То есть земная смерть

При земной смерти поддерживают человека силы Сатурна, который для того времени был концом нашей планетной системы. Эти силы, исходя из своей сущности, поддерживают умершего, вносят его в духовный мир, когда наступает третья метаморфоза. Таким было древнее мировоззрение.

Но человечество ведь развивается. Так наступило время, когда ещё только в Мистериях знали, как действуют на человека солнечные силы. Познания о солнечных силах дальше всего сохранились в медицинских отделениях Мистерий, ибо как раз те самые силы, которые дают человеку свободу в его обыкновенной жизни, дают ему возможность нечто сделать из себя; так как эти силы суть Христовы силы, — они во многих отношениях опять таки живут на Земле в известных растениях, а также в других земных существах, в других земных вещах, и тогда являются в них целительными средствами, лекарствами. Однако, в общем человечество утратило прямую связь с солнечными силами. В то время, как ещё долго оставалось сознание, что человек зависит от лунных сил, от сил Отца, — было гораздо раньше утрачено сознание зависимости от солнечных сил (можно сказать, собственно сознание освобождения, приносимого человеку солнечными силами). И то, что теперь называют силами мира природы и о чём почти единственно идёт речь в нынешних мировоззрениях, — это ведь суть сделанные вполне абстрактными лунные силы.

Но солнечные силы, — их мог познать и руководствоваться ими носитель Христа, Иисус из Назарета. И он мог их познать потому, что он был предназначен воспринять в собственное тело эти Солнечные силы в их нисхождении на Землю, тогда как в древних Мистериях их могли воспринимать лишь ясновидческим взором, направленным к Солнцу. Это я изложил вам вчера. При основании христианства существенным в христологии было как раз то, что на тридцатом году жизни Иисуса из Назарета в Его теле совершилось то преображение, которое в древнейшие времена совершалось, так сказать, у всех людей, — но только во всех людей вступал тогда отблеск духовного Солнца, тогда как теперь Первосущество Солнца, под именем Христа, низошло в человеческое развитие, обретя обитель в теле Иисуса из Назарета. Это именно и есть то, что лежит в основе Мистерии Голгофы как самый главный вывод из всей жизни Земли.

Полную взаимосвязь этих вещей увидят тогда, когда теперь направят взор на тот способ, как в древних Мистериях собственно совершалось посвящение, — я бы сказал, как совершалось тогда совсем человеческое празднество Пасхи, ибо празднество Пасхи ведь было посвящением. Посвящение проходило прежде всего через три ступени. Но первое требование, чтобы прийти к действительному познанию, к посвящению, состояло в том, что человек благодаря всему тому, что преподносилось ему со стороны Мистерий, делался настолько скромным, что ныне собственно никто не может иметь представления о степени этой внутренней скромности. Ныне, когда люди думают, что они уже достигли чрезвычайной скромности в отношении познаний, они для того, кто ясновидчески прозревает эти вещи, всё ещё одержимы настоящей гордыней.

В самом начале посвящения человеку необходимо было прежде всего прийти к переживанию, что он никак не считает себя за человека, — чтобы он говорил: я должен сперва стать человеком! — Ныне ведь невозможно потребовать от какого-либо человека, чтобы он в некий момент своей жизни перестал считать себя за человека.

Но это было самым первым требованием, — действительно никак не считать себя за человека и сказать себе следующее: Конечно, я был человеком прежде, чем я спустился в земное тело, я был человеком духовно-душевно в предземном существовании. Затем моё земное духовно-душевное существо вступило в физическое тело, которое получило оно здесь от матери, от родителей. Тогда он не облекался (это фальшивое выражение), а преисполнялся физическим телом. О том роде и способе, как духовно-душевное существо человека в течение более или менее долгого времени пронизывает физическое тело, — пронизывает нервную и внешних чувств систему, пронизывает ритмическую систему, пронизывает систему обмена веществ и конечностей, — об этом нынешние люди не имеют никакого понятия. Они воспринимают своими внешними чувствами окружающий физический мир. Но что же иное может воспринимать человек, когда он действительно пришёл к тому, что своим духовно-душевным существом настолько далеко пронизал своё физическое тело, будучи уже взрослым человеком? Что он может тогда? Он ведь может видеть только посредством своих глаз, слышать посредством своих ушей, ощущать посредством своей кожи тепло и холод, шероховатость или гладкость предметов; он может воспринимать посредством них; он не может воспринимать внутрь самого себя. Он не может посредством глаз взглянуть в самого себя; он может самое большее произвести вскрытие физического трупа и тогда думать, что он взирает в самого себя. Но в действительности этого нет. Вздор — так думать.

Вот здесь я имею перед собой дом и, хотя у него есть окна, я не могу заглянуть внутрь него; тогда, если я достаточно силён, и имею в своём распоряжении всевозможные инструменты, и могу сломать этот дом, — тогда я имею кучу кирпичей, лежащую передо мной, и рассматриваю только её. Так ведь поступают ныне люди. Они вскрывают, разрезают тело человека, чтобы его изучить, но не могут тогда этого добиться. То, что тогда они изучают, совсем не человек. А если хотят изучить человека, тогда надо смочь сквозь глаза, которые взирают на внешний мир, ясновидчески заглянуть обратно внутрь человека, и через уши — тоже внимать в обратном направлении. Всё это вместе — глаза, уши, вся кожа как орган осязания и ощущения тепла, органы обоняния и так далее, — называли в древних Мистериях вратами к человеку. И посвящение вообще исходило из того, чтобы каждый посвящаемый уяснял себе следующее: он совсем ничего не знает о человеке; значит, не имея никакого самосознания о себе как человеке, он не может быть никаким человеком. Он должен сперва научиться ясновидчески взирать сквозь внешние чувства внутрь самого себя, тогда как прежде они были просто обращены только к внешнему миру.

Это было первой ступенью посвящения в древних Мистериях. И в тот момент, когда человек научался этому взиранию внутрь самого себя, он переживал себя также, в своём предземном существовании. Ибо тогда он знал, — я есмь в моём духовно-душевном существе.

На cхеме это выглядит так:

Человек смотрел таким образом вовне (жёлтые штрихи вовне). Вместо этого он учился вглядываться внутрь (красная стрелка внутрь). Но в этом вглядывании он обнаруживал то, что внесено в человека как доземное бытие (зелёный), что внесено через глаз, ухо, кожу и т.д. Тогда человек обнаруживал это: прежде у него было его доземное бытие. И теперь ему говорилось и теперь он впервые знакомился с тем, что называем сегодня естествознанием.

Если мы сегодня знакомимся с естествознанием, как мы это делаем? Мы делаем это, рассматривая, описывая и так далее предметы мира природы. Но, в сущности, мы это делаем подобно тому, как если бы я давно знал какого-либо человека, затем должен был снова встретить его. Однако на меня при этом было бы наложено следующее ограничение: ты должен забыть всё, что ты пережил сообща с этим человеком: когда ты теперь опять увидишь его, ты не сможешь совсем ничего вспомнить о том, что тобой было пережито сообща с ним. Это — не выдумка. Представьте себе, например, мужа и жену, которые, на время, расставшись и затем, опять встретившись, не узнали бы друг друга, так как они позабыли всё то, что ими было пережито вместе. Да, я могу даже подумать, что иногда это могло бы быть для них и приятно; но жизнь людей не могла бы существовать при таких предпосылках. Однако именно к этому принуждён современный человек всем строем цивилизации.

Ибо человек изучает царства мира природы — изучает их с духовной стороны — перед тем, как он спустился к воплощению на Земле. Ныне же человек доведен до того, что он позабыл всё то, чему он научился о минералах, о растениях, о животных прежде, чем он спустился на Землю. А в древних Мистериях ученику, проходившему первую ступень посвящения, гласили: Взирай, ты видишь теперь кварц. — И тут делалось всё, чтобы он мог вспомнить то, что он перед своим воплощением познал о кварце, или о лилии, или о розе и т.д. Опять духовно познанным становилось то, что давалось земным знанием мира природы. И когда кто-либо научался познанию мира природы как возвращению того ясновидения, которое он имел прежде, чем спустился в земную жизнь, тогда его принимали в древних Мистериях как поднявшегося на вторую ступень посвящения.

На второй ступени посвящения научались музыке, тому, что тогда было архитектурой, тому, что тогда было геометрией, тому, что тогда было измерением величин (арифметикой), и так далее. Эта вторая ступень посвящения содержит в себе всё то, что человек воспринимает тогда, когда он не только взирает внутрь себя через глаза, внимает себя через уши, но действительно входит в самого себя. Тогда посвящаемому говорилось: ты вступаешь в человеческую храмовую пещеру (Tempelgrotte). Посвящаемый научается познанию этой человеческой храмовой пещеры. Она была тем, что стало физически пронизанным из состава тех духовно-душевных сил, из которых состоял человек прежде, чем он спустился к земной жизни. Теперь он проникал в самого себя. Ему говорилось, что этот храмовый грот имеет три камеры. Одна камера была камерой мышления: там научались познанию всего того, что — при рассмотрении извне — есть голова. Внешне она малого размера. Но когда вступают в неё и ясновидчески созерцают её изнутри, то она оказывается великой, как весь мир, и тогда научаются познанию своего духовного (мыслительного) начала. Вторая камера была тем, где научались познанию чувствований. Третья камера была тем, где научались познанию воли. И таким образом научались познанию того, как организован человек в своих органах мышления, чувствований и воления, — научались познанию того, что имеет значение на Земле.

Знание мира природы имеет значение не только на Земле. Знание мира природы приобретают уже до того, как спускаются при воплощении на Землю. Об этом должен напомнить себе посвящаемый. Дома в потустороннем духовном мире не возводятся так, как в земной архитектуре. Музыка есть в потустороннем мире, но как духовный мелос. То, что является земной музыкой — есть её проекция в земной воздух; но такой, какой её воспринимает человек, она — земная музыка. Мы измеряем земное пространство; измерение величии (арифметика, геометрия — земные науки). Для человека на второй ступени посвящения было вообще важно обратить внимание на то, что все разговоры о познании посредством лишь земных средств, если это не относится к архитектуре, музыке, геометрии и измерению величин (арифметике) суть бессмыслица. Посвящаемый научался познанию того, что действительное познание мира природы должно быть воспоминанием заново о предземном знании, которому он учился перед своим воплощением. Как раз тогда модно было научиться архитектуре, музыке, измерению величин (арифметике), которые суть науки для земной жизни. Итак, человек проникал тогда внутрь самого себя, научался познанию «трехкамерного» человека ввиду предстоящей земной инкарнации; это познание совсем иное, чем при изучении человека лишь извне.

А на третьей ступени посвящения научались познанию человека, но всего лишь проникая в самого себя тогда, когда духовное существо человека познаётся ещё в связи с телом, но — научались познанию человека как чисто духовного существа. Поэтому третья ступень посвящения в древних Мистериях была тем, что можно было назвать вратами смерти. Тогда посвящаемый переживал то, что происходит, когда слагают с себя земное тело. Только есть разница, между действительным умиранием и умиранием посвящаемого. Почему должна быть эта разница, — я ещё изложу в ближайших лекциях; теперь же я хочу только привести факты.

Когда действительно умирают, то слагают своё физическое тело; остаются больше не связанным с ним и больше не следуют земным силам, освобождаются от них. Но когда человек ещё связан со своим физическим телом, как это имело место в древние времена при посвящении, тогда надо было то, что само собой имеют в случае смерти, — эту свободу от тела, — обрести благодаря внутренней силе; надо было некоторое время держать себя свободным от тела. Это было необходимым для посвящения, — достигнуть могучих внутренних душевных сил, благодаря которым можно было некоторое время держать свою душу свободной от тела. И эти силы, которые таким образом давали человеку власть держать себя свободным от физического тела, — эти силы давали ему более высокое познание в отношении того, чего никогда не узреть посредством внешних чувств, никогда не помыслить посредством рассудка. Они перемещали посвящённого как человека в духовный мир, тогда как благодаря своему физическому телу он находится ещё в физическом мире. Но тогда это заходило настолько далеко, что посвящённый познавал себя как духовно-душевного человека уже во время своего земного существования. Отныне Земля была для посвящённого небесным светилом, находящимся вне его, и он должен был в тех древних Мистериях жить, прежде всего, совместно с Солнцем, а не с Землёй. Он постигал, что именно он имеет от Солнца, — как действуют в нем солнечные силы.

За этой третьей ступенью посвящения, которую я сейчас описал, следовала затем четвёртая. Эта четвёртая ступень посвящения действовала на посвящаемого примерно следующим образом. Когда на Земле люди едят, то знают, что вот, они едят капусту, мясо, пьют самое разное; и человек знает, — то, что было вне его, теперь — в нём. Вдыхают воздух: при этом знают, — что он сперва вне нас, затем — в нас, потом — опять вне нас. Находятся в такой связи с земными силами, что эти земные силы и субстанции, которые раньше были вне нас, затем оказываются в нас. До упомянутого посвящения человек есть носитель то ли съеденной им капусты, то ли мяса, и т.д. Это уяснял себе в древности посвящаемый. Но когда он получал посвящение третьей ступени и усваивал всё то, что ему тогда сообщалось, — он затем становился не носителем съеденной пищи, капусты или мяса, но носителем того, что дают ему солнечные силы. — И то, что духовно дают солнечные силы, — это повсюду в Мистериях именовалось «Христос». Поэтому тот, кто поднимался на ступень посвящения, следующую за третьей, мог чувствовать себя носителем солнечных сил; он становился «Христофором» — его именовали «Христофором». В большинстве древних Мистерий это наименование давалось тому, кто был на четвёртой ступени посвящения.

На третьей ступени посвящения надо было постигнуть некоторые вещи. Прежде всего надо было постигнуть то, что вожделение, испытываемое человеком к своему физическому телу, должно прекратиться в момент полного уяснения себе того, что человек своим физическим телом принадлежит Земле, но что Земля собственно имеет отношение только к разрушению этого физического тела, а не к его созиданию. Теперь же, на четвёртой ступени посвящения, научились познанию созидательных сил, происходящих из Космоса. Но научились ещё и чему-то другому. Посвящаемый, когда он становился именно «Христофором», научался познанию того, что также и в веществах Земли действуют духовные силы, которые, однако, недоступны для земного взора. И если захотеть в теперешних словах сказать об этом человеку тогдашних древних времён (по смыслу это было бы ему так сказано, но я могу выразить это вам лишь в нынешних словах, а не в тогдашних), то ему было бы разъяснено следующее: Если ты хочешь познать земные вещества, как они соединяются и разъединяются между собой, то ты должен проникнуть ясновидческим взором в те духовные силы космического происхождения, которые действуют в этих веществах. Ты не сможешь этого достигнуть, пока не станешь посвящённым четвёртой ступени.

Ты должен уметь ясновидчески лицезреть силы солнечного бытия и тогда ты сможешь изучать химию.

Вы только подумайте: если бы ныне на фармацевта или химика, который хочет стать доктором химических наук, налагалось обязательство вначале изучить и почувствовать силы Солнца, насколько он знает на Земле капусту, — каким сумасшествием это показалось бы! Но в древности это было ведь реальностью. И тогда для человека было ясно следующее: посредством тех способностей, тех сил, которые живут в теле и которыми пользуются в обыкновенном познании, можно изучать не только геометрию, измерение величин (арифметику), музыку и архитектуру. Но при помощи этих сил невозможно изучать химию. Когда ныне изучают химию, то касаются только её внешне. Всё сказанное о химии с тех пор, как была утрачена древняя мудрость посвящения, является совершенно внешним. И того, кто сегодня хочет действительно познать нынешнюю официальную химию, — это может привести даже в отчаяние, ибо она является лишь набором сведений, а не внутренним ясновидческим прозрением предмета. Если люди были непредвзятыми, то они как раз сказали бы: тут всё-таки нужно нечто иное, тут надо суметь познавать иначе, если хочешь изучить химию. А нынешняя трусость познания, привитая человеку, не даёт ему прийти к такому импульсу.

Потом, когда человек становился настолько зрелым, чтобы подняться на ещё более высокую ступень посвящения, он именовался «астрономом». Ибо изучать небесные светила с помощью вычислений и тому подобного оказывается абсолютно несущественным. В небесных светилах живут духовные Существа; их можно познать только тогда, когда преодолено познание посредством телесных органов, когда преодолена также и геометрия, — когда человек может фактически жить в Космосе и познавать духовное небесных светил. Но тогда человек становится «воскресшим». Тогда он мог действительно узреть, как действуют в земном человеке, проникая в него, лунные силы и солнечные силы.

Так сегодня я должен был с двух сторон дать вам понять, как в древних Мистериях внутренне переживалась Пасха (не в её отношении к какому-либо определённому времени года, но в смысле определённой степени развития человека). Пасха, как воскресение в духовном Космоса духовно-душевного человека, восставшего из физического тела. Так ясновидчески лицезрели эту Мистерию Голгофы те, кто ко времени Мистерии Голгофы ещё нечто знали из мудрости Мистерий. Они сказали: что стало бы из человечества, если бы не наступила Мистерия Голгофы? В древние времена существовала возможность стать посвящённым в тайны Космоса, ибо в совсем древние времена человек переживал как нечто само собой разумеющееся своё второе рождение в возрасте около тридцати лет. Позднее ещё существовали по меньшей мере воспоминания об этом и некие знания в школах Мистерий, которые сохраняли в традиции то, что в более древние времена переживалось непосредственно.

В то время, когда наступила Мистерия Голгофы, всё это было растрачено и забыто. Человечество тогда полностью пришло бы в упадок, если бы та Власть, к которой поднимались посвящённые Мистерий, когда они достигали ступени «Христофора», — если бы эта Власть не спустилась в Иисуса из Назарета; так что с тех пор Она есть на Земле, и человек может стать связанным с этой Властью через Христа Иисуса.

Таким образом, то, что ныне выступает перед глазами в празднестве Пасхи, связано с некой частью истории Мистерий. Содержание празднества Пасхи люди воспримут, собственно, только тогда, когда в них опять оживёт эта древняя часть истории Мистерий. И они, по меньшей мере, приблизятся к этому, если смогут усмотреть то, что ещё переживал древний посвящаемый (это должно быть предметом дальнейших рассмотрений). Он мог сказать себе следующее: То, как действуют во мне Солнце и Луна в их взаимных небесных констелляциях, — это я уяснил себе благодаря посвящению. Ибо я знаю: от лунных сил зависит то, что я имею такие-то глаза, такой-то нос, именно таким образом сформированную, снаружи и внутри, телесную форму в целом, и что эта телесная форма могла расти и ещё сегодня поддерживается благодаря питанию. От лунных сил зависит всё неизбежное, совершающееся с необходимостью. А то, что я могу пошевеливаться внутри своей телесности как свободное внутреннее существо, могу преобразовывать себя, могу держать себя в руках, — это зависит от солнечных сил, Христовых сил. Я должен сделать их живущими во мне, если я сознательно хочу, чтобы солнечные силы могли действовать во мне сквозь необходимость, вырабатывая меня.

Так мы поймём и то, что ещё и теперь человек направляет взор ввысь к Солнцу и Луне и из их взаимной констелляции определяет время празднества Пасхи. Это есть то, что ещё осталось, когда вычисляют: когда будет первое воскресенье после первого полнолуния, наступающего после весеннего равноденствия? На это воскресение относят празднество Пасхи в том или ином году, отмечая тем самым (об этом я скажу дальше завтра), что в формировании, в структуре празднества Пасхи люди усматривают нечто такое, что должно определяться свыше, из Космоса.

Но идея Пасхи должна быть понята снова. Она может быть понята, когда взирают на сущность древних Мистерий, которые, прежде всего, привлекали внимание человека к нему самому, — каков он есть, когда он ясновидчески взирает внутрь себя самого: «Врата человека!» Когда он проникает внутрь себя самого, внутренне переживает себя: «трёхкамерный внутренний человек!» Когда он освобождается от телесности: «врата смерти!» Когда он свободно движется в духовном мире: он становится «Христофором».

Сами Мистерии возвращаются ведь в то время, когда должно было найти себе место свободное человеческое развитие. Вот пришло то время, когда должны быть снова найдены Мистерии. Надо вполне сознавать, что теперь должны быть предприняты мероприятия к тому, чтобы снова найти Мистерии.

Исходя из этого сознания было устроено Рождественское собрание; ибо есть насущная необходимость, чтобы на Земле существовало некое место, где опять могут быть основаны Мистерии. Антропософское общество должно в своём продвижении вперёд стать путём к обновлённым Мистериям. Его задачей, мои дорогие друзья, будет, исходя из верного понимания, содействовать этому. Но для этого человеческая жизнь должна будет рассматриваться согласно трём её этапам: согласно тому этапу, когда ясновидчески взирают в человека; согласно тому этапу, когда проникают внутрь человека; согласно тому этапу, когда человек в своём сознании становится таким, каким в ином случае, он есть во внешней реальности только после смерти.

И я сказал бы: да захотим мы из того, что было сегодня сказано, унести с собой как некие ориентиры следующие слова, чтобы дать им действовать в наших душах:

Steh, ver des Menschen Lebenspforte

Shau, an ihrer Stirne Weltenworte.

Leb, in des Menschen Seeleninnern:

Fuhl, in seinet Kreise Weltbeginnen.

Denk, an des Menschen Erdenende:

Find, bei ihm die Geisteswende.

(Этот текст был написан на доске автором¹)

Стань перед вратами жизни человека:

Узри на них Космические Слова.

Живи внутри души человека:

Ощути внутри неё космические Начала.

Иначе не всегда узришь космические Начала,