Шли недели, и я ощущала злость, негодование и неприятие как результат продолжительного отсутствия контакта с Эдвардом или его возвращения домой, и это все сосредоточилось в чрезмерно сильном желании: его проклятая гардеробная.
Я так решительно хотела зайти в нее, что несколько раз уговаривала себя попытаться. Я подходила так близко, что хваталась за ручку, но потом ощущала, что сердце выпрыгивает из груди. Я постоянно пыталась облегчить приближение и уговаривала мой мозг принять идею открыть ее, но это, очевидно, не работало. Я даже воспользовалась десенсибилизирующей техникой Эдварда, делая шаг и пережидая, пока я достаточно расслаблюсь. Это работало, пока я не делала шаг в сторону, и затем близость гардеробной делала любое расслабление невозможным.
Логически я понимала, что там нет ничего страшного. Я знала, что в этой гардеробной не скрывается Фил, чтобы затащить меня внутрь, как раньше. Я знала, что она просто похожа на ту, и знала, что она безопасна. Но мое тело и мозг не были убеждены, и вызываемый ответ был неминуем. После неудачной попытки я успокаивалась часами, и я проводила ночи, проклиная один кусочек жизни Эдварда, в который я не могла проникнуть. Мне нужно было зайти в эту нишу, так же, как мне нужен был спокойный сон или его близость. Это стало навязчивой идеей, которая охватывала каждую секунду в комнате. Мои глаза прожигали дверь и решительно суживались. Был день, в который я четыре раза пыталась подойти, всегда неудачно, и оставалась после этого с чувством безнадежного проигрыша.
- Гардеробная? – спросила доктор Кармен, и я кивнула, вспоминая мою лучшую попытку открыть ее.
Я только что вылезла из душа Эдварда и пялилась на мое отражение в запотевшее зеркало. Я выглядела такой же сломанной, как чувствовала себя, и это проявлялось в осязаемом расстройстве. Роуз оставила какую-то одежду на кровати, и я поспешно надела ее, каждую секунду поглядывая на гардеробную. Она говорила мне, что Элис спрашивала обо мне, гадая, когда или если я приду домой. Я разозлилась на себя, что отталкиваю каждого. Я чувствовала, что все вокруг меня полностью отдаляются, и возненавидела это. Я ненавидела причинять боль Элис, и Эсме, и Роуз. Я ненавидела, что не способна иметь дело с этим, как любой нормальный человек. Я ненавидела Фила за то, что он сделал меня такой.
Взглянув последний раз на дверь гардеробной, я сжала руки в тесные кулаки и спрыгнула с кровати, расстроенная и виноватая, и значащая что-то для всех, кроме одного человека, которого это касалось больше всего. Я бегом бросилась к гардеробной, закрыв глаза и нащупывая рукой ручку, крепко обхватывая ее.
Просто, блять, открой ее! Мысленно орала я, пытаясь заставить руку двигаться. Мое сердце уже беспорядочно колотилось в моей тесно сжатой груди, и мое дыхание резко участилось.
Это просто шкаф. Там никого нет. Тебя не закроют там. Это просто шкаф. Я пыталась успокоить свои нервы логикой, сжимая ручку. Я уже проиграла битву, когда начала инстинктивно прислушиваться к звукам, исходящим с другой стороны двери. Мое неровное дыхание ускорилось, и я чувствовала, как каждая моя клеточка отшатывается от концепции двери передо мной. Моя внутренняя сирена орала так сильно, что я тряслась, ручка громко звякала от моей дрожи. По моим щекам потекли слезы, то ли от ужаса, то ли от расстройства, так как я была готова повернуть ручку.
Но я не повернула ее. Я отскочила назад и вбок от двери с гипервентиляционным дыханием, от которого мое зрение затуманилось и сделалось нечетким, и упала на кровать. Я свернулась под коричневым покрывалом и рыдала и глотала воздух часами. Я сгребла его подушку и ненавидела себя за то, что была недостаточно сильной, чтобы удержать его, и недостаточно слабой, чтобы отпустить его.
Мое дыхание ускорилось от одного воспоминания. Доктор Кармен дала мне время успокоиться, и в комнате воцарилась тишина. После нескольких минут моего спокойного дыхания она заговорила.
- Ты боишься того, что это гардеробная, или оказаться внутри? - тихо спросила она, и я ответила.
- И того, и другого.
На ее непонимающее выражение я объяснила свою жизнь с Филом в огромных подробностях. Не то чтобы я очень хотела, но сформировались мельчайшие пузырьки возбуждения, и я нетвердо изложила историю, как он спрятался в гардеробной и затем закрыл меня внутри на недели. Я рассказала ей, как два раза я почти сбежала и была возвращена опять в шкаф, но только после того, как Фил наказал меня за мои неудачные попытки побега. Я изложила ей мельчайшие детали – голод, звуки, исходящие от моей мамы с другой стороны дома, мои мольбы Фила о нелепых вещах типа воды и разрешения воспользоваться ванной. Я рассказывала только то, что непосредственно касалось гардеробной. Я говорила, пока пузырьки возбуждения не пропали. Это был несомненный способ помочь мне – не обсуждая Эдварда. Я наконец благодарно закончила, испустив реальный вздох.
Получив рассказ о моем жизненном опыте с гардеробной, у нее появилось много вопросов – естественно. Что случилось с моей мамой, где я жила потом, где я живу сейчас, и почему именно там, и так далее. Я была благодарна, что мы можем просто обсудить подробности, не обсуждая мои «чувства» по этому поводу. Позднее я поняла, что она явно проходила через столько деталей, сколько могла. Я гадала, что, если это не принесет пользы для создания максимально возможной картины для того, чтобы она сделала свои после сеансовые «оценки».
- Твоя тетя, Эсме, - доктор Кармен начала писать после того, как положила блокнот на колени.
- Как ваши взаимоотношения теперь, когда ты осталась с доктором Калленом? – спросила она после того, как я рассказала ей про проблемы со сном, тщательно избегая упоминания о сексе.
Подавив ухмылку, я передала нашу первую беседу с тех пор, как я… переехала… к доктору Каллену.
Это был полдень субботы. У меня была жуткая головная боль и уверенность, основанная на жизненном опыте, что ее можно снизить кофеином, так что я спускалась по ступенькам с целью стащить из холодильника Калленов баночку содовой. Я не видела ее недели, так что была более чем шокирована, обнаружив Эсме сидящей в гостиной, когда вошла туда.
Она сидела на диване, листая журнал, и при моем появлении подняла взгляд со странной смесью шока, облегчения, восторга, грусти и вины, которая переполняла ее выражение и была явно заметна мне. Она быстро оправилась от удивления, вызванного моим появлением, и отбросила журнал с теплой улыбкой.
- Я надеялась, что, в конце концов, увижу тебя, - нервно хихикнула она и отбросила волосы с плеча, пока я неловко стояла в кухонной части.
- Ты можешь посидеть со мной, пока не вернется Карлайл? – спросила она с надеждой и просьбой в глазах.
Дерьмо. Я внутренне ругала себя за нелюбовь к конфликтам, подошла к ближайшему креслу и раздраженно плюхнулась в его бархатную обивку. Она широко улыбнулась моему согласию, и придвинулась ближе на край дивана, под углом ко мне.
- Что делает папочка К? – спросила я немного фальшиво, воспользовавшись специальным ласковым термином Эдварда, тихо веселясь. Я знала, откуда он получил это прозвище – от Эсме.
Она неуловимо закатила глаза на мою шутку, но решила не придавать значения этому.
- Он переодевается. Мы собираемся на ланч в полдень. Я не уверена, что ты захочешь присоединиться, правильно? – спросила она, сплетаясь руками на своих коленях.
Я скривилась от ее предложения и покачала головой.
- У меня нет настроения выходить, - честно ответила я. Особенно с тобой, мысленно добавила я.
Она сжала губы и мрачно кивнула.
- А если мы предложим остаться здесь, думаю, тебя это тоже не заинтересует?
Я ощутила боль от стыда, что так общаюсь с ней так скудно, и боролась с желанием убежать, но осталась и решительно посмотрела ей в лицо.
- Нет, спасибо, - полуискренне ответила я и повернулась к выходу.
Ее голос остановил меня на выходе.
- Ты знаешь, Белла, даже хотя я была на грани нервного срыва в последний месяц, беспокоясь за тебя, но была возмутительно терпелива с твоей настойчивостью остаться в этом доме и оставила тебя здесь. Как минимум ты можешь предложить мне учтивую вежливую беседу.
Ее жесткие слова смягчались придушенным шепотом, которым она произносила их.
Я развернулась к ней и подняла подбородок.
- И о чем именно мы можем поговорить? Может, мы начнем с полного отсутствия твоих попыток увидеть меня. Еще лучше, мы можем поговорить о фашистском способе, который ты собственноручно нашла, чтобы разрушить мои отношения с Эдвардом. Хотя это не будет вежливой беседой, правда? – выплюнула я, сжав по бокам кулаки, Эсме проигнорировала мой грубый тон.
В ее расширенных глазах росло смущение, и думаю, я услышала ее вздох, когда она заправила волосы за уши и перевела взгляд на колени.
- Я знаю, что сделала плохой выбор, когда запретила тебе встречаться с Эдвардом. Я очень сожалею, что не была рациональной, но клянусь, что поняла, что это не было моим светлым моментом. Я надеюсь, что ты забудешь мои ошибки и поймешь, что у меня были только хорошие намерения, - шепнула она, бросив на меня умоляющий взгляд из-под ресниц.
Я прищелкнула языком и с кислым видом сложила руки на груди. Того, что она сказала, было недостаточно. Совсем недостаточно. Я могла продолжить ругать ее за это, но ее согласие просто разрушило все удовольствие от этого.
- Арахисовое масло и желе, - внезапно шепнула она, разглаживая невидимые складки на юбке.
- Прости? – нахмурилась я, переминаясь с ноги на ногу.
Она встретила мой взгляд и ответно подняла подбородок.
- Прошлой ночью ты ела арахисовое масло и желе, - она поднялась с дивана и положила руки на бедра.
- Ты выпила стакан молока и приняла душ сегодня утром в семь. В четверг ночью ты ела на ужин салат из тунца. Ты надевала свой голубой свитер вчера утром, не мыла волосы и поцарапала свой локоть где-то между вчера и сегодня. Ты не заклеила царапину пластырем, но смазала ее, - она подошла ближе, глядя на маленькую царапину на локте, возникшую в результате небольшого несчастного случая на балконе, и продолжила:
- Ты примерно три часа поспала прошлой ночью, только один час вчера, и два – в четверг. В среду ночью ты не спала совсем, и провела двадцать минут на кухне, решая, подойдет ли кофе замороженной пицце, которую ты разогревала. Твой цикл регулярный, ты не набираешь вес, но и не теряешь его. Когда ты спишь, оставляешь свет включенным, максимально далеко от двери, лицом к стене, - она остановилась передо мной и добавила,
- О, и прямо сейчас у тебя болит голова, потому что ты не получала кофеин в любом виде со вчерашнего вечера.
Я открыла рот, пожалуй, не смутившись от точности ее утверждений, хотя признаюсь, немного сойдя с ума.
- Ты что… шпионила за мной? – недоверчиво спросила я.
Она откинула голову назад с тихим и музыкальным смехом, и потом покачала головой.
- Я не шпионю, Белла. Я несу за тебя ответственность. Ты честно думала, что я просто забуду про свой долг обеспечить твое благоденствие? – спросила она, наклоняя голову. Когда я не ответила, она продолжила,
- Если бы я хоть на секунду подумала, что ты не будешь полностью защищена в доме Карлайла, то вмешалась бы без колебаний. – Она пожала плечами и ушла на диван, садясь на него с самодовольным выражением, и усмехаясь мне.
- Я мать, дорогая. Только потому, что ты не видишь меня, не означает, что я не вижу тебя, - она подмигнула и взяла свой журнал, возвращаясь к своему обычному чтению.
- Как… - вопросительно умолкла я, и она просто улыбнулась, не встречаясь со мной взглядом.
- Я много раз ночевала здесь и проверяла тебя. Карлайл, Роуз и Элис тоже добавляли информацию, когда я спрашивала, - она отвела взгляд от журнала, перед тем как тихо добавить,
- Я держу кое-какую запасную одежду в гостевой комнате на третьем этаже, когда попросила Роуз принести ее тебе. Элис ночевала здесь несколько раз, когда мне было неспокойно оставить ее дома одну. Хотя я попросила ее сохранить это между нами и дать тебе пространство, так, чтобы не пересекаться с ней, не говоря тебе, - она лизнула палец и бесстрастно перевернула страницу.
- Ты, возможно, иногда ее видела, - задумалась она, немного нахмурившись над страницей.
Я кипела все время, пока шла к холодильнику и выхватила банку содовой с верхней полки. Похоже, что все хитрили. Все время, что я верила, что полностью независима, каждый помогал Эсме следить за мной. Ее доступ к каждой мельчайшей детали, которую я делала, бесконечно разозлил меня. Я имею в виду, что, я сама не могу проследить за моим циклом, и как она узнала, регулярный он или нет? Это было отвратительно и назойливо до степени беспокойства. Меня приводило в бешенство, что она так внимательно следит за каждым моим движением. Это было дерьмово и навязчиво, и так… властно матерински.
Я отчаянно подавила раздраженную невольную улыбку, дернувшую мои губы, забираясь на третий этаж.
Доктор Кармен хихикнула, отбрасывая свои черные и блестящие волосы с плеч.
- Она права, ты же знаешь, - добавила она, вернув свое хладнокровие.
- Матери всегда знают, - она вздохнула и начала опять писать.
- А как сейчас? – спросила она, не отрывая взгляда от бумаги.
- Мы не игнорируем друг друга, но больше не собирались поговорить, - ответила я, вспомнив наши короткие встречи в особняке. Я не имела представления, сколько раз Эсме ночевала здесь, но было ощущение, что часто. Как минимум, я успокоилась тем фактом, что у Карлайла кто-то был. За это я была благодарна. Особенно сейчас. Я встревожилась, когда они отменили вечеринку на День Независимости, хотя знала, что они планируют ее в канун Нового Года. Я гадала, кто был причиной – я или Эдвард. Может, оба.
Она задумчиво кивнула, после чего опять встретилась со мной взглядом.
- А Элис? Как твои взаимоотношения с ней сейчас?
Я без колебания продолжила свои воспоминания, чувствуя спокойствие от разговоров с Кармен. Я гадала, когда или если мы сможем вернуться к проблеме гардеробной и причине этого, так как чем дальше я объясняла все, тем дальше мы от этого уходили.
Этой ночью я решила навестить Элис, просто на случай, если она спит здесь. Я быстро пересекла холл, хитро поглядывая по сторонам, и полуожидая увидеть бусинки глаз Эсме в висящих рядом картинах. Добежав до двери на другом конце холла, я немедленно заметила серебряную полоску света, пробивающуюся из-под двери. Я улыбнулась, подошла и моментально вздрогнула от вспышки головокружения, которая поднялась во мне.
Элис давала мне пространство, и если честно, с начала лета я не провела с ней и пяти полных часов. Роуз была хорошей подругой и с ней было легко разговаривать, но я скучала по времени, проводимому с Элис, и ее заразительной возбудимой манере вести себя.
Когда я тихо постучала в дверь, то оторопела от скорости, с которой она открылась. Элис стояла на пороге с широкой улыбкой и подпрыгивала, как мячик, перед тем, как я кинулась к ней.
Она засмеялась и с энтузиазмом вернула объятия.
- Ты даже не представляешь, как тяжело давать тебе «пространство», когда ты только в тридцати футах! – воскликнула она, отпустив меня и хлопнувшись на кровать.
Я ощутила вину за то, что избегала ее, нахмурилась со стыдом и начала ей это объяснять.
- Шшшшш, - она помахала рукой в освобождающем жесте и похлопала по месту рядом с собой.
- Я думаю, что «пространство» в действительности означает «если ты сейчас оставишь ее одну, то позже ты можешь попытаться попробовать на ней летние тренды для волос, и она не сможет расстроиться», - хихикнула она, сверкнув глазами, и я присоединилась к ней на кровати.
Я закатила глаза и легла к ней лицом, подперев голову локтем.
- Волосы. Виновна. Божественно, - вздохнула я, но мои губы дернулись в спокойном веселье, и я уверена, что она это видела.
- Сейчас они совсем не божественны, - поддразнила она, и скопировала мою позу, добавив с ухмылкой,
- Я отращу волосы этим летом, клянусь. Ничто не заставит меня обрезать их, - я хихикнула от ее решительности, которая всегда пропадала, когда волосы достигали плеч.
Мы еще несколько часов болтали о всякой ерунде. Она хотела длинные волосы, и она хотела попробовать на мне что-нибудь новенькое. И я неохотно давала ей согласие, потому что она была права, что мне нужно облегчить чувство вины.
В три часа ночи она начала неконтролируемо зевать, и я собралась уйти, чтобы дать ей отдохнуть.
- Подожди! – схватила она меня за локоть, когда я поднялась с кровати. Я вопросительно подняла бровь на ее яростное выражение.
- Ты правда вернешься? Может, мы потусуемся завтра? – спросила она с надеждой во взгляде, от которого моя вина всколыхнулась. Я кивнула и заверила ее, что буду меньшей «клушей», как она назвала меня, прежде чем вернуться в комнату Эдварда.
Я начала ощущать странное чувство полной отдаленности от всех вокруг меня, и не полностью понимала, почему. Я имею в виду, да. Я проводила огромную часть времени, закрывшись в комнате Эдварда, пока ждала его возвращения, но, увидев, что Элис практически умоляет меня о внимании, меня охватила сильная боль. Даже Эсме ждала, что я буду общаться с ней. Они обе практически бросили комфорт их дома, чтобы обеспечить мое благополучие в этом. Было бы нечестно позволить им остаться.
------
Я вздохнула и откинула голову на кресло. Элис и я проводили много времени вместе, но не так много, как раньше. Она не заставляла меня говорить об Эдварде или его матери и обычно придерживалась наших веселых сестринских взаимодействий. Я боялась, что принимаю как милость ее компанию, и эта идея ранила меня.
Другим пугающим выводом стала нагноившееся за месяцы полное отсутствие человеческих прикосновений. Никто не касался меня, потому что мужчины не могли, а женщины не думали о таких вещах. Я сделала этот вывод еще до Форкса, до Эдварда, но сейчас я знала, как это – чувствовать реальную, честную близость, я знала, чего лишилась и я страстно хотела этого. Элис обнимала меня, может, каждую неделю или около того, когда ее энтузиазм вызывал это, но откуда ей было знать, что я страстно хочу постоянного контакта? Она не могла это знать, и я обнаружила, что делаю необычные вещи, когда она присутствовала – хватаю ее за руку, смахиваю с ее плеча пыль, или просто касаюсь чего-нибудь, в чем бьется пульс. Она никогда не спрашивала о моих случайных и любящих жестах, но я боялась, что начинаю пресмыкаться перед ней. Люди даже не понимают, насколько жизненно необходимы могут быть прикосновения. Эдвард любяще касался меня каждый день. Я ощущала тепло его любви и спокойствие его нежности через электричество его тела. Теперь у меня было полное отсутствие близости, и от этого я чувствовала себя менее человеком, типа призрака, прячущегося в тени замка.
- Но ты осталась, - прояснила доктор Кармен, и я ответно кивнула. Она видимо смутилась, так что я со стыдом уточнила.
- Я просто не могла заставить себя уйти.
Элис пыталась бороться с моей виной, уверяя, что она и Эсме не оставят меня одну. Она настойчиво утверждала, что Эсме нравится оставаться с Карлайлом, и Элис наслаждается ее наслаждением. Она также наслаждалась экстравагантной ванной, примыкающей к гостевой комнате, и я определенно была уверена, что она строит планы, как отремонтировать… все.
Она промычала в раздумье, и скрестила ноги под столом, где она писала.
- Ты использовала слово «отдаление». Это старое чувство. Ты об этом говорила с Роуз? Ты не сблизилась с ней? – спросила она, не встречаясь со мной взглядом, и я сглотнула комок.
Пульсация в моей груди выросла за доли секунды, и я глубоко нахмурилась на мои грязные кроссовки.
- Да, - шепнула я задушенным голосом, потом прокашлялась и объяснила,
- Она и Эммет уехали в колледж две недели назад. – Они хотели урегулировать все проблемы со своим домом вне территории кампуса до начала занятий. Они оба были так возбуждены…
- Я могу помочь? – неуверенно шепнула я с порога Эммета, когда он и Роуз укладывали одежду в большие картонные коробки. Взгляд Эммета дернулся ко мне и расширился в удивлении. Я никогда не пыталась зайти к нему в доме, но не хотела делать это, пока он один. Здесь сейчас была Роуз, так что я достаточно спокойно могла предложить ему помощь.
Эммет широко улыбнулся и выпрямился из согнутого положения, скрещивая руки на своей широкой груди.
- Ммм, я не уверен, что мне понравится, если ты выбросишь и мои порножурналы, - остроумно глянул он на меня, перед тем, как издать тихий смешок и вернуться в свое положение.
Мои пальцы потянулись к рукавам толстовки.
- Ты видел это, да? - я скривилась, а мои щеки загорелись от смущения, что он видел порножурналы Эдварда в мусорной корзине. Розали просто закатила глаза и начала укладывать бейсбольные принадлежности.
- Знаешь, Белла, есть определенные правила, если живешь в пространстве мужчины, - начал он серьезным тоном, и я обхватила себя руками за торс, потому что в нем запульсировало и заболело от пустоты знания, что в действительности я не жила в пространстве Эдварда. Я просто жила в затемненном образе этого.
- Слушай внимательно, Роуз-беби. – добавил он, взглянув в ее направлении. Она проигнорировала, собирая следующую коробку, и Эммет продолжил,
- У мужчин есть священные вещи: порно, дистанционный пульт, нереальность тампонов, порно, - подчеркнул он, взглянув на меня, и продолжил:
- Алкогольные напитки, и ради всего святого, Белла, - он замолк и выпрямился из согнутого положения, серьезно посмотрев:
- Никогда даже не съебывайся с порно мужчины, - осуждающе закончил он.
Я закатила глаза, но кивнула, так что он мог не продолжать свои правила.
- Так вам нужна помощь или нет? – коротко пробубнила я, обнимая себя руками.
Эммет наморщил лоб и наклонил голову, похоже, ожидая смеха, но у меня не было настроения подстраиваться под него. Он кивнул и пожал одним плечом.
- Конечно, - мягко ответил он и показал на свой стол.
Я провела минут тридцать в тишине, упаковывая его книги и бумаги в коробку. С каждой новой вещью, покидающей его стол или пол, или ящики, я не могла сдерживать свои чувства, которые становились все сильнее. Подождав еще, я повернулась и решила поговорить с ним.
- А Карлайл? – неразборчиво спросила я. Эммет в замешательстве встретил мой взгляд, а Роуз продолжала брать его вещи и укладывать в коробки. Мои кулаки стиснулись по бокам.
-Ты бросаешь его, - прошипела я, сузив глаза. Логически я понимала, что Эммет уезжает в колледж, но не могла остановить злость, поднимавшуюся во мне, что кто-то еще оставляет Карлайла.
Он медленно поднялся из согнутой позы и покачал головой.
- Мне надо уехать, ты же знаешь. Карлайл будет в порядке, и плюс мы остаемся рядом, - попробовал убедить меня, но что-то в его словах только подогрело мою ярость.
Я выпятила подбородок и вызывающе уставилась на него, позволяя моей ярости контролировать мое тело и слова.
- Это то, что ты думал, когда уговаривал Эдварда уехать? Потому что ты был явно неправ, - я видела, как мои жесткие слова ударили его, он явно дернулся и побледнел под моим взглядом. Он еще сильнее покачал головой, и Роуз наконец прекратила свои действия и открыла рот с очевидным скептицизмом. Я никогда не разговаривала так в ее присутствии и определенно никогда не упоминала, что перекладываю часть вины за отъезд Эдварда на ее бойфренда.
- Я никогда не уговаривал его уехать,- шепнул Эммет, но оттенок угрызения совести в его тоне выдал его вину.
- Нет, ты не говорил точно так же, но ты был тем, кто предложил это! У тебя были причины, чтобы он уехал, - возмущенно выплюнула я. В моей голове зазвучала небольшая сирена, напомнив, что я пытаюсь спорить с мужчиной, в три раза больше меня по размерам, который может убить меня одной рукой, не дав мне шанса убежать.
Это все еще сидело в моей голове, когда я, разволновавшись, убежала из комнаты и вернулась в комнату Эдварда.
Этим вечером Роуз пришла в мою комнату, сильно постучав в дверь. Я даже не сделала попытки открыть ее, дверь открылась сама и Роуз влетела в комнату, захлопнув ее за собой.
- Какого черта ты думала? – язвительно поинтересовалась она со взглядом, от которого мой желудок встряхнулся. Я, ошарашенная, села на кровати, а она приблизилась и сердито посмотрела на меня.
- Ты маленький ребенок… из всех людей… как ты посмела? – завизжала она, ее бледная кожа окрасилась в различные оттенки красного. Я сглотнула, никогда раньше не сталкиваясь с этой стороной ярости Роуз. Она начала шагать по ковру, издеваясь надо мной,
- Как у тебя только появилась мысль, что он виновен во всем этом, а потом ты пришла туда и была настолько дурой, что обвинила его? – она встала перед кроватью, возмущенная и абсолютно прекрасная в своей ярости. Платиновый цвет ее светлых волос подчеркивал румянец на ее щеках.
- Если ты не заберешь это назад до того, как мы завтра уедем, то помоги мне, Белла – я никогда не забуду, что ты разрушила нашу новую жизнь, - обещала она. Ее грудь высоко вздымалась, суровые голубые глаза впивались в меня.
Слезы защипали мои глаза, и я кивнула, ничего не говоря, боясь, что мой голос выдаст ужас от потери ее дружбы и стыд, что я так грубо обошлась с Эмметом.
Ее лицо чуть-чуть смягчилось, когда предательская слеза скользнула из моего глаза, и я стерла ее.
- Я не пытаюсь быть сукой, - усмехнулась она с остатком злости.
Наступила пауза, и вдруг из моего рта выскочил безумный смешок. Широко раскрыв глаза, я прикрыла рукой рот, испугавшись, что она опять разозлится из-за смеха, контрастирующего с ее словами и тоном. Вместо этого она закатила глаза, улыбка заиграла в уголке ее рта, и она плюхнулась на кровать.
- Прости, - пробормотала она, позволяя себе хихикнуть и тряхнуть головой.
- Мне не нравится, когда люди доебываются до моего мужчины, - объяснила она, пожав плечами.
Я улыбнулась и тихим голосом извинилась, и она приняла это и крепко обняла меня. Слезы еще сильнее покатились из моих глаз от ее объятия. Это было прощание.
- Я позвоню, - шепнула она в мои волосы, прижав меня к себе, крепко обнимая. Я кивнула в ее плечо и отпустила и вымученной улыбкой.
Этой ночью я написала Эммету письмо и подсунула его под дверь. Частично потому, что мне было стыдно видеть его, и частично потому, что не хотела еще раз прощаться. Маленькая моя часть винила его, и такая же маленькая часть винила Эсме. Хотя я не могла отпустить это, я приняла факт, что они никогда не намеревались отправить его прочь.
Доктор Кармен смотрела на меня действительно долго, после того, как я рассказала ей об этой ночи две недели назад. Она все еще скрещивала ноги и лениво поигрывала ручкой над своим блокнотом. Ее карие глаза сверлили меня с нейтральным выражением, и она сидела, не двигаясь. От этого я забеспокоилась и захотела продолжить разговор, хотя воспоминания закончились. Я почесала бровь и скрестила лодыжки, склоняясь на одну сторону кресла перед тем, как изменить мою позу.
- Почему ты здесь? – спросила она через пять минут, нарушая тишину. Ее выражение не изменилось, но в ее тоне слышались властность и решимость.
Я на секунду прикусила губу, и мои ноги начали нервно подпрыгивать.
- Я хочу зайти в гардеробную, - честно ответила я таким же тоном.
Она медленно покачала головой, и я заметила, что она впервые ничего не записала.
- Нет, я хочу, чтобы ты рассказала мне о точном моменте, когда ты решилась придти. Не упускай ни одного выражения или мысли, - потребовала она.
Хотя я разозлилась от ее отказа моего объяснения, я сделала то, что она хочет и воспроизвела беседу между мной и Карлайлом три ночи назад.
Это была среда, и я собиралась забрать баланс кредитной карты с моего места на диване, но у меня был плохой день. Роуз и Эммет уже уехали, и Элис и Джаспер были в кемпинге – последнее ура без надзора родителей перед возобновлением школьных занятий. Я содрогнулась от мысли, что они там делают.
Не имея дела, я провела мое время, уставясь на дверь гардеробной и желая, чтобы у меня была возможность преодолеть свой страх. Замкнутый круг утомлял, и я устала от попыток открыть его, так что урегулировала этот вопрос, пялясь на это.
Я была более чем счастлива быть с кем-то еще, надеясь, что Карлайл может отвлечь меня и заставить почувствовать себя нормальной хоть на немного.
Когда я вошла в кабинет, он, как обычно, был за столом и дал мне время, необходимое для входа. Большой конверт лежал на коричневом кожаном диване, как всегда, и я отпихнула его в сторону перед тем, как сесть в любимую позу с подогнутыми коленями. Если честно, я всегда нетерпеливо читала содержимое конверта. Это единственная возможность пообщаться с Эдвардом, которая у меня была. Я проводила дни, изучая покупки, которые он совершал, и представляя, что он с ними делал. Это было совершенно прискорбно, но давало мне возможность смотреть вперед.
Но я все еще страстно тосковала о любой компании, так что сохраняла одержимость ритуалом проведения моего времени с Карлайлом.
- Добрый вечер, - умудрилась сказать я без колебания тихим голосом, пока Карлайл наблюдал за мной из-за стола.
Он поудобнее устроился на кресле, со знакомой улыбкой облегчения на губах, и ответил на мое приветствие.
- Ты рада, что опять начинаются уроки в школе? – спокойно спросил он, опираясь виском на кулак и глядя на меня любящими глазами.
Я усмехнулась и осмотрела потрепанный край моих джинсов.
- Ликую, - сухо ответила я, вызывая у Карлайла смешок, и опустила щеку на колено.
Его смех прервался, и глаза пристально вгляделись в меня.
- Ты выглядишь усталой, - вздохнул он, разочарованный от моей нехватки сна. Я просто пожала плечами и прикусила нижнюю губу во избежание. Я спала тогда, когда это становилось необходимо. Он протянул свободную руку ко лбу и начал потирать его успокаивающим жестом.
- Это почти тревожно, как вы двое похожи, - шепнул он, и в его глазах на короткое время блеснули спокойствие и сожаление перед тем, как он снова принял нейтральное выражение.
Я знала, что он имеет в виду, но его комментарий настолько поразил меня, что я опустилась до того, что с глупым видом открыла рот.
- Я не похожа на Эдварда, - настаивала я, чувствуя моментальную вспышку радости от его предложения. По какой-то причине это оскорбило меня. Я знала, как люди видят Эдварда, как он относится к остальным. Я была робкой и одинокой, но я не была грубой и резкой с остальными. У меня были плохие сны, от которых я не спала, но не курила и не принимала наркотики, чтобы избежать их. Я любила сидеть одна в его комнате, но не проводила время, рисуя и купаясь в своих страданиях.
Правильно?
Во взгляде Карлайла появилось извинение, но вместо того, чтобы аннулировать свое предположение, он уточнил.
- Не полностью, но вы схожи во многом. У вас обоюдная привычка избегать сна, но это очевидно. Вы оба скорее будете одни, чем в компании с другими. У вас обоих есть навязчивая идея оставаться независимыми и отказываться от любой помощи. Иногда, когда я слышу тебя в его комнате, то почти верю, что он никуда не уезжал, - пробормотал он, задумчиво обводя взглядом комнату.
Я сузила глаза, пока его глаза не встретились с моими.
- Вы не то сравниваете. Я не вульгарна с людьми, и я не влезаю в проблемы, - жестко спорила я. Он приподнял бровь.
- Нет, пока, - пробурчал он, и я недоверчиво отпрянула, продолжая держать рот открытым. С чего он взял, что я смогу вести себя таким образом, гадала я. Чувствуя мое очевидное замешательство, он продолжил, что-то обдумывая,
- Если говорить о моих наблюдениях, ты становишься похожа на него с каждым днем. Каждый заметит, что ты полностью перестала готовить, что раньше было твоим любимым занятием. Как будто ты уменьшилась и влезла в его ботинки, - тихо размышлял он, сжимая губы.
Его итог как будто прострелил мою уже болевшую грудь. Что, если я превращаюсь в Эдварда? Что, если у меня будет такое же непроницаемое сердце, которое причинит боль всем вокруг меня с отрицанием и моей внутренней горечью? Что, если я стану очень злой и буду питать отвращение к человеку, которого я люблю? Что, если я уже ушла так далеко? Чтобы быть кем-нибудь большим, чем девушка, пялящаяся на дверь гардеробной весь день и представляющую полное отличие от множества «что, если»?
Ебать это.
Я была лучше, чем Эдвард. Я была сильнее – и я была честнее – и когда я даю обещание, я его выполняю. И это действительно гвоздь в гроб. Обещания. Они подразумевают держать и запечатать правду между двумя людьми, которых они касаются. Эдвард нарушил обещание, данное мне. Будет только честно вернуть любезность.
Я загнала назад жгучие слезы разоблачения и подняла подбородок. Я отогнула колени от груди и твердо поставила ноги на пол. Карлайл осторожно разглядывал мою позу, ставшую более дерзкой и решительной.
- Что, если я хочу помощи? – спросила я удивительно спокойным голосом. Лоб Карлайла наморщился в замешательстве, так что я добавила слова, которые должны были поддерживать мое беспокойное сильное желание в будущем.
- Что, если я хочу терапию?
Его наморщившийся лоб медленно разгладился, и думаю, его губы моментально приоткрылись от удивления. Внезапная вспышка неукротимого возбуждения и восторга ошеломила меня, но потом он взял под контроль свои чувства.
- Думаю, что это сделает тебя очень непохожей на Эдварда, - заключил он, выпрямляясь на своем кресле и кладя руки на поверхность стола. Могу сказать, что ему трудно было удержать свое выражение осторожно безразличным и отсутствующим, даже печальным. Я задумалась, почему он так сильно разволновался.
- Окей, - запнулся он, и в его глазах опять блеснул потрясающий энтузиазм. Он засунул руку под стол и начал поспешно что-то там искать, взволнованно говоря,
- Ну, я знаю несколько коллег, которые специализируются на таких специфических состояниях. Я уже разговаривал с ними, у них различные способы лечения. Думаю, ты можешь, возможно, получить пользу от выдающихся специалистов. Учитывая твой прошлый опыт, кто-то строгий, может, с немного необщепринятыми методами, поддержит твой интерес. Конечно, женщина. В округе есть несколько человек, которые специализируются на различных техни… -ох! Возможно, кто-то, кто специализируется на связных…
- Подождите! – приказала я, поднимая руку, пытаясь остановить поток его быстрых слов. Я ненавидела, что он уже подобрал для меня докторов.
Он встретил мой взгляд и широко улыбнулся.
- Извини мою поспешность. Я почти ожидал, что ты изменишь свое мнение, - его улыбка внезапно пропала, во взгляд вернулось сомнение, и он опустил карточки в картотеку.
- Белла, может, тебе надо время действительно обдумать это? – спросил он уныло, и отсутствие его раннего энтузиазма тронуло меня.
- Я просто не смогу перенести удар… по надежде Эсме, если ты решишь не проходить через это, - уточнил он, его выражение оставалось осторожно стоическим. От моего внимания не ускользнуло, что он сказал «надежды Эсме», а не «мои надежды».
Моя улыбка вернулась, когда я поняла, почему он был так возбужден. Он знал, что от этого Эсме будет счастлива, но кроме этого, получал кое-что еще – возможность помочь кому-то, кто нуждается в этом. Эту возможность Эдвард никогда не давал ему, хотя он, похоже, пытался много лет.
Ну, я собиралась стать таким человеком. Это только укрепило мою решимость. Аргументы «за» начали перевешивать контраргументы.
- Я всегда делаю то, о чем говорю, - жестко сообщила я, понимая, что это еще одно качество, которым я отличаюсь от Эдварда. Плюс если я получу даже кусочек шанса, что могу попасть в гардеробную, то сделаю это.
Он на секунду сузил глаза, изучаю мое решительное выражение, перед тем как его губы медленно сложились в вымученную приглушенную улыбку.
- Если ты согласна, тогда… - вздохнул он, неубедительно холодно.
- Да, - кивнула я, получая большее удовольствие, когда в его выражение вернулся энтузиазм. Желая заставить его чувствовать себя таким полезным, как он, несомненно, хотел, я добавила.
- И я доверяю вам найти правильного врача.
Если честно, мои нервы после всего этого дали о себе знать, и я определенно добавила себе ограничений, пока он копался в картотеке, кивая над каждой карточкой. Когда он понял, что мой страх может вырваться после нажатия на спусковой крючок, он заверил меня, что Эсме не позволит, чтобы это произошло, и с тех пор, как она взяла на себя ответственность за это, мне стало немного спокойнее.
Я встала, чтобы уйти, зажав конверт под рукой. Он вопросительно взглянул на меня, испугавшись потери энтузиазма. Я задержалась, прикусив губу и теребя края рукавов.
- Вы… вы можете … - я замолкла в фальшивой неопределенности.
- Собрать все это для меня? – осторожно спросила я.
Его улыбка расширилась, и он вернулся к задаче поиска кандидатуры, и вокруг него разливалось ощущение удовлетворенности и успеха. Я последний раз взглянула на него, ощутив боль в груди, осознав, что все это сделал Эдвард. Он так долго отталкивал Карлайла, что тот потерял веру в свои собственные способности. Он не был покровительственным или снисходительным, когда улыбался моему прогрессу, он ощущал гордость за себя и за меня. Он чувствовался завершенным и поддерживающим, и благодарным за возможность испытать все это со мной.
Это было место Карлайла в мире, и без этой цели он чувствовал себя потерянным и бесполезным. У него было больше денег, чем у большинства населения Форкса, вместе взятого, но все это ничего не значило для него. Я хотела отплатить ему за то, что так долго жила в его доме, и это был один из способов, каким я могла это сделать. Я поняла, что нет ничего, что я могу дать Карлайлу, такое желанное, как подарить ему возможность помочь.
Доктор Кармен улыбнулась вниз блокноту, и провела несколько минут, что-то записывая, пока я ждала. Взгляд на часы сказал мне, что до конца моего «сеанса» осталось десять минут. Я была готова возвращаться в спальню и опять лениво размышлять нам свежим балансом кредитки, пока она писала.
- Оки-доки, - воскликнула она, наконец усаживаясь поудобнее на стуле и улыбаясь мне.
- Я готова сделать мои выводы, мисс Свон, - торжествовала она.
Я закатила глаза и помахала рукой.
- Конечно, пожалуйста, - кисло проворчала я, гадая, сколько времени это может занять. По большей части я ублажала Карлайла, но если она не сможет впустить меня в гардеробную, то все это будет именно так. Только ради того, чтобы ублажить его.
Она прокашлялась и собрала свои блестящие волосы в узел на макушке. Ее глаза внимательно и оценивающе смотрели на меня.
- Ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше, - прямо высказалась она. Мой рот открылся в протесте, но она подняла руку.
- Не говори, пока я не закончу, - мягко приказала она, и я закрыла рот, уставясь в ее внимательные глаза.
- Ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше, потому что ты здесь не для себя. Ты здесь, чтобы вернуть Эдварда, и ты здесь ради доктора Каллена и своей тети, но ты не делаешь это для себя, - продолжала она, наклоняясь вперед, а мой виноватый взгляд переместился к окну.
- Настолько очевидно, что гардеробная – просто демонстрация желания верности Эдварда, - она пожала плечами, и я удивленно посмотрела на нее. Серьезно? Это действительно психологический лепет. Она улыбнулась и продолжила,
- Его комната символизирует его, и гардеробная – это один маленький закоулок, в который тебе нет доступа. Это, возможно, связано с частью его сердца, которую он оставил для матери, но я серьезно не раздумывала над этим, - она махнула рукой в освобождающем жесте, и я подавила нехороший смешок.
Я что, не могу просто хотеть попасть внутрь гардеробной?
Она продолжила,
- Ты хочешь обвинить кого угодно за его отъезд, поэтому пользуешься этим. Ты можешь обвинить Фила за все плохое, что происходит с тобой, кроме потери Эдварда. Так что ты выбрала возложить вину на ближайших людей, игнорируя факт, что ни один из них не виноват ни в чем, - она скрестила ноги и глубже села в кресло. Я сглотнула комок, образовавшийся в горле.
- Ты чувствуешь отчуждение, потому что ты сама отчуждаешься от окружающих. У тебя был короткий период, когда ты позволила им подойти ближе, но теперь ты помнишь, на что похоже потерять кого-то любимого, с тех пор, как Эдвард уехал.
Я встала и заложила волосы за уши, не обязательно не соглашаясь с каждым ее утверждением, но устав слушать это, если это не прямо касается гардеробной. Когда я встала, она поднялась со мной и вздохнула, залезая в коричневый бумажный пакет, который принесла с собой, и бесцеремонно вываливая все содержимое на стол.
- Печенье, - констатировала она, пододвигая маленький пакет с вроде как Нила Вайферс в нем. Я встретилась с ней взглядом и приподняла бровь, недовольно скрещивая руки на груди. Она улыбнулась.
- Ежедневные печенья, которые ты делала, показывая свою дружбу. Это было специально для тебя, и даже если ты можешь не понять этого, это было по большей части специально для них. Без этого моста, который ты строила, у тебя не было возможности связаться с ними самой или показать им, что ты чувствуешь. Вот, мисс Свон, почему ты чувствуешь себя такой чужой.
Я поймала последний отблеск ее самодовольного выражения перед тем, как я вылетела из ее офиса. Она была глупой и выводила из себя. Я просто хотела попасть внутрь гардеробной Эдварда. Это никак не было связано с ним. Я уже могла сказать, что с этой леди я достану локтем до моей задницы. Я сомневалась, что это ценно.
2015-08-21
338
