Лозунгом Авенариуса, Маха и всей этой группы позитивизма было: «основываться исключительно на «чистом» опыте». Все чуждые ему факторы они презрительно называли «метафизикой»

Сознание людей склонно причислять к опыту и то, что вовсе не является опытом, а «вкраплением», добавлением, порождаемым самим сознанием. Наука устраняет эти "вкрапления", и этим, собственно, отличается «чистый» научный опыт от наивного, повседневного.

Наука устраняет, во-первых, различного рода оценки - как этические, так и эстетические. Во-вторых, она устраняет «антропоморфические» вкрапления, заключающиеся в том, что мы приписываем вещам свойства, которыми обладаем сами. Таких вкраплений много в обыденном мышлении, но еще больше - в философии. Эти ошибки исправляет наука

Но и она не без греха. Авенариус и Мах усматривали «философию»,даже в конкретных науках. В психологии и естествознании «философскими» они признавали не только такие понятия, как «вещь в себе» или «абсолют», но и понятия «личность» и «психологическая власть», которыми пользуется психология, или же понятие «атом», «сила», «причина», фигурирующие в естественных науках. Поэтому они полагали, что и наука нуждается в исправлении ошибок.

Надо отличать нынешнюю науку, заражённую философией, от будущей, которая будет опираться на чистый опыт. После устранения из философии ее традиционных понятий возникала опасность исключения философии из науки, лишения ее статуса науки. Эмпириокритики интуитивно осознавали эту опасность и готовы были сохранить философию в качестве «научного мышления» Они считали, что задача философии состоит не в построении «синтетической» системы, воплощающей общие выводы всех наук, а в создании теории научного познания.

Основное же назначение философии как теории познания махисты видели в устранении из науки всех «умозрительных фикций». Вторая историческая форма позитивизма, таким образом, отличается от первой не только пониманием характера конкретных проблем, подлежащих философскому рассмотрению, но и определением самого предмета философии. Махизм характеризуется расширением эмпиризма и более последовательным проведением идеала «описательной» науки.

Парадоксальной чертой позитивизма было то, что, начав с исключительного культа науки, он перешел затем к сё суровой критике. И одновременно пришел к реабилитации естественного, вненаучного взгляда на мир: наука, де, со своими обобщениями, законами, гипотезами, абстракциями ещё дальше отходит от чистого опыта, нежели естественная позиция разума. Ни в коем случае нельзя трактовать научное познание как познание более высокого ранга. Наука не содержит ничего такого, чего нельзя бы было найти без неё, она лишь быстрее находит истину. Этот взгляд Маха был реакцией на однобокий культ и фетишизацию науки.

Наука как экономное описание фактов

Эмпириокритицизм боролся против распространённого взгляда, согласно которому задачей науки является объяснение явлений: ведь объяснение заключается в отыскании причин, а причинность является философской концепцией, не имеющей основания в опыте.

Научное же описание, согласно позитивистской концепции, отличается от обычного только тем, что является экономным, что истолковывает в наиболее простой форме как можно больше фактов и позволяет их понять с наименьшими усилиями. В реальности же каждый факт выступает только один раз и является иным, чем любой другой, но мы уподобляем их друг другу и формируем общие законы, с помощью которых облегчаем память. Мы должны, однако, помнить, что законы эти являются не чем иным, как сокращённым рапортом о фактах, что их преимуществом является лишь их экономность.

Наши силы, делал он вывод, не являются неограниченными, мы должны поэтому их экономить. Не только тело, но и разум должен выполнять свои функции целесообразно, в соответствии с принципом наименьшего усилия и, прежде всего, свою основную мыслительную функцию: мышление является апперцепцией, или пониманием новых представлений с помощью уже имеющихся. Силы же экономятся тогда когда уже имеющиеся представления систематизируются и объединяются в форме общих понятий. Науки описывают явления сокращённо, с помощью законов и понятий, ибо каждое понятие заменяет множество представлений, а каждый закон - множество конкретных утверждений. И благодаря этому экономится усилие. В частности, это делает и философия, ибо и её понятия являются наиболее общими и сокращёнными: они охватывают не какую-либо часть опыта а опыт в целом, весь мир Философия стремится к научному пониманию мира или к пониманию его согласно принципу наименьшего усилия.

Ни в коем случае нельзя трактовать мышление как какую-то способность высшего ранга: оно не имеет иной задачи, кроме предвидения опыта, его формы, которые кажутся наиболее совершенными, являются лишь более экономными формами; его необходимости являются только делом привычки; его мнимые объяснения являются только сведением новых представлений к старым.

Научный образ мира.

Естественные науки представляют мир как совокупность сил и тел. Философия «чистого опыта» подвергает сомнению такое понимание, ибо в опыте мы не имеем дело с «силами». Это — не что иное как сокращенное и субьективное выражение для описания устойчивых связей между явлениями.

Точно также нашим субъективным продуктом являются такие понятия, как «материя» или «атом». Поэтому их надо исключить из науки. А когда они будут исключены, что останется в опыте? Останутся только отдельные цвета, звуки, пространственные и временные системы. Иначе говоря, останутся только ощущения, или, как любил выражаться Мах, - «элементы». То, что мы называем миром, является комбинацией элементов и не чем иным.

Комбинации элементов подвержены изменениям, и только некоторые из них являются относительно устойчивыми - их мы называем телами. Точно так же относительно более устойчивыми являются определённые комбинации воспоминаний, настроений, чувств - их мы называем личностью. Личности, как и тела, - это только названия для комбинаций элементов, отличающихся устойчивостью. Однако их устойчивость также не является полной; наша иллюзия, что на самом деле всё обстоит иначе, проистекает из замедленности и непрерывности изменений.