельностью мьісли, что все познание должно стремиться к идеалу внутреннего единства. Сам Кант не вьівел всех последствий из свое-го учения; он не стремился показать на обработке от-дельньїх наук, каким образом идея обьединяющей деятельности разума приводит здесь к висілим науч-ньім синтезам. Необходима била знергетическая про-поведь монизма, предпринятая Гегелем и его учени-ками, чтобьі дать зтому принципу практическое при-ложение. В частности, в области философии права Кант остался на почве абстрактного формализма, и, как мьі уже знаєм, не от него, а от Гегеля ведет своє начало социально-философская метода, рассматриваю-щая отдельньїе сторони общественной жизни в со-вокупном единстве. Как идея развития, так и прин-

Глава III____________________________ 299

цип единства били вьіраженьї Гегелем в слишком рез-кой и абсолютной форме; но несмотря на зто, а, может бить, и благодаря атому, они получили столь широ-кое распространение. Абсолютизм зтих начал теперь сгладился, их истолкование значительно изменилось; но самьіе начала били плодотворни и знаменательни, и Гегель несомненно способствовал тому, что они ста­ли прочньїм достоянием научной мьісли.

Нам остается теперь отметить еще одно послед-ствие Гегелевой диалектики, важное по отношению к зтике. Рассматривая ранние зтические очерки Геге­ля, ми показали, каким образом из основ его монизма внтекало совпадение онтологического момента с нор­мативним. Теперь ми можем проследить подробньїе условия и пределн зтого совпадения, поскольку оно зависело от основ диалектики.

Огождествив абсолютно-сущее с процессом миро­вого развития, Гегель устранил основания для резко-го противопоставления идеальннх начал и действи-тельних явлений. Его постоянннм убеждением била мисль, что должное не єсть абстрактная норма, но живая сила, проявляющая себя в действительности. Когда затем его философия вилилась в форму диалек-тической системи, зто убеждение било подкреплено тем особенним значением, которое получила в ней идея развития. В диалектике Гегеля развитие явля-ется не простим историческим процессом со всеми случайностями временнбй действительности, а веч-ньім законом сущего, предопределенним в своем на-чале и конце природой абсолютного духа. Такое по-нимание идеи развития должно било еще более спо-

300__________________________ П. И. Новго родц ів

собствовать онтологической постановке зтической проблеми. Диалектическая метода — зтот ключ к по-нимаиию всего сущего — представляла собою средство и к постижению долженствующего. Для виведення нравственньїх начал открьівалея прямой путь через изучение тех действительньїх отношений, в которьіх раскрнвается сила абсолютной идеи.

Согласно атому взгляду Гегель формулирует зада­чу нравственной философии как «постижение на-стоящего и действительного, а не установление чего-то, находящегося вне действительности и Бог знает где долженствующего бить». Он решительно отверга-ет попьітки построения должного «из собственного сердца, чувства и воодушевления». Идея должного ка-жется ему проявлением суетности и обособленности личного мнения, которое, враждуя с существующим, пренебрегает вековой работой разума и хочет начать все сьізнова. Против зтих произвольньїх построений Гегель и вьідвигает свою систему, которая ищет для себя опори в живой силе существующего и стремится представить «имманентное развитие предмета». Нрав-ственная философия, по его плану, єсть подчиненная часть общей философии, пользующаяся той же диа-лектической методой.¹

Такая постановка нравственной проблеми соответ-ствовала давнишнему стремлению Гегеля. Еще в годьі своей юности, усматривая пробельї в зтике категори-ческого императива, он обращался к действительно-

Глава III________________________________ 301

сти, стараясь найти в ней опори для нравственного закона. Вся его позднейшая критика Канта сводилась в сущности к тому, чтоби указать, как мало дает его моральная философия для понимания действитель-них отношений и как она, отодвигая достижение нравственной цели в бесконечность, создает непри­миримий дуализм между идеалом и действительно-стью.¹

Но здесь естественно спросить, в каком смисле осуждает Гегель неосуществимость Кантовой морали и что следует понимать под действительностью нрав­ственной идеи с точки зрения диалектической фи­лософии?

Определяя моральний закон как абстрактную и чистую формулу нравственной воли, Кант сознатель-но устранил вопрос об осуществлении морали в жиз-ни. Его пробел заключался вовсе не в атом абстракт-ном понимании нравствєнного закона, вполне пригод-ном для своих целей, а лишь в той особой форме нравственного априоризма, которую мьі у него встре-чаем. Как било замечено више, атот априоризм за-кривал для зтики мир естественннх побуждений и жизненньїх стремлений и устранял возможность ясного понимания общественной стороньї морали. Поскольку Гегель стремился восполнить зтот пробел и перекинуть мост от нравственного идеала к дей-ствительной жизни, он бил прав как в своей критике, так и в своих положительних задачах. Но восполнение зтого пробела нисколько не устраняло возможности

¹ РМІоаорЬіе (Іез КесМз. Уоггегіе и Еіп1еііші£, особен-но§ 1,2, 31,32.

¹ Кроме указаннмх вьіше статей см.: РЬапотепо1о£іе сіез Оеіакеа. 8. 453 £1:.

302 П. И. Новгородцев

определять нравственность в ее чистом и безусловном виде. Только такое определение раскрьівает всю глу-биву нравственньїх стремлений и утверждает их са-мобьітное значение независимо от хода внешних со-бнтий. Вражда к существующему, дуализм идеала и действительности являются с зтой точки зрения неиз-бежньїми. Нравственннй закон, как закон должен-ствугощего, всегда включает в себе злемент неосущест-вленного и подлежащего осуществлению. Зто — путь от настоящего к будущему. Опираясь на действитель-ное, он обращает нас к идеальному и стоит посредине между тем и другим.¹

Когда мьі постараємся теперь определить, что сле-дует понимать под действительностью в философии Гегеля, мьі найдем, что опорой и почвой для установ­лення нравственного законе она могла служить толь­ко потому, что ей бьіл придан здесь совершенно осо-бьій и своеобразньій смьісл. Действительность диа-

¹ Здесь уместно вспомнить соответствующие замечания из характеристики должного, которую мьі находим у Зим-меля: «ДУіе аізо (іаз 8о11еп еіиегзеііз аиз Йег АУігкіісЬкеи сіен 8еіпз зеіпеп ІпЬаН ипд йіе Аи:Гі:огсіегип£, сііезеп Іттег тееііег ги уепуігкіісЬеп гіеЬЬ, во диШі іпт апсіегегзеНз оіі £егас!е аиз йет І^іспізеіп еіпез Іппаііз еіпе Ьезопгіеге КгаГЬ*. И далее: «8о гіепї піт аисЬ Йаз зііШсЬе Зоііеп зеі-пе ІпЬаИе еіпегзеііз аиз сіет ВезіеЬепйеп, \уеі1 ез ЬезіеЬі, аікіегегзеНз аиз дет КосЬпісЬІЬезіеЬепйеп, №ЄІІ ез посЬ пісЬі ЬезіеЬі; ез £езіа1іеі ₈ісп ЬаШ пасії Йет УегегЬіеп ипгі ІІеЬегііеїегіеп, пасЬ (Зет ез діє УегпаНпіазе ^еііег ЬіШеі, ЬаШ гіеЬІ ез ^егайе аиз гіет Ппеепиееп ап деп ЬізЬегієеп Оеаіаііип^еп (іез Зеіпа Йіе АиїГоггіегип?, ез посЬ ипгеаіі-зігіеп Ігіеаіеп апгираззеп» (Еіп1еііип§ іп Йіе Могаітеіззеп-вспаїі. Вгі. І. 8. 83).

Глава III__________ 303

лєктичєской идеи, как мьі уже знаєм, стоит у Гегеля вьіше обьічной исторической действительности. Как путь абсолютного духа, она єсть норма и план для вре-менньїх явлений, их субстанціональная и вечная ос­нова. Речь идет здесь о том, чтобьі — вьіражаясь соб-ственньіми словами Гегеля — в видимости времен-ного и преходящего познать имманентную ему суб-станцию и пребьівающее в нем вечное.¹ Вот, следо-вательно, что означает слияние должного и сущего в диалектической философии. Синтез зтих начал про-изводится в сфере абсолютного, а перед областью зм-пирического и относительного бьітия он должен оста-новиться с сомнением и разбором. Гегель не оставля-ет на атот счет никаких недоразумений. В одном из первьіх параграфов «Философии права» он спешит разьяснить, что диалектическую необходимость не следует смешивать с исторической. Известньїе юри-дические определения могут иметь совершенно до-статочное об-ьяснение в данньїх обстоятельствах, из котормх они логически вьітекают, и, однако, бьіть по существу несправедливими и неразумньїми. Оправдьі-вать право из данньїх обстоятельств — зто значит от-носительное ставить на место абсолютного и внешнее проявление на место природьі вещи.²

Так в новьіх терминах и на новом фундаменте вос-становляется идея должного и связанньїй с нею дуа­лизм идеала и действительности.³ Не будем забивать

¹ РЬііозорЬіе сіез КесЬіз. Уоггейе. ²ІЬШ. § 3.

³ Градовский очень хорошо характеризует точку зре­ния Гегеля следующим замечанием: «Гегель одинаково

304 П. И. Новгородцев

также и того, что по смьіслу Гегелевой философии развитие диалектической идеи только в своем резуль­тате представляет полную истину. В той трагедии, которая сопровождает развитие абсолютного, заклю-чается вся тягость отрицания и обособления; и если говорить, в частности, о развитии нравственного со-знания, то здесь приходится отметить цельїй ряд опьі-тов и испьітаний, которьіе обозначают собою историю человечества. В «Философии права» Гегель изобража-ет идеальную полноту нравственньїх оцределений; здесь дается результат нравственного развития. Зто — торжество абсолютного духа над обособленностью частньїх нравственньїх злементов, достигаемое при посредстве государственного союза. Но в «Феномено-логии духа» мьі находим весь ряд нравственньїх ис-пьітаний человечества, предшествующих зтой вьіс-шей ступени нравственности. Идеал єсть результат развития; история знает много отступлений от него. Дуализм идеала и действительности восстановлял-ся, но, конечно, в совершенно ином виде, чем у Канта. Если зтот последний представлял идеал как бесконеч-ную цель, не касаясь вопроса о средствах для прибли-жения его к действительности, то Гегель, напротив, сосредоточивает своє внимание на зтих средствах, рискуя утерять из вида бесконечную цель. Он берет совершенно другую сторону нравственности — ее во-площение в жизни, в об'ьективньїх формах обще-

враг как абстрактних представлений, если философетву-ющий ум останавливается только на них, так и фактов, взятих самих по себе. Он далек и от утопий, и от освеще-ния совершившихся фактов» (С. 282).

Глава II I_____________________________________ 305_

ственного процесса. Отсюда его протести против бес-почвенньїх идеалов, против должного, которое бес-сильновоплотитьсявдействительности, — «аооЬптасЬ- іщ І8І ит пиг ги зоііеп шиї пісЬї іУігкіісЬ ги зеіп». От-сюда его стремление открьіть следьі нравственной идеи в истории человечества, в проявившейся веко-вой работе разума.

Такая постановка нравственной проблеми перено-сит главньїй интерес исследования на обьективное воплощение нравственности в общественньїх союзах. От субьективной зтики Канта Гегель переходит к сво-ей обьективной атике, от абстрактного закона личной нравственной воли к общественной стороне морали. Такова именно задача его «Философии права». По са­мому свойству зтой задачи преобладающее значение в построении Гегеля принадлежит злементу общего и обтьективного. Кантовское зерно доктрини; — нача­ло автономии личности — не бьіло им забьіто; Гегель всюду его подчеркивает и видит даже в признаний зтого начала глубину и силу нового общественного строя. Но таково существо всей зтой системьі воззре-ний и всей социально-философской методи, что прин­цип личности может явиться здесь лишь в качестве одного из злементов вьісшего единства. Не основним и абсолютним, как требовалось зто категорическим императивом Канта, а вторичннм и подчиненннм признается он у Гегеля. Диалектичекая философия стремится привести все к единству целого, к вьісшей гармонии абсолютного. Нам предстоит теперь ближе ознакомиться с применением ее начал по отношению к праву и государству.

306 П. И. Новгородцев

IV. Основньїе положення «Философии права».

Идея свободьі. Право и мораль.

Идея обьективной нравственности.

Учение о гармонии личности с обществом'

Излагая философию права Канта, я старался про-следить значение для его доктриньї нормативного на­чала. Точка зрения категорического императива на­ложила свою печать на все его взглядьі в зтой облас-ти, и мне представлялось возможньїм указать ее следьі одинаково как в юридических, так и в политических построениях философа. В отношении к Гегелю задача моя уже бьіла определена вьіше как изучение в его философии права начал социально-философского рас-смотрения. Подобно тому как у Канта мьі всюду отме-тили стремление к установленню абстрактних поня­тий, независимо от связей их между собою, так у Ге­геля, согласно основному требованию диалектической

Глава III________________________________ 307

методьі, везде можно обнаружить искание зтих свя­зей и сведение абстрактних начал к их конкретному единству. Но характер диалектической методи бьіл таков, что руководимое ею исследование с начала и до конца ведется на некоторой идеальной вьісоте. Все понятия — права, нравственности, государства — бе-рутся в идеальном виде, очищенньїе от разнообразия исторических положений. Точно так же и связь их или то, что Гегель назьівает их развитием, имеет не исторический характер, а диалектический. Как сам он постоянно разт>ясняет, в ходе своего изложения он следует не историческому порядку явлений, а их ло-гическому отношению. *

Но так или иначе мьі с первьіх же шагов чувствуем плодотворность нового методологического принципа, примененного Гегелем в «Философии права». Бесспор-но, что здесь, как и в других научньїх областях, мно-гие затруднения вьірастают оттого, что исследуемьіе

¹ В дальнейшем излозкении я всюду ссьшаюсь на изда-ние «РМІоборМе йез КесЬЬз», вмшедшее после смерти Ге-геля в первьій раз в 1833 году, во второй — в 1840 году под редакцией Здуарда Ганса. От издания, аьіпущенного в 1821 году самим Гегелем, зто посмертное издание отли-чается многими пояснительньши вставками, которьіе всю­ду отмеченьї Гансом надписью: «Еизаіг» и, по его словам, достигают количества 200. Зти вставки представляют ре­зультат записей учеников Гегеля на его лекциях, главннм образом в 1822/23 и в 1824/25 годах. Частью, как ука-зьівает на ато Ганс, зти записи бьіли подкрепленьї собствен-ньіми заметками Гегеля. Что касается литературьі о Геге-левой «Философии права», то я могу здесь сослаться на подробньїй список ее, составленньїй Моллатом в приложе-нии к егоизданию «ЗузЬет деп ВіШіспкеіЬ, и отмечулишь

некоторьге более ценньїе статьи: старьій очерк (1841) Кіі£е, ІІеЬег йаз УегЬаНпіза уоп РЬііозоріііе, РоіШк ипд Ке1і£іоп, ЗйттШспе ДУегке, II АиГ*., Всі IV; главу у Геиегіеіп, сііе Рпі1о8ор1іІ8сЬе біііепіеііге іп Шгеп ^езсМспШсііеп НаирЬ-Гогтеп. ТаЬіп^еп, 1859 и статью Кіітеііп КесІеп ипсі АиГзаіге, 1875. 3. 32-61, интересную как опьіт об^ектив-ной оценки Гегеля. Популярное изложениеГегеля с попьіт-кой защитьі философа от некоторнх упреков дает К08І;1Іп в сочинении: «Не&е1 іп рЬііов., роіШзсЬеп ипсі паЬіопаіег ВегіеЬипе». ТііЬіпееп, 1879. На русском язьіке єсть два хороших изложения Гегелевой «Философии права» — Градовского (Политическая философия Гегеля. Полн. собр. соч. Т. IV) и Чичерина (История политических уче­ний. Ч. IV).

¹ См.,напр.: §32.

308_____________________________ П. И. Новгородцев

понятия берутся в полном обособлении друг от друга, между тем как они могут бьіть понятьі только во вза-имной связи. Затруднения до-кантовской философии права и отчасти самого Канта об'ьясняются как раз зтим обстоятельством. Заслуги диалектической фило­софии приходится прежде всего отметить в основном вопросе философии права — об отношении личной сво­боди к общению.

Полагая понятие свободной воли в основу своих построений, Гегель с самого начала дает возможность предвидеть, как из зтого начала могла бьгть развита целая система общественнмх отношении. Прежняя философия права постоянно становилась в тупик перед задачей сочетания начал свободи и общения. Зти начала казались не столько восполняющими, сколько ограничивающими друг друга, и именно по­тому, что каждое из них бралось во всей крайности своего абстрактного вираження. Существеннейшей чертой Гегеля в учений о свободе воли является стрем-ление связать ее с понятиями закона и общения. Уже Кант сделал шаг в зтом отношении; Гегель его про-должил.

Истииная свобода, по ученню Гегеля, проявляется не в одной бесконечной возможности вибора, а вмес-те с тем и в свободном определении известного содер-жания. Способность отрешаться от всякого денного определения характеризует свободу с отрицательной сторони. В зтом виде она является лишь разрушитель-ной силой, как, налример, в отношениях политиче-ских. Но зтой отрицательной стороной не исчерпьіва-ется деятельностьволи. Наше «я» єстьтакжепереход от безразличной неопределенности к различению,

Глава ІІІ 309

определению и поставленню известного содержания. Когда воля хочет чего-либо определенного, она созда-ет для себя границу. Абстрактная рефлексия считает тог первьій момент — полнуго безграничность воли — за абсолютний и вьісший, а поставление известной границьг — за простое отрицание зтой неопределенно­сти. Против зтого Гегель замечает, что поставление гра-ницм для воли єсть такой же акт ее свободной деятель-ности, как и ее способность отрешаться от всяких гра-ниц. Свобода воли определяется именно сочетанием зтих двух моментов: т. є. свободньїм переходом от не­определенности к определению и наоборот. Ставя для себя известное определение, воля не перестает бьіть свободной, ибо она сознает зто определение своим, ею самою положенньїм, в качестве простой возможности, которой она не связана. * Таким образом, существу сво­бодной воли нисколько не противоречит ее самоогра-ничение. Напротив, ато — естественньїй момент ее свободного проявлення. Отсюда легко бьіло вьівести необходимую связь свободи с законом и личности с обществом.

Следуя в зтом отношении указанию Канта, Гегель старается восполнить его односторонность, состоящую в разриве между внутренней самозаконностью воли и ее внешним проявлением. Он показьівает, как сво-бодная воля постепенно вирастает из естественних склонностей и влечений. В низших формах своего проявлення она подчинена зтим влечениям, которьіе сами по себе противоречивьі и находятся в борьбе друг с другом. Но воля может достигнуть господства вад

¹ РЬііозорЬіе гіев КесМз. § 5-7.

310 П. И. Новгородцев

ними, вьібирая те из них, которьіе соответствуют ее существу. Вследствие зтого естественньїе влечения освобождаются от своей случайности и суб/ьективно-сти и возвьішаются до значення собственнмх опреде-лений воли. В зтом процессе воля достигает истинно-го своего развития.¹

На зтом понятий свободьі Гегель строит всю систе­му общественньїх отношений, или то, что он назьіва-ет правом в широком смьісле слова, включая сюда и нравственность, личную и общественную. Особенно в зтом пункте мьі ясно видим тот новьій шаг, которьій он делает сравнительно с Кантом. Как уже бьіло заме-чено вьіше, связь лиц между собою и с обществом мо-жет бить установлена только с помощью совокупно-го рассмотрения индивидов в их виспієм единстве. Категорический императив в том виражений, какое он получил у Канта, не давал для зтого возможности, так как он понимал свободу и ее закон в смьісле внут-ренней автономии личности, помимо ее проявлення в многоразличии внешних отношений. Напротив, у Ге-геля тот общий закон воли, которьій он полагает в основу общественньїх связей, представляет собою нравственное единство, из которого расходятся инди-видуальньїе различия. Общий злемент воли, дающий основание зтому закону, по раз-ьяснению Гегеля, пред­ставляет собою не абстрактное, а конкретное единство, связнвающее собою различия и проходящее через них. Зто — не только злемент, одинаковьш у всех от-дельньїх лиц и соединяющий их зтим своим един-ством, но именно общая связь различий. Мисль о та-

РЬііозорМе (1е8 КесЬіз. § 11 іі.

Глава III 311

ком единстве Гегель находит еще у Руссо в идее уоіопіє £епега1е, противопоставленной уоіопіє гіе іоив.¹ Диа-лектическая метода сама собою наводила на мьісль о таком единстве различий и указьівала на то, что основьі для зтого единства следует искать в разуме, устраняющем случайность определений воли и возво-дящем ее к общим принципам.²

Такое воззрение дает Гегелю возможность видеть в общении не одно ограничение, но прежде всего вос-полнение личности. Он отвергает взгляд Канта, кото-рьій в своем известном определений закона всеобщей свободьі полагает главньїй момент во взаимном огра-ничении воль. Зто определение чисто отрицательное, замечает Гегель. Оно берет волю не в ее общей и ра-зумной основе, а в ее частном виражений у отдель-ньіх лиц. По отношению к такой свободе общение представляется действительно внешним и ограничи-вающим личность, между тем как на самом деле оно является необходимой основой ее разумного бьітия.³ В настоящее время зта точка зрения является настоль-ко распространенной, что о ней можно говорить как о господствующей. В системе воззрений Гегеля зто бнл один из счастливьіх результатов его методи.

¹ Епсусі. § 163; РЬіі. (іез К. § 21.

² Зта последняя мьісль Гегеля дает Гайму повод обви-
нить его в деградации воли и свободьі. 8. 370. По зтому
обвинению хорошо можно судить о степени философского
понимания ГаЙма. То, что он считает начальной особен-
ностью Гегеля, єсть общее убеждение немецкого идеализ-
ма. Ср.: аойї, ОезсЬ. аег БїЬік. Ви. II. 8. 108.

³ РпііозорЬіе гіе8 КесЬ1,8. § 29-30. Ср. с зтим § 149 и 153,
154, 156.

312 П. И. Новгородцев

В свете зтого результате многие из основних положе­ний философии права получали впервьіе надлежащую постановку. Но как увидим далее, здесь била и своя опасная сторона — возможность подчинить личность обществу, и Гегель зтого не избег.

Переходя к воззрениям Гегеля на право, заметим прежде всего, что зто понятие имеет у него широкий и узкий смисл. Право в широком смьісле слова разви-вается на трех ступенях: как абстрактное, или фор-мальное, право, представляющее проявление свободьг во внешнем мире, как личная мораль — сфера внут-ренних определений воли и, наконец, как обществен-ная нравственность, являющаяся сочетанием права и морали в общественньїх союзах. Нравственное об-щение лиц служит той почвой, на которой утвержда-ются как формальное право, так и личная мораль; но, согласно диалектическому ходу мисли, Гегель начи-нает своє изложение с зтих отвлеченньїх моментов, чтобьі от них перейти к конкретному единству. Зтот прием дает ему возможность с тем большей яркостью подчеркнуть свою мьісль, что право, как и мораль, суть не более как сторони более сложного отношения; ото — абстракции мьісли, действительное бьітие ко-торьіх возможно только в конкретной полноте жиз-ни.¹ При таком взгляде и право и мораль получают гораздо более реальное освещение. Конечно, их мож­но определять и в чистом виде, как зто делал Кант; но не следует забивать, что подобние определения

¹ См.: РЬііозорпіе гієн Кеспіз. § 141. 8. 204. «Баз КесЬІ ехівіігї пиг аів 2,у/е£ єіпєй Сапгеп, аів вісп апгаскепііе Рїіап-ге еіпез ап ипй Гііг зісп їезіеп Вашпез».