Лекция вторая

Дорнах, 20 апреля 1924 года

Можно уже сказать, что первоначальной праздничной мыслью является та, которая побуждает человека направить свой взор ввысь, — оторваться от своей зависимости от земных вещей и ощутить свою зависимость от внеземных вещей. И в особенности праздник Пасхи, при его рассмотрении, может приблизить, эту мысль к человеку. Ведь в течение последних трёх, четырёх, пяти столетий цивилизованный мир проделал такое душевно-духовное развитие, которое всё больше и больше уводило человека от того, чтобы он имел в виду свою взаимосвязь с космическими Силами и Властями. Человек всё больше и больше ограничивался наблюдением только тех отношений, которые действуют между ним и земными силами. И это ведь верно, что с теми средствами познания, которые ныне признаны правомерными, другие отношения никак не могут быть восприняты. Если бы кто-либо, кто в дохристианское время, а также в первые века христианства, был близок к местам Мистерий, познакомился бы с нашим нынешним познанием, то он совсем не мог бы понять, — как это человек в состоянии жить без сознания своей внеземной, своей космической взаимосвязи.

Я хотел бы сначала эскизно обрисовать то, что вы найдёте детально описанным в известных циклах лекций. Эти лекции предназначены к тому, чтобы приблизить вас именно к Пасхальной мысли; и сейчас я, конечно, не могу, привести все частности, а могу только наметить эти вещи.

Когда мы обращаемся к различным старым религиозным системам (мы можем в качестве примера взять ту, которая ближе всего и к современному человеку, а именно, древне-еврейскую религиозную систему), то мы находим в известных религиозных системах древности, — если они являются монотеистическими, — почитание, культ одного единого Божества. Это есть то Божество, о Котором мы — согласно, христианской концепции — говорим как о Первом Лице Божественной Троицы, как о Боге-Отце.

И вот во всех тех религиях, в которых живёт идея этого Бога-Отца, более или менее имелась, — а у жрецов Мистерий она вполне имелась, — взаимосвязь этого Бога-Отца с космическими лунными силами — со всем тем, что как силы излучается от Луны на Землю. Ныне же от этого древнего сознания связи человека с лунными силами осталось едва ли что-то иное, чем то побуждение, какое ощущают от Луны в своей фантазии поэтические души, и ещё в медицине — исчисление эмбриональных месяцев человеческого существа, как десять лунных месяцев. Но в старых мировоззрениях присутствовало отчётливое сознание того, что когда человек из духовного мира, где он в предземном существовании был духовно-душевным существом, спускается к своему земному существованию, он пронизывается силами тех импульсов, какие исходят от Луны. Человек, взирая на то, что делает его исполненным жизни, что живёт в нём как процесс питания, дыхания и так далее, вообще как силы роста, — должен взирать не на земные силы, но — на силы внеземные. Когда же человек взирает на земные силы, то он может обнаружить, как относятся к нему эти земные силы. Если бы нашему телу его форма не была бы придана внеземными силами, если бы наше тело не поддерживалось именно неземными силами, — то, что такое могли бы дать нашему телу земные силы? В тот момент, когда внеземные силы уходят из этого тела и оно подвергается действию лишь внешних сил, — оно становится, трупом, который распадается, разлагается. Земные силы могут из человека сделать только труп, — они не могут сформировать человека. Те же силы, которые живут в человеке, поднимая его над подчинением земному процессу, — суть внеземные силы. То, что человек от рождения до смерти являет собой в земном мире облик сплочённой организации, то, что он не подпадает власти тех сил, которые с его смертью овладевают им и разрушают его, то, что человек в течение всей его земной жизни имеет в себе силы, которые борются против этого разрушения, — этим он обязан влиянию власти Луны.

Если мы с одной стороны можем теоретически сказать, что лунные силы заключают в себе образование и поддержание человеческого тела, то с другой стороны мы должны заметить, что именно эти силы, которые, так сказать, вводят человека, при его рождении в физическое существование, почитались в древних религиях как силы божественного Отца. И у посвящённых древне-еврейского народа было отчётливое сознание того, что от Луны исходят те самые силы, которые вводят человека в земное существование и поддерживают человека в его земном существовании, и от которых он как физический человек отрывается, когда проходит через врата смерти.

Так взирать на эти силы божественного Отца, всей душой любить и изживать это в культе, в молитве и так далее, — было содержанием некоторых древних монотеистических религий. Но последовательнее, чем люди думают, были эти монотеистические религии. В исторических сочинениях эти вещи изображаются ведь совсем фальшиво потому, что они излагаются, исходя лишь из внешних документов, а не на основании того, что можно наблюдать в духовном ясновидении.

Те религии, которые взирают лишь на Луну, на то, что есть в Луне из духовных Существ, — это суть более поздние религии. Самые же первоначальные религии наряду с этим ясновидческим восприятием Луны имели отчётливое ясновидческое восприятие и солнечных сил (о чём здесь мы должны также упомянуть).

Впрочем, мы тут вступаем в рассмотрение исторического прошлого, о котором больше нет никаких внешних документов и которое на далёкие тысячелетия предшествует основанию христианства; тут мы вступаем в то время, которое в моём «Очерке Тайноведения» я обозначил как древне-индийскую эпоху, ибо она разыгрывалась на земле позднейшей Индии; следующей цивилизацией была древне-персидская. В этих цивилизациях человек развивался совсем иначе, чем позднее, и от этого его развития зависело тогда его религиозное исповедание.

Между тем, все люди уже более двух тысячелетий развиваются таким образом, что некоторая расщелина в земном развитии человека остаётся незамеченной ими, действительно незамеченной. То, что внутренне происходит с человеком, около тридцатого года его жизни, — это остаётся для нынешних людей большей частью в подсознании, остаётся неосознанным. Для человечества же, которое жило за восемь, за девять тысячелетий до основания христианства, с этим обстояло совсем иначе. Тогда человек развивался таким образом, что его развитие приблизительно до тридцатилетнего возраста было непрерывным. Но в тридцатом году жизни с человеком происходила могущественная метаморфоза. Я хотел бы сказать об этой метаморфозе самым решительным образом, радикально. Это, конечно, есть нечто радикальное,— то, что я теперь скажу; но это радикальное высказывание тем не менее соответствует фактам, с которыми тут имеешь дело.

В эти древние времена могло случиться следующее. Человек, не достигший тридцатилетнего возраста, мог завести знакомство с каким-либо другим человеком моложе его на несколько лет, например, на три или четыре года. Затем, с наступлением тридцатилетнего возраста он переживает внутреннюю метаморфозу. И могло случиться, что он теперь встречается с тем своим знакомым, с которым он несколько времени не виделся, и он не узнаёт его, когда тот обращается к нему. Настолько основательно изменилась у этого человека его память!

И в те древние времена в малых общинах, которые тогда были при школах Мистерий, велась «регистрация» жизни молодых людей, ибо сами они забывали её после того могущественного переворота, который совершался в человеке при достижении тридцатилетнего возраста; и тогда они должны были снова научиться тому, что дал им за предшествовавшие годы опыт земной жизни. Тогда эти люди, обнаружив, что они на тридцатом году жизни стали совсем другими, чем прежде, должны были идти в упомянутую «Регистратуру» (это, конечно, современный термин), чтобы узнать, что было пережито ими раньше; и тогда посредством соответствующего обучения, которое они получали, им разъяснялось, что до тридцатого года жизни на них действовали исключительно лунные силы, а с достижением тридцатилетнего возраста в развитие их земной жизни вступили солнечные силы. Солнечные силы действуют на человека совсем в другом смысле, чем лунные силы. Что знает нынешний человек о солнечных силах? Он знает о них только внешне-физическое. Он знает, что под действием солнечных сил он — извините — потеет, что ему становится тепло, он знает также кое-что терапевтическое, например, о «солнечных ваннах» и т.д.; но знает он всё совсем внешним образом.

Юлиан Отступник (332-363), этот последний языческий кесарь, ещё познавал в отголосках Мистерий кое-что об этих силах Солнца. И так как он хотел придать им опять значение, то он был убит во время похода на Персию. Так сильны были в первые христианские столетия те власти, которые добивались исчезновения знаний об этих вещах. Поэтому совсем не удивительно, что в настоящее время люди не могут достигнуть какого-либо знания об этих вещах.

В то время как лунные силы являются в человеке тем, что детерминирует (обуславливает) человека, что пронизывает его внутренней необходимостью, так что он должен поступать в зависимости от того, каковы его инстинкты, каков его темперамент, каковы его эмоции, каково вообще всё его физически-эфирное тело, — солнечные же духовные силы освобождают человека от этой необходимости. Они, так сказать, «расплавляют» в нём силы этой необходимости, и человек благодаря солнечным силам собственно становится свободным существом. Это было строго разграничено в ходе развития человека в те древние времена. Тогда как раз на тридцатом году жизни возникал солнечный человек, свободный человек. А до наступления тридцатилетнего возраста был лунный человек, несвободный человек.

Ныне это вдвинулось друг в друга. Ныне солнечные силы действуют уже в детском возрасте человека наряду с лунными силами, а лунные силы действуют дальше в позднем возрасте человека, — так что ныне необходимость и свобода, действуют вперемежку. Но так это было не всегда. В те доисторические времена, о которых я здесь говорю, это было так, что лунные воздействия и солнечные воздействия были в ходе человеческой жизни строго разграничены. Тогда рассматривалось, как нечто патологическое, как нечто ненормальное, если человек на тридцатом году жизни не переживал описанную метаморфозу, перелом в своей жизни; и в те древние времена говорили в отношении почти всех людей, что человек рождается не однажды, но дважды. А когда человеческое развитие зашло так далеко, что это второе рождение человека (первое называли лунным рождением) больше не было столь заметным у людей, тогда в отношении тех, кого посвящали в Мистерии, применялись некоторые упражнения, некоторые культовые действия, вообще некоторые фактические переживания. И они проходили тогда через то, что уже было недоступно всему остальному человечеству. Они становились «дважды рождёнными».

Если в настоящее время в востоковедческих сочинениях встречают выражение «дважды рождённый», то это выражение как раз является уже чем-то сбивающим с толку. В сущности, я мог бы действительно задать вопрос любому ориенталисту, любому санскритологу о том, — может ли нынешнее востоковедение в чётких и ясных выражениях разъяснять по существу значение термина «дважды рождённый» (я уверен, что также и наш друг, профессор Бек, присутствующий в нашей среде, скажет вам то же самое, если вы спросите его: как обстоит дело согласно его исследованиям как специалиста). Конечно, существует много формальных объяснений этого термина, но что он означает по существу — этого не знают; это могут распознать только те лица, которые знают, что он восходит к некой реальности. Об этих вещах гласит духовное наблюдение. И если обратиться к духовному наблюдению, тогда я хотел бы задать вопрос любому специалисту, который может привести то, что содержится в документах, доступных внешней науке, а именно вопрос о том, не подтверждает ли эта внешняя наука шаг за шагом, если обратиться к ней непредвзято, данные духовно-научных исследований? — Она это сделает, как только увидит эти вещи в истинном свете. Но для этого надо обратить внимание на некоторые вещи, которые предшествуют всякой документальной науке. Ибо посредством документальной науки жизнь человека не понять.

Обратим свой взор на те древние времена, когда о лунном рождении человека говорили как о творении человека Отцом. В отношении солнечного рождения разъяснялось, что в духовных солнечных лучах действует сила Христа, сила Сына, и что эта сила действует в человеке освобождающе. Солнечная сила действует так, что мы как люди лишь благодаря ей, вообще можем что-либо сделать из себя на Земле. Мы были бы строго детерминированными существами, подчинёнными неизбежной природной необходимости, а не необходимости судьбы, если бы к нам не подступали солнечные силы как освобождающие импульсы, расплавляющие необходимость.

Это знал человек древних мировоззрений, когда он взирал ввысь на Солнце. Он говорил себе тогда: это око Космоса творит то, что я могу стать неподверженным той железной необходимости, подчинённым которой я родился из Лунных сил как человек, обречённый всю свою жизнь провести, следуя необходимости. Эти солнечные силы, эти Христовы силы, которые взирают на нас через Космическое око Солнца, — эти Христовы силы делают то, что я во время моей земной жизни благодаря обретению внутренней свободы могу сделать из себя нечто такое, чем я не был прежде, когда благодаря Лунным силам я был введён в земную жизнь.

Это сознание человека, что он может преобразовать себя, что он может нечто сделать из себя, — и есть то, что прозревали в солнечных силах.

Я хотел бы ещё добавить, так сказать, в скобках, о том, что тогда поднимали свой взор также к силам Сатурна как приносящим третье рождение человека. В силах Сатурна прозревали всё то, что поддерживает человека, когда он проходит чрез врата смерти, то есть переживает третью земную метаморфозу. То есть:

человеческое рождение: Лунное рождение;

второе рождение: Солнечное рождение;