Отношения инноваторов

Сменим широкий социологический окуляр на более узкий социально-психологический. Рассмотрим взаимодей-

ствие участников инновационных процессов и их отноше- ние к нововведениям.

Начнём с анализа известной в инноватике цепочки: но- ваторы – внешние лидеры мнений (другое название – «аген- ты влияния») – внутренние лидеры мнений – пользователи новшества.

О качествах и особенностях новаторов мы говорили на первой лекции. Поговорим об остальных.

«Агенты влияния» осуществляют связь между автора- ми идей, новшеств и пользователями (организациями и от- дельными людьми). Это журналисты, преподаватели, про- пагандисты. Роль агентов влияния наиболее важна на этапах информирования, пропаганды, обучения. В дальнейшее, при освоении, применении новшества их значение уменьшается.

«Агенты влияния» иногда – причина замедления рас- пространения нового, а то и отказа от него (в случае их чрез- мерной активности или неудачной тактики действий).

Кстати, страсти вокруг понятия «агенты влияния» в СМИ 1900–1991 года, когда этот термин интерпретировал- ся исключительно как люди, влияющие на российские собы- тия в интересах политики западных стран, вызывали улыб- ку у специалистов по инноватике. Внешние лидеры (агенты влияния) вполне нейтральное, внеценностное понятие, тра- диционнейшее для исследований инноваций.

Внутренние лидеры мнений – это члены коллекти- ва, организации, осваивающие новшество. Они посредни- ки между «рядовыми» коллегами и внешними источниками информации.

Влиятельность внутренних лидеров объясняется:

– избирательностью лидеров в выборе информации (от- бор информации в соответствии с опытом и установками коллег);

– интерпретацией получаемой информации согласно своему опыту;

– сохранением, удержанием информации в зависимо- сти от установок и опыта.

Если внешние лидеры – источники информации о но- вом, то внутренние лидеры – источники оценки новшества. Авторитетность знакомых людей (даже, если они некомпе- тентны!) имеет большее значение, чем мнение компетент- ных специалистов, воспринимаемых как чужие.

Цепочка «авторы – агенты влияния – лидеры мнений – рядовые участники инновационного процесса» может быть отнесена не только ко всему инновационному процессу. Но и к каждому его этапу и узлу. При переходе от новации к рас- пространению агенты влияния – это сами авторы новшества и близкие к ним интерпретаторы. При переходе от распро- странения к освоению агенты влияния – это и распростра- нители (журналисты, преподаватели, управленцы).

Весьма существенный момент торможения в распро- странении инноваций – несовпадение «языка» на стыках це- почки: между авторами и агентами влияния, агентами вли- яния и внутренними лидерами. Это ведёт к внесению при- нимающими эстафету диффузии своих смыслов в передава- емое новшество – (вот он ещё один механизм трансформа- ции нового).

Приведём пример. Когда автор, пропагандисты личностно-ориентированного обучения по И. Якиманской акцентируют идею построения учебного процесса на осно- ве субъектного опыта учеников как жизненного учителя не- редко «слышат» другое: субъектный опыт для них это зна- ния школьников с предыдущих уроков.

Посмотрим теперь на процесс принятия нового под вре- менным углом зрения. По Э. Роджерсу, П. Морту и другим исследователям, стоит говорить о пяти группах людей по от- ношению к новшеству.

Первая группа – «пионеры», «энтузиасты». Они пер- выми начинают в организации говорить о новшестве и при-

менять его, причём не всегда успешно и не всегда с одобре- нием коллег. «Пионеры» азартны; склонны к риску»; стре- мятся к новому, к преобразованиям, к изменениям; но они порою поверхностны и неглубоки. Коллеги нередко воспри- нимают их как чудаков.

Следующая группа – «ранние последователи». Ранние последователи первыми подхватывают новшество у «пио- неров», но действуют более осторожно и продуманно. Они, как правило, люди авторитетные в данном коллективе, часто оказываются внутренними лидерами мнений. «Ранние» за- дают коллегам образец поведения в отношении новшества. Их мнение, и ещё в большей мере поведение, нередко стано- вится образцом высказываний и поведения для других (за- даёт так называемую ролевую модель).

Ещё одна группа – «раннее большинство». Это, как правило, разумные люди, стремящиеся к успешной работе, склонные прислушиваться к мнению авторитетных коллег. Их можно убедить работать по-новому.

Четвёртая группа – «позднее большинство» – скепти- ки, которых убеждает не слово, а дело. Только, если они ви- дят устойчивую эффективность работы по-новому и безо- пасность для себя такой работы, они принимают иннова- цию и начинают её использовать. На позднее большинство весьма сильно влияет сложившееся, укрепившееся обще- ственное, групповое мнение относительно инновации. Но и в этом случае принятие и использование ими новшества частичное и поверхностное (только того, что «не мешает жить»).

Наконец, последняя группа – «поздние», или консерва- торы. Для них характерны недоверие, а то и агрессия по от- ношению к новому. По-новому они будут работать только под сильным административным и общественным давлени- ем, или когда новое – уже не новое, а сложившаяся тради- ция, когда его и новым уже назвать нельзя. Именно в этой

группе больше всего формализма и деформаций в освоении новшества.

«Ранние» и «пионеры» сравнительно более молоды, ориентированы на безличные (идейные!) источники инфор- мации, более открыты внешним контактам.

Характеристики выделения групп не абсолютны. Так, в человеческих сообществах, где ценится творчество, лиде- рами реализации становятся не только ранние последовате- ли, но и «пионеры», а позднее консерваторы мимикрируют под большинство.

В работах по инноватике, например у упоминавшегося уже чешского исследователя И. Перлаки, часто встречаются численные оценки каждой из этих групп. Обычно «пионе- ров» насчитывают 2,5 %, ранних исследователей – 13,5 %, раннего большинства и позднего большинства по 34 % и на- конец консерваторов – 16 %. Эти цифры отражают извест- ную в математике кривую распределения Гауса. Вряд ли они близки к действительности – слишком разные ситуации в разных странах, организациях, учреждениях. (У того же Э. Роджерса только в четырёх из 8 исследований распределе- ние новшеств оказалось близким к гаусовскому).

Что кривая Гауса не работает, показывает и переведён- ное у нас исследование К. Ангеловски «Учитель и иннова- ции». По опросам Ангеловски (1980-ые годы – Словения) получилось «пионеров» около 7 %, «ранних» – 45 % (?), раннего большинства – 18 %, поздних – 8 % и консервато- ров – 22 %. Как мы видим здесь совсем «негаусовы» числа и вообще какая-то сложная закономерность.

Вряд ли стоит принимать за систему и «распределение Ангеловски». Вероятно, соотношение инноваторов – после- дователей – консерваторов весьма различно в различных случаях. Но трудно представить себе случай, когда «пионе- ров» больше, чем последующих категорий.

<…>

<…>