Внешность богемы

«Никто не может назвать нас болотом. Если только жабы, сидящие в нем». Это самый яркий момент в выступлении Галины Вороновой на отчетно-выборной конференции ивановского отделения Союза художников.

Стульев не хватало: мужчины опоздавшим дамам мест не уступали. Такое скопление в зале Дома художника бывает нечасто. Хотя всего-то собралось шестьдесят человек. В творческом союзе числятся 109. Большую часть давно можно исключать: картин не пишут, в выставках не участвуют десятилетиями. Но на собрание пришли.

Публика – серая. Одеждой и обликом выделяются не многие. Верность берету (как обязательному аксессуару художника) сохранил только кинешемец Чистов – хороший мастер. За окном нудный дождь, на стенах висит выставка Генералова. Бледная и беспомощная – как лицо повесившегося.

Заседали четыре часа. Скучно. С последнего ряда тянуло забродившим виноградом, в перерыв самоорганизовался фуршет в туалете. Санузлы на всех четырех этажах Дома художника – гордость Галины Вороновой. За три года председательства она нашла деньги на их ремонт. Еще начали менять окна, идет обновление в мастерских на Зверева. Хотя общественная организация бедна – не дотируется.

Зато имеется солидное наследство: больше двух тысяч квадратных метров недвижимости. В 1990-е Союз бездарно потерял художественный салон на Ленина. Легко мог остаться и без мастерских. В заслугу Вороновой ставят то, что именно при ней урегулировали проблемы с собственностью. Все оформлено как полагается, более-менее налажены отношения с коммунальщиками.

«Нас обманули», – первая реплика из зала. В повестке дня значилось продление полномочий председателя и правления Союза на несколько месяцев – до новых выборов. Слово взяла командированная из Москвы художник-функционер (похожа на секретаря комсомольской ячейки). Она и объявила, что согласно уставу выбирать председателя придется сегодня – сроком на пять лет. Воронова выглядела удивленной, зал зароптал. Хотя большинству было все равно – отсиживались.

Председателя переизбрали – других кандидатов не было. Но критические выступления прозвучали: ругали за слабые выставки, за то, что ивановцы в своей массе не знают, где находится Дом художника. Воронова не соглашалась и обвиняла в ответ – вернее предлагала недовольным войти в выставкомы, самим устраивать мероприятия и проч., проч., проч.

Сотрясал бумагами над залом художник Владимир Чемлекчиев. Он критикует хозяйственную деятельность и ведение финансовой отчетности Союза. С товарищами по мастерским он уже обращался в прокуратуру. Воронова и московский секретарь пригрозили бунтарю исключением из Союза. А конференция выбрала его в состав ревизионной комиссии. Воронова работать с ним отказалась, и на четвертый час уговоров значительно поредевший зал переголосовал. Оппозиция таким образом в выборные органы не прошла.