Трансцендирование наличной ситуации25

Р. Мей

Здесь мы намерены обсудить последнюю характери- стику человеческого существования (Dasein), а именно, способность трансцендировать наличную ситуацию, вы- ходить за ее пределы. Если кто-то пытается изучать че- ловека как смесь различных субстанций, то ему необяза- тельно принимать во внимание тот факт, что существова- ние всегда находится в процессе самотрансцендирования, выхода за свои наличные пределы. Но если мы собираем- ся понимать данного человека как существующего, дина- мичного, находящегося в каждый момент времени в про- цессе становления, то мы должны это учитывать. Эта спо- собность уже установлена в термине «существовать», то есть «выделяться из». Существование подразумевает бес- прерывное возникновение в смысле эволюции, трансцен- дирования, выхода из прошлого и настоящего в будущее. Transcendere – буквально «перевосходить» или «выходить за пределы», означает, что в каждый момент времени чело- век участвует в том или ином действии, если он не болен или не подавлен отчаянием, тревогой. Эту эволюцию мож- но наблюдать во всех жизненных процессах. Мудрый Зара- тустра со страниц известной работы Ницше провозгласил:

«Жизнь сама рассказала мне этот секрет. «Смотри, – ска- зала она, – я то, что всегда должно превосходить себя». Но это гораздо более справедливо для человеческого су- ществования, так как способность самоосознания каче- ственно увеличивает спектр сознания, следовательно, зна-

25 Мей Р. Вклад экзистенциальной психологии // Экзистенциальная психология / под ред. Р. Мея К.: PSYLIB, 2005. С. 47–51.

чительно расширяет круг возможностей трансцендирова- ния, выхода за пределы наличной ситуации.

Термин «трансцендирование», нередко встречающий- ся в последних главах, часто понимается неправильно и вызывает сильное неприятие. В Америке данный термин используется для описания неясных или неземных вещей, о которых, по словам Бэкона, лучше изъясняться языком

«поэзии, где запредельное более уместно», или ассоции- руются с априорными утверждениями Канта, с трансцен- дентализмом Новой Англии, с потусторонним миром ре- лигии, короче говоря, с чем-то неэмпирическим и не свя- занным с действительным опытом. Мы же подразумева- ем нечто иное. Предполагалось, что данное слово утратило свою полезность и надо найти ему иное применение. Было бы замечательно, если бы можно было найти такое приме- нение, которое бы адекватно описывало чрезвычайно важ- ное наличное эмпирическое переживание человека. Имен- но так понимают этот термин Гольдштейн и другие экзи- стенциальные авторы. Любое верное описание человече- ских существ требует принятия во внимание переживания. Некоторые проблемы, связанные с употреблением этого слова, вызваны тем, что оно выводит любую тему за пре- делы той области, в которой это слово обсуждается. Надо признать, что такие сложности были в некоторых статьях, особенно в тех, где трансцендентальные категории Гуссер- ля использовались без объяснения их значения. Другие, менее обоснованные возражения связаны с тем, что спо- собность к выходу за пределы наличной ситуации подраз- умевает четвертое измерение, измерение времени, кото- рое доставляет немало хлопот некоторым исследователям. Оно представляет серьезную угрозу традиционному спо- собу описания человеческих существ как статичных суб- станций. Этот термин также отвергают те, кто не проводит

различия между поведением животных и человека, кто по- нимает психологию человека только в терминах механиче- ской модели. Данная способность представляет трудности для этих направлений, так как она является уникальной ха- рактеристикой человека.

Классическое описание нейробиологической основы способности к трансцендированию можно найти у Кур- та Гольдштейна. Гольдштейн обнаружил, что у пациентов с поражениями мозга – в основном это были солдаты с уда- ленными сегментами лобной коры – была утрачена способ- ность абстрагирования, мышления в терминах «возможно- го». Они были привязаны к конкретной наличной ситуа- ции текущего момента. Когда в их шкафчиках обнаружи- вался беспорядок, у пациентов наблюдалась сильная тре- вога и расстройство поведения. Они страдали от навязчи- вого стремления к порядку, таким образом, в каждый мо- мент времени они удерживали себя в рамках наличной си- туации. Когда их попросили написать свои имена на ли- сте бумаги, то они писали их в самом углу, любое отсту- пление от границ края представляло слишком большую угрозу. Казалось, им угрожал распад Я, если они выходи- ли из конкретной наличной ситуации, складывалось впе- чатление, что они могли «быть собой», только ограничивая свое Я конкретным пространством. Гольдштейн утверж- дает, что отличительная способность нормального чело- века – это как раз способность к абстрагированию, к ис- пользованию символов, способность ориентировать себя за пределы наличного пространства и времени, способ- ность думать в терминах «возможного». Круг возможно- стей у «больных» пациентов (пациентов с поражениями) значительно сужался. Их пространство было урезано, вре- мя сокращено, шаг за шагом они утрачивали свободу.

Примеры способности нормальных людей выходить

за пределы настоящей ситуации можно найти во всех типах поведения. Во-первых, это способность выходить за пре- делы настоящего момента и привносить в наличное су- ществование далекое прошлое и отдаленное будущее. Во- вторых, это уникальная человеческая способность думать и говорить, используя символы. Здравый смысл и исполь- зование символов коренятся в способности отстранять- ся от конкретных объектов, скажем, от этого стола, за ко- торым сидит моя машинистка, букв, составляющих слово

«стол», и соглашения со всеми людьми в том, что это сло- во означает целый класс предметов.

Эта способность особенно видна в социальных отно- шениях, в нормальных отношениях человека с группой людей. На самом деле все здание доверия и ответствен- ности в человеческих отношениях предполагает способ- ность индивида «видеть себя так, как его видят другие», как утверждал Роберт Бернс, видеть себя как оправдываю- щего ожидания своих соплеменников, действующего ради их благосостояния. Так же как эта способность выходить за пределы ситуации уменьшается в Umwelt пациентов с поражениями мозга, она уменьшается и в Mitwelt паци- ентов с психопатическими расстройствами. Таких людей описывают как лишенных способности видеть себя глаза- ми других, или эта способность у них недостаточно разви- та, а также, что им не хватает совести. Довольно значимое слово «совесть» (conscience) во многих языках совпадает со словом «сознание» (consciousness), оба эти слова озна- чают сознание. Ницше говорил, что «человек – это живот- ное, которое дает обещания». Он не имел в виду обещания в смысле социального давления или простого усвоения со- циальных требований (это слишком упрощенный способ описания совести, подобные ошибки возникают при разве- дении Mitwelt и Eigenwelt). Скорее, он имел в виду, что че-

ловек может сознавать факт обещания, может видеть себя как человека, пришедшего к какой-либо договоренности. Таким образом, обещание предполагает сознательное са- моотношение и сильно отличается от простого условно- го социального поведения, то есть действий, отвечающих требованиям группы, стаи или пчелиного роя. Похожие идеи мы находим и у Сартра, который пишет, что нечест- ность – это форма поведения, свойственная только челове- ку: «ложь – это трансцендентное поведение».

Примечательно, что при описании человеческих дей- ствий в английском языке используется огромное количе- ство разных слов с приставкой re- – re-sponsible (ответ- ственный), re-collect (вспоминать), re-late (относиться) и т. п. Последний анализ показал, что все они подразумева- ют и основываются на способности возвращаться к состо- янию самого себя, выполняющего какие-то действия. Это можно хорошо увидеть на примере исключительно чело- веческой способности быть ответственным (слово делит- ся на две части – re и sponsible, последняя близка к слову

«sponsion» – «обязательство, обещание»), означающей, что на человека можно положиться, что он может пообещать отдать, ответить.

<…>

На самом деле все экзистенциальное направление основывается на том любопытном явлении, что человек – это существо, которое не только может, но и должно, если он сознает себя, подвергнуть сомнению собственное суще- ствование. В связи с этим можно увидеть, что обсуждение динамизмов социального приспособления, таких, как «ин- троекция», «отождествление» и т. п., совершенно неумест- но и чрезмерно упрощено, если упускается самое главное, а именно, способность человека осознавать, что он – тот, кто отвечает социальным ожиданиям, тот, кто выбирает

(или не выбирает) какую-то модель для собственного сти- мулирования. Это разграничение между механической со- циальной конформностью, с одной стороны, и свободой, оригинальностью, творчеством подлинной социальной ре- акции, – с другой. Последнее является исключительно че- ловеческим свойством, свойством человека, который дей- ствует в свете «возможного».

Самоосознание подразумевает самотрансцендирова- ние. Одно без другого не существует. Большинство чита- телей должно понимать, что способность выходить за пре- делы наличной ситуации предполагает Eigenwelt, то есть форму поведения, в которой человек видит себя одновре- менно и субъектом и объектом. Способность трансценди- рования наличной ситуации является неотделимой частью самоосознания. Очевидно, что сознавание себя как суще- ствующего в мире подразумевает способность отстранить- ся, посмотреть на себя и на ситуацию, оценить их, а затем стимулировать себя бесконечным разнообразием возмож- ностей. Экзистенциальные аналитики утверждают, что способность человеческого существа трансцендировать наличную ситуацию очевидна, как самый центр человече- ского существования, ее нельзя не заметить, просмотреть, не исказив при этом, не сделав нереальной общую карти- ну человека. Это особенно верно в отношении тех данных, которые мы получаем в ходе психотерапии. Все специфи- ческие невротические феномены, такие, как расщепление бессознательного и сознательного, вытеснение, блокиро- вание сознавания, самообман с помощью разнообразных симптомов, ad interminum, это неправильно использован- ные, невротические формы базовой способности человека относиться к себе и своему миру как к субъекту и объекту одновременно.

Сущность использования символов, как мы пытались показать, – это способность трансцендировать конкретную наличную ситуацию.

Теперь нам ясно, почему Медард Босс и другие экзи- стенциальные психологи считают способность к выхо- ду за пределы наличной ситуации основной характеристи- кой существования, свойственной только человеку. «Транс- цендирование и бытие-в-мире – это имена одой и той же структуры Dasein, основа любого отношения и поведения». В этой связи Босс критикует Бинсвангера за то, что тот пере- числяет различные виды «трасцендирования» – «трансцен- дирование любви», «трансцендирование заботы». По мне- нию Босса, это излишнее усложнение, нет смысла гово- рить о «трансцендировании» во множественном числе. Он утверждает, что мы можем говорить только о том, что у че- ловека есть способность к трансцендированию наличной ситуации, потому что у него есть способность к Sorge, то есть к заботе, точнее говоря, к пониманию своего бытия и ответственности за него. (Этот термин взят у Хайдегге- ра, он является фундаментальным для экзистенциальной мысли. Часто его употребляют как Fursorge, что означает

«попечение», «беспокойство о благополучии».) Для Босса Sorge – это всеобъемлющее понятие, включающее любовь, ненависть, надежду и даже равнодушие. Все отношения – это способы поведения в Sorge или его утрата. Босс счита- ет, что способность человека иметь Sorge и трансцендиро- вать наличную ситуацию – это две стороны одного и того же явления. К сожалению, для этого фундаментального по- нятия (нем. Sorge, англ. concern) в русском языке нет пря- мых соответствий. Это не участливое отношение к кому-то или чему-то («забота о»), но скорее «вовлечение в», «нерав- нодушие к», «занятость этим», «обращенность к», «направ- ленность на», – одним словом, интенция. – В.Д.

Мы бы хотели подчеркнуть здесь, что способность к трансцендированию – не одна в ряду многих. Она дана в онтологической природе бытия человека. Доказатель- ством тому служат умение абстрагировать, объективи- ровать, но, как говорит Хайдеггер, «трансцендирование не состоит из объективации, но объективация предпола- гает трансцендирование». Способность человека тем или иным образом относиться к себе дает ему возможность объективировать его мир, думать и говорить символами и т. д. Так считает Кьеркегор. Он напоминает нам: чтобы понять себя, мы должны ясно представлять, что «вообра- жение – это не одна из многих способностей, но это спо- собность instar omnium (всех способностей)».

<…>

Нам остается только в более простой форме изложить сказанное выше, а именно: способность трансцендировать наличную ситуацию является основой человеческой сво- боды. Уникальное качество человеческого существа – ши- рокий спектр возможностей в любой ситуации, которые, в свою очередь, зависят от самоосознания, от его способ- ности в воображении перебирать различные способы реа- гирования в данной ситуации. Бинсвангер, обсуждая мета- фору фон Уэкскюля о различных окружающих мирах де- рева в лесу: для древесного жучка, для дровосека, собира- ющегося его срубить, для романтичной девушки, прогули- вающейся в лесу и т. д., говорит о том, что отличительной чертой человека является его способность один день быть романтичным любовником, другой – дровосеком, а тре- тий – художником. В таком многообразии человек может выбирать среди многих видов отношений между миром и Я. Я – это способность видеть себя в многообразии этих возможностей.