Глава 111. Сущность юридического лица

зались сосредоточены в руках одного пайщика, и единственный пайщик такой компании являются двумя различными субъектами права, а потому могут вступать в правоотношения и заключать между собой договоры¹.

Таким образом, сторонники теории фикции отождествляют юри­дическое лицо с корпорацией или союзом лиц. Применяя фикцию в ка­честве приема научного исследования, корпорацию рассматриваеют как нечто самостоятельное, независимое от ее членов. Ее называют лицом представляемым (persona repraesentata), мистическим (persona mystica), моральным (persona moralis) или фиктивным (persona ficta).

Вместе с тем, придавая корпорации значение личности в граждан­ском праве, ей нередко приписывают не только имущественную право­способность, но также волю и дееспособность, возможность совершать деликты. Как замечает Гирке, результат применения теории фикции оказался совершенно противоположным ее первоначальным предпо­сылкам².

Оценка теории фикции (олицетворения). Теория фикции (оли­цетворения) вызвала серьезные возражения многих ученых, среди кото­рых были Безелер, Блунчли, Болъце, Л.Л. Герваген, Гирке, Демелиус, Р. Иерииг, А.И. Каминка, Л. Мишу, Р. Салейль, Планиоль, Э. Цительман, Н.С. Суворов, И.А. Покровский, ДМ. Генкин, Б.Б. Черепахин и др.

Ряд правоведов считают, что римское учение о юридических лицах можно и нужно конструировать без помощи фикции. В частности, Н.С. Суворов убедительно доказывал, что римское государство, города, союзы, церковные общины имели права и обладали имуществом преж­де, чем юриспруденция поставила их в положение частных лиц для сфе­ры имущественных отношений. При этом никакой фикции, никакого воображаемого, существующего лишь в представлении, лица не требо­валось, чтобы найти субъект для этих отношений союзов. Он соглашал­ся с Демелиусом, что фикция есть лишь прием юридической науки, сила которого состоит не в том, чтобы давать бытие тому, чего на самом деле нет, а в том, чтобы допускать последствия, как будто бы небывшее слу­чилось или случившееся не произошло. Для обозначения юридических лиц в римском праве использовались термины universitas, corpus, cor­pus habere, обычно употребляемые не только применительно к союзам лиц, но и к собирательным вещам (войско, народ, табун, корабль и т.д.). Тем самым различные соединения самостоятельных существ подводи-

' См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. С. 78.

² Gierke. Das deutsche Genossenschaftsrecht. T. III. 1881. S. 354-382 (см.: Герваген Л.Л. Раз­витие учения о юридическом лице. С. 21-22); Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. С. 64-66.

§ 2. Теория фикции (олицетворения) в зарубежной правовой науке

лись под категорию собирательных вещей и рассматривались не как представления, а как действительные тела¹.

А.И. Каминка соглашался с Н.С. Суворовым, что фигура юридиче­ского лица была ясно разработана в римском праве как законченная и стройная в своей простоте конструкция. Он считал, что до нас не дошло много подробностей этого учения, а фактически само явление коллек­тивной правоспособности было развито в Риме значительно более, чем об этом свидетельствуют дошедшие источники. В эпоху рецепции рим­ского права уровень юридического понимания был сравнительно низок, поэтому конструкция юридического лица, как и многие другие, оказа­лась недоступной. Юристы не могли освоить ее так, чтобы с успехом воспользоваться ею для дальнейшего развития. Средневековые глосса­торы не могли вполне понять и последовательно провести принцип римской корпорации, что союз (universitas) как единый субъект права есть лицо, совершенно самостоятельное по отношению к совокупности составляющих его членов. Действительный порок теории глоссаторов состоял в том, что она смешивала два разных по сути понятия: совокуп­ность как единство и совокупность как собранное вместе множество разных лиц при отсутствии единства².

Противники теории олицетворения полагали, что применению фикции в ней придается слишком большое значение. Закон не может установить субъекта права там, где его нет в действительности. Если государство признает соединение людей корпорацией или союзом, то оно ничего не создает, а лишь констатирует нечто фактическое.

Прибегнув к одной фикции для установления искусственного субъекта, имеющего права на имущество, которое не принадлежит ни одному отдельно взятому человеку, сторонникам теории олицетворения пришлось использовать вторую фикцию, состоящую в том, что воля и действия представителей юридического лица есть воля и действия само­го юридического лица. На самом деле воля представителя осталась именно его волей, которой исследователи по своему разумению прида­ли значение воли представляемого. Таким образом, пределов для ис­пользования фикции нет, кроме как по субъективному мнению того или иного ученого о целесообразности ее применения³.

Решительно против фикции выступал Больце, отмечая, что одни юристы считают государство в качестве юридического лица существом искусственным, неспособным к воле и действованию; другие, напротив, существо юридического лица представляют именно в самостоятельной

¹ См.: Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. С. 30-32, 46-47,70-71. ' См.: Каминка А.И. Акционерные компании. Т. 1. С. 398,413-414. ³ См.: Герваген Л.Л. Развитие учения о юридическом лице. С. 34-40.