Глава IV. Городская власть

Сложившаяся в римских городах Британии система административного управления, в целом, соответствовала существовавшим в других городах. Поэтому, по аналогии с другими провинциями, здесь также могли получить распространения имперская система званий и должностей. В частности, сюда входили декурионы, сенаторы, дуумвиры, эдилы и квесторы, а также различные звания мелких чиновников. Круг возлагавшихся на них обязанностей был широким – от слежения за состояниями улиц и общественно значимых зданий, до контроля уровня городского финанса.

В основу городского управления, судя по всему, лежало разделение города на нескольких мелких административных единиц, в основном, кварталы. Каждый квартал, судя по всему, имел своего представителя – выборного старосту, который избирался проживавшейся здесь соседской общиной. Таким образом, управление городом подразумевало управлени-ем нескольких кварталов. [62] То, что элементы выборности были известны местному населению еще до прихода римлян, значительно облегчало продвижению на острове римско-латинского типа социально-административного устройства. Правда, это не исклю-чало наличие на острове каких-то местных особенностей, отличавшей сложившейся в Британии системы управления от других провинций империи. Вот только в чем это различие могло бы выражаться, неизвестно, поскольку не сохранились источников, пролившие бы свет на это вопрос. Так или иначе, сложилась форма городского управления, которая опиралась на социальную реальность, где немаловажную роль играло разделение населения на граждан города и тех, кто в эту категорию не входил.[63]

Как уже говорилось ранее, много вопросов вызывает статус Лондона и, теперь вдобавок к нему, Честера. Положение же Йорка, как ни странно, известна нам – в III веке этот город получил статус колонии римского права,[64] чего не скажешь о двух предыдущих городах, где не сохранились никаких прямых свидетельств об их статусах. В отношении Честера, правда, есть надпись начала II века, где сообщается о предоставлении его гражданской части определенной самостоятельности и некоторых прав,[65] но это вряд ли говорит о чем-то многом.

Лондон, фактически экономический и политический центр провинции, в лучшем случае удостаивался звание (не статуса!) города в источниках, в частности у Тацита. Кроме того, у него встречается свидетельство, где прямо сказано, что город не является колонией,[66] хотя стоит помнить, что данный источник был написан в конце I века н.э., и в следующем веке положение города могло поменяться. К примеру, Ю.Б. Циркин пишет, что во II веке город получает статус муниципия,[67] т.е каждому ее жителю наделялись права римского гражданина, но и только! На мой взгляд, несколько мелковато для такого города, как Лондон. По мнению О.С Тихоновой, определяющую роль в развитии города играл все-таки не его статус, а личность римского наместника или легата легиона, чья роль гаранта самоопределения города и ее общественного спокойствия было даже важнее статуса муниципия или колонии. Такой союз города и ее главы обеспечивал восприятию поселением основных элементов римско-латинских городских институтов, и, как следствие, были лучше подготовлены для дальнейшей романизации. [68]

Таким образом, власть в провинции осуществлялась на личностной основе, т.е в системе городского управления наиболее значимой ролью обладал глава города или легат легионного лагеря, которые, кроме выполнения своих обязанностей, могли взять и полномочия местных магистратов, благо четкого разграничениями между деятельностью чиновников высших рангов не наблюдалось. В таком случае, можно предположить, что достаточно часто имело место факты вмешательства провинциальной администрации в дела более ниже стоящих чиновников.[69]