2015-08-21
338
BPOV
В четверг Эдвард так ничего и не сказал о моей зубной щетке.
Когда я поднялась в его комнату, он ждал меня, как всегда. Голодный, скучающий и рисующий. Я сидела на диване, наблюдая за тем, как он ест, пытаясь представить его завтра на вечеринке. Мысленно я уже вспоминала лучший рецепт от похмелья. Но мне не хотелось совать свой нос в чужие дела, поэтому, когда он доел, мы заговорили о новом альбоме, который он скачал. О чем угодно, только не о вечеринке.
Я почти сожалела, что не могу спуститься вниз и наслаждаться вечеринкой вместе с ним. Но я отодвинула в сторону эту горечь, потому что, когда вечер закончится, я буду единственной, с которой он останется. И, когда Эдвард закрыл альбом, и выглядел при этом усталым, я отправилась в ванную, надеясь, что найду там свою зубную щетку.
Я не очень знаю, что ожидала от Эдварда, когда он увидит ее, но обрадовалась тому, что она все еще стояла там. Рядом с его щеткой, и обе выглядели счастливыми. Я улыбнулась, взяла ее и закончила свои вечерние дела.
Мы, как всегда, свернулись в кровати, выключили свет и прижались друг к другу. Я не успела еще спеть первый куплет песни, как Эдвард уснул.
Пятница началась плохо. Когда прозвенел будильник и Эдвард откатился, я скатилась с кровати и, как всегда, побрела к дивану. Но я запнулась ногой о раму кровати. И пропрыгала всю дорогу до дивана, чтобы взять свой рюкзак, бормоча себе под нос проклятия, пока Эдвард сонно хихикал на диване. Я сердито посмотрела на него.
И мой остальной день словно бы был проклят. Я шагнула на четвертое звено решетки слишком рано и упала на спину. Мне не было больно. Физически. Хотя моя гордость пострадала. Я обожгла запястье, поджаривая для Эсме бекон, когда пришла домой. Чертов брызжущий жир. Я чувствовала, что меня предали.
Выходя из дома вместе с Элис, я ударилась бедром о дверную ручку. Сильно. Я кисло посмотрела на нее и села в желтый «порше». Уже становилось ясно, что это не мой лучший день. И я не могла радоваться энтузиазму Элис, с которым она рассказывала про Джаспера по пути в школу. Это еще больше ухудшало мое настроение.
И я полностью провалила тест по тригонометрии. Это был мой первый провал, и я сердито смотрела на большую красную «F» весь первый урок. Весь день моросил дождь, делая мои кроссовки скользкими, а ходьбу по улице ужасной. Я дважды споткнулась, идя на второй урок, что говорило о многом, потому что проснулась я совсем недавно. Когда я проходила мимо Эдварда во дворе, он был совершенно мокрым, намокли и кожаная куртка, и волосы, и я умирала от желания убрать их с его глаз. И он смотрел куда угодно, только не на меня.
Когда я пришла на ланч, моя толстовка весила втрое больше, чем обычно, и с нее текло, как с мокрой кошки. Я села на свой стул с громким плюхом. Я почти слышала, как она искривила бровь, но не подняла голову, взяла книжку и открыла ее. И с моих волос капала вода, оставляя на страницах мокрые следы. Я уже хотела, чтобы этот день побыстрее кончился. Оказаться в теплой, сухой, пахнущей Эдвардом кровати.
Но, войдя на биологию, я обнаружила, что вселенная все еще ненавидит меня. Потому что Эдвард сидел за своим столом, и я поскользнулась прямо перед ним. В одну секунду я стояла перед столом, а в следующую – с еще одним отвратительным «плюхом» падаю лицом вперед на холодный пол. Сначала я не двигалась. Просто закрыла глаза и лежала в луже, которая натекла с меня, питая отвращение к себе просто за то, что существую. Все в комнате захихикали и зашептались, но мне было плевать.
Я медленно подняла себя с холодного – а теперь и влажного – пола и яростно вытерла мокрые следы со своего лица. Я бросила взгляд на Эдварда. Он сердито взирал на всех окружающих, и кулаки его были крепко сжаты. Мое лицо смягчилось, когда я поняла – он злится потому, что все смеются. Это сделало остаток урока более переносимым.
Но потом был спортзал. Спортзал – это ужасно. Меня пять раз ударили баскетбольные мячи. Я даже не знаю, кто их бросил или от кого они прилетали, и даже не стала проверять. Я просто принимала это, думая, что, в конце концов, вселенная посчитает, что я получила все мне причитающееся, и оставит меня в покое.
Наконец, попав домой, я прошлепала в спальню Элис, все время внимательно глядя на пол, и смотрела, как она примеряет двенадцать различных нарядов, выбирая себе наряд для вечеринки.
- Белла! – взвизгнула она, заставляя меня вздрогнуть. – Ты куда смотришь? – Я подняла голову достаточно, чтобы увидеть черную юбку и короткий топ, в котором она замерзнет, и кивнула. Когда она опять спросила меня, я предложила надеть зеленое платье с последней вечеринки. Тогда она оставила меня в покое.
Я боялась делать обед. Ужасно. И двадцать минут стояла, глядя на плиту. Мне больше не хотелось обжечься. И, пока Элис носилась по дому в очередном, выбранном ею наряде, я сделала сэндвичи. Не нужно упоминать, что одежда не была зеленой. Она выбрала ее сама. Мне не хотелось, чтобы на нее сегодня подействовало мое проклятье.
Когда подошло время печь печенье, я истерически засмеялась над пустой миской для смешивания. Раздумывая, какой мерзкий рецепт печенья может полностью вместить все события этого дерьмового дня. Наверное, оно должно включать в себя корицу и тошнотворное количество сахара. И я принялась за работу. Взбивая ингредиенты сильнее, чем необходимо. Когда печенье испеклось, я сделала пять пакетов. Я добавила Джаспера, потому что печенье – это тайное оружие Элис, и я хотела понравиться ему. Он лучший друг Эдварда и теперь знает обо мне. Я подписала печенье «Кислая корица».
В десять вечера мы с Элис направились к Калленам. Я прихватила с собой рюкзак, наполнив его едой для Эдварда и своей пижамой. Но Элис я сказала, что хочу сделать свою домашнюю работу, пока буду на вечеринке. За это я получила холодный взгляд. Она не представляла, как можно делать домашнюю работу на вечеринке. Я почти фыркнула. Элис добежала до Калленов прежде, чем я успела ступить на подъездную дорожку. И внимательно смотрела на холодную мокрую топкую землю под ногами, направляясь к дому, из которого грохотала музыка. Я закатила глаза – там играл рэп. Конечно, пригород Форкса – это прибежище рэпперов.
Везде были люди. Больше, чем в прошлый раз. Не знаю, где их всех нашел Эммет. На мой взгляд, там было больше, чем все население Форкса. Я опустила голову, когда, наконец, добралась до порога. Из фойе, когда я зашла в него, выходила небольшая группа людей, оглушительно смеясь. Я вжалась в стену, чувствуя, что эмоциональный срыв будет прелестным завершением дня.
Я направилась к лестнице, так и не поднимая головы. Я приседала и покачивалась, и вжималась в стены гостиной. Но, добравшись до первой ступеньки, я решила воспользоваться пустым пространством и оглядеться, может быть, найти Эдварда или Элис. Так что я подняла голову и начала изучать толпу.
Эммет стоял возле дивана, и рядом с ним была очень скучающая Розали. Он, не отрываясь, пил из большой бутылки что-то, очень напоминающее алкоголь, а группа ребят, собравшихся рядом, громко поощряли его пить. Я опять скривилась и посмотрела в другую сторону, надеясь найти бронзовую копну волос.
Но для начала я нашла коротко подстриженную головку Элис, идущую к большому столу в дальнем конце комнаты. Она была на высоких каблуках, так что стала почти такого же роста, как и те люди, мимо которых она проходила. Я следила за ней взглядом, пока, наконец, она не встретилась с Джаспером. На нем были надеты потертые джинсы и мятая рубашка. Похоже, он никогда не заботился о своем внешнем виде. Уверена, что Элис покончит с этим.
Он широко и открыто улыбнулся, предлагая ей красную пластиковую чашку, которую она безразлично взяла. Мне захотелось фыркнуть. Она пыталась выглядеть так, словно пришла на вечеринку не ради него. Я покачала своей мокрой головой в капюшоне и принялась дальше оглядывать толпу.
Неподалеку от Джаспера я нашла знакомую копну волос, которую так долго искала. Эдвард сидел на стуле, придвинутом к столу, положив на него ноги, и в одной руке держал стакан, а другую засунул в карман. И с усмешкой смотрел на встречу Джаспера и Элис. Я автоматически улыбнулась. Кажется, его это веселило.
Я стояла, прикусив губу, держась за перила. Мне очень хотелось быть с ним или хотя бы надеяться, что он встретится со мной взглядом. Не получилось. Зато в поле моего зрения попала девушка. Клубнично-светлые волосы, густые и кудрявые, свисали до ложбинки ее груди. И она прыгнула к нему на колени. И стул, на котором он сидел и раскачивался, с громким стуком упал на пол. Таким громким, что даже я через комнату услышала его.
Я вцепилась в перила и попыталась отвести взгляд, но не могла. Я стояла и смотрела, пока мои глаза не застлала красная пелена. Ее длинные чертовы светлые волосы заслоняли лицо Эдварда, но я видела, как ее бледные уродливые пальцы пробрались к нему в волосы. Мои волосы. И этого мне хватило. Я отвернулась и побежала по лестнице, спотыкаясь на каждом шагу, но не чувствуя этого. И пробежала через второй этаж, пытаясь остановить слезу.
И метнулась на следующий пролет лестницы, задыхаясь. С меня ручьями текла вода. Я, порывшись в кармане толстовки, достала ключ от комнаты Эдварда, грубо вставила его в замок, распахнула дверь и захлопнула его за собой.
Я прижала кулаки к глазам и расстроенно простонала, наконец, выпуская из себя так долго сдерживаемые чувства. Я убрала кулаки от глаз и огляделась. Все выглядело как всегда. Все на своих местах. Кроме меня.
Я сбросила рюкзак и кинула его на диван. Он с очередным отвратительным «плюх» ударился об обивку. Теперь моя изначальная злость умерла. Во мне возникло другое чувство. Не горечь. Это был проигрыш. Клубничная блондинка была тем, кого заслуживал Эдвард. Красивая, сексуальная, уверенная. Моя полная противоположность.
Я села на диван и откинула голову назад, закрывая глаза. Просто надо ждать Эдварда, чтобы получить то, что я могу получить. И изо всех сил не пытаться представить то, что он дает ей.
EPOV
Чертов Эммет и его тупые хреновые вечеринки. Я сидел, откинувшись на стуле, рядом с огромным столом, заставленным выпивкой. Все, что мне хотелось – это напиться вечером. И все. У меня никогда не было шанса по-настоящему напиться. Мне всегда требовалось оставаться бодрствующим, я всегда боялся, что выпью слишком много, и поэтому не мог полностью получать удовольствие от пьянки. Конечно, я до сих пор не мог получить удовольствие. Потому что везде были чертовы люди.
Я хотел уйти в свою комнату и просто расслабиться. Но сегодня придет Брендон, и Джасу нужна поддержка. И, к несчастью, от меня. Я бросил на него взгляд. Этот ублюдок не сводил глаз с входной двери. Я проследил его взгляд – и увидел, что наконец-то пришла Брендон. Я усмехнулся. Она выглядела как шлюха. Как всегда. Черная мини-юбка и красный короткий топ. Она выглядела как грех. Брендон прошла через толпу, подошла к Джасперу, взяла из его рук стакан и при этом изображала скуку. Я усмехнулся еще сильнее и подавил смешок.
Я с любопытством наблюдал за развитием отношений. Джас невозмутимо прислонился к столу. И, только я собирался сделать язвительный комментарий о том, что печально видеть, как он растерянно стоит перед Брендон, как что-то большое и тяжелое шлепнулось на мои колени и опрокинуло мой стул вместе со мной на пол.
Я несколько раз ошарашенно моргнул и сфокусировался на очень широкой улыбке клубничной блондинки. Сидящей на моих коленях. Я опустил взгляд на ее откровенную ложбинку между грудями и задержал его дольше, чем следовало, наслаждаясь зрелищем. Она подняла руку и запустила ее в мои волосы.
- Иди сюда, - проворковала она, придвигаясь ближе ко мне. – Меня зовут Таня, - она соблазнительно улыбнулась. Ее слова звучали разборчиво, но по дыханию я чувствовал, что она уже пила Джагер.
Я нацепил свою фирменную кривоватую улыбку и проследил, как зажглись ее глаза.
- Привет, Таня. Какое красивое имя, - ласково сказал я, обхватывая ее бедро. Она улыбнулась еще шире и наклонилась ко мне ближе. Я позволил своей улыбке исчезнуть и сердито посмотрел на нее. – А теперь отвали от меня нахрен, - выплюнул я.
Я ждал, что ее настроение упадет, или, может быть, она с криками убежит от меня, но она только шире улыбнулась и продолжала гладить мои волосы, тем самым еще сильнее зля меня. Не поймите меня неправильно, Таня была сексуальной сучкой, чертовски сексуальной. Эта ложбинка, и ноги, длинные ноги, которые я проследил взглядом до моих бедер. Но я знал, чего хочет эта девка. Они все хотели только одного. Прийти на вечеринку, выбрать более-менее симпатичного парня и вонзить в него свои зубы, когда тот выпьет достаточно, чтобы выпустить свои инстинкты. Меня, блять, это не интересовало.
Возможно, было бы умнее просто трахнуть ее в ванной. Может быть, заставить ее сделать минет, чтобы просто снять напряжение. Включить на часок-другой выключатель. Но все, что я мог нюхать, пока она сидела на моих коленях – это сладкий запах сахарной ваты. И меня от него чертовски тошнило.
Я грубо спихнул ее со своих коленей на ее костлявые бедра. Может быть, чересчур грубо, но плевать. Она сердито посмотрела на меня и без лишних слов убралась прочь на своих каблуках. Я расстроенно выдохнул и провел руками по волосам. Мне не нравилось, что она, блять, трогала их.
Я бросил взгляд в ту сторону, где в последний раз видел Джаспера, а он ушел. И это чертовски разозлило меня. Думаю, что если Брендон уже здесь, то моя девочка ждет меня наверху. И с этой мыслью я схватил со стола ближайшую бутылку ликера и два чистых стакана и пошел через толпу к лестнице. Был только один человек в этом доме, с которым я хотел выпить. Все видели, что у моей девочки сегодня был дерьмовый день. Она упала на биологии, и мне пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не рвануться и не поднять ее с пола.
Я знал, что Белла еще ни разу не напивалась. И я съежился, думая о том, что может произойти с ней в общежитии колледжа, когда она решит напиться в первый раз. Лучше удовлетворить ее любопытство сейчас, когда я могу присмотреть за ней.
Я поднялся по лестнице и прошел мимо всех дверей, которые бережно закрыл, чтобы никто в них не вошел. Я могу только представить вид папочки К, когда он войдет в свой кабинет и обнаружит на полу использованный презерватив. Я хихикнул на весь коридор.
Я дошел до двери и дернул ручку, но она была закрыта. Я ухмыльнулся. Умная девочка. Я, удерживая бутылку и стаканы в руках, постучал и тихо позвал:
- Это я.
Когда Белла наконец открыла дверь, взгляд на ее лицо подтвердил то, что я понял раньше. Дерьмовый день. Она вернулась на диван, пока я закрывал дверь. Когда Белла села, с ее толстовки потекла вода, и я не сдержался. Я заржал.
- Блять, Белла, - покачал я головой, направляясь к кровати. – Переоденься во что-нибудь сухое, черт возьми. - Я видел на диване ее сумку и понял, что она принесла пижаму. Я поставил бутылку и стаканы и с улыбкой повернулся к ней. – Мы будем пить.
Ее глаза сделались такими широкими, что почти скрылись за каштановыми волосами.
- Я никогда… - тихо начала она и нервно затеребила рукава. Она становилась такой милой, когда нервничала.
Я закатил глаза.
- Плевать, Белла, - тряхнул я головой. – Я в первый раз поцеловал тебя, я и напою впервые. – Я ухмыльнулся, снимая кожаную куртку и бросая ее на кровать. И, опять повернувшись к Белле, увидел, что она покраснела. Я вновь закатил глаза. Даже одно слово «поцелуй» могло заставить Беллу покраснеть.
Она, колеблясь, слезла с дивана и взяла рюкзак, и поплелась в ванную переодеться в пижаму. Как только дверь закрылась, я сорвал с себя одежду и тоже надел пижаму, потому что черт меня побери, если я буду сидеть в футболке, пахнущей гребаной сахарной ватой.
Я слышал, как выключилась вода в ванной и представил, как Белла чистит зубы. И опять закатил глаза, потому что от мятного вкуса водка станет еще неприятнее на вкус. Но это и вернуло меня во вчерашнее утро, когда я вошел в ванную и увидел нового жильца в стаканчике для зубных щеток. Я некоторое время смотрел на него, раздумывая, почему Белла оставила его. И подумал, что это умышленно. То есть вы же не будете нечаянно ставить вашу зубную щетку в чертов стаканчик. Правильно? Мне захотелось вернуть ей ее обратно, потому что неловко чувствовал себя с ее барахлом в комнате. Но заткнулся. Потому что это выглядело так правильно: ее синяя рядом с моей зеленой. Даже наши щетки были «око за око».
Я покачал головой и хлопнулся на кровать. Стаканы стукнулись друг о друга. В конце концов я подумал, что хорошо, что это всего лишь щетка. Один вид тампона – и я растопчу это дерьмо.
Белла, наконец, открыла дверь и вышла, в своих синих пижамных штанах и простой белой футболке. Ее волосы все еще были влажными, с них капала вода, и Белла выглядела гребано мрачно.
- Закинь волосы назад, а то закапаешь тут все, - сказал я, ставя бутылку и стаканы на кровать между нами. Она встала перед диваном, беспомощно посмотрела на меня, а потом залезла в свою сумку и достала из нее что-то, чтобы заколоть волосы. Маленькими ручками и пальчиками она собрала волосы сзади в пучок.
Я секунду пялился на нее, потому что до этого никогда не видел Беллу с обнаженными шеей и лицом. Они все время были скрыты волосами. Гребано бледная. Моя девочка всегда была гребано бледной. Я тряхнул головой и похлопал перед собой по кровати, приглашая присоединиться ко мне. Это очень напоминало первый поцелуй, и, пока она залезала на кровать и придвигалась ко мне, я видел, как краснеют ее щечки. Это вызвало у меня смех.
Она села в позу лотоса, копируя меня, точно как при первом поцелуе, но дальше от меня. Я открыл бутылку и наполнил стакан доверху, пододвинул его к ней, а потом наполнил второй для себя. Она недоверчиво смотрела на свой стакан, наполненный прозрачной жидкостью, понюхала и сморщила маленький носик. Я еще больше развеселился.
- Да уж, хреново пахнет, - ухмыльнулся я, поднося стакан к губам и ожидая, пока она сделает то же самое. Колеблясь, Белла поднесла стакан к губам.
- Дыши ртом, это поможет, - мягко приказал я, зная, что зубная паста только ухудшит и так дерьмовый вкус. Она поднесла ручку к носику и сжала его пальцами. И я фыркнул в свой стакан, но, наконец, откинул назад голову и залпом выпил водку.
Белла скопировала меня, закинув ее в свой рот, все еще придерживая нос, и одним глотком проглотила. И, как только это произошло, ее глаза расширились, потом закрылись, и она то ли наполовину сжалась, то ли наполовину пожала плечами, и ее личико сморщилось. И я засмеялся, потому что она так и не отпустила нос. Когда дрожь прошла, она убрала руку от носа и беспомощно посмотрела на меня.
- Чувствуешь тепло? – спросил я, понимая, что она должна ощущать. Она кивнула и поставила стакан на кровать между нами.
Она положила руки на колени.
- Почему люди вообще пьют эту гадость? – скривилась она, глядя на бутылку водки между нами. – Это ужасно, - она съежилась, возможно, вспомнив вкус.
Я захихикал.
- Ты узнаешь через десять минут, - ухмыльнулся я и опять начал наполнять ее стакан. Я не дам моей девочке выпить слишком много. Достаточно для того, чтобы внушить ей страх перед любыми экспериментами в будущем.
Она выпила еще раз, легче, чем в первый, но все еще закрывала нос, и морщилась еще сильнее, открывая рот и высовывая язык, чтобы избавиться от дерьмового вкуса. Я налил ей еще несколько раз, но остановился, когда заметил, что ее глаза становятся стеклянными. Ей хватит. А я выпил еще дважды, и теперь моя девочка сидела передо мной, глядя на меня и все еще, блять, облизывая губы.
Удовлетворившись тем, что в наших организмах достаточно алкоголя, чтобы получить удовольствие от хорошего разговора, я закрыл бутылку и поставил ее на тумбочку вместе со стаканами. Белла все еще растерянно смотрела на меня стеклянным взглядом, но все еще слишком мрачная.
- И что теперь? – спросила она, играя с тканью своих синих фланелевых пижамных штанов.
Я откинулся на спинку кровати.
- А теперь мы будем просто сидеть и получать удовольствие, - пожал я плечами. Белла надула губы и кивнула, глядя на руки, которые все еще теребили штаны. Я откинул голову назад и закрыл глаза, наслаждаясь расслабляющим действием водки.
Белла пошевелилась на кровати.
- И часто ты это делаешь? – прошептала она. Я открыл один глаз и увидел, что она опять сидит в этой чертовой позе эмбриона. Я закатил открытый глаз.
- Каждый раз, когда Джас втягивает меня в это. – Я пожал одним плечом и опять закрыл глаз, чувствуя тепло и тяжесть.
Мы немного помолчали, просто получая удовольствие от эффекта. Под нами грохотала музыка, сотрясая окна в доме. Мысленно я решил, что хрен помогу Эммету завтра с уборкой. Я видел, как Кроули рвало в горшок с комнатным растением. Чертов слабак.
- Я видела тебя внизу с этой девушкой, - вырвал меня из размышлений шепот Беллы. Я открыл глаза и увидел, что она опять сидит в позе лотоса, положив руки на колени. Ее веки тяжело опускались, и я почти засмеялся. Моей девочке надо напиться, прежде чем начать отпускать подобные комментарии.
- Ох, - сказал я, удивившись, что она оставалась достаточно долго для того, чтобы увидеть это. Потом скривился, вспомнив сучку, пахнущую сахарной ватой. – Да. Ммм… - я запнулся, нахмурившись. – Тори, - сказал я, а потом вспомнил, что это не ее имя. – Нет. Тара? – Я надул губы и посмотрел в окно, потом решил, что какая нахрен разница, как ее звали. И я просто пожал плечами.
Белла смотрела на меня и медленно облизывала губы. Вот теперь алкоголь точно подействовал на нее. – Она довольно симпатичная, - мягко, слегка неразборчиво произнесла она, но уже громче.
Я фыркнул.
- Не называй таких девок симпатичными, - пробормотал я, слегка выгибая бровь. Мне уже было хорошо.
Белла надула губы и опустила взгляд к рукам.
- А как ты их называешь? – спросила она, опять начиная теребить пижамные штаны.
Я провел рукой по волосам, вспоминая клубничные светлые волосы и ложбинку.
- Сексуальная, чувственная, соблазнительная… доступная, - пожал я плечами, вспоминая на самом деле прекрасный вид. – Но не симпатичная, - заключил я.
Белла бросила на меня взгляд из-под ресниц. И мое дыхание на секунду прервалось, потому что, когда она так делала, то выглядела совершенно непохоже на себя.
- А кого ты называешь симпатичной? - спросила она, и ее слова звучали уже менее отчетливо.
Я надул губы и нахмурился. Кого я назову симпатичной? И что это за хреновый вопрос?
- А какое это имеет значение? – уклончиво спросил я, чувствуя себя неловко при обсуждении с Беллой типа девушек, которые мне нравятся.
Она пожала плечами и вновь перевела взгляд на руки. Я откинул голову в прежнюю позу и опять закрыл глаза, продолжая, блять, наслаждаться ощущениями.
- Ты бы мог назвать симпатичной меня? – неразборчиво пробормотала Белла. Я открыл глаза и посмотрел на нее. Она все так же сидела в позе лотоса, глядя на руки. Удивительно, но она не покраснела. Она только выглядела невероятно, блять, мрачной. Потом я подумал над ее вопросом. Могу ли я назвать Беллу симпатичной? Я пытался не смотреть на нее с этой точки зрения, но не мог отрицать, что она привлекательна. Думаю, что слово «симпатичная» подойдет. Иногда, когда она не старается так скрыть себя, даже красива.
- Да, ты симпатичная, - решительно заключил я, подтвердив кивком. Она резко подняла голову, встречаясь со мной взглядом. Ее глаза стали еще более стеклянными, а веки отяжелели.
- Ты ведь не просто так говоришь, чтобы мне стало легче? – скептически пробурчала она и еще сильнее начала теребить свои штаны. Я поднял бровь.
- А когда это я говорил всякое дерьмо, чтобы заставить людей чувствовать себя лучше? – обиделся я. Это было правдой. Я никогда не говорил всякого дерьма, чтобы люди чувствовали себя лучше, и был чертовски уверен, что не начну и сейчас. Глаза Беллы слегка просветлели от того, что я назвал ее симпатичной. Я захотел фыркнуть на эту чертову девочку, такую неуверенную в себе. Это глупо. Я закатил глаза и откинулся на спинку, но продолжал держать глаза открытыми, глядя на мою маленькую неуверенную девочку через нос.
Потом она, блять, улыбнулась. Такой большой и широкой улыбкой, и ее лицо просветлело. Я автоматически улыбнулся в ответ, потому что мне нравилось видеть, когда моя девочка так улыбается. Потом, наконец, она покраснела.
Я хихикнул.
- Не сходи с ума, - закатил я глаза и, наконец, закрыл их. – Я пытаюсь не смотреть на тебя с этой точки зрения, - честно вздохнул я. В комнате стало тихо, и я чувствовал себя так хорошо, и почти задремал от алкоголя. И ухмыльнулся, когда понял, что это больше не имеет значения. Теперь у меня есть моя девочка, которая прогонит кошмары.
Когда я опять раскрыл свои отяжелевшие веки, Белла хмуро смотрела на меня, все еще сидя, скрестив ноги, и ее каштановые волосы были сколоты на макушке. Я приподнял бровь, размышляя, какого хрена она так смотрит. Но она отвела взгляд к своим коленям и надула свои пухлые губки.
Я опять закрыл глаза, выпрямил ноги и зарылся в подушки сильнее. И услышал тихий вздох. Глаза раскрылись сами собой. Белла, расширив глаза, смотрела на мой живот, на котором задралась футболка. Я нахмурился и посмотрел на себя. Она увидела мои долбаные шрамы. Я поспешно опустил футболку и скривился. Потому что мне не нравилось, когда кто-нибудь видел их.
Я осторожно посмотрел на Беллу, которая так и не сводила расширенных глаз с моего живота, теперь прикрытого. Я вытащил из-под себя подушку и сел на нее, расстроившись от того, что она видела. Белла встретила мой слегка расфокусированный взгляд, явно извиняясь, мать ее.
- Я не хотела смотреть, - пробормотала она, переведя взгляд на колени. И я опять скривился, впервые за все время чувствуя себя уродом. Я закрыл глаза и сжал подушку сильнее, желая, чтобы она никогда не видела чертовы шрамы. В комнате опять стало тихо, и алкоголь убил оцепенение, которое я ощущал, но, блять, не до конца.
Белла кашлянула, и я раскрыл глаза. Она опять смотрела на свои руки.
- У меня тоже есть шрамы, - неразборчиво прошептала она, вновь играя с тканью штанов. Я нахмурился и выпрямился.
- От Фила? – с любопытством спросил я, пытаясь не расстроить мою девочку. Она кивнула, бросая на меня взгляд из-под ресниц. Я хотел спросить еще, но она встала на колени и развернулась ко мне спиной, садясь на лодыжки. Я задумался: что, мать ее, она делает, но потом она взяла и задрала на спину футболку.
Мои глаза расширились, и я запаниковал, соображая, что, блять, она делает? Но потом понял, что футболка достигла ребер и дальше не двигалась. По нижней части спины Беллы проходил длинный неровный шрам, достигая правого бедра, а второй конец исчезал где-то под футболкой.
Я некоторое время просто сидел, тупо глядя на нее, раскрыв рот. Белла опустила футболку и повернулась ко мне, садясь и скрещивая ноги. Я порассуждал, не стоит ли уточнить, на самом ли деле Фил сделал это, но потом решил, что не стоит сегодня тащить сюда это дерьмо. Поэтому просто лег и улыбнулся ей. Моя девочка пыталась заставить меня чувствовать себя лучше, показав мне шрам. Я показал ей свои, а она мне – свой.
И я чертовски хотел спать и уже был готов лечь.
- Спим? – пробормотал я, слегка покачиваясь и молясь, чтобы комната перестала вращаться. Белла подняла голову и кивнула, поэтому я встал и откинул одеяло, со вздохом забираясь под него.
- Не бойся, - прошептала Белла, прижимаясь ко мне. Я поднял бровь. Достаточно рискованно, блять. Белла легла на свою подушку лицом ко мне и закатила глаза. – Эсме в Сиэтле, - пробормотала она, закрывая глаза. Я кивнул и выключил лампу, не трогая будильника, радуясь, что мы можем спокойно спать, потому что завтра меня ждет похмелье.
Я придвинул к себе мою девочку, скорее нескоординированно, но успешно, и без колебаний прижал к себе. Она подняла свою ручку и начала медленно перебирать мои волосы. Я зарылся лицом в пучок ее волос и глубоко вдохнул. Намного лучше, чем сахарная вата. Я улыбнулся в ее волосы и опустил руку ей на спину, туда, где был шрам, и легонько погладил его, прежде чем прижать Беллу к себе сильнее. Око за око.
