Кризис рабовладельческой системы

В античных государствах невозможно было получить достаточно большой прибавочный продукт в пользу пра­вящей группы общества, отобрать его у непосредственных производителей. Оросительные сооружения здесь не тре­бовались, поэтому отсутствовала общественная трудовая повинность, с помощью которой можно было подчинять свободных земледельцев. Заставить крестьян отдавать при­бавочный продукт силой оружия было невозможно: так как оружие пока было простым и доступным самим крестьянам. Захватывая пленных и превращая их в рабов, можно было эксплуатировать чужой труд.

Необходимым условием развития рабовладельческого хозяйства были постоянные победоносные войны. Для ведения таких войн требовалось вооружить все население. Каждый мужчина был воином и изучал военное искус­ство. В свою очередь, это требовало демократического устройства: когда каждый гражданин вооружен, он может постоять за свои права. Правда, порядки при некоторых римских императорах не очень ассоциируются с демокра­тией. Однако эти императоры действовали как правило от имени народа.

Отметим еще одно важное обстоятельство. Классиче­ский рабовладельческий строй, такой как в античных госу­дарствах, не мог быть сразу у всех народов. В самом деле, побежденные и покоренные Римом народы или находились на стадии доклассового общества, или относились к азиат­скому способу производства.

Но во II—III вв. н.э. наступил кризис рабовладельческой системы: рабовладельческие производственные отношения тормозили развитие производительных сил. Это выража­лось в деградации сельского хозяйства. Произошел возврат от интенсивных отраслей к зерновому хозяйству, многие:н‘мли забрасывались или превращались в пастбища. Завоевательные войны закончились — Рим уже захватил столько, что не мог прочно удерживать провинции под контролем.

В связи с этим сократился приток рабов. Они становились дорогими. Приходилось их беречь и добиваться повышения производительности труда не методами прямого принужде­ния, а путем материальной заинтересованности.

Изменения методов эксплуатации рабов можно просле­дить по сочинениям агрономов Рима. Так, агроном Катон (II в. до н.э.) рассматривал раба как «говорящее орудие», что традиционно для рабовладельческого способа произ- I водства. Он рекомендовал следить, чтобы раб не оказался без работы, непрерывно приносил хозяину доход; свести расходы на содержание рабов до минимума (кормить самой дешевой пищей, одежду выдавать раз в год, а старую при этом отбирать, чтобы сделать из нее для тех же рабов оде­яла) и т.д.

Иные методы предлагал агроном Варрон (I в. до н.э.).

Он говорил, что для того, чтобы привязать раба к имению, следует разрешать ему жениться, иметь детей, собствен­ность. Целесообразно создать условия, чтобы раб мог нако­пить некоторое имущество, тогда он будет лучше работать. Еще дальше в этом направлении пошел агроном Колумелла (I в. н.э.). Он запрещал в своем имении телесные наказа­ния, считал, что с рабами необходимо советоваться по всем хозяйственным вопросам, и т.д.

Как мы видим, эти изменения начались еще до начала кризиса рабовладельческой системы, до деградации хозяй­ства.

Далее возникли новые формы эксплуатации. Чтобы материально заинтересовать раба, ему теперь все чаще выделяли пекулий — самостоятельное хозяйство. Это могла быть ремесленная мастерская, участок земли. Раб в пеку­лии вел хозяйство самостоятельно, только определенную часть доходов должен был отдавать хозяину, платить ему оброк. Рабу теперь разрешалось иметь собственность, которая не ограничивалась в размерах, поэтому он мог раз­богатеть и купить собственных рабов. Появились новые законы, по которым раба не только нельзя было убить или разрушить его семью (т.е. продавать членов семьи в разные руки), но нельзя было даже отобрать у раба пекулий. Круп­ные землевладельцы стали сдавать участки своей земли крестьянам. Крестьянин-арендатор назывался колоном. Так, в недрах рабовладельческой системы стали рождаться фео­дальные отношения, потому что пекулий и колонат были уже формами, соответствующими феодальным отноше­ниям.

Но это уже не могло спасти Римскую империю. Для победы феодальных отношений требовались крестьяне, а римские крестьяне были разорены; их разорение началось еще при переходе к крупным рабовладельческим хозяй­ствам. Разоренные крестьяне шли в города, но не для того, чтобы найти там работу. Рабовладельческие отношения воспитывали представление, что свободному человеку тру­диться стыдно, что труд — занятие для рабов. И в городах росло число люмпен-пролетариев, людей, не работавших и живших на подачки знати. Только в одном Риме в I в. до н.э. их насчитывалось около полумиллиона.

С крестьянством исчезла и победоносная римская армия. Теперь солдаты набирались преимущественно из тех же варваров-провинциалов, против которых они и должны были воевать. Им нечего было защищать. Рим приходил в запустение. И когда с севера стали надвигаться новые варвары, Рим не мог устоять и пал под их ударами. Это произошло в V в. н.э.

Выводы

Увеличение производительности труда и появление при­бавочного продукта привело к рождению государства, классов, цивилизации.

Государства Древнего Востока существенно отличались от античных рабовладельческих государств. Это были государства с особым, азиатским способом производства, с централизованной государственной системой хозяйства.

1.4. На Востоке рабы не были главной производительной силой общества, т.е. производством материальных благ, сельским хозяй­ством и ремеслом занимались в основном люди, которые считались свободными.

1.5. Земля на Востоке находилась в государственной или госу­дарственно-общинной собственности.

1.6. Государство на Востоке имело форму «восточной деспотии», г.е. полного бесправия жителей перед лицом государства.

Следствием сочетания государственной собственности на землю и государственного управления общественными работами стала соб­ственность государства на все хозяйство страны. Иными словами, сложилась централизованная государственная система хозяйства.

В государствах типа «восточной деспотии» интересы личности под­чинялись общественным — интересам общины, касты, государства. Общинно-государственная собственность на землю препятствовала развитию личной предприимчивости. Классическим примером государства азиатского типа был Древний Египет. В античных рабовладельческих государствах невозможно было получить доста­точно большой прибавочный продукт в пользу правящих классов, отобрать его у непосредственных производителей. В оросительных системах здесь не было необходимости, поэтому не было обществен­ной трудовой повинности и государственной собственности на зем­лю, через которые можно было подчинить свободных земледельцев. В античных государствах заставить крестьян отдавать прибавочный продукт силой оружия было невозможно, поскольку:

1.7. каждый свободный гражданин античного рабовладельческого государства был воином, чтобы государство могло вести войны и захватывать рабов;

1.8. оружие было простым и доступным самим крестьянам.

Эксплуатировать чужой труд можно было только захватывая

пленных на войне и превращая их в рабов. Поэтому рабовладель­ческий строй, который был в античных государствах, не мог суще­ствовать у всех народов одновременно. Все рабы, доставляемые в Рим из завоеванных земель, принадлежали к народам, которые находились на стадии доклассового общества или относились к азиатскому способу производства.

Во II—III вв. н.э. наступил кризис рабовладельческой системы — рабовладельческие производственные отношения стали тормозить развитие производительных сил. Это привело к возникновению новых форм эксплуатации. Чтобы материально заинтересовать раба, ему выделялся пекулий. Раб в пекулии вел хозяйство са­мостоятельно, только определенную часть доходов должен был отдавать хозяину, платить ему оброк. Рабу теперь разрешалось иметь собственность, и эта собственность иногда принимала такие размеры, что он покупал собственных рабов и давал деньги своему хозяину. Так в недрах рабовладельческой системы стали рождаться феодальные отношения.

Если социально-экономическая система у некоторых народов пришла к логическому концу, отстававшие ранее народы не по­вторяют ее в своем развитии. Рим довел рабовладение до абсурда, и последующие государства пошли по другому пути развития.

Раздел II

ФЕОДАЛЬНАЯ СИСТЕМА ХОЗЯЙСТВА

Глава 3 ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЙ ФЕОДАЛИЗМ

1.9. Формирование феодализма в Королевстве франков

(VI—IX вв.)

Рабовладельческий строй погиб вместе с Римской импе­рией. Но феодализм возник не сразу после гибели Рима.

<)бычное представление о том, что рабовладельческий строй непосредственно сменяется феодальным, не совсем тчио. Чаще феодальный строй происходит от первобытно­общинного. Завоевавшие Рим народы находились на ста­дии первобытно-общинного строя, и лишь через несколько исков у них возникло классовое общество, но уже в форме феодализма. Такова историческая закономерность: если социально-экономическая система у некоторых народов пришла к логическому концу, отстававшие ранее народы иг повторяют ее в своем развитии. Почему мы рассматри- и;к'м формирование феодализма именно в Королевстве франков? Потому что они стали преемниками Рима в Запад­ной Европе. Франки — одно из германских племен. Сначала они жили по берегам Рейна, но в III в. начали свою экспансию и к X в. завоевали центральную часть Западной Европы. Что собой представляло общество франков в период завоеваний? 11лемя франков делилось на общины — марки. Марка — это уже не родовая община, а сельская. Если родовая община — большая семья, которая состояла из кровных родственников 11 пела общее хозяйство, то в марке только земля оставалась и общей, общинной собственности, но и она делилась между членами марки, и каждая семья вела свое отдельное хозяй-

< rut). А дом, скот и все остальное имущество находились и частной собственности.

Государство еще не возникло. У франков был строй поенной демократии, который переживали все народы

на пороге рождения государства. Верховным органом вла­сти в племени было народное собрание, которое для ведения военных действий выбирало военного вождя. Такой вождь у древних греков назывался басилевсом, у римлян — рек- сом, у восточных славян — князем, а у франков — королем. Естественно, в ходе завоеваний власть короля усиливалась, а власть народного собрания сокращалась. Король стал превращаться в независимого от народа монарха, а вместе с ним возвышалась военная верхушка — королевские дру­жинники. Они уже не состояли в марках и часто были даже не франками, а галлами, римлянами: королю было выгодно привлекать на службу людей, не связанных с его народом. Они зависели от милостей короля и не могли ограничи­вать его власть от имени народа. Военные-профессионалы и составили правящую верхушку общества, стояли над общинами.

Однако появление правящей верхушки — это еще не феодализм. Феодализм начинается с возникновения феодального землевладения.

В ходе завоеваний у франков рядом с общинной соб­ственностью на землю появляется частная — аллод. Для вознаграждения за службу король стал раздавать землю своим дружинникам, а поскольку они не состояли в общи­нах, земля им выделялась не в общинную, а в частную соб­ственность. Однако аллод оказался невыгодным для коро­левской власти: его владелец занимался хозяйством вместо военной службы. Поэтому в VIII в. короли франков ввели новую форму земельного владения — бенефиций. Бенефи­ций давался уже не в собственность, а только в пользование при условии несения военной службы. Кроме того, бене­фиций давался вместе с крестьянами, которые были обя­заны нести феодальные повинности в пользу бенефициария. Зачем королю было раздавать землю своим дружинникам? За военную службу необходимо платить, а при неразви­тых еще товарно-денежных отношениях платить деньгами было практически невозможно. Поэтому военная служба оплачивалась феодальными владениями, и класс феодалов рождался как класс военных, причем не только у фран­ков, но и у других народов. Введение бенефициев было частью военной реформы, которая выдвигала на первый план новый род войска — тяжеловооруженную конницу в рыцарских доспехах. Эта конница стала ядром, основной

силой франкского войска, усилила боевую мощь франков и позволила им завершить завоевания. Для службы в такой коннице требовалось иметь постоянный и достаточно боль­шой доход, который освобождал рыцаря от хозяйственных забот. Такой доход он и получал в виде феодальной ренты с живущих в бенефиции крестьян.

Со временем бенефиции стали превращаться из услов­ного и временного владения в наследственную феодаль­ную собственность, т.е. в феод. Не довольствуясь землями, пожалованными королем, феодалы увеличивали свои вла­дения, захватывая новые земли с крестьянами. Но чаще крестьяне сами, добровольно, отдавались под власть фео­далов. Почему? Потому что феодальная рента и феодаль­ная зависимость освобождали от военной повинности. Поенные походы отрывали крестьян от хозяйства, и, чтобы откупиться от участия в них, крестьяне были готовы пла­тить ренту. К середине IX в. процесс закрепления крестьян на феодалами был почти закончен. Завершающим актом феодализации стал закон о том, что каждый свободный франк должен был найти себе сеньора.

Поскольку военная служба строилась на земельной основе, крупный землевладелец должен был являться i ш службу не один, а с отрядом, соответствующим его земель- ным владениям. Этот отряд он формировал из военных- профессионалов — рыцарей, которым выделял часть земли н крестьян в своих владениях. Эти мелкие рыцари подчи­нились уже не королю, а своему непосредственному сюзе­рену. Да и независимые мелкие феодалы предпочитали иметь мощного покровителя.

Чем больше были владения феодала, чем больше было V пего вассалов, тем больше было его войско. Крупный феодал по силе не уступал королю, и короли были вынуж- депы подтверждать суверенитет таких феодалов, давая им иммунитеты — документы, по которым феодал в своих вла­дениях заменял короля. Что Представляло хозяйство фран­ком, когда формирование феодализма заканчивалось, т.е. и VIII -IX вв.?

Городов как центров ремесла и торговли пока еще не было. Ремесло еще не отделилось от земледелия. Тор- тили только зарождалась. Поэтому рассмотрим практиче- | к и только одну отрасль хозяйства — сельское хозяйство. Хозяйство страны состояло из одинаковых по характеру и структуре, экономически между собой не связанных фео­дальных владений. Владения монастырей, епископов и даже самого короля принципиально не отличались от остальных феодов. Однако следует уточнить, что такое феодализм и феодальная собственность на землю, потому что евро­пейский классический феодализм существенно отличался от российского крепостничества. В основе феодальных отношений лежала феодальная собственность на землю. А феодальная собственность на землю — это право на полу­чение феодальной ренты с этой земли, т.е. с людей, которые живут на ней, причем ренты фиксированной, т.е. определен­ной законом или обычаем. Феодальные отношения пред­полагали двух собственников земли: феодала, имеющего право на получение ренты, и крестьянина, имеющего право распоряжаться землей. Феодал не мог отобрать у крестья­нина землю, а крестьянин мог эту землю не только передать по наследству, но и продать, только к покупателю перехо­дила и обязанность платить ренту. Это, впрочем, не относи­лось к людям, которые находились в личной зависимости от феодала. Дело в том, что в феодальном обществе сохра­нялся рабовладельческий уклад. Этих зависимых людей так и называли — рабами (сервами).

Хозяйство феода было натуральным: здесь не произво­дилась продукция для продажи за пределы феода, а все, что потреблялось, производилось внутри феода. Феод экономически не нуждался в остальном мире. Поэтому внутри феода дополнительно к сельскому хозяйству рабо­тали и ремесленники: кузнецы, плотники, ткачи. Но ремесло не было отделено от земледелия: ремесленники из крестьян выполняли заказы своих соседей и самого феодала, но не готовили изделий для продажи за пределы феода. И потому быт крестьян и феодалов пока различался немногим: фео­далы ели ту же пищу, что и крестьяне, носили такую же одежду домашнего изготовления.

Торговля, как уже говорилось, существовала в зачаточ­ной форме. Первоначально наиболее безопасным местом для торговли служила церковь. Дело в том, что в помеще­нии церкви был «божий мир»: здесь нельзя было грабить и убивать, это считалось тягчайшим грехом. Чтобы понять данное обстоятельство, необходимо представить усло­вия того времени, когда человек, который оказывался сам по себе, без чьей-либо защиты, тем самым был вне закона.

Его можно было безнаказанно грабить, убить. Особенно соблазнительной и беззащитной добычей был купец, при­езжавший с товарами из далеких мест. В церкви он был под защитой.

Позже торговлю перенесли на площадь перед церковью, потому что сфера «божьего мира» теперь охватила и эту площадь. Торговать разрешалось в определенное время. I!ад площадью поднимался флаг, и площадь становилась частью церкви. Так рождались первые ярмарки.

Подводя итоги пяти столетиям после гибели Рима, пре­жде всего отмечаем регресс в экономике и культуре: исчезли города, а с ними развитое ремесло, наука, искусство; товар­ное производство сменилось натуральным. Но новые фео­дальные отношения давали больше возможностей для эко­номического развития.

В отличие от раба зависимый от феодала крестья­нин в значительно большей степени был заинтересован и результатах своего труда: он вел свое, независимое от фео­дала хозяйство, если получал больше продуктов, то больше оставалось у него: ведь рента была фиксированной.

Если в рабовладельческом обществе состав рабочей силы зависел от войн и захвата пленных, то теперь его обеспечи­вал естественный прирост населения. Поэтому не в период войны, а в мирное время создавались оптимальные условия для развития хозяйства. Раздавая земли и устанавливая иммунитеты, короли франков подготовили гибель своего королевства. В IX в. оно распалось на мелкие государства. Лпкономерность феодальной раздробленности опреде­лилась натуральным характером хозяйства, когда страна состояла из экономически изолированных небольших районов.

1.10. Сельское хозяйство Западной Европы в период развитого феодализма (XI—XV вв.)

В период феодализма развитие производительных сил сельского хозяйства главным образом было чисто количе­ственным, экстенсивным: распахивалось все больше земли, росло поголовье скота и получалось соответственно больше продуктов. Повсеместно установилось трехполье. Пашня делилась на три поля: одно засевалось озимым хлебом, второе — яровым, третье — отдыхало под паром. Ежегодно поля чередовались. Толчком к дальнейшему развитию отношений в сельском хозяйстве послужили крестовые походы XI—XIII вв. До этого быт, одежда и пища феодала принципиально не отличались от крестьянских. Но на Вос­токе рыцари-феодалы увидели роскошь верхов общества, которая служила показателем престижа. По уровню циви­лизации Восток существенно превосходил Европу. Вер­нувшись домой, феодал уже стыдился носить домотканую одежду. Теперь ему требовались дорогие восточные ткани, восточные пряности, изысканные посуда и мебель. Но все это не производилось в его феоде, все следовало покупать. А купить можно на деньги от продажи части того, что произ­водилось в феоде. И феодальное хозяйство начинает терять свою замкнутость и натуральность, втягивается в торговлю, а значит, становится все менее феодальным. Этот процесс продолжался несколько веков и выражался в поочеред­ной ликвидации форм феодальной ренты, в переводе их на деньги. Такой перевод феодальной ренты на деньги принято называть коммутацией. Проследим этот процесс на примере Франции (точнее, территории будущей Фран­ции, потому что Франции как единого государства еще не существовало), а затем отметим особенности развития фео­дализма в Англии и Германии.

Итак, Франция. Процесс начинается с ликвидации бар­щины, т.е. принудительного труда крестьян в хозяйстве феодала. Это то, что в феодализме осталось от рабства. При барщине у крестьянина нет заинтересованности в результа­тах своего труда, поэтому производительность труда очень низкая. В первую очередь барщину заменяют денежными платежами. Ликвидация барщины означала ликвидацию собственного, домениального хозяйства феодала.

После ликвидации барщины крепостное право, которое, в сущности, тоже было пережитком рабовладельческих отношений, стало ненужным. Крепостное право было необ­ходимо именно для того, чтобы заставить крестьянина работать на поле феодала. Оброк крестьянин платил и без крепостной зависимости, как современный арендатор пла­тит арендную плату. Поэтому с ликвидацией барщины лик­видируется и крепостное право. Крестьян освобождают за выкуп. Их даже заставляют самостоятельно выкупаться, так как феодалы нуждаются в деньгах. Во Франции процесс ликвидации крепостного права происходил в XIV в. Однако на этом коммутация не закончилась. С конца XV в. фео­далы начинают заменять и натуральный оброк денежным.

Получив с крестьян оброк продуктами, феодалу требовалось их продавать. Благородные дворяне заниматься торговлей не умели и не хотели. К тому же продукты, получаемые в виде оброка, могли быть невысокого качества. Например, феодал должен был принять у крестьянина овес, если его соглашалась есть лошадь, голодавшая три дня. Можно ли было продать такой овес — другой вопрос.

Коммутация крестьян связала с рынком. Не следует думать, что эта эволюция способа производства давала крестьянам одни только преимущества. Продать продук­цию, чтобы заплатить ренту деньгами при слабом раз­витии товарно-денежных отношений, было труднее, чем отвезти эту продукцию на двор феодала. К тому же, кроме феодальной ренты, крестьяне должны были платить деся­тину церкви и растущие налоги государству. При переходе к феодальной ренте у крестьян появился новый эксплуа­татор — ростовщик. Чтобы заплатить оброк и налоги, кре­стьянин нередко вынужден был брать ссуды у ростовщика и попадал к нему в кабалу. К тому же Франция в то время была ареной постоянных войн, разорявших крестьянские хозяйства. Деревни состояли из глиняных хижин без окон иод соломенными крышами. В тесном помещении ютилась сем ья вместе со скотом и домашней птицей. И крестьянские восстания во Франции вспыхивали одно за другим. Разви­тие феодализма в других странах имело свои особенности. II Англии феодальные отношения формировались в про­цессе двух завоеваний. В V в. страну завоевали герман­ские: племена англосаксов. Часть местного населения (брит­тов) была истреблена, часть обращена в рабов и зависимых людей, часть бежала на континент, заселив современную! фетань. Появление зависимой группы бриттов стало толч­ком к началу феодализации. Впрочем, этот процесс тормо­шило то обстоятельство, что основную часть завоевателей сос тавляли крестьяне-воины, которых подчинить феодалам было трудно.

1} середине XI в. Англия вновь была завоевана, теперь — Инльгельмом Завоевателем, герцогом Нормандии. Это и завершило процесс феодализации. Норманны и франки прибыли с континента, где феодализм уже сформировался. I»удучи феодалами, они разделили землю с местным насе­лением на феодальные владения. Однако в феодальную зависимость попали не все крестьяне: 20% сохранили землю и свободу (йомены или, позднее, фригольдеры).

Англия отличалась феодальной раздробленностью. Частично это связано с островным положением страны, частично с тем, что феодализм был установлен в процессе завоевания. Данное обстоятельство способствовало разви­тию торговли, формированию внутреннего рынка и уско­рению экономического развития. Кроме того, быстрое эко­номическое развитие объясняется ранней специализацией сельского хозяйства. Благодаря природным условиям еще в XII в. ведущей отраслью Англии стало овцеводство, т.е. разведение овец на шерсть, которая производится на про­дажу. Так сельское хозяйство стало товарным.

Раннее развитие товарно-денежных отношений уско­ряло экономические процессы, и коммутация здесь про­шла уже в XII—XIII вв. В XIV в. феодальная рента утра­тила прежнее значение. На первый план выдвинулись новые дворяне (джентри), уже не считавшие своей про­фессией военное дело, а занимавшиеся производством шерсти с использованием наемного труда. Торгуя шерстью, они постепенно сливались с буржуазией города. У англий­ских дворян того времени стало обычаем отправлять одного из сыновей на выучку к купцу.

Германия перешла к феодализму позже Англии и Франции. Это было связано с тем, что страна находи­лась дальше от прежнего центра цивилизации — Рима. Если Галлия прочно зависела от Рима и испытывала силь­ное влияние римской культуры, то Германию римляне так до конца и не завоевали. К тому же Германия была покрыта лесами, что тормозило развитие земледелия. Чтобы отво­евать землю у леса, требовался коллективный, общинный труд, и это задержало разложение общины. Поэтому фео­дальные отношения здесь начали формироваться только в XI—XIII вв.

Развитие феодальных отношений в XII в. было приоста­новлено экспансией немецких рыцарей на восток. До этого территория восточной Германии была занята славяно­литовскими племенами, но в XII в. немецкие рыцари начали захват этих земель, оттесняя и истребляя местное население. Для колонизации новых владений на льготных условиях приглашались крестьяне с запада. Наличие сво­бодных для заселения земель задержало феодализацию. Нели особенность Англии состояла в слабой феодальной раздробленности, то особенностью Германии была сильная и затянувшаяся раздробленность. В сущности, до 1871 г. Германии не было, мы условно называем Германией множе­ство мелких и относительно крупных государств, которые затем объединились в Германское государство. Это значит, что Германия была экономически раздробленной, единого германского рынка не существовало. Следствием этого обстоятельства было то, что здесь вообще не было ком­мутации. Развитие страны пошло по пути «второго изда- иия крепостничества» (термин, введенный Ф. Энгельсом). Рост товарно-денежных отношений, который в Западной Квропе вел к ликвидации крепостного права и коммутации, и Германии имел следствием усиление крепостничества. Нели в западной части Европы экономическое господство феодалов к этому времени было уже подорвано развитием буржуазных отношений и особенно «революцией цен» (о которой речь пойдет позже), то в Германии феодалы пока оставались в полной силе. В условиях феодальной раздро­бленности внутренний рынок сельскохозяйственной про­дукции еще не сложился, что тормозило рост товарности крестьянского хозяйства. Избыток сельскохозяйственной продукции шел преимущественно на экспорт, а продавать продукцию за границу у феодалов было больше возможно­стей, чем у крестьян. Поэтому в торговлю, в товарное про­изводство втягивались не крестьяне, а сами феодалы. Для продажи требовалось больше продукции, чем для собствен­ного потребления, и феодалы расширяли свою запашу, свои ноля. Тем самым они увеличивали барщину, так как поля феодалов обрабатывались барщинным трудом крестьян. 13 свою очередь, барщина, как уже говорилось, требовала крепостной зависимости крестьян, следовательно, усили­валось и крепостничество. Крепостное право в Германии доходило до степени рабства. Германским феодалам было выгодно продавать крестьян в солдаты, и тысячи немец­ких крестьян были проданы в солдаты в другие государ­ства. Происходило это, правда, уже за пределами хроноло­гических рамок нашей темы, в XVI—XVIII вв. Возникает парадокс: втягивание сельского хозяйства в рыночные отношения, свойственные капитализму, вело к усилению крепостничества. А крепостничество, как мы говорили, свойственно ранней стадии феодализма. Однако крепост­ничество «второго издания» имело иное качество, чем сер- важ раннего феодализма. Усиление крепостничества теперь означало лишь особый путь разложения феодализма. Если при этом восстанавливались архаичные барщина и кре­постничество, то в имениях феодалов развивалось крупное товарное производство, которое впоследствии стало базой «прусского пути» развития капитализма в сельском хозяй­стве. Крепостничество служило тем инструментом, кото­рый позволял развивать крупное товарное производство в интересах сословия феодалов.

Итак, главным направлением развития феодализма в сельском хозяйстве Западной Европы был рост товар­ного производства, который в одних случаях выражался в коммутации, в других — во «втором издании крепост­ничества». Но сам рост товарности означал разложение феодализма потому, что классический «чистый» фео­дализм — это натуральное хозяйство. Иными словами, период развитого феодализма — это уже период его раз­ложения. Сразу же после того, как феодальный способ производства сформировался, он стал трансформиро­ваться, готовя почву для следующего способа произ­водства. «Чистого» феодализма почти не существовало. Как и другие формации, он был, в сущности, переплете­нием нескольких укладов.

1.11. Средневековый город

Ранний европейский феодализм обходился без городов и городского хозяйства. Города возникают в XI в. и начинают быстро расти. В первую очередь оживают города, построен­ные римлянами: Лондон, Париж, Марсель, Кельн, Генуя, Венеция, Неаполь. Будущий Кельн к началу XI в. представ­лял собой значительное пространство, обнесенное римскими крепостными стенами. Рядом с этими стенами на берегу Рейна появилось крошечное ремесленное поселение. За короткий срок город вырос до размеров, втрое превосхо­дивших прежний римский город, и был обнесен новыми сте­нами. Причиной возникновения и быстрого роста городов было отделение ремесла от земледелия. С одной стороны, развитие ремесла шло по пути его специализации. Раньше деревенский кузнец был мастером на все руки: подковывал лошадей, делал серпы, ножи и даже оружие для дружины феодала. Ему хватало работы в феоде. Теперь появляются мастера-оружейники, которые не будут подковывать лоша­дей, мастера по изготовлению доспехов, которые не умеют делать мечи. И этим «узким специалистам» уже не хватает работы в феоде. Им необходим рынок.

С другой стороны, растет спрос феодалов на предметы роскоши. Появляются «узкие специалисты» в ремесле, так как феодала уже не удовлетворяют грубые изделия домаш­них ремесленников. Он не желает больше носить домо­тканую одежду, ему требуются тонкие шерстяные ткани, производство которых нельзя наладить в каждом феоде. Ставший ненужным феодалу ремесленник, чтобы совер­шенствоваться в своем мастерстве и изготовлять те изделия, на которые повысился спрос, покидает деревню и селится в таком месте, куда стекается много народа, где много поку­пателей и заказчиков его изделий, — на пересечении дорог, под стенами крупного монастыря, где собираются палом­ники. На этом месте зарождается и растет город.

В города убегали крепостные крестьяне. В те времена существовала пословица: «Городской воздух делает сво­бодным». По законам, принятым повсеместно (любопытно, что, несмотря на феодальную раздробленность, законы и обычаи были почти везде одинаковы), крестьянину доста­точно было прожить в городе один год и один день, и он становился свободным.

В условиях феодализма, когда рынок еще оставался узким, ремесленник и в городе не сразу находил достаточ­ное количество покупателей. Поэтому первое время горо­жане продолжали заниматься также сельским хозяйством, имели огороды и поля. Внутри Парижа еще в XIII—XV вв. были не только огороды, но и пахотные поля, а о городе Майнце говорили, что он частью заселен, частью засеян. В городах часто свирепствовали эпидемии холеры и чумы, но все равно люди сюда стремились. Первое время город находился под властью того феодала, на земле которого возникал-. Иногда феодалы сами старались «организо­вать» города на своей земле, чтобы потом облагать населе­ние высокими налогами. Горожане были богаче крестьян, а город приносил гораздо больший доход, чем деревня с полями, занимавшими такую же площадь. Иногда феодал пытался хозяйничать в городе, как в своей вотчине.

В том же XI в. повсеместно начинается борьба городов за свою независимость от феодалов. В этой борьбе, как пра­вило, побеждали города. Крепостные стены города не усту­пали стенам феодального замка, а сплоченные вольнолюби­вые горожане сами изготовляли оружие, в том числе и для феодалов. К тому же города часто выступали в союзе с коро­левской властью: короли стремились ослабить могущество крупных феодалов. Города добивались независимости, ста­новились городами-коммунами, городами-государствами. Управлялся такой город выборным магистратом, заключал договора с другими государствами, вел войны, чеканил свою монету, т.е. действительно выступал как самостоятельное государство. Такими городами-государствами стали Генуя, Венеция и Флоренция в Италии, многие города Франции и Германии.

Однако вернемся к ремеслам. Западноевропейское ремесло — цеховое. Цех был корпорацией ремесленни­ков определенной специальности (пекарей, башмачни­ков, ткачей). Такие объединения были необходимы для защиты ремесленников от конкуренции со стороны, дости­жения равенства между ремесленниками, защиты его чле­нов от остального мира. Как уже говорилось, в средние века человек сам по себе, без чьей-либо защиты, оказывался вне закона. В городе он мог существовать только как член какой-то корпорации, его защищавшей. Корпорация была даже у нищих. Поэтому социальный строй средневекового города иногда называют корпоративным. Цеха тоже могли защищать своих членов. Каждый цех был в то же время боевым отрядом, имел свое знамя, свое цеховое здание, где проводились собрания и торжественные акты. Во главе стоял выборный магистр.

Цех не был производственным объединением. Каждый мастер, член цеха, имел свою мастерскую (обычно в своем доме), где работал с несколькими подмастерьями и учени­ками. Как уже сказано, одной из задач цехового устрой­ства было достижение равенства между мастерами. Чтобы не было конкуренции, чтобы все мастера были обеспечены работой и каждый имел «приличное его положению суще­ствование», цеховые уставы строго регламентировали про­изводство, ограничивая его размеры. Ограничивалось коли­чество учеников и подмастерьев, которых мог держать один мастер. Каждый мастер мог приобретать лишь ограничен-поо количество сырья. Если он превышал норму, лишнее должен был передать товарищам по цеху. Цена продукции также определялась уставом. Дело в том, что рынок сбыта был еще узким, и поэтому, если бы один мастер смог произ­вести и сбыть больше продукции, то другой мог оказаться без покупателей, т.е. без работы. Поэтому цеховые уставы регламентировали и технику производства. Ведь если кто-то изобретет техническое усовершенствование, он получит преимущество перед другими членами цеха. Поэтому все технические нововведения запрещались, и цеха стали тор­мозить технический прогресс. Это был один из недостатков цехового устройства.

Был и другой. Мы отметили, что одна из задач цеха состояла в защите своих членов от конкуренции со сто­роны. Всякий желающий заниматься ремеслом был обя­зан вступить в цех. Но сначала несколько лет должен был быть учеником у одного из мастеров, затем еще несколько лет работать за плату подмастерьем. Затем его принимали н мастера, но только после того, как он изготовит шедевр — отличное изделие, т.е. он был обязан сдать экзамен на зва­ние мастера; устроить пир членам цеха; предъявить опре­деленную сумму денег, которая считалась достаточной для организации своего дела. Со временем препятствия на пути в мастера возросли: увеличился срок ученичества, а сумма денет, необходимая для вступления в цех, становилась все больше. Возникают «закрытые» цеха, не принимавшие новых членов. Только сын мастера после смерти отца мог занять его место. Появляются «вечные подмастерья», кото­рые уже не имеют надежды стать мастерами. В сущности, это были простые рабочие, работавшие за плату. И даже в своей борьбе за повышение заработной платы они использовали рабочую форму забастовок. Как мы видим, принцип равен­ства в цехах отнюдь не распространялся на подмастерьев.

В отдельных случаях цеховое ремесло перерастало в капиталистическое производство. Например, во Флорен­ции в XIV в. членами цеха суконщиков были не ремеслен­ники, а купцы, которые закупали шерсть и продавали сукно. В мастерской, которая принадлежала такому купцу-мастеру, работало несколько десятков наемных рабочих — «чомпи», промывавших и чесавших шерсть. Очищенная шерсть затем поступала прядильщикам — деревенским женщинам, потом пряжа переходила к ткачам, а готовая ткань — к красиль­щикам. Все они работали по своим домам, получая плату от суконщиков, и в состав цеха, как и «чомпи», не входили. Так, в XIV в. во Флоренции возникли первые в Европе капиталистические мануфактуры. Но это было исключе­ние, потому что были нарушены все цеховые принципы. С ростом городов развивалась и торговля. Как правило, ремесленники сами продавали свои изделия или работали на заказ. Но со временем начинается географическое раз­деление труда: по всей Европе расходились шерстяные ткани Флоренции, металлические изделия ремесленников Золингена и Нюрнберга. Но не мог человек, когда ему тре­бовалось сшить новое платье, ехать за сукном во Флорен­цию, а когда сломался нож — в Золинген. Доставкой това­ров к местам потребления занимались купцы.

Но и для купца объезжать города Европы для закупки товаров было задачей непосильной. Поэтому главной фор­мой средневековой торговли были ярмарки, куда в опреде­ленное время собирались со своими товарами торговые люди из разных городов и стран. На ярмарке, таким обра­зом, собирался полный ассортимент товаров с огромной территории. В этом случае купцу уже не требовалось ехать за сукном во Флоренцию или за железными изделиями в Золинген.

Самыми крупными в Европе считались Шампанские ярмарки. Ярмарка, как прежде церковь, служила местом убежища: здесь нельзя было даже преследовать человека за действия, совершенные вне ярмарки. В средние века на чужаков было принято смотреть как на вероятных вра­гов и относиться к ним с подозрением. Ярмарка, где соби­рались люди из разных стран и все здесь были друг другу чужими, приучала к мирному общению. Не случайно слово «торговать» служило антонимом слову «воевать». Торговля в средние века была опасным занятием. Пираты на море, разбойники на суше были явлением обычным. Существо­вало «береговое право»: если судно разбивалось у берегов, то спасенные товары считались законной добычей хозяев берега. Но главным препятствием для торговли была высо­кая пошлина, которая бралась с товаров при переходе гра­ницы каждого маленького государства, так что цена товара (даже за короткий путь) иногда вырастала в несколько раз. Сухопутная перевозка товаров становилась почти невозмож­ной. Чтобы защитить свои интересы, купцы объединялись к гильдии. Гильдия строила в городах торговые дворы — фактории, обеспечивала безопасность приехавших в город купцов. Фактория представляла собой огороженный креп­кой стеной участок, где были гостиницы, склады и церкви. Для защиты от разбойников гильдия снаряжала караваны с вооруженной охраной. Была и еще одна трудность: в каж­дом маленьком государстве чеканилась своя монета, и разо­браться в этих денежных системах было трудно. Кроме того, даже монеты одного государства не имели постоянной цен­ности: происходила так называемая порча монеты. Деньги чеканились примитивным способом — молотком, на кото­ром было клеймо. Они не имели формы правильного круга, и часто клеймо полностью на монете не умещалось. По весу одна монета могла сильно отличаться от другой. Вес монет уменьшался: люди обпиливали монеты, проходившие через их руки, оставляя часть серебра себе. И когда наступало время новой чеканки, новая монета приравнивалась по весу к тем обпиленным деньгам, которые уже были в обраще­нии. В результате тысячи монет можно было сдуть с ладони одним дыханием.

На помощь приходили менялы-банкиры, которые имели отделения в разных городах. Купец мог сдать банкиру деньги в одном городе, получить расписку-вексель, поехать в дру­гой город без денег (чтобы не ограбили в пути) и по век­селю получить там свои деньги. Купцы не расплачивались: по векселям в книгах банкиров суммы переписывались со страницы плательщика на страницу получателя.

Таким образом, у банкиров скапливались довольно круп­ные суммы денег, банкиры пускали их в рост, т.е. давали в долг под проценты. Проценты были огромными, потому что банкир часто рисковал: он мог не получить деньги обратно. Чтобы гарантировать возвращение долга, ссуды давались под залог имущества, а поскольку к ростовщи­кам обращались и монархи, в закладе оказывались короны, тиары, а император Фридрих II однажды заложил даже трон. Крупным ростовщиком была католическая церковь (хотя христианское учение и запрещало заниматься ростовщиче­ством). Ростовщичеством занимался и сам папа Римский, и монастыри, и церковно-рыцарские ордена. Орден Тампли­еров, который давал кредиты для крестовых походов, ско­пил к XIV в. такие богатства, что это привело его к гибели: французский король решил эти богатства присвоить. Поскольку в средние века сухопутной торговле препят­ствовали пошлины на многочисленных границах, товары предпочитали перевозить морем. Средневековая тор­говля — преимущественно морская. Было два морских торговых пути — северный и южный. Северный путь про­ходил по морям, омывающим Европу с севера. Этим путем везли из Англии шерсть и железо, из Новгорода и Сканди­навии — сельдь, пушнину, лен, пеньку, корабельный лес. Часть этих северных товаров затем направлялась по Рейну на юг Европы. Рейн соединял южный и северный морские пути. В обратном направлении по Рейну с юга везли сукно, вина, пряности, затем северным путем эти товары развози­лись по странам севера Европы. Торговля по северному пути была монополией Ганзы — торгово-политического союза городов Северной Германии. Ганзейцы не допускали к мор­ской торговле купцов, не входивших в их союз. Поскольку ганзейцы торговали преимущественно товарами важного хозяйственного значения, а не предметами роскоши, при высоких пошлинах торговать ими было почти невозможно. Поэтому Ганза добивалась снижения, а в некоторых слу­чаях и ликвидации пошлин в портовых городах севера. Если местный монарх отказывался снижать пошлины, ган­зейцы начинали против него военные действия и добива­лись своего силой: Ганза была сильнее мелких государств.

Южный торговый путь проходил по Средиземному морю и не только обеспечивал связи между странами юга Европы, но и связывал Европу со странами Востока. Из Индии, Китая и других восточных стран переправлялись предметы роскоши — шелковые ткани, экзотические плоды, пряно­сти. Значительную роль в торговле играл перец.

Из Европы на Восток везли полотняные и шерстяные ткани и железные изделия. Европейская торговля с Вос­током имела пассивный баланс: ввозили больше, чем вывозили. Разницу ввоза и вывоза приходилось компенси­ровать золотом. Утечка золота усиливалась монопольным характером торговли. Если на севере торговая монополия принадлежала Ганзе, то на юге она сначала была в руках купцов Генуи и Венеции, а потом — только венецианцев. Но венецианские купцы сами в Индию и Китай не ездили. Они покупали восточные товары у арабских купцов, кото­рые доставляли их к берегам Средиземного моря знамени­тым «шелковым путем», по которому шли караваны вер­блюдов. Арабские купцы продавали венецианцам товары в 8—10 раз дороже, чем эти товары стоили на Востоке. Венецианские купцы, пользуясь своей монополией, при продаже, в свою очередь, повышали цены в несколько раз.

В заключение следует сказать о месте средневекового города в системе феодального хозяйства. В сущности, города были явлением, чуждым феодализму. Здесь не было фео­дального землевладения и феодальной ренты. Если осно­вой феодальных отношений было натуральное хозяйство, то города были островками товарного производства и тор­говли. Города не случайно с самого основания противосто­яли феодалам: из городских бюргеров, из третьего сосло­вия здесь вырастала буржуазия, которой суждено было прийти на смену феодалам. Независимые города называ­лись «коммунами» (отсюда слово «коммунальный», напри­мер, «коммунальное хозяйство»). Здесь зрели идеи право­вого равенства граждан, находившие отражение в цеховых уставах и выборности правящих органов, те идеи, которые потом составят правовую основу буржуазных революций.

1.12. Экономические причины и последствия Великих географических открытий

Гибель феодализма и переход к капитализму в Европе ускорили Великие географические открытия. К ним при­нято относить крупнейшие открытия XV—XVI вв., глав­ными из которых были открытие Америки и морского пути в Индию вокруг Африки. Иными словами, это было откры­тие европейцами заокеанских земель в определенных исто­рических условиях. Поэтому не следует к ним относить, например, путешествия викингов в Америку или открытия русских землепроходцев.

Долгое время народы Европы жили, не совершая дале­ких морских путешествий. Однако вдруг возникло желание к открытию новых земель; практически одновременно были открыты и Америка, и новый путь в Индию. Такое «вдруг» не бывает случайным. Существовали три главные предпо­сылки открытий.

1.13. В XV в. турки, завоевав Византию, преградили тор­говый путь из Европы на Восток. Резко сократился поток восточных товаров в Европу, без которых европейцы обой­тись уже не могли. Необходимо было искать другие пути. Недостаток золота как денежного металла. Золото в большом количестве утекало на Восток. Экономическое развитие Европы требовало больше денег. Главным направ­лением этого развития был рост товарного производства и торговли. Добыть золото надеялись в восточных странах, богатых золотом и драгоценными металлами. Особенно этим славилась Индия. По словам Марко Поло, там даже крыши дворцов были из золота. «Золото искали порту­гальцы на африканском берегу, в Индии, на всем Дальнем Востоке, — писал Ф. Энгельс, — золото было тем магиче­ским словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан; золото — вот чего первым делом требовал европеец, как только он вступал на вновь открытый берег». Правда, у золота были свои хозяева, но это не смущало европей­цев того времени: они были отважными и не стесненными моралью. Людям было важно добраться до золота, а в том, что смогут его отобрать у хозяев, они не сомневались. Так и получалось: команды небольших кораблей, которые по современным меркам были просто большими лодками, захватывали целые страны.

1.14. Развитие науки и техники, особенно судостроения и навигации. На прежних европейских судах нельзя было выходить в открытый океан. Корабли шли или на веслах, как венецианские галеры, или под парусом при попутном ветре. Ориентировались моряки в основном по виду знако­мых берегов, что делало путешествие опасным в открытом океане.

В XV в. появилось судно новой конструкции — кара­велла. Киль и парусное оснащение позволяли двигаться и при боковом ветре. К тому же, кроме компаса, к этому времени появилась и астролябия — прибор для определе­ния широты. К этому времени значительные успехи были сделаны и в географии. Возродилась античная теория шарообразности Земли; флорентийский географ Тоска- нелли утверждал, что до Индии можно добраться, двигаясь не только на восток, но и на запад, вокруг земли. Однако при этом не предполагалось, что на пути встретится еще один континент.

Итак, к Великим географическим открытиям при­вели: кризис торговли с Востоком, необходимость нового пути, недостаток золота как денежного металла, научно- технические достижения. Основные открытия были сделаны в поисках путей в Индию, самую богатую страну Азии. Все искали Индию, но в разных направлениях. Пер­вое направление — на юг и юго-восток, вокруг Африки. Им воспользовались португальцы. С середины XV в. португаль­ские корабли шли на юг вдоль берегов Африки в поисках золота и сокровищ. На картах Африки появились названия: «Перечный берег», «Берег слоновой кости», «Невольни­чий берег», «Золотой берег», достаточно ясно указываю­щие на то, что искали и находили в Африке португальцы. В конце XV в. португальская экспедиция из трех каравелл во главе с Васко да Гама обогнула Африку и добралась до берегов Индии.

Поскольку открытые земли португальцы объявляли своей собственностью, испанцам пришлось двигаться в другом направлении — на запад. В конце XV в. испанцы па трех кораблях под командованием Колумба пересекли Атлантический океан и достигли берегов Америки. Колумб считал, что это Азия. Однако золота в новых землях не ока­залось, и испанский король был недоволен путешествием Колумба. Так, человек, открывший Новый Свет, закончил свои дни в бедности.

По следам Колумба в Америку хлынул поток нищих, храбрых и жестоких испанских дворян — конкистадоров. Они надеялись найти там золото и нашли его. Отряды Кор­теса и Писарро разграбили государства ацтеков и инков, самостоятельное развитие американской цивилизации пре­кратилось.

Англия начала поиск новых земель позже и попыта­лась найти новый путь в Индию, совершив «северный про­ход» через Северный Ледовитый океан. Однако попытка с непригодными средствами оказалась неудачной. Экспеди­ция Ченслера, отправленная в середине XVI в. на поиски этого прохода, потеряв два корабля из трех, вместо Индии через Белое море прибыла в Москву. Не растерявшись, путешественник выхлопотал у Ивана Грозного серьезные привилегии для торговли английских купцов с Россией: право беспошлинно торговать в этой стране, расплачи­ваться своей монетой, строить торговые дворы и промыш­ленные предприятия. Правда, Иван Грозный ругал свою «любительную сестру», английскую королеву Елизавету, «пошлой девицей», позволившей управлять королевством «торговым мужикам». Иногда этих торговых мужиков царь притеснял, но покровительство оказывал. Монопольное положение в русской торговле англичане потеряли только в XVII в., когда русский царь лишил их привилегий за то, что они «всею землею учинили злое дело: государя своего Карлуса короля убили до смерти».

Первым следствием Великих географических откры­тий была «революция цен»: в Европу из заокеанских земель хлынул поток дешевого золота и серебра. Стои­мость этих металлов (следовательно, стоимость денег) резко упала, а цены на товары соответственно возросли. Общее количество золота в Европе за XVI в. выросло более чем в два, серебра — в три, а цены — в два-три раза. В первую очередь революция цен коснулась Испании и Португалии, непосредственно грабивших новые земли. Казалось, открытия должны были вызвать в этих странах экономический подъем. В действительности получилось наоборот. Цены в этих странах повысились в 4,5 раза, тогда как в Англии и Франции — в 2,5 раза. Испанские и португальские товары становились настолько дорогими, что не пользовались спросом; предпочитали более деше­вые товары из других стран. Нельзя забывать, что с ростом цен соответственно увеличивались и производствен­ные затраты. А это имело два следствия: золото из этих стран быстро уходило за границу, в страны, чьи товары покупались: ремесленное производство приходило в упа­док, поскольку его продукция не находила спроса. Поток золота шел, минуя хозяйство этих стран, — из рук дво­рян он быстро уплывал за границу. Поэтому уже в начале XVII в. драгоценных металлов в Испании не хватало и за восковую свечу платили столько медных монет, что их вес втрое превышал вес свечи. Сложился парадокс: поток золота не обогатил Испанию и Португалию, а нанес удар по их хозяйству, потому что в этих странах еще господ­ствовали феодальные отношения. Наоборот, революция цен усилила Англию и Нидерланды, страны с развитым товарным производством, чьи товары шли в Испанию и Португалию. В первую очередь выигрывали производи­тели товаров — ремесленники и первые мануфактуристы, продавшие свои товары по завышенным ценам. К тому же товаров теперь требовалось больше: они шли в Испанию, Португалию и за океан в обмен на колониальные товары. Не было необходимости ограничивать производство, и цеховое ремесло стало перерастать в капиталистическую мануфактуру. Выиграли и те крестьяне, которые произво­дили продукцию на продажу, а оброк платили подешевев­шими деньгами. Короче говоря, выиграло товарное про­изводство. Феодалы проиграли: они получали с крестьян в виде ренты прежнюю сумму денег (рента была фиксиро­ванной), но эти деньги теперь были в два-три раза дешевле. Революция цен нанесла экономический удар по сословию феодалов.

Вторым следствием Великих географических откры­тий стал переворот в европейской торговле. Морская тор­говля перерастала в океанскую, а в связи с этим рушились средневековые монополии Ганзы и Венеции: контролиро­вать океанские дороги уже было невозможно. Казалось бы, от перемещения торговых путей должны были выиграть Испания и Португалия, не только владевшие заокеанскими колониями, но и географически очень удобно расположен­ные — у начала путей через океан. Остальным европейским странам требовалось посылать суда мимо этих берегов. Но Испании и Португалии было нечем торговать.

Выиграли в этом отношении Англия и Нидерланды — производители и владельцы товаров. Центром мировой торговли стал Антверпен, куда собирались товары со всей Европы. Отсюда купеческие суда направлялись за океан, а возвращались с богатым грузом кофе, сахара и других колониальных продуктов.

Увеличился объем торговли. Если прежде в Европу поступало лишь небольшое количество восточных товаров, которые доставляли к берегам Средиземного моря араб­ские купцы, то теперь поток товаров вырос в десятки раз. Например, пряностей в Европу в XVI в. поступало в 30 раз больше, чем в период венецианской торговли. Появились новые товары — табак, кофе, какао, картофель, которых ранее Европа не знала. И сами европейцы в обмен на эти товары должны были производить своих товаров гораздо больше, чем прежде.

Рост торговли требовал новых форм ее организации. Появились товарные биржи (первая — в Антверпене). На таких биржах купцы заключали торговые сделки при отсутствии товаров: купец мог продать кофе будущего урожая, ткани, которые еще не сотканы, а потом купить и доставить своим покупателям.

Третьим следствием Великих географических открытий было рождение колониальной системы. В Европе с XVI в. начал развиваться капитализм, в экономическом отно­шении она обогнала страны других континентов. Одной из причин этого было ограбление и эксплуатация коло­ний. Сначала они служили объектами ограбления, источ­никами первоначального накопления капиталов. Первыми колониальными державами стали Испания и Португалия, эксплуатировавшие колонии феодальными методами. Затем колонии превратились в источники сырья и рынки сбыта и эксплуатировались капиталистическими мето­дами. Испанские и португальские дворяне осваивали новые земли не для организации упорядоченных хозяйств, а для возможности грабить и вывозить богатства. За короткий срок были захвачены и вывезены в Европу золото, серебро, драгоценности. Затем что-то требовалось делать с новыми владениями, и дворяне начали использовать их в соответ­ствии с феодальными традициями. Конкистадоры захваты­вали или получали в дар от королей территории, населен­ные туземцами, обращая их в крепостных. Но крепостное право здесь было сведено к рабству. Дворяне нуждались не в обычных сельскохозяйственных продуктах, а в золоте, серебре или, по крайней мере, экзотических плодах, которые можно было дорого продать в Европе. Индейцев заставляли разрабатывать золотые и серебряные рудники. Не желав­ших работать уничтожали целыми деревнями. По свиде­тельствам очевидцев, вокруг рудников даже воздух был заражен от сотен разлагавшихся трупов. Такими же мето­дами эксплуатировались туземцы на плантациях сахарного тростника и кофе.

Население, не выдерживая, массами вымирало. На ост­рове Эспаньола (о. Гаити) в момент появления испан­цев насчитывалось около миллиона жителей, а к сере­дине XVI в. все были поголовно истреблены. Сами испанцы считали, что за первую половину XVI в. они уничтожили американских индейцев. Однако, уничтожая рабочую силу, испанцы подрывали хозяйственную базу своих колоний. Для пополнения рабочей силы пришлось ввозить в Аме­рику африканских негров. Таким образом, с появлением колоний возродилось рабство. Но в целом Великие гео­графические открытия ускорили разложение феодализм^ и переход к капитализму в европейских странах.