Цель доказывания

Основой теории доказательств в уголовном процессе традиционно считается гносеология - теория познания. Согласно этой теории мир существует объективно, он познаваем, а человек способен познавать окружающий мир и закономерности его развития. Являясь сложнейшей философской категорией, истина в уголовном судопроизводстве также была и остается одним из самых проблемных и дискуссионных вопросов современной юридической науки. Дискуссия о значении истины разгорелась среди процессуалистов с новой силой в связи с полным отказом законодателя от истины как цели доказывания в новом УПК РФ. Однако законодатель не предложил иной цели доказывания в уголовном судопроизводстве, а также не снял и проблемы истины как в теории уголовного процесса, так и в практике применения УПК. Об этом свидетельствуют и научные работы, появляющиеся в последнее время, посвященные данному вопросу.

Проблема установления истины по уголовному делу, безусловно, выходит за рамки только науки уголовного процесса, интегрируя в себе предметы криминалистики, юридической психологии, теории оперативно-розыскной деятельности и т.д. Связано это, прежде всего, с тем, что процесс установления объективной истины - многоаспектное явление, позволяющее рассматривать его с различных сторон.

Так, с позиции юридической психологии можно рассмотреть психические процессы и свойства участников познавательной деятельности, с позиции криминалистики - методы и способы установления истины по уголовному делу. Именно установление истины в уголовном судопроизводстве, как цель доказывания, определяет направление поисково-познавательной деятельности следователя и, соответственно, обуславливает развитие следственных ситуаций.

Что же понимается под истиной в теории уголовного процесса?

Данное понятие определяется процессуалистами по-разному. Так, Ф.Н. Фаткуллин под истиной подразумевает "соответствие достоверных выводов реальной действительности".

П.А. Лупинская под истиной понимает «... определенное содержание человеческих знаний».

В.Я. Дорохов представляет истину, «как процесс познания, так и его результат». По мнению Г.Ф. Горского, истина есть "высшая форма субъективного отражения объективной действительности, есть полное и точное соответствие субъективных суждений исследуемым фактам и обстоятельствам".

Проанализировав различные подходы к определению понятия истины в уголовном судопроизводстве, А.П. Рыжаков определяет ее как "... свойство знаний органов дознания, следователя, прокурора и суда о происшествии, в отношении которого ведется уголовный процесс, соответствие данных знаний обстоятельствам, реально имевшим место в прошлом." При этом А.П. Рыжаков исходит из того, что хотя достоверность также является свойством знания, но в отличие от истины достоверность предполагает бесспорную доказанность истинности знания. Истина может иметь место и при отсутствии достоверного знания, но не наоборот. Любое достоверное знание обладает одновременно и свойством истинности.

Доводы в приведенных выше позициях авторов, представляются достаточно убедительными. Действительно, в генезисе познания первичными являются обстоятельства происшествия. Сведения о них отражаются на определенных носителях, вовлекаемых в орбиту уголовного судопроизводства, в качестве источников информации (или источников фактических данных, доказательств). Сведения, содержащиеся в источниках доказательств, становятся известными следователю (лицу, производящему дознание) и отражаются в сознании последнего. На основе совокупности фактических данных формируется знание об обстоятельствах совершенного деяния. Накапливая и отражая все больше и больше информации об исследуемом событии, следователь проверяет соответствие своих знаний объективной реальности, формулирует выводы в форме логических умозаключений, принимает соответствующие процессуальные решения.

Наиболее дискуссионным в современной научной литературе является вопрос о содержании истины в уголовном судопроизводстве.

Согласно первой, наиболее распространенной точке зрения, содержание истины по уголовному делу "составляют только факты, образующие преступление, без его юридической оценки (квалификации)". Выразитель этой точки зрения М.С. Строгович, в частности, считал, что если в области юридических оценок и применения правовых норм "... искать объективную истинность наших суждений, то тогда истина в значительной мере теряет характер объективной истины, т.к. юридическая оценка факта и меры назначенного судом наказания зависит от действующего в данное время закона, от отношения судей к рассматриваемому ими деянию и от ряда других обстоятельств".

Согласно второй точки зрения истина в уголовном судопроизводстве является "верным отражением в нашем сознании не только фактических обстоятельств, но и его юридической сущности. Установление фактических обстоятельств преступления есть познание только его внешней стороны, а правильная юридическая оценка фактических обстоятельств преступления - это проникновение при помощи логического мышления в его юридическую сущность".

В этой связи А.Н. Герцен справедливо отмечал, что "... истина - есть узнанная сущность". Полагаем, юридическая оценка только тогда содержит истину, когда она правильно отображает реально существующую общественную опасность преступления и степень вины лица, его совершившего.

В.Г. Белинский, критикуя тех, кто сводит истину к одним фактам, отмечал, что "... под истиной в общественной жизни следует понимать не только точное знание, когда при каких обстоятельствах имело место событие, но и его правильное объяснение, раскрытие его социальной значимости. Знание фактов только потому и драгоценно, что в фактах скрываются идеи".

Есть и третья точка зрения, согласно которой понятием истины, устанавливаемой по уголовному делу, охватывается:

а) "знание о преступлении, достигаемое в результате предварительного и судебного следствия;

б) юридическая оценка деяния;

в) суждение суда о наказании".

Установить, что входит в содержание истины, устанавливаемой по уголовному делу, можно лишь с учетом специфики процесса познания в уголовно-процессуальной деятельности. Прежде всего, обращает на себя внимание сочетание в процессе познания истины в уголовном судопроизводстве двух моментов. Первый из них - это получение фактического знания относительно обстоятельства совершения преступления и виновности обвиняемого. Второй момент связан с правовым исследованием, юридической оценкой установленных фактов. Оба эти момента взаимодействуют в процессе познания и доказывания обстоятельств преступления и не могут рассматриваться изолированно в силу специфики уголовно-процессуальной деятельности. Ведь получение фактического знания относительно обстоятельств совершенного преступления имеет реальный смысл только в пределах, очерченных уголовным законом, относительно круга обстоятельств, необходимых и достаточных для решения юридических вопросов, возникающих перед следователем и судом. "Признать, что содержанием истины по уголовному делу являются только факты, образующие преступление - значит абстрагироваться от правовой оценки деяния и его квалификации".

"Логическое соответствие признаков деяния составу преступления, -пишет В.Н.Кудрявцев, - необходимое условие истинной квалификации".

Истина может быть объективной только лишь при условии, что факт исследован и оценен не абстрактно, а относительно признаков, формализованных в юридическом понятии состава конкретного преступления. Такие признаки деяния устанавливаются уголовным законом.

Таким образом, истина, устанавливаемая по уголовному делу, модифицируется в сфере правовой деятельности в зависимости от специфики познавательного процесса. Она сосредотачивает в себе элементы фактического знания, адекватно отображающего действительность, и оценочные элементы, основанные на правосознании работников правоохранительных органов, правильном толковании норм права.

Действительно, на наш взгляд, говорить об истинности или ложности знаний о преступлении в отрыве от квалификации невозможно. Что касается соответствия назначенного наказания тяжести преступления и личности виновного, то вряд ли этот элемент можно отнести к содержанию истины. Санкции статей уголовного закона всегда предусматривают альтернативу наказания, а, значит, каждый из судей привносит в эту часть "содержания" истины личное восприятие происходящего. Институты назначения наказания ниже низшего предела санкции статьи, условного освобождения, признания лица заслуживающим особого снисхождения и т.д. предполагают относительность соответствия назначаемого наказания тяжести совершенного преступления.

Истина, устанавливаемая в уголовном судопроизводстве, характеризуется как объективная истина. Объективность истины, как неотъемлемое свойство, обязывает достигнуть в процессе расследования не формальной правильности суждения, а именно объективного соответствия его действительности. В понятии "объективная истина" отображается весь сложный, противоречивый процесс познания, его переход от явления к сущности, вскрытие внутренней природы фактов.

В юридической литературе нет единого толкования вопроса о соотношении абсолютного и относительного знания истины по уголовному делу.

Так, одна группа авторов придерживается мнения о том, что истина в уголовном процессе "... может быть охарактеризована как абсолютная".

В частности, М.С. Строгович пишет: "Мы полагали, что поскольку материальная истина есть объективная истина - она истина абсолютная, если приговор суда полно и точно соответствует действительности, устанавливает факты так, как они в действительности произошли".

Другая группа ученых исходит из противоположного утверждения, что "достигнуть абсолютной истины в уголовно-процессуальной деятельности невозможно".

Третья группа авторов полагает, что "... философские категории абсолютной и относительной истины не применимы при характеристике истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве".

Наконец, четвертая группа юристов исходит из того, что истина, устанавливаемая в уголовном процессе, должна быть охарактеризована одновременно и как относительная, и как абсолютная". Высказываясь в поддержку последней точки зрения, считаем, что нельзя односторонне оценивать результаты познания по уголовному делу только как абсолютные, либо только как относительные. Абсолютность истины, устанавливаемой в результате предварительного и судебного следствия, выражается в том, что в пределах, очерченных уголовным и уголовно-процессуальным законом и обусловленных спецификой расследуемого события, все обстоятельства этого события должны быть установлены абсолютно точно, собранная в материалах дела информация должна быть вполне достоверной и основанные на ней знания адекватно отображать действительность.

Но вместе с тем эта истина относительна, т.к. в ней отображаются далеко не все детали исследуемого события.

Например, не всегда представляется возможным точно установить время события, время наступления смерти, точный размер причиненного преступлением морального ущерба. Как справедливо отмечают И.М. Лузгин и Н.И. Шаповалов, "следователь и суд действуют избирательно. При установлении и изучении обстоятельств совершенного преступления они концентрируют внимание только на тех фактах, которые, находясь в причинной связи с событием, и изучение которых проливает свет на само событие, помогают уяснить его содержание и сущность".

Примерно о том же говорил и М.С. Строгович, утверждая, что "... абсолютно все о событии, являющемся преступлением, и о совершившим его лице, суд вовсе не должен устанавливать, но то, что суд должен установить для правильного разрешения дела, т.е. совершено ли преступление, совершил ли его обвиняемый, - это должно быть установлено абсолютно верно". Из этого высказывания хорошо видно, что М.С. Строгович где-то подспудно все-таки признавал элемент относительности познания в уголовном процессе и этим самым противоречил самому себе.

Положения об абсолютности и относительности познания в уголовном судопроизводстве имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Оно является методологической основой для многих рекомендаций криминалистической тактики и методики, касающихся круга вопросов, подлежащих выяснению в процессе расследования отдельных видов преступлений, определения задач производства отдельных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.

Объективная истина в уголовном процессе всегда конкретна. Конкретность истины означает, что основанием являются конкретные факты объективной действительности, образующие преступление, в ней получают законченное выражение различные стороны изучаемой действительности. Выполнение требований закона об объективном, всестороннем и полном расследовании является одной из гарантий конкретизации истины в уголовном процессе.

Требование конкретности истины обязывает исследовать каждое преступление не только в его оконченной, завершенной форме, по и в его генезисе-зарождении, развитии, исполнении умысла и т.д. Конкретность истины обязывает к исследованию конкретных связей между фактами, образующими преступление, изучению характера и происхождения этих связей.

Здесь закономерен вопрос: нужно ли в уголовном процессе кроме обозначения истины как объективной, еще и сохранение названия ее как материальной истины? За сохранение данного названия постоянно выступал М.С. Строгович, который полагал, что "... устанавливаемая судом истина по уголовным делам есть объективная истина, которая имеет, однако, свои специфические черты - предмет истины и средства ее установления. Для того, чтобы выразить эти специфические черты устанавливаемой по уголовным делам объективной истины, и служит ее наименование материальной истины. Иными словами, понятие материальной истины есть не что иное, как юридическое обозначение объективной истины, устанавливаемой судом по уголовным делам".

Полагаем, прав П.Ф. Пашкевич, признающий аргументы М.С. Строговича неубедительными и считающий, что "... всем истинам, независимо от их содержания и средств познания, присуще общее качество - правильное отражение познаваемого объекта. Поэтому ни экономисты, ни химики, ни физики, ни другие ученые не испытывают необходимости в особых терминах, помимо термина "объективная истина" для обозначения истины в их специфических областях. Такой необходимости не существует и в уголовном процессе.¹

Термин "материальная истина" получил свое распространение в юридической литературе ряда стран в период прогрессивной борьбы юристов против "формальной истины" средневекового уголовного процесса. Полагаем, в настоящее время он не соответствует современному уровню развития общественных и уголовно-процессуальных отношений.

Каково же значение концепции объективной истины в уголовном судопроизводстве?

По данному вопросу у процессуалистов нет единства мнений.

Так, А. Александров полагает, что данная концепция, по своей сути, порочна, т.к. "... оперирует абстрактными схемами, в то время как надо руководствоваться прагматическими соображениями. С объективной истиной тесно связан постулат о том, что ни одно преступление не должно остаться нераскрытым, а виновный - безнаказанным. Это требование не только мало реализуемо на практике, но, кроме того, лишает гибкости политику уголовного преследования, т.к. не позволяет сосредоточиться на наиболее опасных преступлениях и отказаться из соображений экономии и целесообразности от расследования мелких правонарушений. Оно означает запрет представлять в интересах правосудия иммунитет от уголовного преследования преступникам, сотрудничающим с правоохранительными органами. Нечего уж говорить о том, что обвиняемый, потерпевший и другие частные лица, имеющие в деле законный интерес, закономерно становятся орудиями служения отвлеченным благам правосудия, средствами решения государственной задачи по искоренению преступности".

Полагаем, что в своих рассуждениях автор допускает логическую ошибку - подмену понятия "цель доказывания" понятием "задача уголовного судопроизводства". Очевидно, что понятие "объективная истина" как цель доказывания — сущность более высокого порядка, чем " задача уголовного судопроизводства", т.к. характеризует не какой-то отдельный аспект уголовно-процессуальной деятельности, а процесс познания по делу в целом. Таким образом, аргументы автора направлены не столько на критику концепции объективной истины, сколько на критику, действительно, во многом декларативного принципа неотвратимости наказания.

Конъюнктурность обоснования такой позиции, на наш взгляд, подтверждается и дальнейшими рассуждениями автора. "Концепция объективной истины, - пишет он, - увязана со всеми идеями, составляющими идеологию авторитаризма. В сфере уголовного судопроизводства авторитаризм обозначается термином "инквизиционный". С его помощью описывается система, в которой не стороны, а государство обязано вести процесс в публичных интересах согласно требованию закона. Поэтому объективная истина - это системообразующая идея, концентрированное выражение инквизиционной идеологии".

К сожалению, подобные взгляды на проблему объективной истины во многом были восприняты и законодателем, который полностью отказался в УПК РФ от понятия истины в уголовном процессе, не предложив иной цели доказывания.