Примордиализм

В начале 1970-х гг. в науке разворачивается дискуссия вокруг понимания этничности. Интерес к этому феномену был связан с изменением ситуации в мире: распадом колониальной системы, образованием новых государств и обострением межэтнических отношений. Теоретические построения, появившиеся до начала дискуссии и созданные в ходе её, принято сводить к трем подходам, к пониманию этнического феномена – примордиалистскому, инструменталистскому и конструктивистскому.

В теориях примордиалистского подхода выделяют два направления – социобиологическое (Л.Н. Гумилёв)и эволюционно-историческое (Ю.В. Бромлей). Сторонники первого направления рассматривают этничность как объективную данность, изначальную (или примордиальную, т.е. исконную) характеристику человечества. Они объясняют этничность с помощью эволюционно-генетических идей, интерпретируя её как «расширенную родовую группу». П. Ван ден Берг писал в 1981 г.: «С прогрессивным ростом размера человеческих обществ границы этноса становились шире, связи родства соответственно размывались… Однако потребность в коллективности более широкой, чем непосредственный круг родственников на основе биологического происхождения, продолжает присутствовать даже в современных массовых индустриальных обществах».

Примордиалисты подчеркивают в этничности глубокую аффективную привязанность людей. В социальной психологии это явление называется аффилиацией, т.е. потребностью в принадлежности к группе. Понятие аффилиации тесно связано с понятием идентификации (от средневекового латинского термина identifico – отождествляю). В психологии этот термин ввел З. Фрейд для обозначения эмоционального самоотождествления личности с другим человеком или группой людей – к примеру, семьёй или этносом. Л.Н. Гумилёв (1912–1992) называл это чувство «комплиментарностью» – подсознательным ощущением взаимной симпатии и общности людей. Именно на основе комплиментарности происходит деление людей на «своих» и «чужих». Ощущение комплиментарности основывается, в свою очередь, на весьма реальных и ощутимых различиях между этносами. Эти различия формируются в результате приспособления этносы к тому ландшафту, в пределах которого он проживает. Живя в своем ландшафте, члены этноса могут приспособиться к нему, только изменяя своё поведение, усиливая какие-то специфические правила поведения – стереотипы (или исторические традиции). Усвоенные стереотипы составляют основное отличие членов одного этноса от другого.

Л.Н. Гумилёв подчёркивал, что в истории этносов время от времени на определённых участках Земли идёт абсолютная ломка, когда старые этносы исчезают и появляются новые. Таким образом, этническая история состоит из «начал» и «концов». Поскольку этнос – биологический организм, большую роль в его формировании имеет процесс мутации (мутагенез) – внезапного изменения генофонда живых существ, наступающего под действием внешних условий в определённом месте и в определённое время. Если появившиеся признаки повышают жизнеспособность этноса, то они постоянно воспроизводятся и закрепляются в потомстве на долгие годы. Если это не так – носители их вымирают через несколько поколений. Таким образом, начало этногенеза Гумилев связывал с развитием мутации, вследствие которой появляется особое качество у некоторой группы людей – пассионарность или тяга к действию. Пассионарии отличаются от остальных людей тем, что умеют накапливать энергию в своем организме и затем перераспределять её в каком-либо направлении. Например, вкладывают свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают, таким образом, новый этнос, значимый для истории.

Возникнув, этнос проходит в своем развитии ряд закономерных фаз: 1 фаза – пассионарный подъем этноса, вызванная пассионарным толчком. Из непохожих субэтнических групп создается спаянная пассионарной энергией целостность, которая расширяется и подчиняет территориально близкие народы. Так возникает этнос, а группа этносов в одном регионе создает суперэтнос. К примеру, Византия, существовавшая с I в. н.э. до XV в., состояла из греков, египтян, сирийцев, грузин, армян и славян. Продолжительность жизни этноса от момента толчка до полного разрушения около 1500 лет. 2 фаза – акматическая – это наибольший подъём пассионарности, связанный со стремлением людей не создавать целостности, а «быть самими собой». В истории эта фаза сопровождается внутренним соперничеством и резнёй, в связи с чем ход этногенеза тормозится. Затем следует 3-я фаза – фаза надлома – вследствие физического истребления пассионарный заряд этноса сокращается. Но спаду пассионарности соответствует внешний расцвет культуры. Кончается эта фаза кровопролитием, т.к. система выбрасывает из себя излишнюю пассионарность и в обществе восстанавливается видимое равновесие. Наступает следующий этап – инерционная фаза – этнос живёт по инерции, благодаря приобретённым ценностям. Вновь идёт взаимное подчинение людей друг другу, происходит образование больших государств, накопление материальных благ. Постепенно пассионарность иссякает, ведущее положение в обществе занимают субпассионарии – люди с пониженной пассионарностью, которые стремятся уничтожить беспокойных пассионариев. Это фаза обскурации. После того, как субпассионарии уничтожат всё ценное, оставшееся от героических времен, наступает фаза мемориальная – последняя в этногенезе, когда этнос сохраняет лишь память о своей исторической традиции. Затем исчезает и память, приходит время гармонии с природой – гомеостаза – когда люди предпочитают обывательский покой великим замыслам. Пассионарности хватает людям только на то, чтобы поддерживать налаженное предками хозяйство. Если происходит новый пассионарный толчок, то старый этнос уже не возрождается, а создается новый.

Представители эволюционно-исторического направления при­мо­р­ди­ал­и­ст­ск­ого подхода рассматривали этносы как социальные, а не биологические сообщества, глубинно связанные с социально-историческим контекстом. Это реально существующие группы с присущими им чертами – языком, культурой, идентичностью (самосознанием), отличающими их от других групп. Это направление в теории этноса являлось доминирующим в мировой науке до 1960–70-х гг., а в отечественной науке оно было и вовсе единственным до начала 1990-х гг., наилучшим образом выраженным в работах Юлиана Владимировича Бромлея (1921–1990).

Ю.В. Бромлей трактовал этнос как «исторически сложившуюся на определенной территории совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований, фиксированным в самоназвании (этнониме)».

С точки зрения Ю.В. Бромлея, формирование каждого этноса обуслов-
лено непосредственными контактами входящих в него людей. Это, как правило, возможно лишь в том случае, если люди живут по соседству, т.е. на одной территории, и говорят на одном языке. Общность языка и общность территории выступают, таким образом, прежде всего как условия формирования этноса. Общность территории содействует самовоспроизводству этноса; она обеспечивает развитие хозяйственных и других видов связей между членами этноса. Природные условия этой общей территории влияют на жизнь людей, отражаясь в некоторых особенностях их хозяйственной деятельности, культуры, быта и ценностно-нормативных систем. С другой стороны, целостность территории не является обязательным фактором последующего воспроизводства этноса. Часть этноса, переселившаяся на другую территорию, может ещё значительное количество времени сохранять свои культурные особенности, язык и этническое самосознание: например, украинцы в Канаде или русские старообрядцы в Орегоне и Пенсильвании.

Весьма тесны связи этноса с языком, который является не только условием формирования этноса, но и итогом этногенеза. Язык выступает, по мнению Бромлея, одним из важнейших объективных свойств этноса и символом этнической принадлежности. Но не следует абсолютизировать свойства языка как признака этноса. Дело в том, что в мире языков насчитывается на порядок больше, чем этносов. В настоящее время на Земле известно около 10 тыс. языков, число относительно изученных этнических общностей колеблется в пределах 2,2-2,4 тысячи, и существует всего около 200 национальных государств.

Среди специфических черт этноса Ю.В. Бромлей называл этнически окрашенные элементы материальной и духовной культуры: обычаи, обряды, народное искусство, религию, нормы поведения. Культурное единство членов этноса также неразрывно связано с особенностями их психики, проявляющейся, в частности, в оттенках их характера, специфике ценностных ориентаций, вкусов
и т.п.

Основным признаком этноса Ю.В. Бромлей считал этническое самосознание или, как сейчас принято говорить, этническую идентичность. Этническое самосознание – это осознание членами этноса своего группового единства, которое выражается в наличии самоназвания – этнониме. Самосознание членов этноса как бы фокусирует представления об общности территории (родной земли), языка (родного языка), отличительных особенностях культуры и психики, а также о какой-то общности происхождения и исторических судьбах входящих в него людей. Интересен вывод, к которому приходит Ю.В. Бромлей: «Укрепление этнического самосознания обычно сочетается со стремлением этноса к собственной социально-территориальной (в том числе – государственной) организации, которая также обеспечивает устойчивое существование этноса, сохранение многих из названных выше элементов и, прежде всего, – территориального единства». Фактически, то, что Бромлей называет «укреплением этнического самосознания», в современное время называют национализмом.

В предложенном Ю.В. Бромлеем определении представлены все характеристики, которые могли быть использованы для описания ускользающей этнической реальности, но не было только одного – самой этнической субстанции. Как констатировал С. Чешко, «все перечисленные атрибуты этноса представляют собой самостоятельные социальные явления». От того, что перечислены все свойства этноса, мы отнюдь ещё не получаем представления о сущности этноса, напротив, даже больше запутываемся во многообразии характеристик.

Современными примордиалистами являются философы, занимающиеся исследованием наций и национализма, к которым относиться Рамазан Гаджимуратович Абдулатипов, заявляющий, что «человека без национальности нет. … Иное дело, что биологическая принадлежность к нации как бы обрамляется элементами национальной культуры, традиций, воспитания». Абдулатипов уверен в том, что «абсолютно только существование нации, этноса, а всё остальное относительно».