Пересекая границы

верное, ее сутенер. Останавливаться с ребенком и со всем на­шим багажом опасно. Кроме того, Хадди уже пора кормить!»

Понимая, что она была права, мы поехали дальше и нашли по­ляну для пикника. Но, сидя на траве, мы почти все время молча­ли. Мы оба были взволнованы тем местом всего в нескольких милях от немецкой границы, в котором только.что побывали.

Пока мы молча ели свой обед, во мне росла убежденность в том, что для нас с Сэми это был определяющий момент, момент ис­тины, возможно даже момент суда. Такие моменты обычно происходят в нашей жизни, когда мы меньше всего этого ожи­даем, но когда это происходит, наши действия и реакции рас­сказывают о нас все на много недель, месяцев или даже лет впе­ред. Это испытания, моменты божественного кризиса, которые китайцы называют «опасными возможностями». Я знал, что если мы в тот день уедем прочь от Дуби, я навсегда останусь отчасти лицемером и не смог)⁷ гарантировать иную реакцию в следую­щий раз. Как мы можем ехать из Гернгута в Прагу через Дуби и заявлять, что слушаем Бога, рассуждать об армии молодых лю­дей и в то же время игнорировать нужды бедных рядом с нами? Я знал, что извинения, принесенные Богу вечером того же дня в Праге, окажутся запоздалыми.

Поэтому мы решили вернуться, найти эту девочку, купить ей мороженое и, возможно, позволить ей на минутку побыть ре­бенком, пока не появится следующий клиент. Эта затея была совершенно бессмысленной, но рациональному уму и молитва, и поклонение кажутся именно такими. Какими бы пустыми ока­зались мои завтрашние молитвы, если бы я не сделал этого се­годня!

Заставив себя развернуться и направиться обратно в Дуби, мы с Сэми стали обсуждать, как это лучше всего сделать, и в конце концов решили, что я пойду один — мужчина, который подой­дет к девочке с простым подарком в знак любви, а не в качестве платы за похоть.

Остановившись у въезда в город, я выбрал две порции мороже-

ГЛАВА ПЯТАЯ

ного — одну для девочки, а вторую для ее сутенера. Я также ку­пил в магазине самую большую коробку шоколадных конфет в форме сердца и самый большой букет цветов. Принимая от меня деньги, продавец подмигнул и сказал: «Вы, должно быть, по-на­стоящему влюбились, дружище!»

Но когда мы подъехали к стоянке, девочки там не оказалось. Мы подождали ее, но она так и не появилась. Неужели она сейчас была с мужчиной? Ее место заняла другая проститутка. Она была уже в возрасте, но притворялась молодой. Расстроившись, что упустили ту девочку, мы поехали дальше, высматривая ее и мо­лясь о том, чтобы Бог направил нас.

Посмотрев на цветы и на мороженое, которое уже начало та­ять, я припарковал машину, внезапно почувствовав себя дура­ком. В зеркале заднего вида мне было видно один из множества публичных домов и двух женщин, которые стояли на улице, опер­шись на его стену. Возможно, они знают, где сейчас эта девочка, и скажут мне, если я опишу им ее.

Мое сердце выскакивало из груди, когда я вышел из машины и направился к ним. Я прошептал: «Боже, помоги мне смотреть на них так, как Ты смотрел на блудниц — чисто, в глаза и с любо­вью».

Я чувствовал себя глупо и неловко, приближаясь к паре чешс­ких проституток с большим букетом цветов и коробкой шоко­ладных конфет в форме сердца. Они уже заметили, что я направ­ляюсь к ним, и следили за мной. Мои конфеты явно позабавили их, и они уже приготовились перейти к делу. На долю секунды я заколебался, и они, словно по сигналу, начали демонстрировать себя и заигрывать со мной. У одной из них был средиземномор­ский загар, и она была в солнцезащитных очках 70-х годов.

Я спросил, говорят ли они по-английски, но они покачали голо­вами. «Deutsch?»¹⁸— с надеждой поинтересовалась одна из них.

18. «Немецкий?» (нем.).

ПЕРЕСЕКАЯ ГРАНИЦЫ

Я понял, что не смогу узнать у них о девочке. Но пока я смотрел на лица этих женщин и думал, что мне делать, мое сердце нача­ло таять, как мороженое, которое я держал в руках. Вблизи они не казались бездушными, грязными или даже чем-то опечален­ными. Они просто выглядели как люди, живущие в другом мире. Теперь уже было неважно, где была девочка со стоянки; я дол­жен был обратиться к этим двум женщинам. Глупо улыбаясь, я вручил одной из них букет цветов, а другой большую, в форме сердца коробку шоколадных конфет. Женщины засмеялись взя­ли также и мороженое.

«Jesus Hebe du»¹⁹, — запинаясь, произнес я на ужасном немец­ком. Увидев на их лицах выражение недоумения, я повторил фразу еще раз. «А-а, — с пониманием произнесла девушка со Сре­диземноморья. - «Liebe. Liebe, ja?»²⁰- и она начала соблазни­тельно подвигаться ко мне.

«Nein!»²¹ — воскликнул я немного поспешно. «Jesus, - Я произ­нес это слово медленно, указывая на небо, -Jesus, liebe...» — тут я указал на свое сердце, - du», — и показал на каждую из них.

Выражение их лиц медленно изменилось. Они показали на небо, затем посмотрели на свои подарки, а затем непонимающе по­смотрели на меня. Флирт закончился, и я подумал, что теперь они улыбались по-другому. Я глупо улыбнулся им в ответ и по­шел обратно по дороге, а Сэми, наблюдавшая за происходящим из машины, увидела, что девушки понюхали цветы, в недоуме­нии обменялись парой слов и просто начали смеяться.

Уезжая с места этой абсурдной встречи, мы с Сэми почувствова­ли, что только что помолились молитвой, которая была угодна Богу. На сердце у нас стало легче, но мы до сих пор думаем о Дуби. Год спустя на первой странице «Нью-Йорк Тайме» появилась

19. «Иисус любит тебя» (нем.).

20. «Любит. Любит, да?» (нем.).

21. «Нет!» (нем.).

ГЛАВА ПЯТАЯ

статья об этом городе и его секс-бизнесе. В ней говорилось о том, что девушки из Болгарии, Беларуси, Украины и России при­езжают туда, польстившись на обещание предоставить им рабо­ту, но становятся пленницами этого порочного ремесла, оказы­ваясь по уши в долгах. Чтобы они не могли вернуться домой, у них отбирают паспорта. В статье также говорилось: «Если со­скрести глянец, которым Дуби прикрывает секс-индустрию, вы обнаружите мир, полный насилия, ненависти, венерических болезней, отчаяния и детей-сирот, которых проститутки остав­ляют неподалеку, в детском доме в Теплице»²².

В статье также говорится о том, что имеются и случаи детской проституции.

Мы знали, что Иисус сделал бы больше, чем просто купил цве­ты. Он дружил с блудницами. Он сидел и ел с ними, а одной даже позволил помассировать Ему ноги. Он слушал и не боялся лю­бить, несмотря на то, что могли подумать люди. Относясь к ним с достоинством, Он отказывался осуждать их за их грех и даже записал их имена в Писании.

МОЛИТВА И СПРАВЕДЛИВОСТЬ

В Евангелии от Луки (18:7) Он задает риторический вопрос: «Неужели Бог не восстановит справедливость для избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь?» (пер. с англ.).

Существует важная связь между справедливостью и молитвой — особенно постоянной молитвой тех, кто подобно моравским братьям, «вопиют день и ночь». На пути к Праге детали голово­ломки медленно вставали на места, хотя в то время я этого не осознавал. Вчера в Гернгуте я своими глазами увидел, какое вли­яние люди могут оказать на мир своей усердной молитвой. Но сегодня в Дуби Бог неожиданно заговорил с нами о справедли-

22. «Нью-Йорк Тайме», 19 сентября 2000 г., «Чехия: на улицах Дуби полно публичных домов и проституток» (The New York Times, September 19, 2000: "Czech republic: Streets of Dubi Lined With Brothels And Prostitutes").