К отцовскому праву, они точно воспроизводят права и обязанности ирокезского

рода; здесь тоже "явственно проглядывает ирокез".{*85}

Покажем {*86} на одном только примере, какая путаница в вопросе о римском

Родовом строе царит еще в настоящее время даже среди наших самых известных

Историков. В работе Моммзена о римских собственных именах времен республики и

Августа ("Исследования по истории Рима", Берлин, 1864, т. I) говорится

следующее:

"Помимо всех членов рода мужского пола, исключая, конечно, рабов, но включая

Лиц, принятых родом и находящихся под его покровительством, родовое имя

распространяется также на женщин... Племя" (так Моммзен переводит здесь

слово gens) "- это... общность, возникшая на основе общего - действительного

Или предполагаемого или даже вымышленного - происхождения, скрепленная узами

Товарищества в отношении празднеств, места погребений и наследования,

Общность, к которой должны и могут причислять себя все лично свободные

Индивиды, а следовательно, также и женщины. Затруднение представляет только

Определение родового имени замужних женщин. Этого затруднения, конечно, не

Существовало, пока женщина могла вступать в брак не иначе, как с членом

Своего рода, а, как может быть доказано, долгое время женщине труднее было

Выйти замуж за пределами своего рода, чем внутри него, ибо ведь это право

Вступления в брак вне рода - gentis enuptio - еще в VI веке давалось в

Награду в качестве личной привилегии.. Но там, где имели место такие браки

Вне рода, женщина в древнейшую эпоху, по-видимому, должна была переходить в

Племя мужа. Нет никакого сомнения в том, что женщина, по древнему

Религиозному браку, полностью вступает в правовую и сакральную общину мужа и

Выходит из своей. Кто не знает, что замужняя женщина утрачивает право на

Наследование и на передачу своего наследства по отношению к членам своего

Рода, зато входит в имеющий общие права наследования союз, к которому

Принадлежат ее муж, дети и вообще члены их рода. И если она как бы

Усыновляется мужем и вступает в его семью, то как же может она оставаться

чужой его роду?" (стр. 8-11).

Моммзен, таким образом, утверждает, что римские женщины, принадлежавшие к

Какому-нибудь роду, могли первоначально вступать в брак только внутри своего

Рода, что римский род, следовательно, был эндогамный, а не экзогамный. Этот

Взгляд, противоречащий всей практике других народов, опирается главным

Образом, если не исключительно, на одно-единственное, вызывавшее много споров,