Переселение

Я вчера на улице прошел мимо одной старухи лет тридцати. От нее пахло ветхостью и сыростью. От нее уже пахло так, что оставался след в воздухе. Мне подумалось, что так пахнут раскисшие листья, занесенные в чулан.

Ее глаза слегка навыкате смотрели куда-то вдаль, но жадно цеплялись за пространство, колыхавшееся вблизи нее. Она двигалась, равномерно переставляя ноги. Она куда-то шла.

Потом я бродил среди лесных овражков. Куда-то шел мелкий семенящий дождик. Под его шагами скисали прошлогодние листья, выползшие сонными и разбухшими черно-рыжими клопами из-под свалявшегося, как сшитая из черно-белых лоскутов, не стираная кроличья шуба, снега. От них пахло ветхостью и сыростью. Они вяло шевелились, словно чуяли про себя наличие какой-то дали, пусть даже если эта даль располагалась всего в нескольких сантиметрах от них.

Вероятно, все стремится куда-то переместиться.

Даже деревья, вросшие в почву, хотят перемещаться, о чем постоянно свидетельствуют своими ветвями.

Если пристально присмотреться к дереву, можно заметить у него такой вид, будто оно собирается вот-вот тронуться с места и пойти.

Почему никто и ничто не укореняется в одном месте?

Может быть, просто такого места нет?

Или: оно есть, но в каком-нибудь другом месте? И именно в него, туда стремится всё перемещающееся?

Я покинул местность, проеденную оврагами и вышел на поляну, на которой скопились древние камни. Я подошел к одному. Почти вплотную приблизил лицо. Потянуло ветхостью и сыростью.

Камень едва заметно шевелился. Дышал ли? Или тоже – куда-то перемещался?

Нет ничего, чтобы не перемещалось. Словно мир только и занят тем, что тотально участвует в своем собственном великом переселении.

Переселение. Заключен ли в нем тайный мотив существования?

Мне не нужны ответы. Ответы – умная форма отговорок. Воры, крадущие мысли. И ответы никуда не перемещают. Только вопросы сдвигают.

Только ухо вопросительного знака (?) вслушивается в мир.

РАЗГОВОР

Я сказал какие-то слова.

Мне ответили:

- Ты выбросил слова на ветер.

Я заметил:

- Значит, ветер услышал их. Стало быть, сказанное – не напрасно.

Мне возразили: