Пересекая границы

ли, когда «Араб» в очередной раз подъехал к румынской грани­це. Неужели их раскроют? После стольких рейсов все тайники казались членам команды очевидными. Неужели какой-нибудь полицейский информатор, в конце концов, раскусил их? Неуже­ли секрет «Араба» все-таки обнаружат и конфискуют автомо­биль? Где они проведут сегодняшнюю ночь — на допросе или на дороге, направляясь к дому скрывающихся верующих?

Когда солдат остановил их, они почувствовали приток адрена­лина из-за страха, что другие верующие, их братья и сестры во Христе, могут попасть в тюрьму и подвергнуться пыткам, если их секрет будет раскрыт или если кто-то проследит за их синим микроавтобусом. Верующие, оказавшиеся за железным занаве­сом, рисковали всем ради своей веры в Христа.

Иэн остановил машину, вытер руки о джинсы и опустил стекло. Небритый таможенник наклонился к окну. На голове у него была армейская ушанка с опущенными ушами, а на плече угрожающе висел автомат Калашникова. На ломаном английском он начал быстро и агрессивно задавать Иэну вопросы, при этом подозри­тельно осматривая микроавтобус. День был холодным, и когда он говорил, из его рта вырывались облачка пара, в которых чув­ствовался запах дешевого бренди и сигарет. Это была первая западная машина за весь день на этой заставе, и таможенник явно собирался устроить дотошный осмотр. Его манеры внушали страх: он был полон гнева и враждебности по отношению к этим презренным иностранным туристам. Кроме того, он был выпив­шим.

Получив предсказуемые ответы на свои предсказуемые вопро­сы, таможенник отошел от окна и стал пристально осматривать «Араба», стуча по панелям и прислушиваясь, не раздастся ли какой-нибудь подозрительный звук, а также проверяя состояние краски. Стук отзывался внутри микроавтобуса гулким эхом, и члены команды нервно переглянулись. Все трое вознесли без­звучные молитвы, прося Госиода в очередной раз сделать так, «чтобы видящие стали слепы». Задние двери микроавтобуса рас-