Глава 2

- Овин, последний бой. Прошу тебя, дай мне завершить начатое.

- Рэл, ты понимаешь, о чем меня просишь? – редгард стал чересчур эмоционален, что ему обычно несвойственно.

- Понимаю. Но я хочу сразиться с этим каджитом не ради денег, так что мой выигрыш можешь оставить себе. Надену шлем, вместо меча возьму топор – никто не узнает меня.

- Ты безумен, Рэл.

- Посмотрел бы я на тебя, будь ты на моем месте, - улыбнулся бойцу Габриель, без разрешения открывая шкаф и беря с полки свои доспехи.

- А если ты проиграешь?

- Кому? – Терребиус неподдельно рассмеялся. – Этому коту? Ты видел, как его просто вывести из себя? Я до сих пор не понимаю, как он дожил до звания Гладиатора.

- Ты недооцениваешь его. Этот боец один из лучших.

- Если бы он действительно был так хорош, то не звал бы на свои бои продажного мага.

- Подожди… - карие глаза Овина заметно расширились. – Ты хочешь сказать…

- Я хочу сказать, что на этой схватке точно не будет никаких магов, - перебил его бретонец, затягивая ремень. – Исключая меня, разумеется.

- Ох, Габриель, не к добру ты все это затеял. Шел бы к Бойцам, у них в гильдии всегда и работа для воина есть, да и платят хорошо.

- Я обязательно подумаю над этим, но только после того, как размажу по песку арены кишки этого Са’Расзы. Дай мне самый лучший боевой топор из арсенала.

Овин, в недоумении покачивая головой, отворил ключом небольшую дверь и зашел в оружейную Арены. Здесь хранилось оружие для бойцов на случай, если чей-то меч не вовремя придет в негодность. Ну, или для таких вот моментов, как сейчас. Габриель поспешил следом за редрагдом, быстрым взглядом осматривая каждую полку с оружием.

- Этот, - подал голос Овин, беря в руки широкий боевой топор с недлинной рукоятью. – Один из лучших. Думаю, тебе он как раз по руке.

Рэл принял оружие и разочарованно ответил:

- Коротковат. Я с топорами нечасто на бой выхожу, так что лучше подойти к этому делу более ответственно.

- Согласен, - одобрительно кивнул редгард, ставя оружие на место. – А как насчет этого?

- Ну, ты издеваешься? Я не собираюсь с бердышом на арену выходить!

- Что ты имеешь против бердышей?

- Для меня в битве главное – скорость. А это длинное древко только мешает.

- Ха, мешает! Хотел бы я тебя видеть, когда кто-то прет на тебя с такой махиной!

Габриель не обратил внимания на смеющегося Овина, подходя к очередному стеллажу с оружием.

- Вот этот возьму, - сообщил парень, проверяя лезвие выбранного топора. – Удобный, острый.

- Один?

- Думаешь, стоит два?

- С щитом ты все равно не выйдешь, а второй топор не помешает, - рассудил редгадр, скрещивая руки на груди.

- Обливион тебя подери, да ты прав, как всегда! – воскликнул Рэл, подбирая второе оружие. – Кстати, щиты очень полезная вещь, если защищаться, а не атаковать. Ладно, идем.

- Ты намерен именно атаковать, я так понимаю?

- Ты так понимаешь. Этот котяра сполна мне заплатит.

- Зря ты это, Рэл. Оставил бы все, как есть, и дело с концом.

- Послушай, Овин, - строгим тоном начал Габриель, надевая кольчужный шлем и пряча под него волосы. – Я так долго шел к своей славе, рискуя собственной шкурой, и тут какой-то каджит рушит все, чего я так долго добивался. Причем рушит не сам, заметь. Если бы я сдох – другое дело. Но теперь я не успокоюсь, пока не дам этому Са’Расзе испытать на себе все то, что он заставил пережить меня. Хотя он не переживет, это я тебе гарантирую. А сейчас иди и выстави против меня этого кота. Мне не терпится с ним покончить.

Овин только тяжело вздохнул и, развернувшись, вышел из Кровавого зала. Габриель знал, что рискует, но сейчас он хотел только одного – отомстить. Он не думал о том, чем займется дальше, хотя и впрямь планировал отправиться в Коррол и вступить в Гильдию Бойцов. Его наставник, Матье, научил его всем приемам фехтования, какие только сам знал, а Дафна была первоклассной чародейкой и быстро развила магические способности своего племянника, поэтому Габриель даже не сомневался в том, что свяжет свою жизнь с мечами и битвами. В конце концов брумский кузнец Фьотрейд показал ему, как обращаться с металлами, и бретонец без труда бы смог сам заняться кузнечным делом. Вариантов было много. Терребиус еще раз проверил свое снаряжение и, убедившись, что все в порядке, поспешил выйти на бой.

Белый песок арены под желтыми лучами солнца беспощадно слепил глаза, и, чтобы привыкнуть к этому яркому свету, потребовалось несколько минут. Габриель не любил биться в полдень – это самое неудачное время для сражений. Солнце высоко, спиной к нему не встанешь, чтобы получить преимущество над своим противником, жара стоит невыносимая, тяжелые пластины доспеха быстро нагреваются, мешая бою. Но сейчас желание мести брало верх над здравым рассудком.

После недолгих минут ожидания каджит тоже вышел на арену. От смерти его отделяли лишь две решетки.

- Дамы и господа! – послышалась уже такая знакомая речь оратора. – Добро пожаловать на Арену! В этой битве сойдутся два Гладиатора: ставки очень высоки! Сможет ли боец синей команды победить вашего любимого каджита из желтой команды? Сейчас мы это узнаем!

Решетка, отделяющая бойцов от места битвы, медленно опустилась. Габриель обнажил оружие и неспешно двинулся вперед, готовясь отразить первый удар противника. Каджит со злым оскалом на морде бросился на Терребиуса и, не теряя ни секунды драгоценного времени, в прыжке нанес сильный удар сверху. Рэл резко увернулся вправо, чтобы не отражать удар топором, рискуя сломать древко, затем развернулся к противнику и сам пошел в атаку. Он рубанул с плеча, стараясь нанести удар по груди, но предугадать его намерения было очень просто, поэтому каджит, во время среагировав, подставил свой меч для отражения удара. Сталь топора скользнула по клинку, и в это время Рэл оружием левой руки ударил по ногам противника.

Са’Расза рассчитал и этот ход и с кошачьей ловкостью отпрыгнул в сторону, готовясь к новой атаке. Он повернулся к противнику правым боком и уверенно рванулся вперед, подныривая под оружие Габриеля. Меч бойца желтой команды лишь скользнул по воздуху: бретонец успел подпрыгнуть, не позволяя противнику себя ранить. В тот момент, когда каджит стоял спиной к гладиатору синей команды, Рэл подумал, что успеет нанести свой решающий удар. Он со всей мощью обрушил боевой топор на каджита, однако топорище наткнулось лишь на песок.

Угадав мысли Са’Расзы, Габриель вовремя поднял левую руку, и меч противника обрушился на спасительное древко второго топора. Каджит безумно прорычал что-то, пытаясь пнуть бретонца ногой, но Рэл, убирая топор от лезвия вражеского клинка, быстро перекатился вправо и поднялся на ноги.

- Сейчас маги тебе не помогут, - прошипел Габриель, видя, как зло прищуриваются глаза противника.

Эта маленькая передышка позволила бретонцу собрать энергию для заклинания. Габриель сложил топоры крестом и выпустил из себя магический заряд. Электрическая молния оказалась быстрее реакции каджита и вошла точно в его солнечное сплетение. Гладиатор желтой команды согнулся от боли, но меч из рук не выпустил: заклинание было недостаточно мощным, чтобы мгновенно отнять жизнь. Габриель и не хотел этого.

- Помнишь меня, Са’Расза? – продолжал говорить бретонец, отвлекая внимание противника, чтобы успеть сплести энергетическую цепь. – Думаю, нам стоит окончательно выяснить, для кого из нас этот бой будет последним.

Рэл постепенно начал вытягивать из каджита силы. Он хотел расправиться с этим ничтожеством точно так же, как и оно недавно расправилось с ним.

- Я узнал тебя, - дрожащими от бессилия губами проговорил Са’Расза. – Думал, ты сдох тогда.

- Если бы ты не был так наивен, то убедился бы в моей смерти перед тем, как покинуть арену. И сейчас ты поплатишься за свою неосмотрительность так же, как твой дружок-чародей поплатился за помощь тебе.

- Ты жалок, - коротко ответил каджит, падая на колени и выпуская из пальцев рукоять меча.

- Тебе ли сейчас говорить об этом? – зло улыбнулся Рэл, занося оружие над головой противника.

Толпа, увлеченная этой схваткой, мгновенно стихла, предвкушая развязку боя. Габриель не хотел заставлять зрителей ждать. Топор безжалостно обрушился на голову Са’Расзы, с тошнотворным треском проламывая кости черепа и забрызгивая Терребиуса свежей каджитской кровью.

Такой казни бретонец еще ни над кем не вершил.

Толпа знакомо взревела, отовсюду слышались аплодисменты и какие-то отдельные выкрики, но Рэл сейчас слышал только хрипение каджита. Бретонец с силой выдернул оружие из черепа, ногой отбрасывая противника на землю. Густая кровь покрыла белый песок, образуя большую алую лужу под свежим трупом. Габриель все так же продолжал стоять с двумя боевыми топорами в руках и безразлично смотрел на мертвого каджита.

Из собственных мыслей его вывел крик оратора:

- Добрые люди! У нас есть победитель! Слава бойцу синей команды! Победитель может покинуть арену и отдохнуть! Боец синей команды заслужил это!

Толпа все так же продолжала восторженно реветь, и бретонец, отбросив топоры в сторону, развернулся и направился к выходу. Теперь его уже ничто не держит здесь.

***

Утомленный долгой службой и жарким летним солнцем стражник Коррола выпрямился во весь рост, издалека завидев одинокого путника. Пеший странник шел быстро и уверенно, будто долгая дорога и тяжелый рюкзак на широких плечах его совсем не утомляли. К поясу путешественника был прикреплен кожаный ремень с ножнами: оружие было длинным и тонким и больше напоминало рапиру, нежели меч.

Когда путник подошел к воротам города, стражнику удалось рассмотреть его лицо. Это был бретонец, высокий и загорелый, что весьма не характерно для их расы. Мужчина был еще молод, ему нельзя было дать и тридцати, но крепкое телосложение выдавало в нем хорошего воина. Грудь странника была защищена простым кожаным доспехом, длинный плащ развевался на сильном ветру. Сначала стражник подумал, что этот парень - пилигрим, но дерзкий, надменный взгляд бретонца сразу же отогнал эту мысль.

- Если Вы собираетесь вести в городе торговлю, то должны заплатить налог в размере двадцати золотых, - произнес заученную наизусть фразу стражник, продолжая внимательно изучать путника.

- Разве я похож на торговца? – спокойным приятным баритоном спросил парень, улыбаясь темно-серыми глазами.

- Сам понимаешь – служба, - добродушно ответил стражник. Ему был приятен этот парень, чем-то напоминал его в молодости. – Проходи.

Перед Габриелем открылись огромные ворота, приглашая его в славный город. Высокая статуя женщины, на руках которой умирал воин, встречала каждого путника, будто бы предупреждая о том, что Коррол – город доблестных мужей, готовых отдать жизнь за свою родину, и верных женщин, любящих только тех, кому они предназначены Марой.

Терребиус свернул налево, в таверну. Солнце уже клонилось к закату: путь от Имперского до Коррола занял оставшуюся часть дня, поэтому нужно было поспешить снять комнату. Зайдя в «Дуб и патерицу» бретонец заплатил хозяйке-каджитке определенную сумму и поднялся на второй этаж. Это заведение было дорогое, но оно того стоило: комната была светлой, чистой и уютной - в такой действительно можно было жить. Габриель даже подумывал, что, пока не найдет себе работу, остановится именно здесь. У него хватит денег, чтобы обеспечить себе достойное проживание.

Бретонец устало снял доспехи и положил рядом с кроватью меч. Рюкзак он пока разбирать не стал – не было сил. К тому же, неизвестно еще, чем его встретит завтрашний день. Может, все обернется совсем не так, как Рэл запланировал.

***

Холодный ночной воздух бесшумно проникал в приоткрытую форточку гостиничного номера и тихо гулял по комнате, теребя шторы на окнах и тщетно пытаясь перелистнуть страницы раскрытой книги, лежащей на столе. На Коррол давно опустилась ночь, и замерзшие улицы сейчас освещали только Луны и мириады крохотных звезд, разбросанных по всему небу. Сквозь стекло свет просачивался в комнату и ласково скользил по бледным стенам, предметам, расставленным на полках, и худому лицу Габриеля, будто изучая его.

Однако помимо света по этому лицу скользил чей-то заинтересованный холодный взгляд. Бретонец невольно почувствовал это сквозь сон и, ежась от странного холода, открыл глаза. Какой-то внутренний голос заставлял его схватить кинжал, лежащий рядом на тумбочке, но парень, отогнав ненужные мысли, сел на кровати, внимательно осматривая комнату. Требовалось время, чтобы глаза привыкли к темноте, но Рэл практически сразу заметил человеческую фигуру, сидящую у окна и мирно наблюдающую за ним. В ночном мраке бретонец увидел легкую улыбку на тонких бледных губах, немного дерзкую и эгоистичную. И все это казалось жутким наваждением до тех пор, пока в комнате не раздался тихий женский голос.

- Ты спишь очень крепко для убийцы, - спокойно сказала гостья, заметив, что Габриель внимательно смотрит на нее.

- И для чего же я понадобился такой красавице? – пытаясь спрятать напряжение за шуткой, спросил Рэл, продолжая изучать девушку.

Ее лицо было скрыто черным капюшоном, поэтому бретонец не мог с уверенностью назвать ее “красавицей”, но по ее сладкому голосу можно было сказать, что она довольно молода, а юные представительницы противоположного пола для парня очень часто были красавицами. И еще будет грехом утаить то, что Терребиуса очаровала ее загадочная улыбка, да и таким странным образом он еще не знакомился с девушками.

- У меня есть к тебе предложение, - уклончиво произнесла гостья, взяв в руки его меч и оценивающе вынув его из ножен. Габриель разглядел длинную, перекинутую через плечо косу черных волос, сливающихся с ночью и темными одеждами.

- Обычно ночью у девушек ко мне только одно предложение, - Рэл неоднозначно посмотрел на незнакомку, видя, как ее узкие губки расплываются в еще более неоднозначной улыбке.

- Габриель, - безобидно начала гостья, - это предложение в корне отличается от всех, которые тебе когда-либо делали.

- Шпионишь за мной? – Терребиус хитро прищурился. – Может быть, позволишь мне узнать твоé имя, таинственная незнакомка?

- Мое имя Аркуэн, - девушка резко вернула меч в ножны. – Я Уведомитель Темного Братства. Уверена, тебе доводилось о нем слышать. Это смертоносная гильдия безжалостных наемных убийц, отнимающих жизни ради денег, ради удовольствия и ради нашего Отца Ужаса, Ситиса, - Аркуэн сделала короткую паузу, убеждаясь, что парень внимательно ее слушает. – И я пришла к тебе с предложением присоединиться к нашей Семье.

Вот такого поворота Габриель не ожидал. Девушка испытывающее посмотрела на него, явно больше не собираясь ничего говорить. Очаровательная улыбка исчезла, и Рэл понял, что его ночная гостья вовсе не шутит, а от его ответа зависит то, как сложится вся его жизнь.

- Я люблю деньги и… удовольствие, - осторожно начал бретонец, - но я не могу назвать Ситиса “Отцом”.

- Габриель…

- Рэл, - перебил ее парень, не желая, чтобы это было еще больше похоже на деловой разговор. – Тебе можно просто – Рэл.

Девушка улыбнулась уголками губ.

- Рэл, - произнесла она, как бы пробуя это сокращенное имя на вкус. – Ситис стал твоим Отцом уже тогда, когда ты отправил к нему душу несчастного мага Даэрна. Помнишь ведь такого?

- Ты предлагаешь мне убивать людей за деньги, это…

- Это тебя смущает? – в высоком голосе послышались нотки удивления. – Думала, что Боги с их чудесными заповедями для тебя ничего не значат, раз ты поднял руку на “брата своего”.

Терребиус промолчал.

- Такое предложение выпадает только раз, - продолжила гостья, - и если ты его примешь, то обретешь не только работу, но и Семью, и крышу над головой, которую сможешь назвать “домом”. Ты будешь называть Братом того, кто тебя действительно будет понимать, кто так же, как и ты, встал на темный путь.

- Если я откажусь?

- В таком случае я просто уйду, и о Темном Братстве ты больше никогда не услышишь, если, конечно, не выступишь в роли жертвы, - Габриелю показалось, что эта девушка немного разочаровалась.

- О, нет, я не переживу твоего ухода! – наигранно воскликнул бретонец, прислоняя руки к груди. – Ведь ты разобьешь мне сердце!

Аркуэн снова улыбнулась, глядя на своего будущего протеже из-под тени капюшона.

- К северо-западу от Скинграда, в лесу, стоит небольшая хижина, ферма Скальные осколки, может, тебе доводилось о ней слышать. В ней живет некий Торли Этелред. Живет один, посреди глухого леса… - девушка сделала очередную эффектную паузу. – Его жизнь – это твой ключ к двери от нашего Дома. Убьешь Торли, и я гордо назову тебя “Братом”. Решать тебе.

Аркуэн встала со стула и легкой бесшумной походкой подошла к парню.

- У тебя восхитительный клинóк, - она сделала ударение на последнем слове, прижав к его обнаженной груди стальной меч, который до сих пор держала в руках.

- Надеюсь, мы еще встретимся, Аркуэн, - бретонец впервые улыбнулся, забирая свое оружие.

Ночная гостья медленно наклонилась к нему, прошептав над самым ухом:

- А я-то как надеюсь.

Габриель заметил, как из-под черного капюшона блеснули изумрудом ее глаза. Зеленоглазые девушки самые страстные. Не сказав больше ни слова, Аркуэн тихо вышла из его комнаты, продолжая странно улыбаться.

Вот тебе и «добро пожаловать в Коррол», Габриель.

Больше парень так и не заснул. В голову лезли самые разные мысли, начиная с убийства данмера и заканчивая фантазиями о ночной незнакомке с обворожительной дерзкой улыбкой. Встав с кровати, Габриель подошел к окну и, не надев рубашки, открыл его, наслаждаясь резким потоком свежего утреннего воздуха. Он не знал, стоит ли принимать предложение Аркуэн, и, если стоит, во что это выльется? Габриель стал убийцей еще тогда, когда впервые вышел на песок Арены Имперского города, а смертью Даэрна он только подтвердил это. К тому же он не знал, что тепéрь ему делать, ведь враз потерял и работу и крышу над головой, а без денег в этом мире выжить очень сложно. Терребиус не хотел возвращаться в Бруму, поскольку после ссоры с Дафной он даже слышать об этом городе не мог. Работать в кузнице ему тоже осточертело, ведь он устроился подмастерьем не в самый популярный «Бей и круши» к громиле Урбулу гро-Оркулг, как только покинул северный город, и проработал с ним целых два года, если не больше, и это не считая Фьотрейда, с которым, правда, было не так весело, как с орком.

В общем, в жизни Габриеля не хватало адреналина. Он любил чувство опасности, любил знать, что его жизнь всегда балансирует где-то на грани клинка. Но разве стать ассасином – это выход? Терребиус поэтому и прибыл в Коррол, чтобы еще раз попытать счастья и вступить в Гильдию Бойцов. Да, он раньше уже пытался, но его оттуда практически выгнали, сказав, что неопытные юнцы, которые погибнут на первом задании, им не нужны. Это, мягко говоря, обидело. После того случая где-то на дне души до сих пор остался неприятный осадок, поэтому-то Габриель и колебался: он не горел желанием присоединяться к Бойцам, но другого выхода не видел… до прихода Аркуэн.

Гильдия Магов для него вообще не вариант. Чародейство он всегда считал слишком скучным, а вот Темное Братство – весьма заманчивое предложение. Но принять его Габриелю не позволяли этические нормы. Да, конечно, он убийца, но Братство только закрепит за ним этот грех. Хотя о каких грехах может идти речь? Рэл из всех этих святых Богов признавал только Джулианоса, а тот призывает к здравомыслию и логике. Габриель должен принимать только те решения, которые считает более выгодными и разумными, а Джулианос за это не накажет. Что же до остальных Аэдра, то Габриелю, честно признаться, на них плевать.

Он всегда поступал так, как хотел в глубине души. Он знал, что если откажется от предложения, которое считает заманчивым, будет жалеть об этом до конца жизни. Но в случае с Темным Братством все намного сложнее. Здесь встает встречный вопрос: а не будет ли он жалеть, если примет его? Кем он станет, когда на его руках окажется еще больше невинной крови?

И отец с матерью никогда бы не захотели видеть своего сына таким. Вот только их давно уже нет, а в то, что она наблюдают откуда-то сверху, Габриель никогда не верил.

Солнце уже медленно взбиралось на небосклон, и город постепенно просыпался. Стражники сменяли друг друга на постах, люди выходили на улицы, возможно, направляясь в церковь, торговцы и ремесленники готовились открывать свои лавки. Если бы только у Габриеля все было расписано точно так же, как у этих людей.

Бретонец захлопнул окно и не спеша облачился в доспехи, повесив на пояс свой верный меч, который так понравился этой Аркуэн. Еще бы, в кузнечном деле Габриель разбирался почти превосходно, а это сокровище он выковал для себя сам, пока работал у гро-Оркулга. Габриель перекинул через плечо свой рюкзак и мысленно усмехнулся: он даже не думал, что уйдет из Коррола на следующий же день. Рэл закрыл комнату, вернул ключ хозяйке-каджитке и, выйдя на улицу, направился к городским воротам.

Его не покидала мысль, что Аркуэн откуда-то наблюдает за ним и торжествующе смеется, радуясь своей небольшой победе. И да, черт возьми, это все потому, что у нее сногсшибательная улыбка и зеленые глаза!

***

Когда стены Скинграда показались впереди, Габриель понял, что ему нужно сворачивать с тракта в лес. Он очень надеялся не заблудиться в Западном вельде, поскольку солнце сейчас было строго на юге, то есть над городом, а ему нужно было идти на запад. Конечно, на местности парень ориентировался паршиво, но в картах разбирался и рассуждал логично. Над головой плотно сомкнулась темно-зеленая, как глаза Аркуэн, листва, и Рэл, пройдя дальше в лес, решил устроить привал, ведь на ногах был с раннего утра.

Мысли упрямо не давали спокойно пообедать, но Габриель пресек все ненужные размышления самым весомым аргументом: он уже в пути. Разумеется, сомнения до сих пор его терзали. Братство – это не просто побаловался и ушел – это клеймо на всю жизнь, которая спокойной и долгой теперь точно не будет. Почему бы не осесть в том же Скинграде, не открыть собственную кузницу, а потом жениться на какой-нибудь пастушке с румяными веснушчатыми щеками и каждое утро видеть улыбающуюся тебе детвору, которая будет называть тебя “папой”. Разве плохо? Но вся проблема в том, что люди делятся на два типа: одни любят сидеть на одном месте и знать, что в их жизни все гладко и хорошо, а другие постоянно нуждаются в движении и каких-то событиях, способных изменить весь мир. Так вот к первому типу Габриель точно не относился.

Перекусив, Рэл снова поднялся на ноги и пошел дальше, пробираясь сквозь высокую траву и кустарники. Не прошло и часа, как он вышел к небольшому водоему, на поверхности которого плавали красивые белые кувшинки, а чуть поодаль от него стояла та самая ферма. Ворота загона для скота были открыты – овцы паслись недалеко на поляне, а сам хозяин окучивал картофель мотыгой, часто бросая строгие взгляды на свою живность.

Габриель беззаботно подошел к мужику, которому на вид было не больше сорока, и приветливо поздоровался. Хозяин фермы носил при себе острый охотничий нож, которым можно было не только обороняться, но и атаковать. Этот факт немного смутил Габриеля, и, сказать честно, убивать ни в чем невиновного фермера с добродушным лицом ему совершенно не хотелось.

- Торли Этелред, - представился мужик. – Что тебя привело ко мне на ферму?

- Иду в Кватч, - не задумываясь ответил Терребиус. – По лесу быстрее.

- Это ты зря, - Торли осуждающе покачал головой. – Здесь шатуны любой движущийся объект разорвать готовы.

- Медведи? – Габриель изобразил что-то вроде изумления. – А что же ты живешь здесь?

- Да раньше ведь и не водились они тут. А сейчас вот повадились, черти, на ферму ко мне заглядывать. Уже четырех овец задрали.

- Ты бы о себе побеспокоился, Торли, а не об овцах своих, - серые глаза нехорошо блеснули.

- Уж от медвежьей лапы я себе умереть не позволю. Или… ты о медведях ведь, так?

- Есть повод бояться кого-то еще?

- Ох, нет, нет. Просто сам понимаешь, здесь нужно остерегаться каждого встречного. Слушай, брат, помоги от медведей избавиться, а? – такая просьба Габриеля действительно удивила. – Ну, никакой жизни с ними нету. Я уже и капканов по лесу наставил, но только одного со свету изжил. Всех овец ведь подерут.

- Ты все об овцах…

Глаза фермера прищурились в подозрении.

- Нет, не в Кватч ты идешь, - его рука легла на охотничий нож. – За мной ведь, скотина, пришел?

- Кто желает твоей смерти? – продолжал спокойно говорить Габриель, теперь терзаемый любопытством. Ему было до смерти интересно, кому же он насолил, раз теперь так боится, что за ним придут из Братства.

- А то ты не знаешь! – Торли вытянул руку, сжимая оружие. – Ты меня так просто не получишь, ясно?!

Лезвие зловеще блеснуло в свете солнца, и Габриель резко сложил запястья крестом, останавливая острый нож, который фермер хотел всадить ему в живот. Вывернув руку Торли, бретонец отобрал у него оружие, левой рукой разворачивая мужика к себе спиной и закрывая его рот ладонью. Охотничий нож полоснул по жилистой шее, заставив теплую кровь фонтаном брызнуть из артерии, окрашивая лезвие и землю вокруг в алый цвет.

Габриель осторожно положил обмякшее тело в межу и, вернув оружие Торли на пояс, поспешил быстро покинуть место преступления. В голове проносилась круговерть мыслей, сердце колотилось так быстро, что парень сам слышал этот нервный стук. Торли далеко не первый человек, которого он убил, поэтому Габриель нормально осознавал происходящее вокруг, не впадал в глубокую депрессию и не чувствовал в груди удушающей тяжести, но убивать без желания убить – это действительно страшно. Когда тебя охватывает жажда мести, или когда приходится защищать свою жизнь, отнимать чужую значительно проще. Но хладнокровно, твердой рукой перерезать человеку горло… только после такого можно понять, наскóлько ценна каждая жизнь, и как тяжело лишать кого-то этой ценности.

Габриель увидел впереди высокое нагорье, на котором стоял легендарный Кватч - город, принявший на себя удар Дагона во времена Кризиса Обливиона. Но сейчас бретонец почему-то не хотел заходить в него. Городской шум и суета вдруг стали ему противны. Он не знал, что ему делать теперь. Наверное, Аркуэн вновь придет к нему, но после убийства Торли Габриелю даже думать не хотелось о Темном Братстве.

Он понимал, что это состояние вызвано именно убийством Торли, и что потом это пройдет, а жить самому будет надо. Поэтому и сейчас нужно рассуждать так же, как и всегда, и наплевать на все морали, ведь сделанное не исправить и с выбранного пути не свернуть. Но мозг отчаянно давился не то чувством вины, не то страхом и упрямо не хотел думать ни о чем другом, кроме великодушного лица бедняги фермера.

Так, не замечая усталости и вечернего холода, Габриель дошел до «Готтшо», трактира на Золотой дороге. Он, даже не желая ужинать, снял комнату и устало повалился на кровать, скинув только доспех и отстегнув от пояса оружие. Казалось, что он всю ночь не сомкнет глаз, но усталость взяла свое, и вскоре бретонец провалился в колючие объятия сна.

Проснуться его заставил то же могильный холод, что и в Корроле, но удивляло то, что на Золотом берегу обычно должно быть теплее. Терребиус с неохотой открыл глаза. Он так и лежал в одежде, с заплетенными волосами поперек кровати, а за окном уже была глубокая ночь. Чей-то тяжелый взгляд пристально смотрел на него, и Габриель, снова это чувствуя, заговорил первым, тупо пялясь в потолок:

- Я убил фермера. Что теперь?

- Я восхищена тобой, Габриель, - ответила ему Аркуэн, которая на этот раз сидела на тумбочке, скрестив руки на груди. – Зарезать его своим же ножом… это необычно. У тебя неплохая фантазия. И теперь ты, Брат, член нашей большой Семьи.

- И что, я буду бесцельно убивать каждого, кто перешел дорогу кому-то особо злопамятному? – бретонец нехотя поднялся и посмотрел на Уведомителя.

- Все намного сложнее, Рэл. Мы Семья, чьи узы скованы кровью и смертью, мы Братство, служащее возлюбленной Ситиса, нашей Матери Ночи, которая правит своими детьми при помощи ужасной Черной Руки. А Черная Рука – это руководство нашей… хм… организации. Оно состоит из четырех Уведомителей и Слушателя, внимающего словам Нечестивой Матроны. Мы не просто наемные убийцы.

- Вы секта полоумных фанатиков, поклоняющихся Пустоте.

Аркуэн сдержано промолчала.

- Черт. Прости. Не хотел тебя обидеть. Просто для меня это все слишком ново и непонятно.

- Среди нас есть Братья и Сестры, - с какой-то злобой в голосе продолжила Аркуэн, - не верующие в Отца Ужаса и его возлюбленную. Но это не значит, что мы не считаем их родными. А они отвечают нам тем же – любовью. Мы не гильдия ассасинов. Мы Семья, скованная одной цепью. У нас есть отец, мать, старшие братья и сестры, младшие… Ты поймешь это, Габриель. Скоро ты все поймешь.

- Я уже это понимаю, - парень пристально посмотрел на девушку, словно тень притаившуюся в углу, и виновато развел руками. – Просто мой мозг отказывается это признать.

- Это хорошо. Значит, скоро признает. Будучи членом нашей Семьи, ты должен соблюдать определенные правила – их пять, поэтому мы зовем их “Пять Догматов”. Даже между детьми Тьмы не должно быть хаоса. Если ты меня понимаешь. Догмат первый: чти и уважай Мать Ночи. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Догмат второй: не предай Темное Братство или его секреты. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Догмат третий: слушайся вышестоящих членов Темного Братства и выполняй их приказы. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Догмат четвертый: не укради у Брата или Сестры своей по Темному Братству. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Догмат пятый: не убий Брата или Сестру свою по Темному Братству. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Ты должен постоянно помнить об этом.

- Что за “Ярость Ситиса”?

- Лучше, Брат, тебе никогда не знать этого.

Габриель понимающе кивнул, пытаясь осознать все, что ему сказала Аркуэн.

- Теперь тебе следует попасть в наше Святилище в Корроле, именно там будет твой Дом. У западной стены живет наша Сестра, Каста Скрибония. Доводилось о ней слышать?

- Писательница ведь? – Габриель удивился, он знал об этой Скрибонии. – Неужели и она из Братства?

- Оставь свое удивление. Дальнейшая жизнь приготовила для тебя немало сюрпризов. Обойди ее дом – сзади будет дверь в подвал, этим ключом откроешь ее, - девушка достала из многочисленных складок робы маленький латунный ключик и передала его Габриелю. – Потом тебе будет задан вопрос. Ответишь так: «Страхом, Брат мой».

- Не опасно ли ассасинам обосновываться прямо в городе? – спросил Рэл, крутя в руках ключ. – Все-таки это не самые порядочные люди…

- Братство ведь не вчера появилось, - Аркуэн улыбнулась, заставив Габриеля тоже приподнять краешки губ. – Может, это гóрод возник вокруг Святилища?

- Я понял, понял. Ассасины – люди скрытные и осторожные. А стража вокруг – дополнительный адреналин.

- Верно. В Убежище найдешь Тавэра Оргистра. Он глава корролского отделения Братства, и именно он даст тебе дальнейшие указания.

- Хорошо. Я все понял, - бретонец пристально посмотрел на Аркуэн. – Ну, а с тобой мы еще встретимся?

- Как знать, Габриель. Может быть, однажды ты даже станешь моим Душителем.

- Кем, прости?

- Тебе не положено знать, Убийца. Если будешь достойным Братом, то когда-нибудь я снова найду тебя и сделаю еще одно заманчивое предложение… хотя теперь это уже будет приказ.

- Ради тебя стóит быть достойным Братом.

- Рэл, прекрати флиртовать со старшими по рангу. Это хоть и не карается Ситисом, но Братьями не всегда одобряется.

- Очередной стереотип, - безразлично бросил Габриель, внутренне улыбаясь.

Ему нравилось, что Аркуэн была так свободна и вела себя не слишком строго. С такими людьми всегда интересно общаться, потому что они далеко не глупы, и ты никогда не угадаешь, что же они скажут дальше.

- Удачи, Брат, - Аркуэн ловко спрыгнула на пол и скрылась за дверью.

Остаток ночи Габриель снова не спал.