Б) Процессуальная сторона в силу соглашения

В ФРГ при определенных условиях обладатель субъективного права может заключить сделку, в силу которой его интересы в суде может защищать другое лицо от собственного имени. В этом случае происходит отделение субъективного материального права от процессуального: обладатель материального правомочия передает производное от него право на иск, сохраняя за собой само материальное правомочие, становясь в определенном смысле бенефициаром судебного производства (хотя он связан не только положительным, но и отрицательным для него результатом процесса). Благодаря данному институту:

· ведение процесса может осуществлять лицо, компетентное в соответствующем споре, например, если им является цедент, осведомленный об обстоятельствах дела лучше, чем цессионарий;

· бенефициар может выступить по делу в качестве свидетеля, что для немецкого судопроизводства является актуальным, поскольку объяснение стороны является субсидиарным средством доказывания и поэтому не всегда допустимо (§ 445 и след. ГПК);

· бенефициар может также освободиться от неудобств судебной тяжбы, бремени судебных расходов или в некоторых случаях сохранить свое инкогнито.

Это те преимущества, которые выгодно отличают институт производства в чужом интересе от уступки требования в полном объеме или ведения процесса от собственного имени с участием адвоката.

Прямых предписаний относительно его допустимости законодательство не устанавливает. В качестве косвенного обоснования используется § 185 ГГУ, согласно которому распоряжение неправомочного лица о каком-либо предмете действительно, если оно последовало с предварительного согласия правомочного лица. В данном случае согласие отождествляется с передачей права на судебную защиту, т. е. права распоряжаться предметом спора. Передача полномочия рассматривается не в качестве гражданско-правовой сделки, а как процессуальное действие, хотя общие условия ее действительности подчиняются нормам Гражданского кодекса. В частности, она может следовать из конклюдентного поведения.

Только передачи полномочий для возникновения права на ведение процесса от собственного имени в чужом интересе недостаточно. Свободное распоряжение процессуальными функциями, по мнению немецких правоведов, таит опасность злоупотреблений (например, если право на иск передается малоимущему в целях получения бесплатной адвокатской помощи и льгот по оплате судебных расходов). На пресечение злоупотреблений направлено дополнительное требование: к ведению процесса в чужих интересах допускаются только те лица, у которых в деле имеется свой требующий защиты интерес. Он имеется, если решение способно повлиять на права или обязанности лица, уполномочиваемого на ведение процесса3.

В частности, это может иметь место благодаря особенностям германского акционерного права. Согласно Акционерному закону передача именных акций осуществляется с согласия общества (§ 68). Правом оспорить решение акционерного общества обладает тот, кто номинально является его акционером. Очевидно, что в ситуации, когда акции такого общества были проданы, а согласия на их передачу не последовало, лицо, купившее эти акции, в деле об оспаривании негативного решения акционерного общества имеет собственный интерес, поэтому суд допускает его к ведению процесса (вместо акционера, продавшего акции).

Другой пример положительного решения вопроса о наличии достаточного интереса связан с уступкой требования в целях обеспечения исполнения (до возбуждения производства относительно этого требования): за цедентом может сохраняться право на ведение процесса, в особенности если он гарантировал правовую чистоту переданного требования.

А вот обремененное долгами и неимущее общество с ограниченной ответственностью, которое не имеет перспектив в продолжении деятельности, по мнению Федерального суда, не имеет собственного интереса в предъявлении иска от собственного имени и за свой счет по поручению и в пользу лица, которому оно уступило требование, составляющее предмет иска.

Как правило, в делах с участием иностранцев допустимость договорной передачи права на ведение процесса определяется по закону места суда (lex fori). Но если полномочие делегируется иностранным конкурсным управляющим и речь идет о требовании, которое относится к зарубежному конкурсному производству, то иностранное право, регулирующее это конкурсное производство, определяет допустимость и условия такой передачи.

В принципе лицо, действующее в качестве процессуальной стороны, должно указать на предоставленное ему полномочие, позволяющее ему вести процесс, и раскрыть имя того, чье право оно в этом процессе защищает. Этот принцип не действует, если внешне сторона выступает как носитель права (например, если уступка требования, предпринятая для обеспечения обязательства, не раскрывается и цедент предъявляет иск как обладатель этого требования).