2015-10-13
231
Меднолобый – уничижительное прозвище, употребляемое в Пустошах, особенно среди жителей Нохтланда, для описания личности с «металлическими» мозгами. Поскольку из металла, по мнению науки, у человека может состоять только скелет, термин следует понимать не буквально, но лишь как фигуру речи. Говоря «меднолобый», подразумевают тупую, грубую, бестолковую персону, зачастую склонную к насилию.
Вересса Метль. Пустоши. Толковый словарь
София и Тео бродили не менее двух нохтландских часов, прежде чем девочка заметила обреченное дерево. Если бы они не были так измотаны бесконечными маневрами при виде стражи, им бы, может, захотелось остановиться и посмотреть на него. Однако подростки слишком устали, а укромных местечек, где могли бы спрятаться двое беглецов, в городе оказалось крайне мало.
Дерево стояло далеко от дворца и в целом от центра. У подножия красовалась деревянная табличка с надписью: «ОБРЕЧЕНО. КОРНЕВАЯ ГНИЛЬ. УКАЗ ПО ГОРОДУ 437. БУДЕТ УНИЧТОЖЕНО 1 АВГУСТА».
Действительно, гниль распространялась вверх от корней, но могучий ствол еще держал на весу широкую крону голых ветвей, нависавших над соседними зданиями. На деревянной лестнице, опоясывавшей ствол, кое-где недоставало ступеней, другие были расшатаны. Домишко на ветвях выглядел заброшенным – выбитые окна, щербатая дранка на крыше. Было очевидно, что там с некоторых пор никто не жил.
София и Тео переглянулись…
– Как по-твоему, там безопасно? – спросила она.
– Если сможем залезть, значит безопасно, – рассудил Тео и осторожно поставил ногу на ступеньку. – Чур, я первый. Было бы неплохо, если бы еще и полы сохранились…
София встревоженно следила за тем, как он карабкается вверх. Она все оглядывалась: не видит ли кто? По счастью, они находились в довольно глухом районе, звуки города слышались на расстоянии в несколько кварталов. Потом лесенка увела Тео на другую сторону обширного ствола, и София потеряла его из виду.
– Порядок пока, – прокричал он оттуда, ободряюще помахал ей рукой, одолел последние ступеньки и скрылся в домишке.
София смотрела вверх, понимая, что не может судить, долго ли он пробыл внутри. Наконец Тео высунулся из развороченного окна.
– Местечко что надо! – сказал он. – Залезай!
Держась обеими руками за складки грубой коры, София начала подъем… Она так боялась оступиться и рухнуть вниз, что совершенно не замечала роскошных видов на город, открывавшихся с дерева.
– Ну что? Разве не здорово? – приветствовал ее Тео, когда она, наклонившись под низкой притолокой, шагнула через порог.
Сперва она не поняла, что имел в виду ее друг. Комната оказалась почти пуста. Длинный деревянный стол посередине, полуразвалившаяся печь без трубы… парочка опрокинутых стульев у лестницы на второй этаж… И только потом София заметила окна.
Все они были разных размеров и формы. От маленьких квадратиков до огромных ромбов. И из каждого открывался потрясающий вид на столицу.
София огляделась, испытывая что-то вроде благоговения.
– Красота какая! – вырвалось у нее. – А было, наверное, еще красивее, пока дерево не загнило!
Тео устремился ко второй лестнице. София оторвалась от созерцания и последовала за ним. На верхнем этаже потолки были скошенные, а окна – круглые. У стены виднелось разбитое зеркало в человеческий рост. Рядом с ним – хлопковый тюфяк с комковатой начинкой.
– Ну и ну! – сказал Тео. – Даже есть на чем поспать!
Он пинком развернул тюфяк и для пробы сел на него. София опустилась рядом с невольным вздохом облегчения. Закрыла на минутку глаза, радуясь покою, и глубоко втянула воздух, напоенный запахом древесины. Больше всего ей хотелось свернуться клубком на ухабистом тюфяке и напрочь забыть о чужом и пугающем городе за пределами этих стен. Она пыталась вообразить этот домик таким, каким он был раньше. Чтобы за окнами зеленела живая листва, трепетали на ветру ярко-желтые занавески. А возле круглого окошка стоял голубой письменный стол. Вот где раздолье для рисования…
Вздохнув еще раз, София открыла глаза и посмотрела на косой потолок.
– Так что нам нужно, – спросила она, – для проникновения во дворец?
Тео ответил не задумываясь:
– Костюмы. Забавные и симпатичные. И лица чем-нибудь прикрыть.
София медленно приподнялась, села и полезла в рюкзачок.
– У меня остались деньги Нового Запада, – сказала она. – Можно что-то купить.
– Дай прикину, много ли… – Тео протянул здоровую руку. – Неплохо, – оценил он, пересчитав купюры. – Ты сиди здесь, а я пойду и куплю все необходимое для маскарада.
– Что?! Никаких разговоров – я с тобой!
Он покачал головой:
– Если мы пойдем вместе, нас могут узнать. Стражники ведь высматривают двоих. Да и ты очень уж выделяешься. Я хоть выгляжу более или менее местным, а у тебя на лбу написано, что ты не отсюда.
София смотрела на него, оцепенев от вернувшегося испуга. Тео взял ее за руку. Когда он заговорил снова, его голос был очень серьезен.
– Ты ведь знаешь, – сказал он, – что я непременно вернусь.
– Да, – беспомощно проговорила София. – Конечно знаю. Я просто не хочу сидеть здесь одна и ждать… Как твоя рука?
– Прекрасно.
– Ты же ничего не сможешь нести в ней!
– Еще как смогу. Верь мне, так будет безопаснее. И проще.
– Ну ладно… – Она отрешенно мотнула головой.
Тео поднялся на ноги и убрал деньги в карман.
– Пойду, – сказал он, косясь в круглое окно. – А то дело к вечеру, скоро магазины закроются.
София тоже поднялась и обеспокоенно спросила:
– Ты скоро вернешься?
– Примерно через час. Может, к тому времени уже стемнеет. Попробую свечек прикупить, – оглядывая голую комнату, ответил Тео.
София спустилась следом за ним на нижний этаж. И осталась у порога, а он побежал вниз по лесенке кругом ствола.
– Скоро вернусь, – обернувшись, негромко пообещал Тео.
София проводила его глазами…
Оставшись одна, она поставила оба стула возле деревянного стола. Села, подперла щеку ладонью и стала осматривать комнату.
Нет, она не то чтобы не верила Тео. Это было в прошлом. Она знала, что он действительно собирался вернуться в домик на высохшем дереве. Однако в городе с ним могло произойти все, что угодно. Допустим, его опознают стражники. Или кто-нибудь поинтересуется, что с рукой, и не удовлетворится ответом. А то еще возьмет и снова объявится тот налетчик с рынка…
София замерла в ожидании, а небо понемногу темнело, и время растягивалось, будто резиновое. Как быть, если Тео не вернется? Сумерки превратятся в ночь, город уснет, а она будет по-прежнему сидеть и ждать его возвращения… Потом займется рассвет, наступит новый день, и тогда ей придется покинуть убежище на ветвях и, просочившись мимо стражи, проникнуть в магазин Мазапана. От одной мысли об этом в животе стало пусто и холодно. Что, если пройти туда не удастся? У нее и денег больше нет. Даже если она сумеет выбраться из города, на что еду себе покупать? Да и в Веракрус, где можно будет обратиться за помощью к пиратской команде, пешком топать придется. Допустим, она чудом доберется туда, но как ей на Новый Запад попасть? Четвертое июля вот-вот наступит – закроют границы, вырастут жуткие очереди на каждом пропускном пункте и всякое такое. Как бы не застрять за пределами собственной страны без надежды на возвращение!
«Нет, – думалось Софии, – мне это не осилить. С таким же успехом можно идти прямо во дворец и сдаваться…»
Она вытащила часы. Тео отсутствовал уже больше двух часов.
«Глупо все это, – сказала себе София. – Я все равно ничего не достигну, если буду сидеть здесь и переживать. Надо что-то делать!»
Собравшись с духом, девочка раскрыла рюкзачок и достала карты. Она смогла сразу, не дожидаясь луны, приступить к их чтению, поскольку накануне оставила Поисковую Лупу пробужденной, – и повторила это еще и еще, уделяя особое внимание странному явлению, завершавшему воспоминание. Эта фигура с сияющим предметом в руке, бежавшая ей навстречу… С каждым разом она казалась все более знакомой, почти узнаваемой.
«Я буду читать карты, – решила София про себя, – пока не пойму, кто это!»
Однако ее ждала неудача. Узнать человека не удавалось, но жутковатое ощущение близости не проходило. Наконец София со вздохом отодвинула карты. Ее не оставляло смутное, но очень странное чувство. Они были как будто нарочно сделаны для нее. Она была обязана и способна понять их значение… уловить смысл их тайны… Но пока чего-то недоставало.
Убрав карты, София вытащила альбом и в гаснущем свете заката принялась рисовать, без особенной цели водя карандашом по бумаге. Вскоре возникли контуры знакомого лица – это был Тео. Он застенчиво улыбался в самой середине листа и, кажется, был не прочь подмигнуть. София с некоторым удивлением поняла, что добилась замечательного сходства. Куда лучше той первой попытки изобразить его после встречи на бостонской набережной. Она пролистнула альбом назад и сравнила два наброска. Надменный «юный воин», нарисованный ею когда-то, очень мало походил на парня, которого она теперь знала.
«Эрлах навязал ему фальшивые перья, – сказала она себе. – А я – свое представление о том, каким он должен быть…»
– Это что, я?
София подпрыгнула и обернулась. Перед ней в полутьме собственной персоной стоял Тео, причем с целой охапкой свертков.
– Вернулся! – с немалым облегчением вырвалось у нее. – Как ты меня напугал! Я даже шагов не услышала…
Он рассмеялся и бросил свою добычу на стол.
– Честно, я даже и не думал подкрадываться. Ты так увлеклась, что тут вся королевская стража могла бы притопать. А ты бы и ухом не повела.
– Как здорово, что ты снова тут!
– Уж извини, задержался, – проговорил Тео, и чувствовалось, что он действительно сожалел. – Смотри, что я раздобыл!
Распотрошив один из пакетов, он вытащил связку белых свечей. Зажег одну, покапал воском на стол и прилепил свечку стоймя.
София спросила его:
– Тебя кто-нибудь видел?
– Я за все время всего одного стражника встретил, да и тот головы не повернул, – самодовольно заявил Тео. – Ну, я в центр-то и не совался – все по окраинным магазинам шнырял. Вот, смотри-ка!
И он вытянул кусок серовато-зеленой материи, словно припудренной золотым порошком.
София так и ахнула.
– Прелесть какая! А это что?
– Длинная вуаль, – пояснил Тео. – Надела на голову и пошла… Я тебе покажу, как ее носить, чтобы никто лица не увидел. А еще я тебе вот что купил! – продолжал он, вытаскивая бледно-зеленое платье на тонких бретельках из веточек. – Может оказаться великовато; подгонишь с помощью вот этого…
И он вручил Софии небольшую инкрустированную коробочку. Внутри лежала упаковочка костяных игл, крохотные ножницы – ручки из дерева, лезвия обсидиановые – и четыре миниатюрные катушки ниток.
– Тео, ты купил прекрасные вещи, – выдохнула София. – Неужели вправду хватило тех денег, что я тебе дала?
– Я еще и сберег бóльшую часть, – ответил он. – Нам ведь нужно что-то есть.
Она постепенно поняла, в чем дело.
– Так ты все это украл…
Тео прямо смотрел ей в глаза, при свете слабого фитилька было видно, что его взгляд очень серьезен.
– Именно, – сказал он. – Мне пришлось. Думаешь, почему я один пошел? Тех денег хватило бы разве что на пару носков. Ты хочешь вообще попасть во дворец?
– Я должна была догадаться…
– Да ладно тебе. У меня в самом деле другого выхода не было – только стащить! В грязных нищенских лохмотьях во дворец не пускают…
– Мог бы так и сказать! – отрезала София. – Объяснил бы, что денег ни на что путное не хватит и ты уходишь один потому, что будешь воровать!
– Так я же не лгал! – с жаром возразил Тео. – Я не уверял тебя, что денег с лихвой хватит на все. И причины, по которым один пошел, взаправдашние назвал. Я не обманывал!
– Ну да, всего лишь утаил правду. По-твоему, это не вранье?
– Иногда проще не объяснять, – вздохнул Тео. – Ты принялась бы спорить и задержала бы меня, а я должен был все достать и обернуться до темноты… Слушай, давай лучше я остальное тебе покажу? Там есть на что посмотреть…
Он говорил таким умиротворяющим тоном, что София сдалась:
– Ладно, показывай.
– Вот это – для меня, – сказал Тео. Открыл объемистый сверток и развернул длинный черный бархатный плащ. – Кое-что на повязки… Перья, как ты понимаешь, я терпеть ненавижу, но маски тут только такие. Хочешь не хочешь, а пришлось гарнитуром обзавестись… Заодно и руку спрячу!
Он протянул Софии маску, отделанную переливчато-синими перьями, и перчатки с раструбами – прикрыть повязку на кисти.
– Замечательно, – без особого, впрочем, воодушевления похвалила София. – Ты все, что нужно, достал.
Тео сел напротив и уставился на нее:
– Не сердись.
– Я не сержусь. Просто не понимаю, почему ты все время врешь?
Он вертел в руках маску.
– Я просто… Я… не знаю. Так проще, чем каждую ерунду объяснять.
– Если бы только ерунду! А то, что с твоими родителями произошло…
– Ну… да. Очень уж не люблю подставляться.
– Подставляться?..
– Ты понимаешь, о чем я. Стоит кому-то о себе рассказать, и ты словно самого себя на блюдечке преподносишь. А ложь оставляет тебе свободу действий. Никто о тебе полного представления не имеет.
София безнадежно покачала головой:
– Значит, ты никогда правды не говоришь?
– Говорю. Тебе – говорю.
Она закатила глаза:
– Ну да. Временами…
– Говорю, – настойчиво повторил Тео. – Причем о важном.
– Почему? Есть какая-то разница?
– Не знаю. – Тео пожал плечами. – С тобой мне легко.
Она смотрела на мерцающий свечной огонек.
– О том, почему тебе нельзя в Нохтланд, ты тоже мне не сказал.
– А надо было… Я понимаю. Но ты и сама могла бы спросить. Ты меня о чем угодно спрашивать можешь.
– Ладно, – произнесла София. – Тогда расскажи мне про свои шрамы. Как ты обнаружил, что отмечен Знаком железа? Ты Каликсте наплел, будто повредил руку, когда у тебя дом рухнул. Это же неправда, наверное?
Тео отвернулся и уставился на груду одежды, сваленную на столе.
– Конечно. Я тебе все как есть расскажу. – И он ухмыльнулся. – Только давай сперва поедим! – Он вытащил хлеб, бутылку молока и корзиночку инжира. – Вот это я в самом деле за деньги купил!
– Спасибо, – улыбнулась в ответ София. – Теперь поперек горла не встанет.
Он зажег вторую свечку и отпихнул в сторону ворох одежды. София обнаружила, что снова забыла, когда они ели последний раз. Оба сообща накинулись на хлеб и инжир, запивая все это молоком из стеклянной бутыли.
Наконец Тео вытер губы тыльной стороной ладони. София уселась поудобнее и приготовилась слушать.
– Ну так вот, – начал он. – Сперва надо тебе объяснить, что за пределами Тройственных эпох, особенно на севере Пустошей, в Знаке железа ничего такого ужасного не усматривают. Иные налетчики даже привирают насчет своих металлических частей тела – им охота погордиться. Иногда и до беды доходит. Знавал я одного, он звался Балласт… Так он утверждал, будто у него все-все кости железные. Ясное дело, тут же нашлась пара-тройка крутых ребят, живо доказавших обратное. – Тео хмыкнул. – Опасно такими вещами бахвалиться!
Когда я жил в банде вместе со Сью – мне тогда лет пять было, не больше, – мы как-то остановились в городе под названием Ртуть, там Знак имелся почти у каждого. У городского доктора магнит был размером с окно – он с его помощью выяснял, есть ли у пациента железные органы. И без этого никогда хирургические операции не начинал.
София подалась вперед:
– Не верится, что подобное может быть настолько обычно!
– Еще как… – кивнул Тео. – Можно сказать, такое встречалось на каждом шагу! Правда, сам доктор не был отмечен Знаком. Он был одним из наших заказчиков, так и со Сью познакомился. Он даже идею с магнитом из одной ее книжки почерпнул…
– У нее и книги были? – удивилась София.
Это трудно было вообразить. Налетчики, бандиты – и вдруг книги! Да притом еще и научные!
– А она именно так нас и содержала. Прикинь, тут не Новый Запад, где все издания – современные или прошлых лет выпуска. В Пустошах книги можно найти какие угодно. Из любой эры… так, кажется, до Разделения выражались. Короче, Сью книгами на развоз торговала. В одном городе накупит, в другом продаст. Снова наберет – и катит себе дальше…
София прикусила губу.
– Наверное, чудесные книги попадались…
– Еще какие, – кивнул Тео. – Тогда-то я и читать выучился. А из книг чего только не узнаешь… По-твоему, откуда мне про карты известно? – И он поднял брови. – Короче, доктор разок прикупил книжку из какой-то там эпохи, и в ней было написано про железные кости и магниты. А он, кстати, был кое-чем обязан Сью… Думается, она и раньше странности насчет моей руки замечала. Она не говорила про это, но наверняка видела, что одна рука у меня гораздо сильнее другой… В общем, Сью отвалила доктору аж целый доллар за то, чтобы он меня проверил на Знак железа. Просто для интереса… Видишь, как она заботилась обо мне! – Тео повертел в руках корочку хлеба. – Тогда и обнаружилось, что у меня в руке Знак.
– Только там?
– Да. Только в руке. Тогда Сью взялась вправлять мне мозги: чтобы я, значит, не болтал про Знак направо и налево, не то, мол, дойдет до беды. Люди, мол, по-разному относятся к Знаку и к тем, кто им отмечен. – Тео мотнул головой. – Только я на ее советы не очень-то внимание обращал. Мне понравилось обладать Знаком, я и давай использовать свою руку для всяких глупых выходок… Хотя, правду сказать, самый первый шрам я заработал по делу. – И он показал Софии край ладони. – Один из мелких провалился в трещину… и я его вытащил за шнурки на ботинке, больше просто не за что было зацепиться. Шкуру прорезало начисто, спасибо железным костям – выдержали… – Он рассмеялся. – А потом пошло-поехало!
София спросила его:
– Значит, ты Каликсте чепуху наболтал?
– Конечно. Я же тебе говорил, что родителей не знал никогда. Но ведь не про Знак же ей было рассказывать? Почем знать, как она отнеслась бы к этому! Вот о чем я и толковал: сказать кому-нибудь правду о себе – как пить дать подставиться…
– Догадываюсь, – уступила София.
Итак, Тео не имел в виду ничего дурного, то и дело пускаясь на мелкую ложь. Наверное, в определенных обстоятельствах она была действительно во благо… только София никак не могла представить себе, в каких именно.
Вдруг ее осенило: «А хотя бы прямо сейчас. Мы же собираемся проникнуть во дворец. И будем ради этого напропалую врать. Но совесть вовсе не мучит…»
Она смотрела на другой край стола, где лежал ее альбом. Он был открыт как раз на картинке, изображавшей Тео в перьях.
Он словно прочел ее мысли.
– Ты мне не ответила на вопрос. Это я там нарисован?
У нее вспыхнули щеки, она мысленно порадовалась скудному освещению.
– Ну да…
– Отличная у тебя память, – похвалил Тео. – Перья как настоящие.
– Не в памяти дело. Я портрет тогда же нарисовала. В день, когда тебя впервые увидела.
У него глаза округлились от удивления.
– Правда?
София кивнула:
– Помнишь, как ты забрался к нам в дом, разыскивая Шадрака? – Тео мотнул головой, и она пояснила: – Так вот, меня не было потому, что я поехала в гавань. Я искала тебя.
Тео странно посмотрел на нее:
– Ты о чем?
– Я же видела тебя в клетке… Вот и вернулась – думала, может, удастся тебя выпустить… Да, знаю, глупость ужасная. – София выдавила неловкий смешок. – Тоже еще, избавительница нашлась.
Некоторое время Тео безмолвно глядел на нее. Потом по его физиономии медленно расползлась улыбка.
– Спасибо большое.
– За что? Я же тебя не выручила!
Продолжая улыбаться, Тео потянулся за последним кусочком хлеба.
– Надо будет свечи загасить, – сказал он. – А то как бы нас из других домов не заметили.
